Глава 1. Человек из сна

Я проснулась ночью — вырвалась из вязких снов в реальность. Мне снилась Герда. Она протягивала ко мне руки и улыбалась, а Влад лежал у ее ног. Ужасная смерть, но разве не этого стоило ожидать?

На тумбочке горел ночник — с некоторых пор я не могла спать без света. Боялась. Темнота устойчиво ассоциировалась у меня с драугром, казалось, ночью Герда оживет и придет меня «доедать». Жутко.

Я встала и посмотрела на телефон. Полчетвертого. Что ж, сегодня удалось поспать почти до утра — это уже прогресс.

Подошла к окну и прислонилась лбом к стеклу. На улице вовсю бушевала зима — конец октября, а уже снегом замело все улицы. Вот и сейчас липкие широкие хлопья плавно падали с неба, цеплялись к стеклу, словно хотели проникнуть внутрь, а затем грустно сползали вниз и оседали на отливе.

Если провести параллели, могло показаться, что Влад и тут преследует меня. Наверное, от этого ощущения я тоже не смогу отделаться.

Сзади щелкнул включатель, и комнату затопил яркий свет.

— Опять? — спросила Ира и закрыла за собой дверь.

Я кивнула.

— Может, сварить успокоительный отвар? Я не целитель, но все же...

— Не нужно, спасибо. Все равно уже вставать скоро.

— Будешь бегать по такой погоде?

— Погода спорту не помеха. — Я отлипла от стекла и повернулась к ней. — А ты иди, досыпай. Воскресенье же.

— Вот еще! — нахмурилась она. — Мне вчера Глеб звонил. Спрашивал о тебе...

— Мне он тоже часто звонит. Все они… Но я не могу. Тошно.

— Сегодня возвращается Рик — вождь андвари. Я уже сказала, что мы придем. Крег же намекал, что Рик знает кое-что о сольвейгах.

— Хорошо бы, — вздохнула я. — А то почти полгода прошло, а я ни на шаг не продвинулась.

Ира пришла ко мне на следующий день после моего возвращения из Будапешта — растрепанная и злая. С чемоданом. Вернее, с дорожной сумкой. Огромной такой, красной на колесиках. Вкатила ее ко мне в квартиру и велела собирать вещи.

В то время, как я послушно складывала немногочисленные пожитки она рассказала об их с Владом бурном прощании, которое сопровождалось, в основном, гневными репликами Иры.

А потом она его ударила. Несильно, как выразилась воительница: иначе бы добила. Я в этом, конечно, сомневалась, но озвучивать сомнения не стала.

Лето действительно было бурным. В перерывах между наплывами депрессии и жалости к себе, я послушно выполняла предписания Иры и старалась жить.

Мы обосновались в Москве, сняли квартиру в центре и лечились. В основном, лечили, конечно же, меня. В ход шло все — юмористические сериалы, шоколад, алкоголь, клубы, мимолетные знакомства, слезы. В общем, обычный дамский арсенал.

Ира очень старалась. Ближе к июлю я осознала, как ей самой нелегко, и начала лечить ее. От алкоголя отказалась, сигареты тоже выбросила в мусор. И записала нас в тренажерку. Через неделю я поняла, насколько спорт отвлекает от ненужных мыслей, и начала бегать по утрам. В итоге тело у меня стало более подтянутым, а дыхание — ровным.

Одни плюсы от депрессии.

Мы немного поездили по России в надежде найти тех, кто что-нибудь слышал о сольвейгах, но тщетно. Никто ничего не знал.

А к концу сентября вернулись.

Москва разительно отличалась от Липецка не только внешне: количеством жителей, шириной дорог и ценами. У нее была другая душа — гордая и строптивая душа женщины. Говорят, что старые города влияют на жизни населяющих их людей. Москва приняла меня — беженку — но в сердце не пустила.

И, тем не менее, мне нравился город — большой и суетливый. В таком легко затеряться. Москва завлекала огнями и звуками, словно огромный муравейник, подчиняющийся негласным правилам, без знания которых можно пропасть.

Об андвари Ира заговорила на прошлой неделе. C Крегом, их жрецом, она дружит с детства, а Рик и его жена будут рады видеть нас в гостях. Крег многозначительно улыбнулся ей при упоминании о сольвейгах и сказал, что лучше нам поговорить об этом с Риком.

И вот вождь андвари возвращался из очередной дипломатической миссии. Даже не думала, что хищные могут крутиться в политике. Это ж какой морок нужно уметь напустить!

Впрочем, на андвари я тоже особых надежд не возлагала. Но пойти все же согласилась. А вдруг? Ведь если не найду сольвейгов, придется признать, что осталась без племени. Ну, или вернуться в Липецк, к атли...

К этому я не готова. Даже больше, чем не готова — при мысли об этом начинают дрожать колени, а желудок скручивается узлом.

Я прогнала неприятные воспоминания часовой пробежкой по спящим улицам, а затем смыла остатки под душем.

Воскресенье мы полностью посвятили красоте. Сходили в салон, затем по магазинам, и к вечеру я обзавелась массой новых шмоток и темными прядями в волосах.

К дому андвари — двухэтажному, в английском стиле особняку в Подмосковье — мы приехали веселые и счастливые.

— Какой огромный! — восхитилась я, восторженно пялясь на многочисленные лепнины.

— Рик Картер любит покрасоваться. Он всегда таким был, еще до работы в посольстве. Андвари тогда жили в Канаде, и мы ездили к ним в гости.

Нам открыл мужчина лет пятидесяти, одетый в костюм дворецкого. Его волосы смоляного цвета были зализаны назад и крепко перевязаны черной резинкой. Бегло осмотрев нас, он кивнул и велел подождать хозяйку в гостиной.

Комната оказалась большой и светлой. Намного роскошнее, чем гостиная атли, кричащая и вычурная.

Посреди гостиной стоял большой диван, а с другой стороны шесть кресел окружали резной стол цвета красного дерева. Лестница, ведущая на второй этаж, была устлана красным ковром. По этой лестнице к нам и спустилась хозяйка — женщина лет пятидесяти, одетая в брючный костюм чайного цвета. Платиновая блондинка с волосами до плеч, грациозная и ухоженная, как холеная кошка.

— Ирочка! Как я рада видеть тебя снова!

Она подошла к нам и радушно обняла Иру за плечи. А затем с интересом взглянула на меня.

— Кто твоя спутница?

— Это Полина, она атли, как и я. Поля, это Лили, жена Рика и великолепная целительница андвари.

— Ира мне льстит, — улыбнулась Лили и пожала мне руку. От целительницы приятно пахло лавандой и персиком — то ли ее кен, то ли духи.

Я подумала о том, как мало хищных такого возраста мне довелось встретить в жизни. Вот она и Иван Дирков, но тот уже упокоился с миром...

— Атли, как же, наслышана, — пропела блондинка, увлекая нас на диван и едва заметным жестом кивнув прислуге — девочке лет восемнадцати в темно-синей форме с белым передником. Ого, тут даже прислуга есть! И дворецкий. Интересно, как они объясняют им тот факт, что живут толпой в одном доме? — Вам удалось выстоять в войне почти без потерь, не так ли?

— Я бы не сказала, — сдержанно ответила я. — Трое погибли, но, конечно, это значительно меньше, чем в других племенах. Альва потеряли почти половину в стычке с охотниками, а митаки… — Я взглянула на Иру и стушевалась. — Извини.

— Ничего. Нужно смотреть правде в глаза — митаки больше нет, — грустно произнесла Ира.

— Соболезную. — Лили покачала головой. — Иван был хорошим человеком и замечательным воином. Да и Сережа. Так жаль. — Она всплеснула руками и лучезарно улыбнулась. — Не будем о грустном! Сейчас принесут чай.

Спустя некоторое время вернулся Рик — вождь андвари. Он горячо поприветствовал Иру и пожал мне руку.

— Атли — великое племя. Древнее. И сильное, — сказал он, немного коверкая слова легким западным акцентом. — В свое время я знавал Алекса Вермунда, хороший был воин, знатный. Кто теперь правит племенем? Кажется, его сына звали Дмитрий?

Я опустила глаза, а за меня ответила Ира — прямо и бесстрастно:

— Дмитрий погиб в подростковом возрасте. Племенем правит Влад, второй сын Алека.

— Он принял тебя, дорогая? — Лили наклонилась и коснулась ее руки. — После гибели митаки?

— Нет, я вышла за него раньше.

Вздох у меня вырвался непроизвольно. Не думала, что разговоры об атли, а особенно об их вожде, окажутся для меня такими сложными. Впрочем, как я могла знать? За то время, пока я с Ирой, у нас сложилось негласное правило — не упоминать в разговоре Влада. Пока оно действовало, мне казалось, что я в безопасности, но сейчас, в роскошном доме андвари, тревога снова вернулась и зудела в груди.

— Ты замужем? — удивилась хозяйка. — Почему не посетила нас вместе с мужем? Обязательно привози его, я горю желанием познакомиться с сыном Алекса!

— Непременно, — вежливо улыбнулась Ира.

— Молодежь! — Рик закатил глаза. — В былые времена тебя наказали бы, появись ты в другом племени одна, милочка.

— Сейчас все по-другому, Рик, — сдержанно, но твердо сказала Ира. — У женщины гораздо больше прав, чем мужчина говорит.

— Все потому что тебя воспитали как наследницу, — проворчал вождь андвари.

— Где же Саймон? — Подруга решила сменить тему. Видно было, что ей неприятны слова Рика, но, как гостья, она не посмела пререкаться в его доме. Ира была хорошо воспитана, чтобы смолчать там, где нужно. Я так не умею...

— Увивается за очередной юбкой, — посетовала хозяйка и осуждающе посмотрела на мужа.

На ужине Саймон все же появился. Постоянно бросал в мою сторону томные взгляды, не упуская при этом возможности ущипнуть за зад проходящую мимо служанку. Сесиль — молчаливая защитница — чем-то напомнила мне Лару. Та же надменность во взгляде и немногословность. И я поняла, что соскучилась. Никогда не думала, что буду скучать по Ларисе.

Крег — жрец андвари — был весьма сдержан. Он скорее наблюдал, чем участвовал в общении, и это создавало вокруг него ореол загадочности.

Было еще несколько человек, имен которых я не запомнила. Я поняла, что здесь имеют право обедать лишь андвари по крови. Остальные — вновь принятые во время и после войны — имели свой угол в другом крыле здания. Они же прислуживали за столом.

— Сейчас у многих племен изменения, — произнесла Лили, отпивая из бокала. — Недавно у нас останавливался хищный, который сумел собрать свое племя. Как его звали, Рик?

— Филипп Макаров, — ответил вождь андвари, и я поперхнулась соком.

— Позволь поухаживать за тобой, милая, — произнес Саймон и подал мне салфетку, как бы невзначай коснувшись руки.

Я отодвинулась и фальшиво улыбнулась наследнику андвари.

— Спасибо.

— Саймон, прекрати немедленно! — зло прошипела Сесиль, но он лишь улыбнулся.

— Не ревнуй, родная. Меня на всех хватит.

— Прошу прощения. — Я встала из-за стола и обратилась к Лили. — Где у вас тут...

— Третья дверь по коридору, — ласково ответила хозяйка, и я, стараясь казаться незаметной, выскользнула из-за стола.

Туалет я нашла быстро — небольшой и чистый. На ослепительно-белой плитке ни пятнышка, видно, прислуга постаралась.

Принимать хищных в племя, чтобы они тебе прислуживали — что за дикость?! Да и отношение к женщинам у мужчин племени так себе. В общем, Влад гад, конечно, но хорошо, что я — атли. Еще неизвестно, что со мной было бы в другом племени, учитывая мой характер. Так я, во всяком случае, могла сбежать, не думать...

Надолго ли?

Из зеркала на меня смотрела бледная, перепуганная девица. Глаза распахнуты, губы поджаты, подбородок дрожит. Я открыла кран и долго держала в воде кисти рук, а затем прислонила ладони к щекам. Полегчало. Дыхание успокоилось, сердце забилось ровнее. Что это я, в самом деле, зря лечилась так долго, чтобы сейчас вот так реагировать?

— Спокойно, — сказала я бледному отражению. — Возьми себя в руки, Полина.

Память иногда играет с нами жестоко. Лили заговорила об атли, и расстояние, разделяющее нас, показалось ничтожно малым. Но оно было — это расстояние. Влад знал, где мы, мог приехать, но не стал. Значит, принял негласные правила игры. Значит, не станет давить. Стал бы — я бы точно отреклась. Наверное, именно из-за этого ощущения мнимой свободы я все еще атли.

Хотя, наверное, Мишель тоже во многом повлиял. Я просто не могла спокойно смотреть на его торжествующее выражение лица, когда пришла просить о разрешении уехать. Пристальный взгляд, пренебрежительная фраза: «А я предупреждал!». Сразу захотелось вспомнить, что я — сольвейг и ударить так больно, чтобы с него пепел посыпался.

Тогда я смолчала, а на его настоятельную рекомендацию отречься ответила резким «нет». Наверное, слишком резким. Смотритель города нахмурился и тут же выключил благожелательный тон.

Но я не буду больше играть за древних. Будь то старый манипулятор Альрик, помешанный на эмоциональных спектаклях, или по уши влюбленный в меня сумасшедший монстр. Если решу уйти из атли навсегда, это будет только мое решение и ничье больше.

Я фальшиво улыбнулась зеркалу, а затем, махнув рукой, вышла в коридор. И тут же налетела на выходящего из двери напротив парня.

— Эй, поосторожнее, с ног собьешь! — шутливо пожурил он и поправил темную прядь, упавшую на глаза. Таким привычным жестом, что я задохнулась от накативших воспоминаний.

Дом, крыльцо, ночь. Ореол дыма, молчание — ведь слова лишние. Теплый взгляд, направленный вдаль и небрежное движение. Челка всегда мешала Глебу, и он неизменно ее поправлял.

— Я сейчас начну смущаться — ты так смотришь, — тем же шутливым тоном добавил молодой человек.

— Извини. — Я потупилась и отступила на шаг.

— Новенькая? — беззастенчиво поинтересовался он.

И совсем не похож он на Глеба. Глаза карие, а не синие, тонкие губы, длинный нос. Как у ястреба.

Я помотала головой.

— Гостья.

— Даниил. — Он протянул руку и лучезарно улыбнулся. — Но все называют меня Дэном. Ты тоже можешь так звать.

— Полина, — представилась я и ответила на рукопожатие. Весьма сильное, к слову. Крепкое. — Ты — чистокровный андвари?

Честно говоря, не хотелось бы представлять Дэна прислужником. Вот совсем. От него веяло тем, чем всегда веяло от Глеба — свободой и независимостью.

— Я сам по себе, — улыбнулся он.

— Как это — сам по себе? Твое племя погибло во время войны?

— Нет, я ушел задолго до ее начала.

Отреченный, ясно… Постойте! Отреченный одиночка? И выжил?

Я уже хотела расспросить Дэна подробнее о способах выживания хищного вне племени в этом жестоком мире, но нас перебила Лили.

— Я боялась, что ты заблудилась, — ласково пропела жена вождя и взяла меня под руку. — С Дэном, вижу, уже познакомилась. — Она деланно склонилась к моему уху и заговорщически прошептала: — Советую тебе быть осторожнее — Дэн покорил почти всех барышень андвари, чем несказанно бесит Саймона.

— Я просто милый, — улыбнулся Дэн.

— Идем в гостиную, кофе пить, — предложила Лили, и я с радостью согласилась.

— На этот раз четко в комнату для гостей, — восторженно рассказывал по дороге Дэн, Лили кивала, а потом пояснила мне:

— Дэн телепортировался прямо в особняк.

— У одного моего знакомого тоже такой дар...

И снова воспоминания — пропитанные тоской, как медовый торт кремом. Сладкие, удушливые, склоняющие к слабости.

Я не должна скучать по Мирославу. По этому предателю, который подло обманул. Я скучала. Так скучают по старшему брату, который вечно знает, как лучше, и делает тебе наперекор, но которого ты беспросветно любишь просто за то, что он есть. Слишком много произошло между нами, чтобы я могла просто выкинуть его из жизни. Я могла злиться на него хоть до смерти, но в глубине души понимала, почему он так поступил. На тот момент было поздно что-то менять. Если бы Мирослав сказал правду, Альрик не позволил бы Владу закончить, и я бы погибла.

— Этот дар не так уж редок, — заметил Дэн.

— Полина приехала с Ирой Дирковой, — пояснила ему Лили.

— Митаки? Давно не видел никого из них.

— К сожалению, Ирина — единственная, кто выжил. Хотя она давно уже посвящена в другое племя. Ира вышла замуж за Влада Вермунда, вождя атли из Липецка.

— Знакомое что-то… — Дэн почесал затылок. — А, вспомнил! — Он взглянул на меня. — Ты тоже атли?

— Да, — сдавленно ответила я. «Пока да», — добавила про себя.

— Это правда, что ваша пророчица впустила девятерых?

Воспоминания о нали были связаны с Кирой — переплелись корнями и, вместе с всплывшим ответом на вопрос Дэна, вытянули на свет все мои страхи и комплексы. Пальцы рук противно закололо, а грудь сдавило толстым жгутом. Слишком много прошлого для одного вечера.

— Что за глупости? — осадила Дэна Лили. — Женщина не может впустить нали. Рассказывают сказки, а ты веришь.

— Это правда, — вырвалось у меня. Наверное, гордость взыграла — в отличие от женщин андвари, я все еще оставалась человеком, и не стану мириться с дискриминацией.

— Офигеть! — радостно выдохнул Дэн и посмотрел на меня восторженно. Мне показалось, ему глубоко плевать, какого пола знаменитая пророчица атли, а вот нали его очень интересовали.

— Не может быть! — Лили прикрыла рот рукой и, мне показалось, возмутилась. — Мы должны все об этом услышать. Особенно Рик.

Я не была уверена, что Рика Картера обрадует эта история, но было поздно возражать — целительница буквально втащила меня в гостиную и торжественно объявила:

— Не представляете, что нам с Дэном только что сообщила Полина! Оказывается, пророчица атли впустила нали.

В гостиной воцарилась тишина. Все присутствующие уставились на меня: кто-то удивленно, кто-то с возмущением, кто-то — недоверчиво. Крег посмотрел заинтересованно, затем перевел взгляд на Иру, и она слегка кивнула.

— Я слышал, она настолько сильна, ваша пророчица, что убила древнего. — Дэн уселся на диван, не сводя с меня пристального взгляда. — Это тоже правда?

— Это было давно.

— Полина сильный боец, — сказала Ира и прямо посмотрела на Рика. — Мало кто может сравниться с ней в битве.

— Ты — она?! — восхищенно спросил Дэн.

— Я — она.

— Но зачем ты впускала нали? Что за дикость?! — Рик поднялся с места и прошелся по комнате. Казалось, ему претит даже мысль о том, что женщина может сравниться с мужчиной.

— Длинная история, — уклончиво ответила я. — Слишком запутанная.

— Первый нали очень свиреп. Я не представляю, как женщина может выдержать такое, — произнес вождь андвари, и остальные мужчины со знанием дела закивали в знак согласия.

— Я не заметил особой разницы между первым и четвертым, Рик, — возразил Дэн. — К тому же сейчас такие девушки… — Он посмотрел на меня и улыбнулся. — Не знаешь, чего от них ждать.

— Женщина должна хранить семейный очаг, а не думать о всяких глупостях, — подала голос Сесиль.

В последнее время меня преследует мысль, что я патологически не нравлюсь всем защитницам. Лара, Катя, теперь еще и Сесиль. Наверное, у них на меня аллергия.

— И скольких ты впустила? — поинтересовался Рик, не глядя на меня. Наверное, для него было настоящим ударом — узнать, что женщина в чем-то может превзойти его.

— Девятерых, — поддаваясь непонятно откуда взявшемуся азарту, ответила я.

Кто-то ахнул, кто-то заерзал на месте, а Дэн, казалось, был готов смотреть на меня вечно. Как на произведение искусства. Стало совсем неловко, и я присела на подлокотник кресла.

Все молчали, было слышно, как где-то тикали часы. А потом Дэн заворожено спросил:

— И?

— Как, по-твоему, я всемогущая?

— Боюсь даже думать об этом...

— После ритуала меняется суть жилы. Трансформируется. И ты становишься охотником.

Ира опустила взгляд, а за секунду до этого в ее глазах мелькнула злость. Ира ненавидела охотников. Всех без исключения. Вряд ли что-нибудь это исправит.

— Это… правда? — Лили побледнела и схватилась рукой за горло, словно ее кто-то душил.

Вдруг я поняла: все они боятся. Боятся сил, неподвластных пониманию. Меня, так как я прикоснулась к тайне. Войны, смерти. Всего. Они никогда не проходили через то, через что прошлось пройти мне, и никогда не пройдут. Что они могут дать мне — еще одно племя, прогнувшееся под охотников? Мне стало жаль их, и я просто сказала:

— Правда.

— Ты не очень похожа на охотника, Полина, — серьезно сказал Дэн. Он был единственный в зале, кто не боялся.

— Потому что я больше не охотник. Говорю же, длинная история, а я плохой рассказчик. Если хотите услышать ее полностью, приезжайте в Липецк. Влад тоже изгонял девятерых.

— Какие дела творятся в Липецке, пока мы с тобой, Рик, сидим в Москве, — непринужденно произнес Дэн и улыбнулся. — Но как ты убила древнего? Ты — пророчица, не боевик.

— Полина убила его, потому что одна из нас.

Я обернулась на голос и застыла. Совсем рядом, в нескольких шагах от меня стоял тот, кто, я считала, не существует. Тот, кого я выдумала, чтобы было легче жить. Его и мир, в который сбегала от жестоких реалий, чтобы понежиться под ласковым солнцем хельзы на берегу теплого озера.

Как и в моем сне, он смотрел на меня тепло, с полуулыбкой, впитавшей солнечные лучи, и рядом с ним, сузилось, померкло то, что давило изнутри все эти месяцы. Я выдохнула и… освободилась.