Глава 15. Заряна из рода яжменских травниц

Заряна так и шла с глупой улыбкой на лице до самого дома Матрены. Остановилась на пороге, не решаясь войти. Прислушалась. В доме было подозрительно тихо. Открыла дверь и заглянула внутрь. Хозяйки ещё не было.

"Это хорошо! — Зашла в дом и аккуратно притворила за собой двери. — А вдруг прилегла после ночи?"

— Матрена, — осторожно позвала лекарку, вытянула шею и посмотрела на лавку, на которой обычно отдыхала женщина.

Но ответом ей была тишина. Рванула к столу, схватила бутыли и застыла, соображая, куда бы их спрятать. Так ничего и не придумав, отправилась к себе в комнату и всё это сомнительное богатство спрятала в походный мешок.

"Это хорошо, что всё обошлось, и Матрена не узнала, что я натворила. — Присела на кровать и задумалась: — Вот только непонятно, как молодцы так скоро смогли оправиться от такого?"

Заряна услышала, как открылась дверь и кто-то прошёл в дом. Словно холодной водой тело окатило чужой силой, заставляя в тревоге забиться сердце лесной ведьмы. Медленно поднялась с кровати, осторожно наступая на старые половицы и стараясь не шуметь, подкралась к двери и замерла, прислушиваясь.

— Мир дому сему. Вижу, хозяюшки дома нет. — Голос незнакомца вибрировал, обволакивал, проникая в душу. — Выйди, милая, познакомимся.

Заряна поправила волосы, нервно одёрнула платье и вышла из комнаты.

— Здравствовать тебе, незнакомка, долгие годы. — Волхв стоял посреди комнаты и приветливо улыбался, но в глазах его был холод. — Наволодом меня величают.

— Спасибо на добром слове, — поблагодарила она, прикладывая к сердцу руку и низко поклонившись, выказывая таким образом гостю своё уважение и сердечность. — Я Заряна из рода яжменских травниц.

— Из яжменских? — Волхв, как ни старался, не смог скрыть удивление. — Славный род. Сильный. — Обвёл взглядом светлицу и попросил: — Дай водицы испить, а то в горле что-то пересохло.

Заряна прошла к кутне — лавке, находившейся около печки, где стояли вёдра, горшки, чугунки и всякая другая утварь. Зачерпнула ковшом-утицей студёной воды и поднесла волхву.

Наволод, принимая посудину из рук травницы, не отводил взора от лица девушки. Сделал пару больших глотков; оторвав от губ ковш, поинтересовался:

— А расскажи-ка мне, Заряна из рода яжменских травниц, что ты делаешь в славном княжестве Полесском? — Пристальный, ледяной взгляд волхва изучал лицо девушки. Наволод с жадностью припал снова к ковшу.

— Я ученица Матрены. — И чтобы предупредить следующий вопрос гостя, быстро заговорила: — Давно хотела обучиться премудростям приготовления любовных зелий, мазей и настоек. — Заряна сама не могла понять, почему не захотела быть откровенной с волхвом. Она чувствовала на себе его взгляд, и от этого ощущения по коже бежали мурашки. — Как скажет моя бабушка: в жизни пригодится всё.

— Несколько веков назад, чтобы сразить зло, коим являлся чёрный колдун, лучшими волхвами того времени был создан некий предмет — артефакт. — Волхв едва заметно улыбнулся, заметив, как травница напряглась. — Тот далёкий поход увенчался успехом, но по возвращении у князя Белгорского на руках оказалась лишь часть медальона. Он по доброй воле оставил вторую половину на хранение у лесной травницы из Яжменя. — Наволод передал ковш с остатками воды в руки девушки: — И вот, по истечении долгого времени, недостающая часть вернулась в руки законного владельца. Ты ведь в курсе этого? — Девушка слегка наклонила голову на бок. — Кто передал вторую половину Ярославу, и почему младший княжич по возвращении не смог ничего вспомнить о том, что с ним было, пока он находился у вас? Не затем ли ты здесь, чтобы исправить содеянное вашим родом?

— Половинку медальона передала ему бабушка. — Заряна подняла голову и смело встретилась с колючим взглядом волхва. — А вот почему он всё забыл, мне неведомо. Может, какая волшба случилась в момент соединения двух половинок, может, ещё что, но наш род к этому не имеет никакого отношения. — Она сама не могла понять, почему нагло врёт этому человеку. — И я здесь для того, чтобы обучиться премудростям приготовления любовных зелий, мазей и настоек, — повторила она слово в слово сказанное раньше.

Брови на лице гостя сошлись на переносице, а глаза сделались узкими щёлочками. Он открыл рот, чтобы что-то ещё спросить, и в этот миг открылась дверь, на пороге стояла Матрена. Она с любопытством осмотрела присутствующих, отмечая напряжённую обстановку в комнате.

— Задержалась я, — непринуждённо начала она, проходя к печи и принимаясь переставлять горшки да чугунки. — Давно ждёшь? — обратилась она к Наволоду, отмечая про себя каменное лицо волхва и поджатые губы Заряны.

— Нет. — Мужчина нехотя улыбнулся. — Но зато успел с твоей гостьей познакомиться. Вопрос у меня имеется. — Глаза волхва обжигали холодом. — А не твоя ли это ученица причастна к сегодняшнему безобразию?

— Я бы хотела… — испуганно пролепетала Заряна, но не успела договорить.

— Не имей привычку встревать поперёк разговора! — оборвала её Матрена на полуслове, заглядывая в зольник печи. Удовлетворённо кивнула. Выпрямилась и посмотрела на волхва. — Наволод, почему ты мне не веришь? Я ведь тебе объяснила, как такое могло случиться. Во всём виновата матушка Природа. Я, кстати, только что из сада, мы с помощницами с поварни повыдёргивали всю непотребную травку и сожгли. — Она и правда была на огороде, но прополола обычный сорняк и сожгла его с мусором, который насобирали девушки в саду.

— Я верю тебе, как самому себе, но вполне допускаю возможность, что такое могло произойти по вине человека. — Зыркнул в сторону притихшей девицы. — Ты ведь знаешь, я обязан об этом происшествии довести до сведения нашего князя Белозёра и с его разрешения провести дознание.

— А что, есть жалобщики? — поинтересовалась Матрена, удивлённо приподнимая брови.

— Нет. — Наволод наклонил слегка голову набок и смотрел с прищуром.

— Тогда какое может быть дознание? — Матрена быстро отвернулась, чтобы волхв не заметил её довольную улыбку. — Отобедаешь с нами?

— Нет, спасибо. — Наволод направился к выходу, взялся за ручку двери и многозначительно взглянул на женщин в комнате. — Пойду пройдусь в сад, взгляну на огород…этот.

Травицы в немом изумлении взирали на мужчину, который какое-то время смотрел на них с подозрением, словно чего-то ожидал. И как только дверь за волхвом закрылась, Матрена громко скомандовала:

— Хавронья Петровна, а ну-ка покажись!

Заряна поняла, что лекарке было известно о ночном происшествии ещё тогда, когда она не позволила ей и рта открыть и начала говорить о матушке Природе.

— Ой, некогда мне, хозяюшка, — пискнуло откуда-то из-за угла печи. — Дом не убран, птица не кормлена, корова не доена.

Нужно было видеть лицо Матрены в этот момент. Заряна едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться в голос. Лекарка недоумённо посмотрела на свою ученицу.

— Какая корова? — удивлённо округлив глаза поинтересовалась Матрена. — У нас ведь нет коровы!

— Мне вот тоже интересно, почему они чуть что, сразу о корове вспоминают? — стараясь не засмеяться, произнесла Заряна.

— Хавронья! Кому сказала, покажись! — Но ответом ей была тишина. Матрена строго посмотрела на смущённую девушку. — Ну а ты, взрослая деваха, ты-то о чём думала, когда села выпивать с домовихами?

— Там была совсем маленькая бутылочка, — Заряна смущённо отвела глаза, — я думала, большого вреда не случиться. — Виновато развела руками: — А оно вон как вышло.

— Чья идея была слабительного добрым молодцам подлить?

— Моя. Но я не молодцам хотела подлить, а девиц красных опоить. — Как же сейчас это глупо прозвучало, даже для неё самой, а ведь ещё ночью казалось хорошей идеей.

Матрена рухнула на стул и открыла рот.

— Мне очень стыдно за свой поступок. Прости, Матрена!

— Вот интересно, чего ты таким способом хотела добиться? — Женщина выглядела обескураженной. — Ну да ладно. Главное — всё обошлось.

В дверь тихо постучали. Женщины, решив, что вернулся волхв, тревожно переглянулись. Но никто не спешил входить. Снова раздался стук.

— Да входи уже, — пригласила Матрена. — Кто у нас там такой стеснительный?

— Мир дому вашему! — На пороге стоял светловолосый юноша. — Мне бы вот содранные костяшки подлечить, да синяк со скулы свести: пропустил удар в пылу драки.

— Заходи, мил человек. — Матрена грохнула чугунком. — Мне сейчас некогда, тебя моя ученица полечит. — Заряна удивлённо повела бровью, наблюдая за юношей, который вдруг растерялся, встретившись с ней взглядом. — Проходи и присаживайся на лавке возле окна. — И тут же обратилась к ученице. — А я отойду ненадолго.

Заряна налила в посудину свежей воды, взяла нарезанные лоскуты чистой ткани, мазь на травах, подошла к юноше и присела рядом на лавке. Подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Молодец выпрямился, поправляя рубаху, залихватски закинул чёлку и улыбнулся во весь рот.

— Какая рука требует лечения? — спокойно спросила Заряна, не обращая внимания на странное поведение гостя. Юноша протянул руку, подвигаясь к травнице ближе.

Заряна промыла раны, обработала мазью и наложила повязку. Приподнялась и наклонилась над юношей, рассматривая посиневшую скулу. Принесла бодягу и намазала толстым слоем ушибленное место. Посмотрела в лицо юноши.

— Как масло впитается, отряхнёшь оставшиеся травинки с лица.

— А-а-а, — начал вдруг заикаться юноша, — у меня вот ещё… кажется, палец вывихнут, — подал другую руку.

— Нет, это просто ушиб. — Заряна подошла к полкам в дальнем углу, вытащила небольшой мешочек, раскрыла и понюхала. Удовлетворённо кивнула. — Вечером запарь пару жменей этого сбора, и когда остынет, подержи руку в отваре. Боль уйдёт, и наутро опухоль спадёт.

— И вот ещё шею потянул, — пожаловался юноша, принимая из рук травницы мешочек с травяным сбором.

Заряна наклонилась к юноше и нахмурилась, заметив, как он подался ей навстречу. Строго посмотрела ему в лицо.

— Некогда мне в эти игры с тобой играть. — Выпрямилась, отступая от него и сердито щурясь.

— Но у меня правда болит, — обиженно произнёс юноша.

— Я сделала всё, что могла. — Отвернулась и отошла к печи; в углу на небольшом столе лежали травы, которые требовалось связать в пучки и развесить под потолком. Не оглядываясь на гостя, тихо произнесла: — Можешь идти.

Юноша недовольно скривил губы и направился к выходу, открыл двери и ещё раз посмотрел на травницу:

— А если шибко разболится, можно я приду?

— Можно, но сейчас иди.

Юноша вышел и громко хлопнул дверью, а через мгновение в дом снова постучали. А ещё через какое-то время — снова… И ещё...

Когда Матрена вернулась, во дворе было столпотворение.

— Так, а что здесь происходит? — Она шла к своему дому и осуждающе смотрела на собравшихся молодцев. — Неужели все настолько хворые?

Но никто не ответил ей, все терпеливо дожидались своей очереди попасть к травнице-красавице, которая и взор усладит, и мастерски ссадину вылечит, а если понадобится, то и синяк сведёт.

Матрена вошла в дом и замерла на пороге. В светлице их было шестеро.

— Пожалуйста, заходите по одному, — не оглядываясь, недовольно произнесла Заряна. — Здесь не то что сидеть, скоро стоять негде будет. — Щедро намазала бодягу под глаз очередному юноше и тут же скомандовала: — Следующий!

— Это я вернулась. — Матрена бросила сумку на лавку, подошла к тазу, вымыла руки и строго посмотрела на притихших драчунов: — А ну-ка, давайте и ко мне подходите. У кого что болит? — Юноши разочарованно зароптали, толкаясь и тихо ругаясь между собой, тут же образовали две очереди. — Сейчас враз всех вылечу. И это там, — обратилась она к выходящему, — предупреди остальных: нас теперь двое здесь лечат.

Заряна благодарно посмотрела на женщину и вернулась к своим делам: наложила тугую повязку на вывихнутую кисть и толстым слоем нанесла бодягу на верхнюю скулу молодца.

Дверь открылась. На пороге стоял Милован. Быстро окинул взглядом присутствующих, оценивая обстановку, поменялся местами с юношей, просто толкнув его в сторону хозяйки дома, а сам пристроился в очередь к Заряне.

Матрена хотела вмешаться, но передумала, заметив в окно Ярослава с Баженом, которые, игнорируя очередь и недовольные возгласы, уверенно направлялись к дому.

— В очередь становитесь! — гневно закричали справа.

— Что, совсем невтерпёж, чтобы как все подождать своего часа? — доносилось слева.

— А скажи-ка мне, Бажен, что здесь происходит? — игнорирую гневные окрики, обратился Ярослав к другу.

— Понятия не имею. — Тот и сам удивлённо крутил головой по сторонам. Тут он заметил юношу, который что-то увлечённо рассказывал, отчаянно жестикулируя. Бажен тронул Ярослава за плечо, привлекая его внимание.

—… а глазища-то во, — показал руками два кругляка на пол лица, — ка-а-ак зыркнет, а они словно небо над головой… и звёздочки внутри искрятся.

— Эх, Тимоха-Тимоха, знатно тебе в драчке голову отшибло… — засмеялся темноволосый юноша богатырского телосложения, — звёздочки у него, понимаете ли, искрятся.

— Ведьма небось, — кто-то предположил за его спиной.

— Знамо дело!

Ярослав потянул за собой Бажена.

— Пошли, посмотрим, что происходит. — На щеках княжича заходили желваки. — Интересно мне, куда Матрена-то смотрит?

Милован ждать не привык, он грубо отодвинул юношу, стоящего перед ним, и уселся на лавку. Девушка как раз вернулась к столу с кувшином воды и чистой тряпицей для повязок. Удивлённо посмотрела на юношу, который должен был быть следующим. Громко вздохнула и присела рядом с Милованом.

— Не вижу никаких повреждений, — она внимательно осмотрела лицо. Встретилась с его взглядом. — Где болит?

— Сердце у меня болит, — Милован наклонился вперёд, — От того, что твой взгляд холоден.

— По части сердец, это не ко мне, а к Матрене, — Заряна отклонилась, насколько сильно он приблизил к ней своё лицо.

— Один твой нежный взор да ласковая улыбка враз бы вылечили любого безнадёжно больного.

— Ты видел, столько их там стоит во дворе? — очень серьёзно спросила Заряна; не радовали её ни сомнительные комплименты, ни потерянное на пустой трёп время. — Если у тебя ничего не болит, уступи место тому, кто действительно нуждается в помощи.

— У меня болит. — Заряна и глазом моргнуть не успела, как Милован скинул с себя рубашку, схватил её руку и положил себе на плечо, туда, где красовался огромный кровоподтёк.

Именно в этот момент дверь открылась и в светлицу вошли Ярослав с Баженом. Княжич запнулся и остановился как вкопанный на пороге. Его брови уползли на лоб, а рот в изумлении приоткрылся.

Заряна зажмурилась и отвернулась, пытаясь вытянуть свою ладонь из захвата, открыла один глаз и посмотрела на Матрену. Лекарка с серьёзным выражением лица накладывала тугую повязку на повреждённые рёбра юноши и изо всех сил делала вид, что не замечает, что происходит.

— Наверное, кость повреждена, — удручённо предположил Милован, настойчивее потянув за руку к себе молодую травницу.

Заряна изо всех сил дёрнула руку и чуть не свалилась с массивного табурета. Подскочила и бросилась к полкам за мазью.

— Кость не повреждена, — недовольно пробурчала Заряна, доставая глиняную посудину, — дам тебе мазь, сам перед сном намажешь.

— Не смогу, — жалобно застонал Милован, совершенно не замечая, что Ярослав подошёл к нему и стоит за спиной. — Рука как плеть стала, ни поднять, ни пошевелить не могу.

— Да не скули ты, как баба плаксивая, — не выдержал Ярослав, не в силах больше это слушать. — Давай-ка я тебе помогу, по доброте душевной натру во всех местах, куда ты дотянуться не можешь.

Милован начал крутить в руках рубаху, высматривая, где перед, а где зад.

— Да подожди ты сразу одеваться. Вон и целебную мазь уже принесли, сейчас полечим.

Заряна обернулась на голос, держа в руках глиняный горшочек, встретилась взглядом с Ярославом и засмущалась.

— Знаешь, что? — Милован гневно посмотрел на княжича, — Как-нибудь обойдусь без твоей помощи. — Надел рубаху. — Шёл бы ты отсюда… ждать своей очереди, а мы тут сами справимся.

— А вот не хочу теперь. — Ярослав взял горшочек из рук Заряны. — Желаю внести свой вклад в лечение гостя дорогого.

— Хватит уже! — повысил голос Милован. — Яр, прекрати! Иначе я за себя не ручаюсь.

— Да я давно за себя не ручаюсь. — Ярослав поставил горшочек на стол. — Поговорим?

— Тебе что, мало было? — поинтересовался Милован, поправляя на себе рубаху.

— Мало.

Они одновременно схватились за грудки и от всей души начали трясти друг друга. Друзья Милована бросились на выручку своему княжичу. А Бажен схватил метлу из угла и встал у них на пути, спокойным голосом предупредил:

— Ещё только шаг…

— А ну, угомонитесь! — закричала Матрена.

— Кочергой их, хозяюшка, кочергой! — кричала Хавронья из-за печи, но сама так и не рискнула показаться. Зато у Матрены, как по волшебству, в руках появился упоминаемый предмет.

— Да что с вами такое? — Заряна бросилась к княжичам и начала хлестать обоих сухим букетом из ромашек, невесть как оказавшимся под рукой. Чему также поспособствовала домовиха.

— А ну, на выход все пошли! — Матрена грозно потрясла кочергой и удивлённо посмотрела на железку в своих руках. — Ишь, чего удумали!

Полностью обсыпанные с головы до ног белыми лепесточками из сухого букета, а местами и цветочками, княжичи удивлённо взирали на травницу, но друг друга всё же отпустили.

Заряна ойкнула и спрятала букет себе за спину.

Юноши молча потянулись на выход. Княжичи за ними.

— Метлу верни на место! — скомандовала Матрена, пряча кочергу по примеру Заряны за спину.

Как только дверь закрылась, лекарка, хитро прищурившись, посмотрела на свою ученицу.

— Иди, поспи немного, я дальше сама тут управлюсь. Тебе нужно отдохнуть. Сегодня посолонь и противосолонь хороводы водить будете, да песни величальные петь, славить Солнышко наше: "На Ивана рано соунцо играло...", "Соунце сходить грае...", — нараспев протянула слова на старинный лад и довольно улыбнулась: — Ты должна выглядеть сегодня сногсшибательно.