Где ночуют облака. Автор - Зауэр И.

Существо сидело возле стены и что-то делало. Ку-третий не интересовался существами, он собирался только запереть дверь черного хода на ночь, но зачем-то выглянул наружу. Он не знал зачем. Наверное, тот самый сбой, из-за которого хозяин «Звездной Столовой», Дэн-Бородач, постоянно недоволен его работой. Ку-три даже не пытался его убедить, что не виноват, его так собрали: вложили лишнюю деталь или наоборот, забыли положить нужную. И время от времени сервисный робот из серии «Экономик» делал то, о чем его не просили или задавал странные вопросы. Чаще всего — один и тот же вопрос: зачем.

Вот сейчас он для чего-то открыл дверь, прежде чем запереть, и увидел существо. Слегка заторможенные от однообразной многолетней работы мозги, наконец, предоставили ему нужную информацию. Это была кошка. Четыре лапы, одну из которых она лизала и зачем-то проводила ею по морде; хвост, красиво уложенный вокруг сидящей; острые уши, мягкие — вон как загибаются, когда кошка… умывается, верно. Наверное, ей часто приходится это делать: тут, на заднем дворе грязно, а у кошки белая шесть, которая легко пачкается.

Он уже собирался затворить дверь, когда кошка посмотрела на него. В полутьме блеснули зеленые глаза. Ку-три посчитал вежливым ответить и зажег свои, красные. Кошка фыркнула, словно не одобряла; хозяин Дэн тоже фыркал, и официантки, и доставщики продуктов, и вообще все. Они говорили, что робот туповат. Зачем ему быть острым? Вот ножи на кухне острые всегда.

Пока он думал все это, пробираясь от мысли к мысли, словно через кухню, полную пара, наощупь, существо вытянуло передние лапы, выгнуло спину, потом, высоко подняв хвост, покинуло двор. Робот наконец-то запер дверь и поспешно погасил глаза, вспомнив, как не нравится это Дэну и вообще всем. Даже кошке. Наверное, они не любят красный цвет.

Посетители «Звездной столовой» вечно забывали какие-то вещи. Иногда даже не возвращались за ними. В этот раз синекожий доу оставил кристалл с записью музыки, старый, потрескавшийся, но еще работающий. Доу со своим «вечным паломничеством» не возвращались никогда — это им запрещала их Высокая Вера. Поэтому Ку-три не спешил отнести взятый со стола кристалл в комнату для потерянных вещей, откуда забирали хозяева; он спрятал кристалл в один из кармашков своего металлического тела и забыл о нем до вечера.

Вечером, складываясь в компактную версию, которая могла поместиться в чулане под лестницей, Ку-три вспомнил о находке, достал ее, помедлил с минуту и вставил в кристаллоприемник, который Дэн давно собирался демонтировать, чтобы прицепить на его место еще одну руку. Правда, когда он об этом говорил, то использовал функцию улыбка, так что, наверное, не имел таких планов. Кристалл в приемнике повертелся, вставая так, чтобы касаться считывателя непоцарапанным боком и потом Ку-три услышал звуки. Сначала у них не было ничего общего, а потом звуки словно сами собой сложились в единое. Дэн называл это музыкой. Или песней, когда звучал голос — как сейчас.

Где ночуют облака,

Розоватые слегка?

Отчего так, еле-еле,

Все плывут к какой-то цели?

Где для странников приют?

Ждут их где-то иль не ждут?

На загадку нет ответа,

Но уснув, узнаешь это.

Ку-три понимал смысл слов, но не песни. Он слышал много разных и отличал их по функциональности. Одна музыка была для того, чтобы посетители «Звездной столовой» могли под нее разговаривать. Другая заставляла забывать о еде, выходить на свободное пространство между столиков и двигаться — «танцевать». Третья меняла настроение с положительного на отрицательное, и люди плакали. Но все равно потом просили запустить ту же песню. Эту он не мог отнести ни к одной категории. Ку-три прослушал песню пятнадцать раз, а потом кристалл совсем испортился и перестал звучать. Но робот запомнил слова и мелодию; он собирался задать Дэну очередное «зачем», хотя не был уверен, что удастся правильно воспроизвести все с помощью голосового модулятора.

— Это колыбельная, — сказал Дэн.

— А зачем колыбельная?

— Чтобы спать.

— А зачем спать? — спросил робот.

У Дэна стало недовольное лицо, как если бы его снова назвали «карликом», словом, оскорбительным для всех низкорослых жителей планеты Юма. Он стоял у сделанного специально для него поварского стола и шинковал хищную капусту. Капуста была сонная и не сопротивлялась.

— Чтобы отдохнуть. Ну или наоборот… Когда человек засыпает, он становится всемогущим и подвигает вселенную немного ближе к счастью.

Робот подумал. Понятье «счастье» он знал и отличал его от горя. Вот, например, когда Криста, одна из подавальщиц, улыбается Дэну, он явно счастлив и улыбается в ответ. А когда буйные причиняне в прошлый раз разгромили нижний зал столовой, был несчастен, а еще зол, но злость робот считал просто еще одной формой несчастности.

— А я тоже стану всемогущим, если засну? — спросил он.

— Не знаю! — в этот миг капуста начала просыпаться и Дэну стало не до робота. Ку-три не стал мешать хозяину и отправился заниматься привычными делами.

Весь день он обдумывал вопрос о сне и подвигании Вселенной к счастью. Счастью человека — он в этом не сомневался. Робот служил человеку — и чуточку себе, потому что когда все получалось, в его батарее словно прибавлялось энергии. И если вдруг оказалось, что для счастья Ку-третий может сделать больше, то обязательно надо попробовать сделать… Но как уснуть? Он вспомнил колыбельную — вот что используют люди. Наверное, поможет и ему.

Вечером, вместо того, чтобы отключиться, робот начал мысленно воспроизводить колыбельную. Но так и не уснул. А на сто двадцать втором повторе песни обнаружил, что наступило утро и снова пора работать.

В этот день он был рассеянным, уронил и разбил два стакана из сириусянского стекла и красивую синюю тарелку, огорчив Кристу, которая очень любила красивую посуду. Огорчать кого-то было плохо, и робот ощущал неловкость, которая неизменно снижала заряд его батареи. Может из-за этого он еще и споткнулся о швабру и налетел на стену.

— Да что с тобой сегодня? — спросил Дэн. — Соберись.

Ку-три хотел сказать, что он и так не разобран, но вспомнил: люди используют многие слова в косвенном значении.

— Постараюсь, — сказал он, использовав то же косвенное. Стараться — значит почти делать, а робот не умел «почти».

Вскоре пришлось снова заглянуть на задний двор. Кошка сидела там. Она ничем не занималась, но показалась грустной. Может, именно потому, что ничем не занималась — такое часто бывало и с людьми.

Ку-третий вспомнил, что делают люди, чтобы избавиться от грусти: поют или танцуют, разговаривают, пьют или едят. Петь и танцевать кошка вряд ли станет, а говорить не умеет. Есть же ей было нечего.

Робот сходил на кухню и вернулся с подносом, на котором стояли несколько мисочек с разной едой и питьем. Кошка повела носом, явно почуяв запах еды. Ку-три поставил перед ней поднос, и существо принялось пробовать подношения. Эль ей не понравился, ароматизированный чай тоже, но кошка охотно попила молочного киселя. А когда поела, выбирая мясо и рыбу, то стала, кажется, веселее. Потом она сделала странную вещь — потерлась о ноги робота носом и щекой. Ку-три ничего не почувствовал, но в его батарее словно прибавилось энергии.

— Хорошая кошка, — сказал он, чтобы отблагодарить за энергию. Голос прозвучал неестественно, металлически. Робот поправил модуляцию и сказал почти по-человечески: — Хорошая.

Кошка потерлась о него снова, а потом как ни в чем ни бывало отправилась по своим делам. Робот надеялся, что она вернется.

На следующий день прилетел корабль фурков и трое суток робот был так занят, что не находил времени подумать о сне и колыбельной. И вечером предпочитал просто отключаться, чтобы свести к нулю ошибки, возникшие из-за замороченных заданий придирчивых клиентов.

Только на четвертый день он смог выбрать время и посетить задний двор, чтобы узнать, там ли кошка. С собой он сразу же взял поднос с мисочками той еды, что понравилась кошке в прошлый раз и кувшинчик с цветком — для красоты и выражения симпатии.

Кошка сидела на каменном заборчике отделяющим двор от космодрома. Впрочем, по-настоящему до космодрома было не близко, и все же отсюда был видел каждый прилетающий и садящийся корабль. Кошка смотрела наверх, и Ку-три тоже посмотрел. Он знал каждое из этих созвездий. Робот аккуратно забрался на ту же стену и поставил перед кошкой поднос. Существо еще некоторое время смотрело в небо, а потом подошло и поело. И когда Ку-три спустился со стены, кошка проделала то же, что в прошлый раз — потерлась об него, а потом села и смотрела так, словно чего-то ждала. Робот не понимал. В мисочках еще была еда, но кошка не притрагивалась к ней. Только к Ку-третьему…

Он наклонился и тоже потрогал ее, осторожно, двумя пальцами-манипуляторами. Кошка издала звук — низкую красивую вибрацию, и она как началась, так и не собиралась заканчиваться. Ку-три немного испугался: он дребезжал, если что-то было не так. Но не мог же робот сломать существо, просто потрогав? Кошка не выглядела сломанной; она потерлась о безвольно висящую руку наклонившегося робота и завибрировала еще громче — и он понял: это такое выражение счастья. Люди улыбаются. Кошка вибрирует. Ку-три снова потрогал ее, провел по спине рукой — в ответ она выгнула спину и вытянула хвост. Кажется, ей нравилось.

Робот опустился на землю; существо улеглось меж его скрещенных железных коленей. И так они сидели, пока Ку-три не позвал из кухни Дэн.

Наверное, надо сказать, что они подружились. Робот и сам не заметил, как привык беседовать с кошкой. Сначала просто говорил ей «здравствуй» и «до свидания» или рассказывал, что за еду принес. Часто повторял, что она хорошая и другие ласковые слова. От этого кошка начинала звучать. Потом стал рассказывать ей обо всех происшествиях в Столовой, поведал о сне и о двигании вселенной. Их встречи происходили теперь каждый день. И однажды робот, гладя кошку, словно выпал в другой мир, похожий и не похожий на привычный ему.

Робот увидел там Столовую, немного другую, новее, ярче, каой она была лет десять назад. Ку-три нравились яркие цвета, от них тоже прибавлялось энергии в батарее. Ему подумалось, что в этой Столовой вся посуда цела, даже синяя тарелка. И точно, заметил ее на своем месте, на полке. Он побродил туда-сюда, но найти себе работу не успел: в настоящем мире, где робот все еще сидел на заднем дворе, кошка проскребла когтями по железной ноге, и этот звук заставил вернуться в реальность.

И вовремя — оказывается, его звали на кухню.

Конечно, Столовая не изменилась и не стала новее от того, что роботу это привиделось или что так и есть в каком-то другом, может быть, параллельном мире. Но вот синяя тарелка… Криста и позвала Ку-третьего, чтобы показать ее — совершенно целую.

— Смотри, нашлась вторая такая! — сказал она. — В кладовке, куда никто уже сто лет не заглядывал. Но прилетали глияне, и привезли с собой, шушугу, а шушуга от них сбежала и спряталась в кладовке… В общем, постарайся больше не разбить!

Робот пообещал, что постарается.

На следующий день он поделился с кошкой открытием. Пушистая подруга внимательно слушала, а потом снова завибрировала, и робот незаметно перешел в мир другой, новой, Столовой. На этот раз там был Дэн, который жаловался на пресловутых обитателей планеты Прича, жутких скандалистов, которые любят, когда все по правилам, и, увидев в меню лишнюю запятую, начинают буйствовать. В видении Дэн называл их заразой и говорил, что от заразы спасет только другая, например лапитяне. Вот они и правда любили порядок и сотворяли его всюду, куда приходили. Только у лапитян было о порядке свое представление. Например, никаких роботов в зале… Но Ку-третьему все равно очень захотелось, чтобы они появились — тогда он смог бы провести весь день с кошкой.

В этом месте пришлось вернуться, потому что его растолкал Дэн:

— Ты чего, заснул? — удивился он. — Сегодня отдыхай и не показывайся в зале. Прилетели лапитяне.

И Ку-три удивился, как это вышло такое совпадение. Он предпочел остаться на заднем дворе, хотя кошка ушла, но потом она вернулась и в самом деле провела с ним много времени, наполняя батарею робота энергией.

На третьем совпадении он перестал считать все три совпадениями. За Кристой с ее родной планеты, Фимы, прибыл назначенный Брачным Советом жених. Кажется, он не был счастлив жениться, но приходилось. Криста пыталась отказаться, но четыре суровые дамы, сопровождавшие жениха, показывали ей Большой Официальный Документ со множеством печатей и говорили громкими пронзительными голосами о долге перед страной… Дэн был вне себя. Кажется, он любил Кристу. И она его тоже. Но с Большим Официальным Документом никто ничего не мог поделать. Кроме, конечно, Брачного Совета.

Робот наблюдал за сборами Кристы, метаниями Дэна и печальными взглядами явно несчастного жениха и думал, как сделать так, чтобы все стали счастливыми. Суровым дамам надо было, чтобы исполнился закон. Кристе нужен был Дэн, жениху — кажется, свобода…

Сразу, как освободился, Ку-третий пошел на задний двор. Кошка снова сидела на каменном заборчике и никак не хотела спускаться. Робот сел на стену рядом с ней, тоже стал смотреть на звезды и думать о счастье. Он быстро пересек границу и оказался в мире другой столовой. А уж там Ку-третий постарался увидеть все правильно — что в Большом Официальном Документе, в самом низу, написано мелким шрифтом: Криста не может выйти замуж за назначенного ей человека, если любит другого, или другой любит ее. Что суровые тетушки уезжают, оставляя жениха, ставшего вдруг свободным. И все счастливы.

Когда он вернулся, кошки не было. И роботу впервые стало интересно, куда же она уходит.

Его новый труд оправдался — в тот же день, когда Криста почти уже собралась уезжать, Дэн сказал что никуда ее не отпустит, потому что любит. Суровые тетушки немедленно и не споря отправились восвояси без жениха, явно осчастливленного таким поворотом дела. Никто ничего не понимал, кроме робота, снова ощущавшего подъем энергии в батарее. Он мог и делал это. Служил людям, двигая вселенную к их счастью. Только, наверное, не надо увлекаться. Люди любят сами добывать свое счастье.

Они и добывали — через день Криста и Дэн поженились, и вся Звездная Столовая наполнилась гостями, друзьями, знакомыми. Люди, инопланетяне разных форм и видов, всевозможные существа и вещества очень веселились. Ку-третьему, конечно, приходилось нелегко: помогать тут и там, приносить, уносить, выполнять распоряжения. Но, в конце концов, он был собран именно для этого.

Вечером робот хотел покормить кошку, но не нашел ее на заднем дворе и вернулся на кухню с полным подносом нетронутых угощений. Тут его и увидел Дэн.

— Кого это ты так привечаешь? — спросил хозяин Столовой и когда Ку-три честно рассказал о кошке, вздохнул: — А, это любимица Соля. Помнишь его? Белобрысый, вечно улыбается, никогда ни на что не жалуется. Его маленький кораблик самый быстрый — Соль сумел убедить жадных на свои технологии аргианцев поставить ему аргианские двигатели. Это примерно как суметь ответить на все твои вопросы, чтобы у тебя новых не завелось. Только вот не вернулся он из последнего путешествия, и, наверное, знал, что не вернется, оставил свою кошку здесь. А она ждет… Сидит иногда на каком-нибудь заборчике и смотрит, как корабли взлетают. Грустно это, но ничего не поделаешь.

И роботу тоже стало грустно. Вернее, энергия в его батарее стала падать, но ведь это, кажется, одно и то же. Он не пошел отдыхать к себе в чулан, а вышел на улицу. В небе красиво сияли звезды, и с одной из них не вернулся Соль, веселый хозяин кошки. Это было несправедливо. И даже дважды. Кошка была просто кошкой, а Ку-три служил счастью человека и ничего не мог сделать для нее. Вернее, он мог, но не знал, должен ли. «Но кошка ждет, как человек, — подумал он, ловя свет звезд не очень чувствительными к такому излучению глазами, — и ждет она человека». В тот же миг он решил, что сделает это для ее счастья. Ведь и Соль тоже, наверное, ждет, где бы он ни был.

Робот сел на заборчик и, не отрываясь, смотрел в небо. Он был уверен — все получится, и даже без кошачьей вибрации Ку-три сможет перейти из этого мира в тот, где Столовая новее и откуда можно двигать вселенную. Он только пока еще не решил, как и куда. Наверное, просто Соль должен вернуться. Да, так будет хорошо, даже если кошка потом улетит с Солем и больше никогда не придет к «Звездной Столовой».

Энергия в батарее Ку-три колебалась — то появлялась ниоткуда, то исчезала, а в голове у робота звучала старая колыбельная песенка, такая же простая, как путь маленького, но быстрого кораблика, который возвращался с далеких звезд, чтобы его пилот и маленькая белая кошка смогли, наконец, встретиться.

На загадку нет ответа,

Но уснув, узнаешь это:

Что трава бывает разной,

Изумрудной, синей, красной,

Что в галактике большой

Лучше быть не сам с собой.

Что любой кому-то нужен,

Потому с другими дружен.

Баю-бай, узнай о том,

Что у каждого есть дом,

Чтоб средь звезд не потеряться,

Каждый должен возвращаться,

Приплывать, как облака,

Розоватые слегка.