4.

Удивленно смотрю на этого красивого, интересного парня, который неожиданно ворвался в этот день. В голубых глазах плескается какая-то затаенная грусть, и взрослое тело скрывает в себе душу пока еще ребенка. И все же не могу сдержаться и задаю вопрос:

— Почему?

Антон ничего не говорит, только пожимает плечами. В ответ открыто улыбаюсь, пытаясь таким образом расположить к себе моего странного подопечного. Он не ведется, только отворачивается и задумчиво смотрит в стену. Весь внешний вид этого человека выдает какую-то печальную красоту, на которую хочется смотреть, но не трогать — страшно ненароком разбить. Чувство, будто смотришь на какого-то древнегреческого бога, захватывает, и начинаешь ненароком понимать, почему девушки не могут оставить его в покое. Внезапно Антон поворачивается и с презрение вкупе с отвращением смотрит на меня.

— И вы тоже? — хмуро спрашивает.

В ответ улыбаюсь. Конечно же, нет. Ты слишком мал для меня, хотя и кажешься таким взрослым. Но всего этого не говорю, нет.

— Не думаю.

Антон как-то расслабляется даже, враждебная гримаса тут же спадает с его лица, и оно вновь становится грустным, но добродушным.

— Это хорошо.

Безусловно, еще не хватало влюбится в объект, а потом на плече у Вадика рыдать. Уж он потешится, раз тридцать скажет, что он говорил. А потом будет еще месяц сочувственно смотреть как на побитую собачку. Не надо такого счастья, уж как-то воздержусь от пылких чувств к тебе, мальчик. Работа есть работа.

— Слушай, а когда у вас тут ужин?

От неожиданности вопроса, парень даже как-то теряет дар речи, но потом, видимо, берет себя в руки и выдает:

— Часа через два.

— Отлично, — потираю руки и направляюсь к чемодану. — Так, что тут у нас? Будешь джин? Только никому не говори, что это я тебе налила, а то меня мигом выгонят, и нигде будет бедному тебе прятаться от девушек.

Потряхивая полупустой бутылкой подхожу к ошарашенному парню.

— Извини, чашка у меня одна, так что если тебе брезгливо… — пожимаю плечами.

Антон только растеряно кивает — мол, наливай. Хотя, возможно, и не это он имел ввиду, но кого это волнует. Наливаю в желтую пузатую чашку миллилитров пятьдесят и протягиваю парню. Остатки алкоголя убираю обратно в чемодан — мало ли кто придет, а я тут полуголого ребенка спаиваю.

— Спасибо, — благодарно кивает и одним залпом все выпивает. А парень не дурак.

Задумчиво смотрю на объект, мысленно сравнивая его Вадиком, но сразу же бросаю это неблагодарное занятие — не слишком они и похожи. Но, думаю, с Антоном смогу подружиться, ведь несмотря на всю его популярность, наверное, он очень одинок. Но для того, чтобы такие люди доверились тебе, сначала нужно довериться им.

— Знаешь, я никогда не была популярной, — сажусь на кровать, поджав под себя ноги.

— Почему? — Антон встает с кресла с чашкой и ставит ее на тумбочку, затем он осматривает комнату и решается сесть рядом со мной.

Невольно смеюсь. Такой наивный вопрос, что смешно. Я много думала, почему, но никогда не находила ответа. Наверное, во мне всегда чего-то не хватало. Возможно, этого костра, который горит в душе сидящего рядом парня.

— Я не знаю, — отвечаю честно. — А почему ты такой популярный.

Задумчиво смотрит на меня несколько долгих секунд, а затем в той же манере отвечает:

— Я не знаю.

— Вот видишь.

— Лена, а почему Вы приехали сюда? — спрашивает хитро-хитро.

Потому что меня подослал твой дядя, да еще и против моей воли. А так приехала, конечно, воздухом подышать, цветочки понюхать, детей поняньчить.

— Так вышло, — неопределенно отвечаю.

Такой ответ его явно не устраивает, и Антон самодовольно улыбается, показывая всем видом, что узнает правду.

— Вы сами мне расскажете скоро.

Ага, вот уже начинаю рассказывать. Не хватало, чтобы на меня какой-то ребенок разобиделся из-за того, что я против воли вынуждена за ним шпионить. Но все же решаю поддержать игру и в тон Антону самодовольно отвечаю:

— Непременно.

— А сколько Вам лет?

Наверное, тоже думает, что выгляжу как его сверстница.

— Двадцать.

— Ну я так и думал, — и снова улыбается.

Какой-то улыбчивый парень, таких людей нечасто встречаешь. Интересно, почему все его родственники думают, что он ловелас? Возможно, у него такая методика, и на самом деле милый мальчик Антоша сейчас "обрабатывает" меня? Не исключено, кстати. С моей-то наивностью, я и не замечу, как выложу объекту все подробности авантюры, тогда пиши пропало! На кону ведь диплом, не хотелось бы его не получить после четырех лет каторги. Нет, я стойкая взрослая женщина, что мне уловки какого-то мальчишки. И все же подозрением смотрю на эту умильную мордашку, но, не найдя никаких признаков коварства, немного успокаиваюсь.

— Ты чего такой довольный? За тобой же толпа баб бегает, проходу не дает? — недовольно спрашиваю, все еще подозревая мальчишку.

Он, наверное, это замечает и простодушно отвечает:

— Кажется, я нашел себе союзника.

Угу, союзника. Ты его нашел даже до того, как узнал о моем существовании, а все из-за замдекана, которого угораздило напрячь именно меня. Лучше бы Вадика отправил, этот бы быстро нашел общий язык с парнем и внимание всех девушек мастерски бы перетащил не себя. Ладно, всего нужно потерпеть десять дней, а потом снова свобода. Вздыхаю, представляя, как сваливаю с этого чертового лагеря.

— Ты давно тут?

Потягивается и сладко зевает, а затем нехотя отвечает:

— Нет, только вчера приехал. Это хорошо, что Вы приехали, а то прошлую вожатую пришлось уволить, — брезгливо поджимает губы.

Ну да, наверное, тоже на него запала, а Макс быстро подсуетился и выгнал девицу. Понимающе усмехаюсь.

— И как я тебе? Лучше той, что была? — спрашиваю, пытаясь прощупать почву.

Неопределенно пожимает плечами.

— Он была ничего, но тоже лезла ко мне, — Антон грустно вздыхает.

Ага, значит, все именно так, как я и думала. А меня, видимо, решили в случае чего дипломом шантажировать. Хитро.

— А ты что?

— А я пошел дяде Максиму и сказал об этом. С обычными девчонками так, понятное дело, не получиться сделать, но она же совершеннолетняя.

Внезапно в комнату снова стучатся, и я отчетливо слышу женское перешептывание:

— Думаешь, он здесь?

— Точно тебе говорю, тут он. Антоша и к прошлой вожатке бегал, пока та сама не стала к нему приставать.

Жестами показываю объекту на ванную — мол, спрячься там, и пока тот идет в место укрытия, сама направляюсь к двери. Преодолевая сильнейшее нежелание открывать ее, все же показываюсь на глаза "гостьям".