ВНЕКОНКУРС ПОЭЗИЯ
Гаснут на западе звезд огни, небо глядит с тоской. Я — богом проклятый проводник, пария и изгой, нечисть, рожденная в час змеи, выросшая во зле. Но за «благие дела» мои терпят меня в селе. Так бы давно уж поил рудник кровью разбитых ног. Но (только шепотом) проводник тоже немножко бог. Я никому здесь ни враг, ни друг, и разговора нет. Но, коль беда приключится вдруг, люди спешат ко мне: двери открой нам на день назад, путь изберем иной, все нам известно, пройдет гроза дальнею стороной. На возраженья несется брань, реже — мольбы и лесть. Дверь открывая, ломаю грань между «прошло» и «есть». Время вмешательства не простит, участь у всех одна: тот, кто сейчас избежал пути, позже вкусит сполна. Не удерешь от судьбы никак и от своей стези, и не найдется проводника — времени возразить.
Столько в селенье одном глупцов, все пособрались тут, дети, отцы и отцы отцов в стаде одном бредут. В прошлое шляются без конца, замкнутый чертов круг.
Но проводник я, а не швейцар — много миров вокруг. Вспыхнет над озером свет зари и отворится дверь: вот же дракон в небесах парит, сильный, прекрасный зверь, золотом светится чешуя, пляшет язык огня… Как же по небу скучаю я, по незабвенным дням… Эту захлопну, другую рвет ветра могучий шквал, буря танцует и гром ревет — бешеный карнавал, туч нависает янтарный мед, жутко, ну хоть кричи… Гордо на серфах летят вперед дети морских пучин. Третья, девятая — их полно, не сосчитать уже: старого моря сухое дно, скутер на вираже, стайка пушистых смешных цыплят, ангельское крыло… Есть и такие, где куцый взгляд и толоконный лоб.
… Шепчутся травы, журчит родник, волчьи глаза горят, ходит меж гранями проводник много веков подряд, яркая искра, ночной маяк в сетке иных дорог, и хоть он проклят в своих краях, здесь он немножко бог.
