Знахарка - Шишкова Юлия

Он собрал вещи и ушел к Светке. К горлу подкатил ком, перекрыв дыхание, да и все жизненные потоки. Пять лет Нина и Алексей жили вместе. Почти семья. До чего же горько. Нина не помнила, как смогла оформить отпуск и уехать к тётке, в городок своего детства Кряжск.

Калитка была распахнута, у дома толпились люди. Подошла соседка.

— Дозвонились до тебя? Ты че ж, трубку-то не берешь? У нее ж, кроме тебя, никого не осталось. Жить Раисе Ивановне еще, да жить. Иди, поминай!

Со стен комнатки добрыми глазами смотрели фотографии.

— Нина? Помнишь меня? Я — Наташа! На квартире жила у Раисы Ивановны, пока жилье не получила. А ты еще приезжала на каникулы — помнишь?

Нина помнила. Наташа осталась помогать с посудой и молодые женщины проговорили всю ночь. Сейчас Наташа работала в поликлинике, а все свободное время отдавала сыну. Дима дождливой осенней ночью возвращался от друга и попал под машину. Мальчик остался жив, но ходить не мог. Нина, в свою очередь, рассказала про уход любимого к подруге.

Утром пришла соседка забрать свои стаканы и тарелки.

— Наталья-то последнее время часто к тётке твоей захаживала. Все уговаривала Раису к знахарке с ней сходить, спросить насчет Димы. Одной, мол, боязно. Только тетка твоя никак не соглашалась, говорила, мол, с темными делами да колдовством связываться не хочет.

Вскоре пришла Наталья. Дождавшись ухода соседки, она стала просить:

— Это провидение меня вывело на бабу Полю. Ты же не очень занята? Я уже была у знахарки один раз — и, представляешь, дня три назад Дима встал на ноги. А чтобы ходить начал надо еще раз к ней попасть… Прошу тебя, пойдем вместе, мне спокойнее будет. Она с тебя ничего не возьмет. Ты про своего Алексея спросишь, а я насчет сына поговорю.

Нина подумала и согласилась.

На следующий день Наташа повела подругу по лабиринтам узких улиц. Домик бабы Поли оказался крошечным. Вокруг дома сновали женщины в платках и длинных юбках. Одна из женщин знаками пригласила их пройти в дом.

Изнутри дом оказался большим, светлым и очень чистым. Обстановка была обычной — красный ковер, телевизор, ходики. Вещи казались новыми, словно комнатой не пользовались. У Нины внутри пробежал холодок.

Сопровождающая женщина принесла стул для Нины, а Наталью повела за занавеску в спаленку бабы Поли. На стенах в рамках висели иконы. Нина пригляделась. Почти все иконки были похожи на разукрашенные черно-белые фото, которые раньше продавали в электричках глухонемые продавцы. Святые на них были молодые — юноши или девушки — не поймешь.

Из-за шторки не раздавалось ни звука.

Нина чувствовала себя неуютно.

Вскоре вышла Наташа. Не поднимая глаз сказала:

— Баба Поля просит тебя подойти.

За занавеской оказалась широкая кровать, застеленная цветным бельем. Чистенькая морщинистая старушка в коричневом грубом платке, повязанном поверх тонкого белого, смотрела на нее ясными глазами.

Стены спаленки оказались сплошь завешаны иконками разного размера. И опять все святые на них были молодые, незнакомые далекой от церкви Нине. Баба Поля обхватила ее руку прохладными пальцами и произнесла:

— Знаю я твои беды. Могу сделать так, что твоя нынешняя жизнь будет только сном. Проснешься лет в пятнадцать. Хочешь? Ты, деточка, подумай. Если решишься, скажи перед сном громко «Согласна!»

Наташа курила на улице. Руки ее дрожали.

Дома Нина открыла знакомый с детства тётин альбом, долго рассматривала фото. Родители живы. Тётя жива. Девушке вдруг захотелось, как перед отъездом, навести порядок. Убрав комнаты, выкупавшись и надев чистую сорочку, Нина долго смотрела в окно, где за деревьями угасало вечернее небо. Исчезнувший было в Кряжске ком внезапно подкатил снова, и, надрывая горло, отчаянно прощаясь со своей, не совсем удачной, жизнью Нина прохрипела «Согласна!»

Заснула Нина быстро.

Открыв глаза Нина обнаружила, что едет в автобусе. Вспомнился вчерашний разговор со старушкой. Девушка с восторженным любопытством осмотрела свои руки. Пальцы были тонкие, на безымянном красовалось простенькое колечко-поцелуйчик. Ногти были покрыты зеленым облупившимся лаком. За пыльным окошком — Кряжск. Только совсем другой. Многолюдные улицы, аккуратные дома. Непривычная одежда на людях. На остановке в автобус вошла шумная толпа. «Я, наверно, на каникулах! Неужели можно придти домой, а там — мама…» — Нина чуть не задохнулась от восторга. Еще стоит «Универмаг»! Работает кинотеатр. Нина сгорала от нетерпения. Домой! Рядом с ней на сидении мужчина просматривал газету. Автобус качнуло. Нине почему-то показалось, что городок за окном меняется. В газете у соседа мелькнула реклама. Из-за домов выплыла башня сотовой связи.

— Подскажите, пожалуйста, какой сейчас год? — спросила она у соседа, еле произнося слова от охватившей ее паники. Мужчина не повернул головы.

— Какой сейчас год? — растягивая гласные, крикнула Нина в толпу.

Никто не шелохнулся.

Автобус остановился.

— У Вас не занято? — спросили у мужчины, сидящего рядом с ней.

— Да нет, — привстал он — садитесь к окошку, а то мне скоро выходить.

— Тут занято! Я тут сижу — вы что, не видите? Что происходит? — в отчаянии закричала девочка и стала тормошить за плечо сидящую впереди женщину. Та повернула полупрозрачную голову. Нина узнала молодую Раису Ивановну.

Молчаливая женщина прикрепила на стену новую бумажную «иконку».