Цена иллюзии

… Тьма и тишина. Сначала лишь тьма и тишина. Затем свет, блеклый и ненадежный озарил пространство. Окружающий мир опустился на грань серого. И узкий луч фонарика выхватил расколотую раму картины, а рядом выключатель. Они включили освещение, и, взорам предстал странный разгром: стены в ржавчине, пол в осколках и мусоре, а потолок совсем черный от копоти.

Стали подниматься по лестнице.

"Уверен, что выдержит?"

Только вопрос был задан, как с треском нога Стива проломила гнилую лестничную дощечку.

Тут же что-то щелкнуло, что-то сорвалось с петель, теперь в сером мире звучал голос и крики людей...

***

—… Вот так все и было, профессор, — Стив закончил рассказ.

— А вам знакома эта записка, мистер Донован? — мягко произнес врач, протягивая чуть скомканный клочок бумаги.

Взяв в руки обрывок листка, Стив зачитал написанное вслух:

"Высокая стезя, легкий путь, лимб и свет безупречный… Три шага на запад, семь на восход..."

— Не знаю, док… — только и сумел протянуть пациент.

— Интересно, да? Два почерка, один курсивом, другой — стандартным кеглем. Словно второй не нашел на чем написать важную фразу, схватил первый попавший лист...

— И вы думаете, в этом ключ к состоянию, спрятанному в заброшенном доме? — не удержавшись, вскричал Стив.

— Как знать? — покачал головой профессор. — Может наоборот. Что такое страх? Эмоции, напряжение. Он может быть внезапным и стремительным, а может сопровождать всю жизнь. Яркая вспышка или терзающая душу мгла — страх как озарение и пучина, глубина. Разве не интересна его природа? Особенно вам, побывавшему в Лейн-Холле и вот уже находящемуся у меня в кабинете.

— Вы мне верите?

— Нет, но я прежде ученый, чем врач — мне интересно.

Они замолчали. Симметрично наступившая тишина, почти что парализовала собеседников. Тем не менее, в помещение то и дело отзвуками врывались с улицы сигналы, крики. Даже солидный стеклопакет не мог полностью изолировать кабинет профессора психиатрии и доктора психологии Алистера Лейна от внешнего мира.

Спустя неопределенно долгое время, главврач клиники "Peace and quiet. Lein Medical Technology" встал из дорогого черного кресла, размял пальцы и произнес:

— Сегодняшний сеанс закончен. Знаете, ковка стали начинается, когда брусок железа раскален до восемьсот градусов, иными словами, ковать железо лучше горячим. Вы готовы прямо сейчас отправится во владения Лейнов, в дом моего дяди Лейн-Холл, чтобы нам разделить таинственное состояние?

Стив не задумываясь, согласился.

***

Они выехали на аллею, ведущую в поместье после девяти часов, когда стало темнеть. Сумерки еще не стали непроглядными, но солнце уже почти спустилось за горизонт. Вот-вот, и начнется закат.

— В детстве, много лет назад, — открывая старую входную дверь, произнес Алистер, — мне казалось, что над этой землей и солнце не до конца встает. Всегда мрачно. Вечно затянутые облаками небеса… а сегодня! Смотрите, выдался солнечный день.

Стив не ответил, проходя в разгромленный холл, он почувствовал как гнетущая пронзительная тишина встречала их, а из самой глубины гостиного зала ему послышался надрывный отзвук, словно мелодия скрипки застыла на полузвуке и сорвалась. Как эхо далекого прошлого лишь один звук, вторящий каждому их шагу сопровождал, будто тень: скрежет, хруст стекла, крошащегося под ногами. Все дышало чем-то иным.

Гостиная слева от коридора выглядела, так же как и в первый раз. И это почему-то вызывало в душе невольный страх, смятение, пусть вполне оборимое, но неприятное.

Несколько шагов по лестнице и Стив замотал головой — на миг взгляд расфокусировался и поплыл, а в теле возникла приятная слабость — захотелось сесть.

Стив не поддался, но с каждой ступенькой силы стремительней и неизбежно покидали его. И вот, на втором этаже снежная пелена из сотен мелькающих в полутьме мушек встала перед глазами. Валит, валит с ног. Сон завладевает. Стив не удержавшись зевнул, и, не в силах стоять, прислонился к закрытой двери. Несколько мгновений он боролся с собой, затем медленно сполз по стене на пол. Глаза его закрылись.

Кажется прошло лишь мгновение. Вот закрыл глаза — вот открыл. Но на часах упорно стояли другие цифры. Если верить им уже полночь. С затруднением, но Стив встал. Осмотревшись по сторонам, он двинулся в глубь правого коридора.

Хрустит под ногами мусор, кровь вокруг. Все так ненадежно, но, главное странно: тьма почти кромешная, а контуры предметов видятся отчетливо. Внезапно резкая вспышка осветила помещение, и Стив со стоном чуть не осел — вокруг в ряд стояли медицинские столы на них лежали мертвецы. Видимо, он оказался в помещение морга.

Из ниоткуда заиграла тихая музыка. Голос звал, музыка звала, кастаньеты, и словно капли, падающие в абсолютной тишине в воду — отзвуки, прекрасно вели вперед. Но тело застыло и не желало повиноваться.

Странный шепот раздался из посеревшего тумана, клочьями врывающегося через разбитое окно и… Стив постепенно стал рваться к реальности из навалившегося на него кошмара.

Он выбрался из загадочного туннеля, сотканного из света, ветра, и серой предрассветной дымки и вновь оказался в особняке Лейнов. Теперь все казалось абсолютно нереальным: освещение, ставшее более тусклым, звуки — странной какофонией наполняющие внешний мир. Он сам себе казался нереальным, будто его тень сорвалась с извечного места позади и стала им, а он — лишь тенью.

Стив устало сел на разгромленный диван и твердо решил без необходимости никуда не двигаться. Только он расслабился, как его подхватили сильные руки и поволокли. Он даже не отбивался — все никак не мог поверить в реальность происходящего, и это заслонило все остальное.

Так, его втащили в какую-то комнату и заперли. Мягкий голос все нашептывал, чтобы он не боялся...

"Эй, эй, эй! Очнись!" — донеслось будто бы сверху.

— Вы кто?! — в кромешной тьме, в которой Стив вдруг оказался, никак не удавалось разобрать, откуда звучит голос.

Молчание.

Стив встал. Внезапно его будто подтолкнули вперед. Развернувшись, он осмотрелся — никого в этой тьме не было, единственное, что настораживало, так это подсветка, как в театре, когда работает осветитель, только свет шел снизу.

— Странно, — невольно произнес Стив.

"Странно, стран-но, страшно..." — зазвучали наперебой голоса.

Стив очень хотел ответить им, но почему-то не стал, ему вдруг смертельно захотелось убежать, и он, шатаясь, двигая руками перед собой стал двигаться в сторону противоположную нарастающей какофонии звуков. Внезапно его закружило, и он оказался в мягком диване. Вдруг слева со звоном раздались крики, шум борьбы, отголоски драки. Что произошло Стив так и не понял, но невидимая рука толкнула его вновь и он бросился на зов свежего ветра, дувшего из неведомого окна, удачно выскочил на лоджию. Мгла рассеялась. Ментальная тьма расступилась. А он стоял и смотрел как в темноте что-то двигалось, ворочалось, но не смело приблизиться — первый рассветный луч уже разбил непроницаемость ночи, и теперь светало.

Это была победа, окончательная бесповоротная виктория над потусторонними силами… Но солнце заходило обратно. Это не укладывалось в голове и Стив закричал, затем он медленно свалился на пол.

По стенам в комнате поползли трещины, с потолка медленно просачивалась кровь. Из паркета с визгом выворачивались гвозди. В предрассветных сумерках, которые медленно превращались обратно в ночь это выглядело столь отталкивающе и неестественно, что Стива охватил ужас. Несколько мгновений он метался по балкону, не решаясь прыгать вниз — земля стремительно отдалялась словно особняк рос, а озеро крови на полу неторопливо приближалось и в нем что-то было — так Стиву Доновану казалось в колыханиях кровавой массы.

Заорав от ужаса, Стив начал молиться: страстно, как никогда прежде.

Стрелки часов застывшие сначала на миг, а затем на неопределенную вечность ожили. Стук сдвинутой стрелки часов расколол ночь пополам. Пол комнаты провалился почти целиком вниз, засыпав первый этаж. Трещины разорвали стены, оставив от них сюрреалистические обломки, как в картинах Дали и Моне. Часы забили.

Под бой часов и возвращающийся рассвет, из тени в углу комнаты к Стиву шагнул человек в маске.

— Кто вы?! — не выдержав выпалил молодой человек, — не подходите!

Мужчина сразу не ответил, сначала он изучающе посмотрел, затем плечи его опустились вместе со вздохом словно он был чем-то разочарован. Только после этого прозвучали слова:

— Ты никогда не был в Лейн-Холле. Это тебе внушили на сеансе гипнотерапии в клинике. Это твоя цена иллюзии, а страх — просто для некоторых пища. Теперь беги и ничего не бойся больше.

Человек в маске развернулся и растворился во мраке. А Стив схватился за голову, его проносило, как будто в центрифуге. Когда он открыл глаза, за окном было солнечно. Вокруг царила чистота, даже стены блестели, сияя на солнце белизной. Стив сидел в том же кресле, из которого как ему казалось почти сутки назад выбрался, когда поехал с доктором Алистером Лейном в фамильный особняк за сокровищем древнего рода.

Дверь, с легким щелчком открылась, в комнату зашел с обворожительной улыбкой на лице доктор Лейн.

— Мистер Мстислав Донован-Сикорски, не бойтесь, — глядя как Стив вжался в кресло, произнес профессор.

— Это сеанс гипнотерапии, — взяв себя в руки, произнес в ответ Стив.

— Вот именно, — мягко произнес главврач, — зато теперь… посмотрите, пожалуйста, в окно — вниз.

— И что? — произнес Мстислав, когда, встав подошел и посмотрел вниз: кабинет находился где-то на одиннадцатом или десятом этаже.

— Вуаля, — профессор распахнул окно.

Стив смотрел вниз.

— Не понимаю, доктор Лейн.

— Наклониться сможете?

Стив чуть наклонился, подозрительно косясь на врача.

— Даже за подоконник не держитесь! А когда пришли в первый раз даже через стекло вам трудно было смотреть вниз — ваша акрофобия побеждена!

— Я к вам из-за этого приходил?

— Нет, из-за депрессии, думаю с ней тоже покончено. После того, что вы видели как думаете, жизнь — хорошая штука?

— О, доктор! Даже не знаю, как вас благодарить, — к благодарности в голосе Стива примешалась и агрессия.

Доктор не ответил, лишь дружески приобнял Стива Донована за плечо и так почти в обнимку неспешно вышел с ним из кабинета.

***

Через пятнадцать минут, небрежно закрыв дверь, Алистер Лейн довольно развалился в пациентском кресле. Ему всегда нравились жесткие спинки, а жесткие методы были в его случае элементарной необходимостью.

С усмешкой, он посмотрел на стену, погружая себя самого в аутогипнотический транс.

— Эй, а маскарад закончен! Ты где? — крикнул он, когда стены старинного особняка, стоявшего когда-то на месте клиники проявились сквозь белизну и чистоту помещения, наполняя собой все, — Тяжело быть высшим вампиром, питаться эмоциями, памятью, особенно если чувство — это страх.

Доктор Лейн пробормотал последнюю фразу слегка потерянно, но тут же, когда из теней шагнула к нему сформировавшаяся фигура в маске, воскликнул:

— Eccezionale!1

Фигура в маске загадочно улыбнулась, затем маска полетела на пол, разбившись на десяток осколков.

— Как же ты на меня похож, — Алистер улыбнулся, глядя в лицо своего извечного антагониста по сеансам.

Со стороны эта встреча выглядела бы так словно два брата-близнеца или клона смотрели друг на друга. Почти одинаковые во всем они только взглядами были отличны. Затем один растаял, а другой сел откинувшись в старом разорванном кресле, медленно обретающем целостность.

1. (итал.) превосходно, исключительно.