Не конец

К дому Вик подходил с тревогой. Тело все еще болело, хотя бывало и хуже. На самом деле, в той, прежней жизни, ему часто бывало много хуже. И выживать там приходилось только для себя. И не было дома, куда можно вернуться. И не было людей, за которых бы он переживал больше, чем за себя. Сейчас ему казалось, что у него вообще ничего не было все эти века.

Эсме сидела на кровати. Она выглядела похудевшей и казалась полупрозрачной, до того бледной, да и черные круги вокруг глаз не придавали ей привлекательности. Но она была жива! Она слабо улыбнулась вошедшему Винору и заглянула ему в глаза. Он хотел рассказать ей о случившемся, хотел сказать, что постоянно думал только о ней, что ее жизнь для него стала самым желанным… Но слова застревали в горле, рассыпаясь на какие-то невнятные обрывки, и единственное, что ему удалось выдавить:

— Здравствуй, как ты себя чувствуешь?

— Хреново, — коротко констатировала Эсме и, не дав Вику заняться сожалениями о испорченном разговоре, продолжила: — Тебе все удалось, так что уходим отсюда, немедленно.

Снаружи их уже ждал Сильвер. Эсме вышла, тяжело опираясь на Вика. Он попытался было взять ее на руки, но она решительно отказалась. Прощаться они не стали, Эсме слишком тяжело давался каждый шаг. Она прислонилась к теплому боку Сильвера, взяла за руку Вика, и они втроем исчезли из мира Дэв.

Ветер… Как же приятно снова вернуться на тропы ветра, не багажом, а полноправным хозяином. Слышать звон звезд, далекий шепот других странников, растворяться в вечном движении Вселенной, становиться ее миниатюрным отражением, каплей, содержащей в себе все море… Она могла бы веками летать здесь, но силы быстро восстановились, и она вспомнила, что должна доставить домой Винора. Не бросать же его одного на путях ветра, хотя он наверняка и отсюда сумеет выкрутиться. Эсмеральда вздохнула, снова возвращая себе человеческую форму, и шагнула на перекресток под шильдой "Октавион".

Вик моргнул и закашлялся...

— Что это было?

— Ничего особенного, просто я забыла предупредить тебя, чтобы ты закрыл глаза. Сильвер обычно сам заботится о том, чтобы те, кого он ведет ничего не увидели и не почувствовали, а вот мне не до этого. Так что тебе пришлось поглядеть на тропы ветра, извини, — Эсме выглядела прекрасно, как будто она не перевела их из одного мира в другой, а провела месяц на каком-нибудь лечебном курорте. Женщина ветра лучилась силой и здоровьем, как когда он увидел ее впервые. Даже вид Октавиона обрадовал его чуть меньше, чем это чудесное превращение.

— Погостишь у нас? Фред замучает меня расспросами, а ты будешь почивать на лаврах главной героини, спасшей город от потери меня, — Вик не надеялся на положительный ответ, но она улыбнулась и кивнула. Они не спеша пошли по дороге, поднимающейся к замку Эйвор, а от ворот замка им навстречу уже несся всадник. Это Фредерик почувствовал их возвращение.

***

— Она справилась! — Ян схлопнул сферу, показывающую дорогу к замку Эйвор. Будь здесь Эсмеральда, она бы насладилась редким зрелищем удивленного палача, но здесь был только рыжий красавчик, а ему, казалось, было наплевать на чувства других.

— Они справились вместе, — педантично поправил рыжий. — Что от них и требовалось. Все это было предсказуемо до скуки.

— О чем ты говоришь? — Ян недовольно поморщился. — Она чуть не погибла из-за твоего дурацкого розыгрыша.

— Брось. Эсмеральда талантлива и удача ей сопутствует. Когда-то ей удалось создать уникального фамилиара. Хотя, если бы кому-то было интересно мое мнение, то я бы сказал, что это звезде удалось использовать ее для того, чтобы получить себе воплощение. Но это не важно. Важно, что сила Серебряной Звезды почти безгранична. Он мог поддерживать ее жизнь хоть триста лет. Пусть и в бессознательном состоянии, как в распространенной сказке про спящую принцессу. Кстати, ты заметил, что он ревнует? Он же мог дать ей проснуться от прикосновения Винора, или хотя бы, когда тот войдет в комнату. Вместо этого он разбудил ее, когда Винор был на подходе, хотя это продлило ее мучительное пребывание в мире Дэв. Что еще раз доказывает: она ему не хозяйка, а друг, равный.

— Это все хорошо, но одного я не понимаю… — Ян сел в кресло, устало массируя виски. Присутствие рыжего давалось ему тяжело, каждое его слово вызывало в нем протест и раздражение. — Как ей удалось вмешаться? Ведь если бы Винор сдался, твоя затея бы провалилась.

Рыжий усмехнулся.

— Во-первых, это была наша затея. У меня нет от нее секретов, так что она была в курсе.

— Но она же сейчас не в воплощении! Никто из людей ветра не помнит, что происходило с ними между смертью и рождением...

— И это совсем не значит, что с ними ничего не происходило. Или, что они не могли сознательно действовать. Да, она не могла встать перед своим будущим отцом во весь рост и своими руками прибить того короля. Но, ты мог бы и догадаться, у нее всегда хорошо получалось находить людей на границе между жизнью и смертью и возвращать их. Вот это она и сделала. Ну и камень, проведший века в воротах ветра… Она просто поместила в него крупицу своей силы. Так что, по большому счету, это даже вмешательством не назовешь. Простое везение: Катарену повезло, что в тот момент мимо пролетал дух человека ветра.

Ян пристально смотрел на рыжего. Он практически ничего не знал о нем и сильно сомневался в том, насколько он вообще человек. То, о чем он говорил, было невероятно, почти невозможно. А он рассказывал об этой грандиозной мистификации так, как будто это было совсем легко. Обвести судьбу вокруг пальца и заставить ее играть по твоим правилам, — разве это легко?

Рыжий встал. Рядом с высоченным Яном он казался мальчишкой.

— Что же, это маленькое дельце устроено, можно идти дальше. Благодарю за помощь, Ян. Не провожай.

***

Наверное, это можно было бы назвать концом истории. Может даже "счастливым концом". Но это было бы неправильно. Жизнь не любит концы, она продолжается, не смотря ни на какие условности и принятые людьми правила. И точно также эту точку можно было бы назвать началом. Ведь эти события действительно обернулись началом нового этапа в жизни целой компании людей стихий… и пары миров. Ну а для кого-то это было только продолжение вечной игры и вечной борьбы с судьбой.

***

С того момента, как они ушли, в Октавионе прошли два года. А Фредерику, впервые надолго расставшемуся со своим другом, они вообще показались веками, поэтому в честь их возвращения он устроил настоящий пир. Эсмеральда, сначала говорившая, что останется всего на пару дней, тоже не спешила уходить. Ей нравилось в Октавионе. Воздух этого города пьянил, кружил ей голову, здесь она чувствовала себя совсем юной. И, к тому же, здесь был Вик.

В мире Дэв они старались не говорить на щекотливые темы. Ведь ни он, ни она не были уверены в том, что выживут. Но теперь их не сковывала ни угроза гибели, ни деловые отношения человека ветра с его подопечным. Теперь они часами гуляли вдвоем по окрестностям, любовались морем с башен замка или закрывались в библиотеке. И им обоим совершенно не хотелось отказываться от общества друг друга. Они уже давно признались себе в том, что любят друг друга, но Октавион помог им испытать влюбленность, сделал их спокойное чувство ярким, окрыленным. И одним тихим вечером, когда Вик набрался смелости и предложил Эсмеральде остаться в Октавионе и стать его женой, она согласилась.

Фред тоже понял, к чему идет дело, но старался не омрачать счастье друга своим чувством. Он думал, что с годами это пройдет, что он сможет примириться с мыслью о том, что Эсме любит Вика, и стать хорошим другом им обоим. Но не всем благородным побуждениям суждено воплотиться в жизнь. Поэтому через два года после того, как состоялась свадьба Эсмеральды и Винора, Фред уплыл из Октавиона на собственном корабле.

Он давно хотел объехать весь мир и мудро решил, что расстояние и новые впечатления будут лучшим лекарством, чем время. Вик согласился на его авантюру при условии, что Фред возьмется налаживать отношения Октавиона с другими государствами, раз уж он решил проветриться, и обязательно будет поддерживать связь с ними. Что было легко исполнить, так как Фредерик давно уже зачаровал несколько дюжин хрустальных шаров, чтобы Вик и главные люди города могли общаться, не собираясь в замке Эйвор. До сих пор капитаны не брали с собой такой шар в плавание только потому, что с удалением от Октавиона нужен был маг, который смог бы подпитывать его силой.

Быстро летели дни и годы. Вик и Эсме были счастливы вместе, так счастливы, как будто это было наградой за всю их предыдущую скитальческую жизнь. И однажды утром Винор Катарен узнал, что у них скоро родится ребенок. Радостная весть быстра облетела Октавион. Не смогли только докричаться до Фреда, он в своих странствиях решил забраться так далеко, что уже не мог поддерживать связь с домом. Но клятвенно обещал через год вернуться в радиус действия своих волшебных шаров.

Вик был на небесах от счастья, но за месяц до срока у них с Эсмеральдой состоялся серьезный разговор.

— Вик, прости меня, но я скоро уйду, — она сидела в мягком кресле у камина, укутанная в теплый плед, а рыжие и красные сполохи мягко гладили ее по лицу.

— Тебя снова зовут дороги ветра? Но ты же говорила, что то задание было последним? — он еще не знал, в чем дело, но сердце его сжалось от близости разлуки.

Женщина покачала головой.

— Оно было последним. Но у меня остался еще один долг перед ветром. Я прожила много жизней, я развила силу ветра, данную мне когда-то, и теперь мне нужно передать ее. У нас родится дочь, Вик. Но она будет не просто человеком. Она — человек ветра. И я передам свою силу ей. После этого я буду полностью свободна от своих обязательств перед ветром, но это будет последнее, что я сделаю в этой жизни.

— Но почему ты должна умереть?

— Таков закон. Жизнь человека стихии неразрывно связана со стихией. Если связь прекратится — он умрет. Ты же помнишь, что было со мной в том мире… нет, не пугайся, сейчас все будет не так ужасно. Я просто уйду, быстро и без боли. Но теперь это неизбежно. Ты не можешь это изменить. Но тебе останется дочь. Обещай мне, Вик, обещай. что станешь ей самым лучшим отцом. Я хочу, чтобы она была счастлива здесь, как была счастлива я. Людям ветра это удается очень редко. А у нее будет целых восемнадцать лет в Октавионе, с тобой, пока ветер не позовет ее в дорогу. Ты обещаешь мне?

— Я обещаю.

Счастье не может длиться вечно. Ветер не удержишь на одном месте. Вик знал все эти простые истины, но от этого ему не становилось легче. Он прощался с женщиной, которая значила для него больше, чем вся его жизнь.

Девочка родилась в срок. Мать успела назвать ее имя, Анариэль, прежде чем ее душа покинула тело.

Фредерик все еще плавал по неизведанным океанам, а жизнь Вика закончилась. Началась какая-то новая жизнь, но он смотрел на красного сморщенного младенца и осознавал, что понятия не имеет, как обращаться с детьми. Но ради своей жены и ради неведомого существа, которое когда-то его спасло, а теперь забрало жизнь его любимой, ему придется стать для него лучшим отцом на свете.