Глава 10

Голова раскалывалась так, будто на ней всю ночь стадо бегемотов праздновало день рождение старейшего гиппопотама, посвятив каждому его прожитому дню отдельный танец. Подсознательно я чувствовал, что открыть глаза будет тем ещё испытанием, а потому не спешил этого делать. Во рту было сухо, будто праздник бегемотов занял не один месяц, а проводили они его в сердце пустыни. Впрочем, простая мысль о том, чтобы напиться, привела лишь к вспышке боли.

В общем-то, я узнавал такое состояние — правда, в прошлый раз всё было намного легче. Кто-то, похоже, пытался напоить меня, причём какой-то крепкой бурдой. Это они зря, честное слово. В тот раз совсем плохо всё вышло… Хотя это как посмотреть. Но, во всяком случае, что брат, что остальные при встрече мне больше одной рюмки не наливают — опасаются, а то тогда никто не понял, с какой меня понесло.

Я заканчивал второй курс универа, когда Олег твёрдо вознамерился вытащить меня на встречу одноклассников. И что, спрашивается, там забыл я? Будто с меня злосчастного выпускного было мало… Но если уж брат решил — фиг его переубедишь. В общем, планомерно донимая меня в течение недели, он таки уломал меня придти.

Празднество решили устроить на даче у одного из одноклассников Олега, не помню уже, кого точно. Дом у него был достаточно большим, чтобы вместить без малого три десятка человек.

Последнее, что я помнил — как захожу в комнату, где уже сидели ребята. Во главе, как староста, сидела Катя, рядом уже опускался Олег — они с Денисом были главными затейниками в классе, и потому ему оставили это место. Брат махнул рукой мне, ребята тоже как-то разом загалдели… Дальше — как отрезало.

К слову, до этого дня я пил, что называется, в меру — немного, бокал-два вина, по праздникам. А в тот раз меня попытались споить. А зря, как они сами вскоре поняли...

Проснулся я оттого, что мне озорной лучик встающего солнца решил поиграть на моих глазах. Сперва я даже попытался смахнуть его, но, естественно, не получилось. Зато из-за резкого движения я мало что чуть не навернулся с кровати, так ещё и ясно осознал все последствия вчерашнего праздника — чугунную голову, пересохший рот и общую дурноту. В общем, организм явно бунтовал против таких веселий. Однако попытки вспомнить, было ли вчера действительно весело, не оправдали — память будто вырезал режиссёр-неумеха, решивший удалить из своего фильма изрядный кусок прямо на премьерном показе.

С трудом приоткрыв глаза, я начал поиски чего-нибудь живительного, типа рассола или хотя бы воды. Поиск осуществлялся больше на ощупь, и грохот незнакомой мебели, об которую то и дело стукались руки, наглядно показал мне, что я не дома. Похоже, на ночь пришлось остаться на той же даче.

Интересно, это я один так упился, что ничего не помню? Надо будет Олега порасспросить, что я тут творил, пока был не в себе. Или я сразу отключился, как много выпил? Лучше уж так, хоть перед людьми краснеть не придётся.

Воды и вообще хоть чего-нибудь поблизости не нашлось, но дикий грохот привлёк чьё-то внимание - дверь с лёгким скрипом, набатом отдавшимся в моей голове, открылась. Если подумать, то и шум, наверное, был вовсе не таким уж ужасным — виновата опять-таки вчерашняя выпивка.

— Виктор, проснулся уже? — я не сразу узнал голос Олега. — Ты как?

— Пи-ить! — взмолился я, с трудом заставив свой язык повиноваться.

Взгляд сконцентрировался на протянутой кружке, появившейся будто из воздуха. Я сгрёб её, чуть не расплескав всю воду, и припал к живительной влаге.

— Лучше? — участливо спросил брат.

— А то, — ответил я. — Но всё равно фигово.

— Виктор, — Олег стал серьёзным. — Поклянись, что больше никогда не будешь напиваться.

— Клянусь, — охотно согласился я. Похоже, я вчера совсем буйным был, раз брат такое просит.

— Более того, — продолжил Олег, — обязательно предупреждай незнакомые компании, чтобы тебе много не наливали.

— Всё так плохо? — уныло спросил я. Мда, наворотил, похоже.

— Бывало хуже, — признал брат, — но реже. Раза два даже бывало, пожалуй.

Помолчали. Не знаю, о чём думал Олег, но я честно пытался представить, что я такого мог наворотить. Дом ещё стоял, и это радовало — я его не разнёс, а моё "огненное проклятье" если и сработало, то в гораздо меньших масштабах. Вряд ли я кого-нибудь прибил — не здесь бы тогда уже просыпался.

— Что произошло-то? — спросил наконец я, не в силах больше сдерживать любопытство.

— А? — отвлёкся от своих мыслей Олег. — А ты, что, не помнишь?

— Ни черта, — признался я. — Последнее, что знаю — за стол сели точно. А дальше — как отрезало.

— Фу-у-ух, — неожиданно с облегчением вздохнул Олег. — Слава Богу.

— Почему? — не понял я.

— Да так, — отмахнулся брат, — не важно. Я тебе сейчас вкратце всё объясню...

Поняли они, что я упился в стельку и больше за свои поступки не отвечаю, не сразу. Вполне нормально сидел, то и дело включался в разные разговоры — вроде, ничего странного. Сколько я к тому времени уже успел выпить, никто особо не следил, и потому все оставались в счастливом неведении...

Сначала я вызвался проводить одного парня, Бориса, курильщика со стажем, до кровати — тот выпил уже столько, что его язык начал заплетаться. Передвигался он тоже с трудом, так что я даже скорее тащил его на себе. Что случилось потом, никто не знал, - собственно, на этот случай поначалу вообще не обратили внимания. Только через пятнадцать минут хозяин дома случайно наткнулся у камина на Борьку. Тот с просветлённым лицом сжигал свои сигареты, доставая их из пачки по одной и кидая в огонь. Меня рядом не было — "скрылся уже", как сказал Олег.

Подобно призраку я носился по дому, появляясь то тут, то там. К примеру, законченного лентяя и "вечного временного работника" Славку я убедил поступить в медицинский. К слову, его он с блеском закончил и потом дал мне немало советов по скорой помощи пострадавшим.

Олег первым понял, что со мной не всё в порядке, и "снарядил экспедицию" на мои поиски и поимку. Увы, у него ничего путного не вышло. Стоило кому-нибудь отстать от группы и в одиночку зайти в комнату, как он тут же "становился жертвой", выпадая из реальности на весь оставшийся день. В конце концов, когда "в живых" осталось человек семь, брат плюнул на эту затею и со словами "Чёрт с ним, пусть буянит" предложил всем "оставшимся в живых" запереться в какой-нибудь комнате и не выходить из неё до вечера.

Так буйствовал я не долго, часа четыре, потом затих. "Живые" было обрадовались и решились покинуть комнату. Зря...

Как потом выяснилось, "время затишья" я использовал с толком, благо на даче имелся не только компьютер, но и Интернет. Я составил ёмкое резюме брата, которое и отправил Штормскому, крупному бизнесмену, на личную почту. Откуда её узнал — ещё одна тайна, покрытая мраком. Ведь о Штормском я только слышал в новостях — например, именно он восстанавливал тот злополучный особняк. Как бы то ни было, в том, что Олег уже вскоре после окончания университета стал личным секретарём и "другом семьи" этого влиятельного человека, изрядная доля моей вины.

Кроме того, я готовил свою последнюю "каверзу", которая стала апофеозом моих похождений. И целью моей был опять-таки Олег. Впрочем, сам он тогда упомянул об этом как-то вскользь, и лишь потом я выяснил, что каким-то образом заставил его открыть свои чувства Кате, в которую он был влюблён и, как он думал, безответно. К слову, сам я ни о чём таком даже не подозревал.

Не знаю, говорил ли я-пьяный до момента признания с самой Катей, или дальше уже всё покатилось без моего участия, но девушка признание Олега приняла неожиданно благосклонно. Не могу сказать, что внимательно следил за развитием их отношений потом, в конце концов, это не моя жизнь, чтобы в неё лезть. Однако я знал, что незадолго до моего исчезновения брат сделал Кате предложение, и скоро должна была состояться свадьба.

Но это было потом, а тогда, сидя в кровати, я схватился за голову от такого рассказа. И пить зарёкся...

Чтобы вчера таки нарушить этот свой зарок. Или уже позавчера? Чёрт его знает, света даже не видно, видно, шторки на окнах плотно задернуты. Или ещё — уже? — ночь? Надо пересилить себя и открыть глаза. Что я, собрав в кулак всю свою волю, и проделал. Чтобы тут же закрыть их обратно, чтобы в кажущейся безопасности обдумать увиденное.

Краем глаза я успел заметить, что нахожусь в какой-то комнате. Видимо, до какого-то города мы всё же дошли. Надеюсь, даже до нужного. В конце концов, собирателям было не руки вести нас куда-то ещё. "Если, конечно, из них кто остался в живых", — скептически сказал я сам себе, вспомнив легенды о Лесе. Ну, с этим разберёмся, я же не мёртвый ещё.

Мысли вернулись к тому, что я увидел, открыв глаза. Немного обмозговав увиденную картину, я сообразил, что это была всего-навсего морда Айво. Другое дело, что она была на расстоянии ладони от моего носа… Не думаю, что кто-то сильно обрадуется, если проснётся и увидит так близко этакую махину. Да ещё с такого бодуна, что и соображаешь с трудом. Сложно сразу вспомнить, что дракон-то — призрак, которого видишь только ты, и раздавить тебя не сможет при всём желании.

— Пи-ить! — прохрипел я, вновь с усилием разлепляя глаза. Оставалось надеяться, что в комнате есть хоть кто-нибудь, кто позаботиться о бедном мне.

Кто-то был — перед моим лицом появилась кружка. Чья рука её держала, я не обратил внимание — жадно припал к сладковатой вязкой жидкости, не сразу даже сообразив, что пью не воду. Однако сознание прочистилось, головная боль утихла и жажда угасла. Похоже, в кружке было какое-то местное лекарство от похмелья.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я, отдавая кружку.

— Не за что, — не разжимая рта ответил Аргадан. В зубах он держал кружку, причём удивительно ровно — не каждому человеку так удаётся и в руках.

Лис аккуратно поставил свою ношу на тумбочку рядом. Я в это время осматривался, но не увидел ничего для себя нового. Комната как комната. Каменные стены, из мебели — пара стульев, кровать да тумбочка. Деревянная дверь, в чём тоже нет ничего удивительного. Возможно, местный житель и понял бы, где находится, но мне это было не по силам.

— Что с турниром? — спросил я самое важное.

— Завтра лишь он, успокойся, — ответил Аргадан. — О бумагах не беспокойся тоже — записала уже вас Лира.

— Нас? — удивлённо переспросил я.

— Общаясь с Саей, решила в турнире участвовать девочка из стаи, — подтвердил лис. — Был и я там, но люди лишь могут в нём биться.

— Угу, ясно. Подстрахуешь, если что?

— Буду на трибунах всенепременно, — кивнул Аргадан.

— Ладно, с этим разобрались, — я сел. — А теперь не мог бы ты мне рассказать, что случилось вчера?

— Не помнишь ничего? Говорил ты, что так будет. Жаль, не знаю я всю историю, лишь конец её. Но могу я открыть тебе память деревьев.

— Хорошо, — согласился я. — Что нужно делать?

— Тебе — лишь не отрывать взгляда от моих глаз.

Я посмотрел в глаза Аргадана, ставшие зелёными провалами, будто затягивающими меня — и упал в них.

* * *

Смотреть за человеком, которого каждое утро видишь в зеркале — странное чувство, особенно если не помнишь, когда это было и что ты там творил. И кажется, будто и ведёшь себя как-то не так, и голос не твой, да и вообще на себя не похож. Думаю, каждый человек испытывал что-то подобное, смотря записи с видеокамеры. Подобное ощущал и я, наблюдая за собой и своими спутниками.

Мы входили в лес. Деревья, поначалу мало чем отличающиеся от своих "светлых" собратьев — только тёмной листвой и корой, — постепенно менялись. Казалось, над ними издевался какой-то безумный гений, задавшейся целью вывести совершенное древо, но получались у него отчего-то одни уроды. Скрюченные стволы у одних, длинные и острые листья-иголки у других. Были тут и великаны, подпирающие небеса, но такие тоненькие, что можно было обхватить одной рукой — и как такие в бурю не падают? Рядом с ними росли деревья ниже травы.

Впереди нашей группы шёл я. Не думаю, что я верил в легенды об этом — я и сейчас в них не верю, — но атмосфера этого места настораживала сама по себе, заставляя меня то и дело бросать взгляды по сторонам. Айво я не заметил, что, в общем-то, и понятно — всё-таки я смотрю не своими глазами, а призрак дракона видел только я.

За мной шагала Сая. Девушка, выросшая в этих краях и с детства знавшая легенду, вела себя на удивление стойко и не шарахалась от малейшего шороха. Лишь сильнее прижимал к себе свою сумку. Идущая рядом с ней Лира не убирала когти — наверное, что-то чувствовала. Аргадан тоже не спешил отходить от нашей группы, лишь настороженно вглядывался в ночную темноту.

Замыкали наш отряд троица собирателей. Пока мы шли просто по "тёмному" лесу, они выглядели будто вышли на прогулку в городской центральный парк, где полицейские стоят на каждом углу и в случае чего тут же придут на помощь. Они обсуждали, пусть и не слишком громко, как ловко провели "конкурентов", и что никто больше не рискнёт зайти в Лес. Но стоило нам углубиться в чащу, над которой потрудился псих от биологии, как напускная бравада слетела с них, как лист дерева под ураганным ветром. Нельзя сказать, что они начали дрожать от страха, но болтать перестали и начали оглядываться вокруг — видимо, ожидая появления той напасти, которой славился Лес. И она не заставила себя долго ждать.

Не знаю, сдали ли нервы у одного из собирателей, или он, наоборот, не видя никаких опасностей, решил, что Лес не опасен. Как бы то ни было, он резко рванул вперёд, по дороге чуть не сбив с ног меня. Бежал он недолго — я не успел ещё вернуть равновесие, как он вдруг замер, будто с ходу врезавшись в невидимую стену.

— Замрите все! — приказал я-прошлый, наблюдая за собирателем.

Мои спутники остановились, а Сая даже закрыла глаза. Нельзя её в этом винить, если вспомнить, что порой из Леса люди выходили кусками. Знай я, что случиться следом — обязательно последовал её примеру.

Голова собирателя дёрнулась и от неё отделился ломоть, будто отрезанный невидимым ножом. Вопреки всем законам кусок не упал на землю, и из него ничего не потекло, хотя крови, если верить фильмам-ужастикам и биологии, должно быть немало. Вместо этого он пару мгновений повисел, потом повернулся и уставился на нас оказавшимся на нём глазом. Пару раз моргнув и подёргав бровью, кусок отвернулся и полетел куда-то вглубь леса. Это будто послужило сигналам остальному телу — оно развалилось, будто плохо собранный конструктор. Куски, ещё недавно бывшие одним целым, рванули в разные стороны.

На меня, наблюдавшего за этим зрелищем, снизошла отрешённость. Мой мозг отказался адекватно воспринимать происходящее, лишь мимоходом отметил, что кусков было восемь. Я-прошлый наглядно иллюстрировал, как я бы сейчас выглядел, не будь лишён тела.

Я пришёл в себя довольно быстро — сказывалось знание, что никто из моей команды не пострадал, а собиратели меня заботили в куда меньшей степени, у них вообще работа рисковая. Мне-прошлому пришлось помогать Айво — моя рука сама поднялась и крепко треснула меня мечом плашмя. Помогло — я-прошлый вышел из нирваны.

— Спасибо, Айво, — пробормотал я-прошлый. Значит, моя догадка о помощи дракона была верна. — Все живы?

— Вроде того, — кивнула Лира. Выглядела она и впрямь лучше меня. — Что это было?

— П-п-проклятье Л-леса, — ответил вожак собирателей. — Эт-то оно с-самое.

— Путь продолжить я могу, — сказал Аргадан.

— Я тоже в порядке, — Сая только сейчас открылась.

— Хорошо, — кивнул я-прошлый. — Чтобы это не было, нам лучше продолжить путь и выбраться из Леса, пока эта гадость не добралась и до нас.

Дальше все шли молча. Мы сделали большой крюк, чтобы наверняка обойти опасное место, но я-прошлый всё равно махал перед собой мечом, ища опасность — надеюсь, Айво не обиделся за такое обращение. Но, сюда по всему, впереди ничего не было — мы продолжали идти.

Жуткий вой раздался откуда-то сзади. Нельзя сказать, что в нём было что-то от человека, но я был уверен — кто-то из наших преследователей следовал за нами. И кому-то из них не повезло вляпаться в это таинственное Проклятье Леса. В отличие от нашего спутника он умер не мгновенно — видимо, невидимый резак только краем зацепил его, — и выл какое-то время, пока не затих. Нас, впрочем, это уже волновало мало — хватало других проблем.

Сая, вздрогнув от неожиданности и испуга — ну да этот вой и мёртвого испугает, — не думая шарахнулась в сторону. К счастью, более привычная Лира схватила её за руку и дёрнула назад — девушка не успела сойти с нашей безопасной тропы. Но, чтобы удержать равновесие, Сая взмахнула рукой — и вскрикнула от боли. Одежда рядом с локтём быстро потемнела.

Я грязно выругался. Я-прошлый, думаю, тоже, но не вслух.

— Лира, убери рукав, — распорядился я-прошлый, скидывая сумку и доставая из неё мешок.

Волчица распорола рукав — с её когтями это было не трудно, — и удивлённо воскликнула. Раны не было, лишь на сгибе блестела толстая золотистая нить. Ну или что-то на неё похожее.

— Это кровь, однозначно, — пробормотала Лира, принюхавшись к пятну на рукаве. — Но где рана?

Упс, кажется, это моя вина. Уж не знаю, что намешано в том "Регече", но, похоже, он всё ещё действует.

— Кажется, я дал ей слишком сильное зелье, — пришёл к тем же выводам я-прошлый, — и оно всё ещё действует. Лира, убери, пожалуйста, эту странную нитку, но только когтем — она мне совсем не нравиться.

Волчица подчинилась. "Нитка" была липкая и не хотела так просто покидать своё место. Странно, что на ней нет следов крови.

— На паутину похоже, — неуверенно сказал Аргадан, увидев нашу находку. — Но странную очень. Не то это, что людей режет — видно её хорошо.

— Если подумать, этот невидимый резак тоже может быть чем-то вроде паутины, — задумчиво сказал я, осматриваясь. — Вроде струны, но очень тонкой — в темноте её и не разглядишь.

— Быть может, — согласился лис. — Нам осторожнее надо быть.

Я не мог с этим не согласиться, и в первую очередь нам стоило бы следить за нашими спутниками. Оставшийся собиратель, — тот, что не вожак, который тоже внимательно слушал беседу, — что-то тихо бормотал себе под нос, судорожно пытаясь извлечь из ножен свой меч. Наконец, ему это удалось.

— Ведьма! — собиратель бросился на Саю.

Я-прошлый успел среагировать, несмотря на разговор. Свистнул красный клинок — и вот собиратель сжимает в руке лишь жалкий обрубок. Охотника это, впрочем, не остановило, да и вряд ли он вообще сейчас воспринимал мир. Я видел, как налились кровью его глаза, на губах выступила пена.

— Чёрт, это одержимый! — крикнула Лира. — Постарайся вырубить его, Эрли!

— Угу, попробуй, — пробормотал я-прошлый. Собиратель не обращал на удары внимания и упорно шёл к своей цели, лишь отмахиваясь от красного меча, не наносящего ран.

Я-прошлый выругался и рубанул уже всерьёз. Впрочем, одержимый не заметил и этого, будто кровь, текущая из раны, была не его. Впрочем, в этом нет ничего удивительного — мне он напомнил скандинавских берсерков, а те дрались, пока не падали замертво. Понимал я и каков единственный выход из этой ситуации. Не скажу, чтобы он был мне приятен, но Сая, вынужденная пятиться от собирателя, уже подступила к концу проверенной тропы. Неизвестно, есть ли дальше Проклятье Леса, проверят таким путём мне не хотелось нисколько.

Я-прошлый пришёл к такому же выходу. Мелькнула красная молния — и обезглавленный собиратель, сделав ещё шаг, рухнул. Я-прошлый, тоже помнящий о берсерках, разил наверняка.

— Чёрт, чуть не вляпались, — проворчала Лира, которая не могла сразиться с собирателем из-за узости безопасной тропы. — Надо было сразу его убивать, ты что, об одержимых не знаешь?

— Представь себе! — язвительно ответил я-прошлый. — Тем более, кто мне недавно говорил про убийство невиновных?

— Одержимый уже всё равно что мёртв, — ответил Аргадан. — И пусть это так, но убивать их всё равно тяжело. Ты уверен, что в порядке, друг?

— Да, мне уже приходилось… Ладно, идём быстрее, пока это Проклятье не догнало нас.

Мы снова двинулись в путь. У трупа задержался лишь вожак и единственный оставшийся с нами собиратель — он снял с убитого значок охотника и захватил что-то из его вещей. Видимо, собирался передать родным.

Я вздохнул. Значит, пусть я этого и не помню, на мне ещё один труп. А этот мир таков, что множиться они будут в геометрической прогрессии, не иначе. Мда, надо отсюда побыстрее выбираться, знать бы только как…

Сколько мы уже шли, я не знаю — сложно судить о времени, не имея даже тела. Здешних созвездий и лун я не знаю, и не смог бы по ним судить, даже будь их видно. Поэтому я не знаю, сколько мы так шли, прежде чем впереди забрезжил мертвенно-бледный свет. Будь мы в моём мире, я бы сказал, что это луна, но что может это значить здесь, в Ильштароне, я не знал. То, что это не верная спутница Земли или нечто похожее, было ясно — лес был не настолько густым, чтобы не пропускать свет, и его должно было быть видно и здесь.

— Хе, да нам повезло, — обрадовался увиденному собиратель. — Это Белое Дерево, никаких сомнений!

— Тебе это о чём-то говорит? — спросил я-прошлый у Лиры.

— Нет, — покачала головой Волчица. — Первый раз о таком слышу.

— Говорят, — ответила Сая, — что есть одна-единственная возможность выжить в ночном Лесу — найти Белое Древо и вкусить его плодов. Бывали случаи, когда поступившие так люди выживали, хоть и не помнили, что произошло после того, как они попробовали диковинные фрукты. Их спутники, не решившиеся есть незнакомые плоды, не вернулись.

— Вот как, — я-прошлый задумчиво потёр подбородок. — Ладно, пойдём, посмотрим на ваше дерево. Надеюсь, это не выдумки, и плоды хотя бы можно есть.

— Проверю я, нужды нет беспокоиться, — успокоил Аргадан. — Во всём, что растений и плодов касается, смело на меня положись, друг.

— Хорошо, — кивнул я-прошлый, — идём.

Свет, который я заметил, действительно испускало высокое разлапистое дерево, резко отличающееся от окружающих бледно-белой корой. Оно росло посреди большой поляны — казалось, что все остальные, исковерканные древа избегали его и его света и пытались оказаться как можно дальше от него.

— Да, это оно, — с придыханием сказал собиратель. С него можно было бы писать картину человека, которому было явлено чудо.

— А это плоды? — ткнул я-прошлый в нечто, напоминающее смесь яблока с огурцом, вымазанное в извёстке.

— Да-да, — быстро закивал охотник. — Но их нельзя срывать, ни в коем случае — только полностью зрелые плоды избавляют от проклятья. Вон, видите, в корнях валяются.

Со всеми предосторожностями мы подошли к дереву — глупо было бы понестись напролом и погибнуть в двух шагах от спасения. Пусть пока и не понятно, оно ли это.

— Для людей съедобны плоды, — вынес своё экспертное мнение Аргадан, обнюхав эти белые яблогурцы и даже пожевав одно. — Но нет в них магии, что избавить нас от паутины смогла. Это ли древо из ваших легенд?

— Однозначно, — уверенно заявил собиратель.

— Мне тоже так кажется, — кивнула Сая.

— Ладно, попробуем, — решил я-прошлый. — Как я понимаю, хуже же всё равно не будет?

— Это так, — кивнул Аргадан.

Собиратель уже нас не слушал. Он явно не хотел разделить судьбу своих товарищей, а потому ухватил сразу два плода и начал их грызть, давясь и обливаясь соком. Лира презрительно посмотрела на него. В отличие от охотника, Волчица сперва попробовала кусочек — скорее привычка от жизни со стаей, чем недоверие к Аргадану, — и только потом спокойно есть. Сая же вообще, казалось, находиться если не аристократическом приёме, то как минимум у себя дома. Ела она крайне аккуратно, тщательно жуя каждый кусок. Аргадан дожёвывал свой надкушенный плод.

Я-прошлый тоже взял один яблогурец, но отчего-то подозрительно принюхался к нему. Увы, если память деревьев и передавала запахи, то совершенно иначе, чем их ощущал человек, и мой мозг эту информацию не воспринимал.

— Они с алкоголем, что ли? — подозрительно спросил я-прошлый. Упс, кажется, я понял, как напился в лесу…

— Алко чем? — переспросил с набитым ртом собиратель.

— Вином, выпивкой, пивом, пьяной водой — не знаю уж, как это тут называют, — пояснил я-прошлый.

— И так я тебя понял, — успокоил меня Аргадан. — К стыду своему, плоды на него не проверил я, но не смертелен же он, думаю.

— У меня на алкоголь реакция неадекватная, — пояснил я-прошлый.

— Ешь, коли помереть не решил, — сказал собиратель, доглодавший два своих плода и взявшего третий. Видимо, для гарантии. — Или ты от него того, лапки складываешь?

— Да нет, — вздохнул я-прошлый и всё-таки начал есть. Прости, Олег, я не специально, чесслово…

Некоторое время ели молча. Первой не выдержала Сая. Она съела только полплода, когда привалилась к дереву и засопела. Лиру, дернувшуюся было к ней, повело. Чтобы не упасть, она ухватилась за дерево, но это не помогло. Подниматься, впрочем, Волчица не спешила — кажется, тоже отрубилась Ну точно эти яблогурцы алкогольные!

Аргадан был более стойким — прежде чем уснуть, он улёгся поудобнее. Дольше всех держался собиратель — успел даже догрызть половину четвёртого фрукта. В общем, не прошло и десяти минут, как на поляне все спали, кроме меня-прошлого, смотрящего на это сонное царство и задумчиво подкидывающего огрызок яблогурца. Или уже не меня?

— Эй, ты, там, — крикнул я-прошлый, — выходи уже.

Сначала у меня мелькнула мысль, что это он мне, но нет — от темноты отделилась фигура и вышла на поляну. Существо будто сошло со страниц какого-то ужастика — почти трёхметровый громила с высоким горбом на спине, маленькими, не более полуметра, ногами, и огромными ручищами, волочащимися за ним. Одет он был в какие-то обрывки, в прошлой жизни бывших одеждой.

— Хозяевам паутины наше дружеское хеллоу, — приветствовал чудовище я-прошлый. — Принять более нормальный облик не судьба, или как? Общаться бы попроще было.

— Ка-ак ты-ы узна-ал? — существо не спешило менять облик. Когда оно говорило, звук шёл будто из бочки.

— Угу, не судьба, значит, — вздохнул я-прошлый. — Ну и фиг с тобой, обойдусь. О чем конкретно узнал-то? Я много о чём узнал в последние дни. Буду всё рассказывать, что и как, до утра просидим, а мне завтра позарез в город надо, понимаешь, нет?

— О-о мне-э, — ответило чудовище.

— Не, слушай, тебе точно надо облик сменить, а то как-то односложно отвечаешь. А откуда узнал? Да это проще, чем дважды два. Если днём тут безопасней ходить, то паутины мало, а значит, её кто-то ставит, убирает, латает и дальше по списку. Нет, я понимаю, конечно, что если считать, что при солнце ходить лучше, то и Проклятье Леса, скорее всего, не сработает, но тут пятьдесят на пятьдесят. Кто-то точно засомневается и разрежется, а два-три случая — и всё, прощай безопасность. Не, Лес этот ваш долго стоит, так что хозяин должен быть.

— Ты-ы кто-о? — кажется, монстр был озадачен.

— Слушай, достала уже звуки тянуть, чесслово. Или достал? Слышь, ты хотя б определи мне, в какой мере легенды об этом месте правдивы, а?

— Ты-ы кто-о? — снова протянул монстр, проигнорировав вопрос.

— Тебе, значит, отвечай, а ты не хочешь? — нехорошо усмехнулся я-прошлый. — Ну, тогда будем по-плохому…

Огрызок вновь взлетел в воздух — но меня-прошлого как ветром сдуло, лишь сумка с ноутом лежала на том месте, где я-прошлый только что сидел. Я-прошлый стоял перед монстром, запустив руку внутрь него. Плоть — или не плоть? — казалось расступилась перед ладонью меня-прошлого.

— Поговорим так? — ухмыляясь, спросил я-прошлый. — Я так понимаю, сейчас в моём кулаке что-то вроде твоего сердца, и стоит мне его сжать — и тю-тю, тебя не стало. Ну как, хочешь умереть, или нормально поговорим?

— Убива-ай, — сказало существо.

— Пфе, как скучно, — я-прошлый достал руку из монстра. — И это мне говорит великое и ужасное Проклятье Леса. Ты не Гудвин, случайно, нет? А разочарование от тебя почти такое же. Неужели так сложно притвориться человеком? У тебя ж всё равно тело из паутины, поменять его — дело двух секунд, если не быстрее.

Я-прошлый вернулся к дереву и вновь закинул сумку на плечо, игнорируя монстра. Существо, впрочем, не шевелилось — то ли пытался обмозговать разговор, то ли готовясь к чему-то.

— А весьма жаль, — продолжил я-прошлый. — Твой случай проклятья меня даже чутка заинтересовал. Догадаться о том, как его снять по-настоящему — неплохая была бы разминка, не считаешь?

— По-настоя-ащему? — недоумённо переспросило существо.

— Ну да, — кивнул я-прошлый. — Уж не знаю, кто там был на тебя так зол, но даже я понимаю, что подобное проклятье ой как не просто, а чем сложнее здание — тем проще его разломать. Но что тогда делать? Да очень просто — отправлять всех идиотов, ищущих лавров домоломателей, долбить самую твёрдую стену, а слабое место — хорошенько припрятать. И всё — дом будет стоять… Ну, по крайне мере, долго, пока среди идиотов не найдётся один с мозгами и не поймёт, что их дурят. Думаю, тот, кто тебя проклинал, сказал что-нибудь вроде спасения всех, кого встретишь, или поиска истинной любви, или ещё какую-то подобную муть, которую с твоим новым телом выполнить невозможно. Думаю, он был достаточно убедителен, чтобы делать именно так, как он сказал, но потом тебя это достало и теперь ты отсиживаешься в этом лесу.

— Откуда ты всё это знаешь? — я не уловил момента, когда монстр пропал. Теперь на его месте стояла девочка лет восьми, с чёрными короткими волосами и тёмными глазами. Одета была она в кожаные куртку и штаны.

— Догадки, гипотезы, предположения, приправленные доброй долей фактов, скрытых от неопытного взгляда, — ответил я-прошлый, доставая из бездонного мешка какие-то доски. Зачем, интересно?

— Вот как? — усмехнулась девочка. — И как, по-твоему, работает моя Паутина?

— Проверяешь? Что ж, это просто. Первое — здесь живут животные, мы слышали их, пока шли сюда. Второе — паутина не трогает пьяных, нажравшихся этих белых плодов. Забористая, кстати, штука, они с чем? Хотя ладно, по фигу. Так вот, третье — меня эта штука тоже никак не задевает. Странно, не находишь?

— Особенно последнее, — насупилась девочка.

— Но всё просто, если включить мозги. Животные живут инстинктами, пьяные, по сути, тоже ничем не лучше.

— Ты тоже? — удивилась девочка.

Я-прошлый посмотреть на неё несколько секунд, будто пытаясь понять, всерьёз она это сказала или нет. Не найдя ответа на свой вопрос, я-прошлый вернулся к своему занятию — из вытащенных кусков он делал что-то, напоминающее салазки. Непонятно было только назначение коробки — если судить по размеру, то там утюг, но он-то зачем?

— Я-то нет. Просто раз сделав выбор, я в нём не сомневаюсь, разве что для этого выбора пользуюсь всё ж головой и собственными морально-этическими мировоззрениями. Так вот, и получается, что Паутина твоя режет ни что иное, как сомнения, как бы странно это не прозвучало.

— Ты прав, — вздохнула девочка, — тот человек мне так и сказал. Кто ты?

— Путник, что лезет в не свои проблемы, — рассмеялся я-прошлый.

— Почему ты помогаешь мне, и кто тебе эти люди? — девочка кивнула в сторону моей разношёрстной компании.

— А такие же подобранцы, как и, быть может, ты, — я-прошлый подумал и счёл за нужное пояснить. — Подобрал я их, в смысле. А, да, кроме во-он того мужика, он так, на время прибился. Ну и вот эта девушка — проводник, а то я местность не знаю. Тоже сама решила со мной идти.

— И зачем же ты остальных "подобрал"? — усмехнулась девочка.

— Одному в церковь надо сходить местную, уж не знаю, что у вас тут за религия. А вон ту девчушка схрумкать хотят тут неподалёку, вот я и иду разбираться и хрумкалку кому надо начистить.

Между тем я-прошлый закончил салазки. В таинственной коробке оказался какая-то круглая штуковина, которую я-прошлый, прочитав бумажку из коробки, прикрепил на дно. К моему удивлению, салазки поднялись над землёй сантиметров на десять. Антиграв, что ли? Хотя если рюкзак создаёт неизвестную настойку, то почему бы ему ни сделать устройство посложнее? В конце концов, из него можно достать всё что угодно, как Ева, помниться, говорила.

Смысл, с которым я-прошлый делал эти летающие салазки, я уже понял — действительно, зачем ждать, пока остальная компания проспится после неслабой доли неизвестного алкоголя? Проще покинуть недружелюбный Лес как можно скорее.

— Ну и что ты решила? — спросил я-прошлый, закидывая первое тело. — Идёшь со мной или поторчишь в этом лесу ещё вечность-другую, пока другой такой умный добряк появиться? Да и появиться ли вообще, к слову…

— От скромности ты не умрёшь, — усмехнулась девочка. — Пожалуй, я откажусь. Я не люблю путешествовать с теми, чьих мотивов не могу понять.

— Ты не можешь понять моих мотивов? — от наигранного — или настоящего? — удивления я-прошлый чуть не грохнулся с салазок, куда он как раз затащил собирателя. — И это мне говорит старуха, разменявшая незнамо сколько тысяч лет! Где медальку взять можно?

— Почему ты пытаешься помочь мне? — проигнорировав его тираду, спросила девочка. — Я убила твоего спутника…

— Чихать я хотел на таких спутников… И одного я, если помнишь, я прирезал сам. Забей на них, всё равно ничего путного не получилось, а избавить человечество от подобного генофонда — да за это орден давать надо, не меньше.

— Но я тебе никто! Как и остальные твои "подобранцы"!

— А, так вот чего тебя беспокоит, — понимающе кивнул я-прошлый, закидывая на салазки последнего, Аргадана. — Ну, это история дли-инная, и рассказывать всё мне лень, так что забей. Можешь считать, что один человек попросил меня всем помогать, на меня произвели сильное впечатление обстоятельства просьбы и теперь я её исполняю к месту и не очень. Всё понятно, иль вопросы какие?

— Я всё равно не понимаю тебя…

— Слушай, сжуй внебрачного потомка яблока и огурца, вон их сколько под деревом валяется, тебе враз полегчает. Точно тебе говорю, этим вон, в салазках, до сих пор та-ак хорошо, дрыхнут без задних ног, и хоть бы хны им.

Я-прошлый ухватился за верёвку, привязанную к салазкам, подёргал пару раз — видимо, проверял мощность антиграва.

— Ладно, короче, решай, — повернулся я-прошлый к девочке. — Идёшь ли ты со мной, или нет — это полностью твой выбор. Ты не думай, что я тут тебя уговариваю — просто хочу расставить все точки где надо.

— Я… я не пойду с тобой, — сжав кулаки, сказала девочка.

— Ха, вот как? — нехорошо усмехнулся я-прошлый. — Ты, видать, так и не поняла, с кем говоришь, раз столь нагло врёшь мне прямо в лицо.

Я практически не видел, что сделал я-прошлый, столь быстр он был. Его рука, казалось, только дёрнулась к мешку — и вот в девочку летит какой-то прозрачный комок, видимый лишь благодаря свету белого дерева. Комок ударялся в девочку, однако ничего не произошло. По крайне мере, на мой взгляд.

— Что… — удивлённо вскинула руки к лицу хозяйка паутины. — Что ты сделал? Что это было?

— Фиг знает, — рассмеялся я-прошлый. — Просто этот мешок даёт мне всё, что мне нужно. Так вот, сейчас Паутина твоего тела будет слегка изменена, и ты станешь человеком. В том смысле, что не будешь опасна окружающим. Вот, держи и подбери себе обычную одежду, пока паутинная не исчезла.

— Это невозможно! — воскликнула девочка. — Я не могу использовать Паутину!

— О, ну да, это тоже. Нефиг давать маленьким детям красную кнопку, знаешь ли.

— А? — не поняла хозяйка паутины.

— Забей, — отмахнулся я-прошлый. — Одевайся давай да полезай в это чудо моей инженерной мысли, нам до рассвета ещё надо до опушки дотопать, знаешь ли.

* * *

Я посмотрел на Аргадана осоловевшими глазами.

— И что?

— Ничего, — философски ответил лис. — Дева эта с нами прибыла в град и с Волчицей сейчас.

— И это всё? — поразился я спокойствию своего спутника. Будь я на его месте, я бы себя вопросами засыпал точно.

— Брат заходил Саи, наказать грозился тебя он на турнире. Что сестру его не убёрег да не спрятал упрекал.

— Значит, у неё брат есть, — задумчиво протянул я, оценивая новую информацию, но тут же сообразил, что лис ловко увёл разговор в сторону. — Постой, у тебя что, совсем никаких вопросов нет?

— Другу нет нужды вопросы задавать, — ответил Аргадан. — Таков Лесной Народ, таков и я. Ты друг, и коли гнетёт тебя что, ты расскажешь. Если молчишь — тому причины есть, и считаю я — тебя не вправе спрашивать и в душу лезть. Каждый из нас свои тайны бережёт, не исключение и я, и ты.

— Вот так, — я лёг обратно. — Что ж, спасибо. Я так понимаю, Лира не знает?

— Знала бы Волчица — о том и ты узнал бы. Ты бы не проснулся сам тогда бы, Эрли, ил не проснуться вовсе. Ведь явленный тобою образ может быть так похож на Зверя, что ей представляется.

— Спасибо, утешил, — пробормотал я. — Можешь вкратце рассказать, что там дальше было?

— Проснулись мы на опушке уже. Ты представил новую спутницу как Лоэ, и торопиться в город сказал. Подходили мы к нему, когда ты отозвал собирателя, что выжил, и сказал ему что-то. Побледнел собеседник твой и быстро закивал, что это были за слова, мне не ведомо, ибо не было рядом деревьев, чью память я мог читать. Но обращался собиратель с Саей после этого, будто это была принцесса, и стражника ударил, что попытался грубо схватить её. Когда вошли в город мы, ты уснул, и был в гостиницу перенесён. Это всё.

— Ясно, спасибо, — благодарно кивнул я. Интересно, как мне удалось запугать собирателя до такой степени всего несколькими словами?

— Советую поспать я тебе, — Аргадан встал. — День близится к концу, завтра же трудный бой предстоит.

— Пожалуй, воспользуюсь твоим советом, — согласился я.

Аргадан вышел из комнаты — видимо, не хотел мешать мне спать. Я вновь сел и огляделся. Айво лежал рядом с кроватью. Он вырос, и значительно — сейчас, пожалуй, метра три в холке будет, если встанет. То-то его морда показалась мне слишком большой, когда я проснулся.

"А ты у меня ничего не хочешь спросить?"

— К чему? — хлопнул хвостом Айво, отмахиваясь от моего вопроса. — Мы с вами похожи, хозяин, и мне ни к чему вас спрашивать.

"Похожи?"

— Ну да. Но вам не нужно сейчас забивать этим голову. Спите. Мудрый из Лесного Народа прав — завтрашний бой будет не прост, и нам с вами надо набраться сил, чтобы не оплошать.

Айво вздохнул и чуть слышно добавил:

— Хотя бы в этот раз.