Глава 10. Ночь в одиночной камере.

— Сидишь здесь один, никому не нужен, даже охране, еду приносят один раз в день, сходишь с ума и становишься сумасшедшим, — сидя в своей камере, говорил Стивен.

— Замолчи, у меня и так клаустрафобия. Ощущение, что стены двигаются, сжимают меня, — говорил Джон.

— Больше недели здесь никто не выдерживал, — сказал Стивен. — Они либо сходили с ума, либо умирали. Если выживешь, будешь легендой этого страшного и странного места.

— Я выйду отсюда раньше, чем через неделю, можешь даже не сомневаться в этом, Стив, — вроде бы уверенно сказал Джон, но в глубине души он лишь верил в это.

— Интересно посмотреть на это. Если быть точнее, то мне интересно посмотреть на то, как ты будешь это делать.

— Имей в виду, если ты не закроешь свой рот, тебя с собой не возьму, когда выберусь.

После слов Джона Стивен замолчал и больше не сказал ни слова. И остался Джон один, совсем один, в тишине, в четырех стенах и с подвесной кроватью.

"Я никогда не думал, что когда-нибудь встречусь со своим страхом, не думал, что это будет настолько страшно, подавляюще. Эти бетонные стены, этот свет, эти выколотые розы на этих стенах. Видимо, я схожу с ума. Заканчивается третий день, а все сумасшествие еще впереди, все только начинается", — думал про себя Джон. Он сидел в углу, поджав колени к груди, смотря на стены, на розу. Джон подполз к стене, прижался к ней щекой и начал рукой нащупывать выколотую розу. Он закрыл глаза и лег на пол. Его руки хотели что-то найти на этом холодном полу. Джон взял в левую руку какой-то ржавый гвоздь, который нашел рядом с собой, и начал царапать пол. — "Нет, я не хочу сойти с ума", — шепотом проговорил Джон.

— Однако придется, Джон, — сидя на кровати, говорил его отец.

Джон поднял голову и удивленно посмотрел на отца. Он поднялся с пола и подошел к нему.

— Я уже схожу с ума. Тебя не должно быть здесь. Тебе всю жизнь было все равно, есть я или нет меня. Ты всегда пил, и неважно, где я, что со мной случилось, — высказался Джон.

— С кем ты там разговариваешь? — спросил Стивен Джона. Но Джон ничего не ответил, даже не слышал его. — Кажется, он начинает сходить с ума, — Стивен прислонил ухо к стене и стал прислушиваться.

Пока Джон разговаривал с воображаемым отцом, Розмари и Марк, немного прокатившись по центру города, остановились на обочине и сидели в машине. Куда они не смотрели бы, повсюду был лес, и только вдали виднелось поле, освещаемое ярким светом луны.

Розмари слышала учащенное дыхание Марка. Они смотрели друг другу в глаза. В его глазах она пыталась увидеть хотя бы чуточку его души, его чувства, но Розмари отчаянно видела лишь голубые глаза Марка. Его губы потянулись к ее губам. Несмотря на время, они целовались, не думая ни о каких-либо заботах.

— Только скажи мне, если ты не готова, — вдруг прошептал Марк.

— Не сегодня, родной, — ответила также шепотом Розмари. — Отвези меня лучше домой, а то родители будут волноваться.

— Хорошо, девочка моя, — Марк завел мотор машины и тронулся с места.

Всю дорогу Розмари молчала, не произнеся ни слова, и смотрела на дорогу. Марк, посмотрев на Розмари, подумал, что у нее испортилось настроение, которому причиной стал он.

— Роз, прости меня. Возможно, я поторопил события.

— О чем ты?

— О том, что мы едва не занялись любовью. Прости, если я тороплю время.

— Все хорошо, просто сегодня неподходящий вечер для этого. В следующий раз, — Розмари посмотрела на Марка и улыбнулась ему.

Марк припарковал машину возле ее дома. Розмари поцеловала его и вышла из машины. Она прошла мимо своих соседок и зашла в дом. На пороге стоял отец. Открыв дверь и увидев стоящего на пороге отца, Розмари испугалась.

— Привет, пап, — с испугом, улыбаясь, проговорила Розмари.

— Ты время видела? — грозно спросил Мэттью. — Двенадцать часов ночи, а ты катаешься на машине с едва знакомым парнем.

— Пап, это мой парень, и он хороший. Марк не такой, как все.

— Давай-ка уточним, ты хотела сказать, что он не такой, как Джон?

— Сколько уже можно о нем говорить, пап? — Розмари прошла мимо отца на кухню. — Как мне, по-твоему, жить дальше, если ты всех парней сравниваешь с Джоном? Ответь мне, пап!

— Не кричи, Роз, — он подошел к ней. — Мы с мамой, как и остальные родители, очень сильно переживаем за своих детей. Пойми, мы ничего не знаем об этом парне, кроме того, как его зовут.

— Да, но это не повод того, чтобы сравнивать его с Джоном, — сделав паузу в своей речи, Розмари решила продолжить. — Пап, мне завтра в университет. Чтобы собраться, мне нужно рано встать. Можно я, наконец-то, пойду спать? — она пошла в свою комнату.

Розмари пришла в свою комнату, легла на кровать и посмотрела на розу, а она была все такой же ярко-красной. Розмари долго не могла понять, почему роза, еще в прежнем обличии, но, в конце концов, она легла спать с мыслью о том, что время еще не пришло для настоящих чувств и отношений.

Джон не спал, он медленно и мучительно сходил с ума в одиночной камере. Совсем один. Нет. С его выдуманным отцом.

— Ты настоящий? — безумным взглядом смотря на отца, спросил его Джон

— Я — твое воображение, твоя невменяемая иллюзия, как я могу быть настоящим, сын? Как я могу быть настоящим, если я, извини, мое тело сидит дома и пьет пиво перед телевизором?

— И так всю жизнь. Сын в тюрьме, на грани сумасшествия, а ты плюешь на меня. Плюешь с самого рождения, когда умерла мама.

— Когда умерла твоя мать, я зарабатывал деньги, чтобы прокормить нас обоих, сын.

— Отдав при этом на воспитание бабуле?

— Я работал сутками и не ночевал дома, а когда тебе исполнилось восемнадцать, я понял, что ты вполне можешь сам себя прокормить, зарабатывая при этом деньги самостоятельно, можешь устроить свою личную жизнь.

— У меня никогда ее не будет. Все эти года моя любовь была рядом со мной, а я пытался ей воспользоваться, — с сочувствием проговорил Джон, вспомнив Розмари. — Как говорится: "Время лечит".

— Время не лечит, а залечивает раны. Ты всегда будешь помнить ее, даже если она уйдет из твоей жизни. Боль угаснет, но останется еще множество чувств: обида, ревность, перерастающая время от времени в злость.

— Давай не будем о ней говорить? — предложил Джон. — Я знаю, что она не вернется, но я надеюсь стать ей другом, чтобы видеть ее, чтобы постоянно знать о том, что она в порядке, что она счастлива.

— Нет, Джон. Невозможно быть другом тому, кого любишь, — сказал Джейсон, а Джон посмотрел на него, сидя на полу и облокотившись на стену. — А теперь мне пора.

Джон не успел даже моргнуть, как его воображаемый отец исчез.

— Стив? — в полный голос проговорил Джон. — Ты меня слышишь?

— С кем ты разговаривал? — спросил его Стивен.

— Ты разве не слышал? Это был мой отец.

— Я слышал только тебя, а про какую девушку ты говорил, по которой ты так сильно страдаешь?

— Это Розмари — девушка, которая любила меня три года, бегала за мной, просила отношений, а я просил лишь от нее секс. Меня ничего не волновало, я не замечал ее любви, а сейчас ее чувства угасли, она нашла себе парня. И я надеюсь, что она счастлива.

— Как я понял, ты из-за нее здесь оказался, — предположил Стивен.

— Нет, меня подставили. Подставили те люди, которых уже нельзя назвать друзьями. В отчаянности я шел к ним, чтобы отомстить за Розмари, но когда я и Майкл пришли к ним в дом, мы увидели труп девушки. У нее была ножевая рана на животе, и как раз у меня в джинсах был спрятан нож для того, чтобы на всяких случай защитить себя. Внезапно появилась полиция, нас с Майклом схватили, обыскали. Когда у меня нашли нож, мы ничего не могли сделать. Благо, у Майкла отец адвокат.

— У вас есть шансы на свободу.

— Все не так просто, как нам кажется. На самом деле на слушанье сказали Френку, что если он не найдет настоящего убийцу этой несчастной девушки, мы не сможем выйти раньше шести лет. Прошло какое-то время, и с помощью Розмари, поймали братьев. Один из них сидит здесь, а другой гуляет сейчас по улицам другого города, любуется звездным небом по ночам, живет в роскоши. Дело все в том, что он заплатил определенную сумму денег за свою свободу. Помимо этого Джеймс заплатил за то, чтобы мы сидели здесь пожизненно. У нас нет шансов на свободу, Стив.

— У меня тоже нет шанса выйти на свободу, — грустным голосом проговорил Стивен.

— Почему?

— Мне дали пожизненный срок с самого слушанья на суде. Девушка, которую я любил, позаботилась обо всем этом. Несмотря на то, что я ее люблю, она не захотела находиться рядом с маньяком, поэтому, узнав по телевизору, кто я, она позвонила в полицию. Я изменился ради нее, я готов был на все, готов был жизнь за нее отдать, но когда приехала полиция, я последний раз посмотрел ей в глаза. Этот взгляд, я думаю, она запомнила надолго, так как мой взгляд был предупреждающим. В ее глазах я увидел море страха и слез. Я все мечтаю о том, что если я когда-нибудь выберусь из этого ужасного места, я первым делом посещу ее дом.

— Для чего? Чтобы отомстить ей?

— Нет, для того, чтобы еще раз посмотреть ей в глаза и увидеть в них тот же страх, который я видел два года назад в ее зеленых и бесстыжих глазах.

Джон ничего не сказал. Он все по-прежнему сходил с ума, смотря на изображение розы на стене. Он поднялся с пола и подошел к кровати. На ней лежала записка. Джон взял ее в руки и ужаснулся тому, что там было написано: "Ты не проживешь эту ночь". Эта пугающая записка навела на Джона ужас.

— Кто бы ты ни был, я тебя не боюсь. Покажись! — прикрикнул Джон.

— Джон!!! — еле докричался до него Стивен. — Здесь никого нет! Ты сходишь с ума! С кем ты разговаривал?

— Что значит, с кем? С тобой, — спокойно ответил Джон. — Разве ты не помнишь? Только что я сидел на полу и разговаривал с тобой через стенку. Ты мне рассказал, почему ты здесь.

— Я не знаю, с кем ты разговаривал, но точно не со мной, Джон.

Держа в руках записку, Джон сел на кровать. Он положил записку рядом с собой и, подняв ноги с пола, он облокотился на стену и измученно провел руками по лицу.

— Я не должен всему этому поддаваться, это всего лишь иллюзии, — Джон протер глаза и увидел перед собой призрака своей матери.

Испугавшись, Джон изо всех сил закричал и прижался к стенке. Она смотрела на него и протягивала ему свою руку. Молчаливый облик матери звал Джона с собой.

— Идем со мной, сынок. Идем, я обещаю, со мной тебе будет лучше, нежели с твоим отцом, — ее впалые глаза, бледное лицо и мертвенные губы давали понять Джону, что это уже не его мать.

— Ты не моя мать! Моя мать умерла, когда мне было восемь лет! — панически кричал Джон. — Я никуда с тобой не пойду.

— Сынок, это я, твоя мама. В моем мире тебе будет хорошо и уютно, я позабочусь о нас, нам будет хорошо, — манящим голосом матери Джона говорил призрак.

— Еще раз повторяю. Ты не моя мать! Поди прочь. Моя мама мертва!

Призрак исчез, Джон встал с кровати и осмотрел каждый угол одиночной камеры. Он вздохнул с облегчением. "Неужели все? Неужели все закончилось?" — проговорил про себя Джон.

— Стив, ты меня слышишь? — вдруг спросил Джон, а в ответ тишина. — Стив?

— Что? Что? Что? Что тебе нужно от сонного человека, Джон? — сонным голосом спросил его Стивен. — Я, конечно, понимаю, что ты сходишь с ума, тебе страшно, но зачем ты лезешь ко мне?

— Я хотел узнать время, — спокойно ответил Джон. — Давай, Стив, я знаю, что у тебя есть часы.

— Без десяти минут третьего, — сказал Стивен. — Ложись и спи, ночь еще длинная.

После того, что услышал Джон, он понял, что если человек ждет чего-либо, то время идет очень медленно, после чего Джон, все-таки, решил лечь спать. Как только он закрыл глаза, он начал задумываться о том, где реальный мир, а где мир иллюзий и фантазий.

Он почувствовал что напротив него кто-то стоит и смотрит на него. ему стало жутко интересно: "Не открывай глаза, не открывай глаза", — повторяло подсознание Джона, но он открыл глаза и вновь закричал, увидев призрака матери. Она забирала у него душу.

— Ты не пошел со мной, поэтому я заберу тебя сама, — произнесла она.

На часах было три часа ночи, и призрак чудом испарился. Джон вздохнул с облегчением. Он встал с кровати и увидел на ней очередную записку. Джон взял ее в руки и прочитал про себя: "Я буду всегда рядом с тобой, где бы ты не находился".