Расставание с тобой

Не хотелось произносить хоть что-то — слова бы были излишними. Он могли испоганить даже сколько угодно хорошее настроение, не говоря уже о том, что с таким человеком стоило подумать дважды, что говорить. Игорь прочитал бы меня как книгу — знал слишком хорошо.

Я молчала, всматриваясь в его фигуру, лицо — поглощала каждую, даже самую крошечную, черточку. Изучала Игоря, даже не скрывая грусти — а по-другому бы и не вышло. Сколько времени прошло с того момента, когда мы виделись в последний раз? Месяц? Два? Или целая вечность? И добрые черты его лица, должно быть, в памяти уже успели утратить свою яркость.

В своей невероятной печали Диана Янковская и правда позабыла обо всем на свете.

— Мне не нравится, что твои родители постоянно в разъездах.

Мы сидели на диване — совсем близко друг к другу, но все еще не касаясь. Игорь говорил совсем тихо, но я слышала каждое его слово. А еще ощущала его боль и переживания — волнения за меня.

— И все же это происходит, хочешь ты этого или нет, — сказала, не глядя на него. Еще не хватало выдать себя хотя бы в том, как сильно скучаю по родителям. Насколько одинокой себя чувствую вечерами, обняв кота, всматриваясь в монитор компьютера. Их никогда не было рядом, так что я почти привыкла к постоянному, не проходящему одиночеству.

Почти.

К такому невозможно привыкнуть в полной мере, только смириться, перестать воспринимать все слишком близко к сердцу.

— Ты меня не обманешь, — Игорь знал Диану Янковскую гораздо лучше, чем могло показаться.

Надавив ногтями на ладонь, чтобы хоть как-то заменить боль внутри на что-то более материальное, повернулась и посмотрела на него. Конечно, он не мог не догадываться о моей боли, вот только раньше мы были слишком детьми, чтобы обращать на такие вещи внимание. Теперь — совсем другое дело.

— Что тебе сказала Катя? — спросила, глядя прямо в его лицо.

Он явно не хотел отвечать на этот вопрос — улыбнулся, мол, не имеет значения. Глобально, конечно, не имеет, ведь уже случилось ровно то, что случилось, да и не могла Катька сказать ничего такого, за что бы мне было стыдно. Ну уехал Грач, ну не сказала об этом Игорю, ну страдаю. И что в этом такого? Обычные подростковые проблемы.

— Просто забудь его.

И судьба будто кричала из-за угла: вот он твой шанс забыть! А я упрямо игнорировала эти вопли.

Потому что была дурой.

— Немного странно слушать советы подобного рода от тебя.

О меня так и несло насквозь протухшей язвительностью, смешанной с детской обидой. И хотелось хоть кому-то причинить боль, чтобы не мучиться одной, чтобы еще сильнее утонуть в эгоизме. Игорь не заслуживал ни подобного отношения к себе, ни тем более такой подруги как я, но он все равно сидел рядом и улыбался — будто ему все равно.

— У тебя не получиться меня задеть, Диана. Уже полгода прошло, я давно смирился со своей болью. И все же я хочу услышать все, чтобы знать, как тебе помочь.

Резко захотелось его обнять и сделать все то, что делают парочки. Потому что тепло другого человека и осознание того, что ты не один, в стократ лучше, чем любовь, от которой только неприятности. И если с кем-то можно стать счастливой, то к чему вообще все эти пустые страдания? К чему ощущение вечного падания на дно? К чему дурацкая любовь? К чему слезы каждую ночь и апатия каждое утро?

Конечно, Игорь не догадывался о моих мыслях или только делал вид, что ничего не понимает. Он не рушил нашу дружбу самовольно, а, возможно, просто ждал какого-то одобрения от меня. Он был куда лучше, куда чище, испачканной Дианы Янковской, настолько слабой, что не может позаботиться о себе самостоятельно.

— Жаль, что ты такой сильный. Было бы проще с кем-то разделить боль.

Я честно признавалась ему в том, что думаю, подражая смелым героиням своих любимых сериалов. Потому что правда обескураживает и часто может сделать намного больше, чем ложь. И этой своей фразой невольно признавалась Игорю, что хотела бы и обнять его, и сделать все те вещи, о которых вы подумали.

Лучше тебя никого нет.

— Не делай то, о чем можешь пожалеть потом, — он улыбнулся и провел своей теплой рукой по моим слегка запутанным волосам. А в его светлых глазах я нашла только понимание.

Он бы это сделал.

— Если делать только то, о чем я точно не буду жалеть, то только и останется, что лежать на диване. И то совсем нет гарантий, что потом не пожалею о том, что ничего не сделала. Ты ведь и сам понимаешь.

Игорь пододвинулся еще ближе и одним быстрым и резким движением прижал меня к себе. Тяжело вздохнул — такое решение не могло даться ему слишком просто. Кому угодно, но только не моему дорогому другу.

Он пах домом и всем дорогим, что мы ценим только тогда, когда уезжаем в долгую дорогу. Игорь в тот момент был всем тем, о чем я тосковала, глядя на своих более «удачливых» сверстников, беззаботно целующихся в парке. Буквально хотелось заставить этот момент остановиться навсегда.

Остановись, мгновение, ты прекрасно!

Возможно, Катька и была права, и не стоит слепо верить глупому-глупому сердцу, которое только и ждет, как только влюбиться в какого-то неподходящего парня. Да и вообще подруга в последнее время слишком часто оказывалась правой, чем сильно удивляла — раньше едва ли могла связать два слова. Или она только играла в глупышку?

Время рассудит.

— Это слишком соблазнительно, — начал Игорь совсем тихо, все еще поглаживая меня по голове своей большой, немного грубоватой от постоянных физических нагрузок ладонью. — Я ведь могу и не сдержаться. И что же потом делать, если моя милый друг Диана никогда не захочет увидеть меня?

Он немного промолчал, сильнее прижимая к себе. Настраивался на что-то важное, на какую-то ключевую фразу, а я просто не смела ему мешать в такой момент. Совсем скоро должно было прозвучать грандиозное признание, и предвкушение этого висело в воздухе, проникало в ноздри и вызывало раздражение как сигаретный дым.

— Как же я переживу расставание с тобой?

Игорь был сильным, но не настолько, чтобы за такой промежуток времени растерять всех нас.

В глазах защипало, и я оказалась на грани того, чтобы позорно разрыдаться. Мы били так близки одновременно, понимали боль друг друга, слово дышали одинаковыми мыслями, но все равно так сильно страшились потерять все это, соблазнившись секундным наслаждением. Я словно плавилась в его руках, остерегаясь того, что через какую-то короткую секунду друг уйдет и навсегда заставит стереть у себя из памяти это интимное и неоспоримое доказательство нашей близости.

— Нет, только не это. Не уходи.

Я крепко сжала его футболку, цепляясь за нее слово за последний якорь в океане собственного безумия.

— Я так тебя люблю.

И Игорь знал, что значили эти слова. Гораздо больше, чем я могла позволить себе по отношению Грачу. Потому что он всегда был чем-то большим, чем-то родным, чем-то настоящим. Я не выдержала и разрыдалась.

Он наклонился и стал покрывать поцелуями мое мокрое от слез лицо.

— Я так тебя люблю, — повторила сквозь всхлипы, ничуть не стесняясь своих слов.

— Я тебя тоже люблю, — сказал, отрываясь на секунду от своего занятия.

Я отпустила Алексея Грача.