Начало.

Сигарета нервно задрожала в губах Нормана; он уставился на человека, который как две капли воды был похож на него. Где-то глубоко в сознании промолчало то, что должно было ужаснуться. Вопросы, обыденные для него, но необычные для прочих, сдвинулись на какое-то время. Скука и подавленность отступили перед страхом. На время темнота обволокла его глаза, всего лишь на сущее мгновенье, которое показалось ему пустой вечностью, настолько же пустой, как и ЕГО очи. Когда тьма рассеялась, он с ужасом моргнул. Перед его глазами стояла одинокая дверь.

Мираж?

Войдя в неё, он задумался о том, до чего же его довёл этот нелепый эксперимент.

Прежде чем я продолжу, я хочу рассказать в этой главе, как вообще появилась эта затея об эксперименте.

— Милая, тебя во сколько сегодня забрать? — спросил Норман, пафосно чавкая жвачкой в трубку.

— Норман… Я, наверное, сегодня после занятий сразу поеду к родителям… хорошо? — замялась девушка.

— Они же уехали на море?

Затем последовали неприятные для слуха гудки. Норман возмущённо посмотрел на чёрную трубку в телефонной будке, но из неё всё так же монотонно доносились дразнящие гудки. Он любил разговаривать с ней в этой будке, хотя ею уже мало кто пользовался: у каждого был мобильник, включая Нормана, но было в этих будках нечто непередаваемое и незабвенное. Норман повесил трубку и сел в машину.

Голова опустела после этого короткого, но многозначительного разговора. Норман понимал, что он теряет её... Он словно чувствовал, как меж его пальцев летит в бездну горстка песка. Он вёл машинально, забываясь в мире, в котором гибнут такие мифы, как Любовь и Счастье. Где из фонтанов струятся слёзы, и люди скорбят о том, что их так медленно пожирает, превращает в ужасных и угрюмых существ. Норман, будучи ещё маленьким, прознал о существовании такого вот мира. Он знал, что забываться в нём не стоит. После этого он всё же потерял веру в этот мир, хотя его существование оказалось совершенно реальным.

Пару раз Норман совершенно случайно выезжал на встречную полосу, просекая ругань автоводителей своей скоростью и глухотой ума. Огни автострады ярко светили ему. До этого он выезжал на встречную случайно, пока он не решился ей перезвонить. Трубку, как и обычно, взяла она. Только на фоне играла музыка, слышались голоса, которые резко вскрикивали и напевали что-то. Она в этот раз просто держала телефон в руках, на связи, не прикладывая его к уху, не стараясь расслышать убитый горем голос Нормана. Спустя пару безмолвных минут он отключил звонок и забросил телефон на заднее сидение. Фары светили ему в лицо, сквозь слёзы он мало что видел — он просто ехал. Ему хватило и пару скупых слёз, чтобы пережить этот инцидент. Затем последовали попытки самоубийства, для завершения которых ему не хватило смелости. Яростные гудки встречных машин резко пробуждали его сознание к жизни.

Доехав до дома, он вышел из машины, выплюнул жвачку и провёл остаток ночи, мечтая лишиться души и способности страдать. Это желание проявилось в этот момент ярче всего, он знал, что она с ним покончила. Мог ли он оправдать себя тем, что не знал, что она с ним так поступит? Нет. Не мог. Он знал, что их долгие отношения висят на соплях и скоро канут в Лету. Но он винил исключительно свою человечность. С этого момента он точно решил стать жестоким "роботом", который будет справедлив и беспощаден одновременно. Он знал, как это сделать, но не знал, какова у этого цена.