--4--

— Не знаю. — Эман закинул ногу на ногу, взъерошил каштановые кудри и насмешливо глянул на Стела.

— Ты не знаешь, в каких отношениях состоят жители степей и жители леса? — терпеливо повторил Стел.

Сквозь распахнутые ставни лилось предвесеннее солнце, рисовало на белёных стенах тени ученических парт. Пахло талой водой.

— Не, не знаю, — ухмыльнулся Эман.

Крупные миндалевидные глаза нагло блестели из-под густых ресниц — любая барышня позавидует. Правящая династия Рон сохранила куда больше саримской крови, чем любой другой род. И пусть Эман был всего лишь двоюродным племянником короля, в нём ярко проступали древние корни. Жаль только, что он не унаследовал ни мудрости, ни скромности — лишь кудри да кукольные глаза.

Стел чуть было не произнёс это вслух, но заставил себя процедить:

— Тогда наводящий вопрос. Почему пять веков назад лесные жители массово хлынули в степи?

— Потому что кочевники стали на них нападать? — Эман перекинул ноги — теперь левая оказалась сверху — и поднял широкие брови.

— Кочевники? На лес? Зачем? — Стелу захотелось просто встать и уйти. И никогда больше не видеть этих раскосых наивных глазищ. — Эман, что с тобой? Ты издеваешься? Был бы ты учеником-первогодком, я бы поверил, что ты ничего не знаешь про Огонь восточных гор, падение Сарима, появление пустынь и вымирание трети леса. Как лесные жители оказались в степях и два столетия воевали с кочевниками, пока не захватили Каменку и не оттеснили врагов далеко на юг… Но Эман, ты мой подмастерье, ты уже даже не ученик! Ты знаешь куда больше! Ты способный, и я всерьёз думал, что ты заменишь меня, когда я стану Мастером. Что с тобой такое?

— Должно быть, подзабыл. — Эман выразительно зевнул. — Последнее время я мало сплю, это плохо для памяти. Вчера до ночи учили с Агилой песню к празднику Нового лета. Знаешь, её голос чудесно звучит под арфу.

Мало спит, потому что все вечера проводит с Агилой? И потому у неё не хватает для Стела времени? А он-то думал что обидел её тогда...

Нет, сейчас не об этом. Стел посмотрел в окно. За витой решёткой, вдоль потресканной доски, прогуливался голубь, деловито простукивая годовые кольца. Каштаны качали голыми ветками, синело небо. Стел глубоко вдохнул утреннюю свежесть и обернулся к Эману.

— Ты знаешь, что это не шутки. Мерг лично попросил меня дать тебе вторую попытку, чтобы ты мог получить голубой плащ учителя, а ты...

Эман так и просиял:

— Вот иди и расскажи ему, как я с треском эту попытку провалил! Кстати, он просил тебя срочно к нему заглянуть.

— Так ты специально? — Стел хлопнул ладонями по столу и наклонился вперёд.

— А тебе какая разница? — Эман поднялся и презрительно оглядел свою белую хламиду подмастерья. — Скажем так, я больше не заинтересован донашивать твой выстиранный плащ.

Стел тоже встал, чтобы на равных смотреть наглецу в глаза.

— С каких это пор ты стал в этом не заинтересован?

— С тех самых пор, как на празднике Долгой ночи Ерих выбрал меня наречённым Агилы...

Наречённым Агилы? Наречённым?.. Быть того не может!

Горло будто ободрало лежалым снегом, грудь стянуло ремнями. Стел с трудом выдержал его торжествующий взгляд и наигранно расхохотался:

— Ты плохо знаешь свою кузину. Она не станет слушать в таких вопросах отца, будь он хоть трижды король!

— … и Агила ответила мне взаимностью, — торжествующе закончил Эман.

— Агила ответила тебе взаимностью на празднике Долгой ночи? — Стел смеялся уже не так весело. — Ложь.

Ложь, потому что вместе со Стелом она сбежала с середины того праздника. Под масками, среди уличных гуляний и ряженых, их никто не узнал. Всю ночь бродили они по снежным улицам, грелись в тавернах пряным вином и печёными яблоками, а на рассвете добрались до окраины Ерихема, развели у ручья костёр...

Тогда-то Стел её и обидел.

Агила сняла маску чернобурки, расправила смятые волосы и вдруг притихла. Её щёки румянились от мороза и близкого огня, а глаза цвета старого золота смотрели пристально и странно.

— Да сними же ты этот клюв, болван… — прошептала она, и тут же сама стащила с него карнавальную шапку — и поцеловала.

По-настоящему — не в шутку, как бывало в детстве, а страстно, яростно, с привкусом вина и медовых абрикосов. Голова кружилась, и Стел продолжал стоят как остолоп. Столько слов рвалось наружу, но он ни одного не смог выговорить.

— Да ладно тебе! Выдохни! Обсудим завтра, — рассмеялась Агила, взяла его под руку и потянула обратно в город.

Стел проводил её до чёрного входа во дворец, там они и распрощались, как ни в чём не бывало. Как прощались уже сотни раз. Дальше жизнь закрутилась, посыпались дела, замелькали дни. Они виделись редко, и как-то всё было не до того, да и неловко обсуждать...

А теперь, выходит, она согласилась с выбором Ериха и обещана Эману?

— Ну и лицо у тебя сейчас, — Эман аж присвистнул. — Того и гляди, поверю сплетням, что ты и вправду на неё глаз положил. Не думал, что староват и простоват для принцессы?

Не дожидаясь ответа, он стремительно прошёл мимо ученических парт. Края белой хламиды летели плавниками невиданной рыбины, следом за ним струились прозрачные тени. У двери Эман обернулся, сощурился и улыбнулся светло и радостно:

— Да не бойся, я тебе не враг. И сплетням глупым не верю. Мне просто действительно больше ни к чему быть твоим подмастерьем. И не забудь, что Мерг тебя ждёт.

Мягко стукнула дверь, и всё стихло.

Стел медленно выдохнул и подошёл к окну. Пальцы стиснули острые завитки решётки до белой кожи. Если сжать чуть сильнее, выступит кровь. Вот только не больно: ладоням — совсем не больно. Голубь утробно курлыкнул, склонил голову набок и улетел.

Агила. Смешная девчонка с длинными косами. Впервые Стел встретил её на практике в предгорьях, когда сам был ещё желторотым учеником. Она частенько подбивала его сбегать с занятий, прятаться в кедровой роще, воровать в деревне зелёные абрикосы и купаться в ледяной порожистой реке. Стел показывал ей магические штуки, переписывал для неё любопытные страницы книг, и она училась так жадно и искренне, схватывала на лету. Единственная девчонка, которая умела читать. Это позже он узнал, что обучал её сам Мерг, глава Школы, вопреки всем нормам и правилам приличия, запрещавшим женщинам читать. Мерг баловал как мог любимую племянницу и наследную принцессу.

Время шло. Стел и Агила взрослели, но продолжали дружить. Она шила свои платья исключительно у матушки Стела и частенько заглядывала на чай, пробиралась в Школу магии — только ради него! — как он думал тогда...

А теперь она выбрала Эмана.

Стел поднялся, потёр глаза, оправил голубой плащ. Нельзя заставлять главу Школы ждать.

Даже если Агилы, которую Стел знал всю жизнь, никогда не существовало. Даже если он выдумал её сам.

Миновав пустой ещё коридор с учебными комнатами, Стел вышел на главную лестницу жемчужного мрамора и начал долгий подъем к купольной башне. С каждым пролётом стены заметно сужались, так что кабинет Мерга занимал верхний ярус целиком. Стел отдышался, коротко стукнул в дубовую дверь и навалился плечом. Скрипнули петли.

— Мир и покой тебе, Мерг. — В нос ударила свежесть, запах роз и старой бумаги.

Вместо приветствия, Мерг только кивнул — заходи — и продолжил дописывать свиток. Медное перо поблескивало тонкими узорами, перекликаясь с гравировками табличек на стеллажах. Сетчатые занавески на окнах развевались флагами вдоль полукруглых стен, в длинных изогнутых кадушках кустились розы немыслимых цветов: от небесно-голубых и пурпурных до охровых и багряных.

Стел прошёл по мягкому ковру, скрадывающему шаги, и опустился в высокое ажурное кресло. Шелест ветра перемежался металлическим стуком пера о чернильницу. Наконец Мерг засыпал свиток песком и взглянул на Стела.

— Так что ты скажешь про Эмана? — будто продолжил он прерванный разговор.

Тонкие дуги бровей сморщинили лоб и высокую лысину, а тяжёлые веки обвисли у внешних уголков глаз. Губы, сжатые в линию, казалось, вовсе исчезли с круглого лица. Несмотря на то что Мерг был близнецом Ериха и прямым потомком династии Рон, возраст и многочисленные магические опыты напрочь лишили его саримской красоты. Говорят, в молодости его густые каштановые локоны волнами спадали до плеч, а громадные миндалевидные глаза заворожили не одну придворную даму. Однако, всем женщинам он предпочёл магию.

— Эман провалил повторное испытание и отказался от должности моего подмастерья.

Мерг склонил голову точно недавний голубь и пару раз моргнул. Молчание затянулось. Стел хотел было пояснить подробнее, но Мерг внезапно тяжело вздохнул и заявил:

— В таком случае сопровождать рыцарей в лесном походе придётся тебе. Выступаете завтра.

— Мне… что? — опешил Стел. — Завтра?

Какой поход? Какие рыцари? Он пришёл поговорить про Эмана. Он не может идти ни в какой поход: ученики, занятия, лекции. И Рани!.. Точно. Как он бросит Рани? Вчера он отыскал её в зарослях тёрна в глубине парка. Она ревела как маленький ребёнок и больше не пыталась убегать. Стел привёл её домой, матушка удивилась, но без лишних вопросов помогла Рани вымыться, отыскала одежду. Вечер прошёл за неловким разговором, помянули отца и скоро разошлись спать. Сегодня Рани осталась с матушкой, а Стел обещал подумать, что делать с ней дальше. Не может же он взять и уйти в какой-то там поход? Нет, это исключено. К тому же хотелось бы увидеться с Агилой...

— Нет, это исключено, — вслух повторил он и резко мотнул головой, отгоняя сумбурные мысли.

— Поедешь ты как знаток лесных жителей: поведение, традиции, ведовство, ритуалы, обряды — всё, как ты любишь. — Мерг улыбнулся. Должно быть, он считал эту улыбку милой.

Не слышит он, что ли? Стел вдохнул, выдохнул и повторил с предельной учтивостью:

— Я не смогу сейчас покинуть Ерихем.

— На занятиях тебя заменит наш старый Мастер Норк, подыщет новых подмастерьев на вашу тему. Теперь мы должны её развивать. В лесу как раз соберёшь материал, по прибытии закончишь работу и станешь Мастером, а Норка отпустим на покой...

Как у него всё удачно-то складывалось! Будто он давным-давно всё придумал, и преподнёс это Стелу как долгожданный подарок, от которого нельзя отказаться. Конечно, возможность посетить лес откровенно заманчива, но...

— Почему так внезапно? Завтра? Мне нужно подготовиться, освежить память, собрать вещи...

— Стел, я бы с удовольствием позволил тебе подготовиться — мне прежде всего важен успех похода. Но так сложились обстоятельства: идти должен был Эман, не буду скрывать, но ты и сам подтвердил, что он не готов.

— Да он сделал всё, чтобы провалить испытание!

— Верю, — без тени улыбки кивнул Мерг. — Но у тебя нет выбора. Ерих услышал откровение: «Свет Сарима разгонит сумрак вековых крон». Вы идете строить храмы, и никто не найдет взаимопонимания с лесными жителями лучше тебя. Я надеялся на Эмана, но… увы. По пути заедете в Каменку, так что у тебя будет ещё личное задание: передать посылки в степную школу. Вечером у кладовщика получишь груз и грамоты, а сейчас ступай в рыцарские казармы, сообщи главнокомандующему Рокоту Рею, что я назначил тебя в сопровождение, обсудите план похода и что там ещё потребуется.

Мерг стряхнул со свитка песок, дописал в начале: «Стел Вирт» и подул, чтобы чернила быстрее просохли.

— И всё же… — начал Стел, замялся, но потом откашлялся и закончил: — И всё же я не могу покинуть сейчас Ерихем.

Скрутив свиток, Мерг залил бечёвку воском, поставил личную печать и протянул Стелу.

— Но и остаться на своей должности в школе ты не можешь.

За окном по-весеннему заливались птицы. Ветер трепал сетчатые занавески. До одури пахло розами.

И хотелось кричать.