21 июня 2015 года

— Может, хватит? — Над правым ухом раздался визгливый голосок соседки, а бок слишком явственно прочувствовал легкий пинок ее остроносого ботинка. Не в силах дать достойный ответ, я многозначительно промычала, даже не потрудившись разлепить припухлые веки. — Ты уже неделю с дивана не встаешь! Если решила прикинуться бревном, знай — ни хрена у тебя не выходит! Как минимум потому, что бревна не надираются каждый вечер так, что по всей квартире висит смог концентрированного перегара!

Неделю?! Вот и ни фига себе… А я то думаю, с чего бы мне так хреново было… Вроде и выпила не много… Нет… Это не правда… Выпила я много… даже бы сказала, слишком много…

Такой вывод пришел в голову после того, как я, наконец, сумела расколупать слипшиеся веки. Весь пол вокруг дивана, на котором возлежало мое затекшее туловище, был усеен горой опустошенной стеклотары.

— Это че, все я выпила?!

Подруга яростно замотала головой.

— Если бы! Выпей ты все это в одиночку — было бы проще жить! Сдали бы тебя в вытрезвитель и все дела!

— Так это что, ты со мной пила? — В то, что мега— правильная Наташка надиралась со мной в течении недели, забив на свои прямые обязанности, мне и самой верилось с большим трудом, но уточнить была обязана. Никогда бы себе подобного влияния не простила…

— Ты что, все мозги в спирте утопила?! Что б я! Да вдрызг! Да с тобой! Да не бывать этому!

Я с облегчением выдохнула…

— Ну и славно… Не пойму только, чем я так плоха… Постой, если это не ты, тогда с кем я бухала?

— А вот это у тебя спросить надо! Я ни одного из твоих собутыльников даже запомнить в лицо не успела! Во — первых, они менялись с бешеной скоростью, а во-вторых, потому что я заставала их каждый раз в одном и том же положении — рожей в салате!

Я весело хохотнула.

— Ну я даю! Сама от себя не ожидала…

— А от тебя такого никто не ожидал! — У Наташки изо рта по всей комнате брызгами разлетались слюни.

— А ты чего верещишь так? Можно подумать, это твой организм я всю неделю травила этой пакостью! Тебе-то что за дело?

— А мне и не было никакого дела до того, что ты сюда всякую шаньтропонь таскаешь, хотя это и категорически запрещено! Мне не было дела даже до того, что эта шаньтропонь через пару дней облюбовало мою кровать, и мне приходилось всю ночь шляться по улицам! Мне не было дела даже тогда, когда у вас закончились деньги, и вы залезли в мою заначку, дабы скупить остатки алкоголя в ближайшем ларьке! Что уж там! Я промолчала даже когда ты со своим новым, источающим омерзительный запах, другом под пьяную лавочку устроила показ мод, использовав при этом почему то мой гардероб! Я между прочим, до сих пор вещи от этого запаха избавить не могу!

— Ну коль ты все это проигнорировала, чего сейчас то визжишь как резаная? Неужто я могла что то более жуткое сотворить?

— Представь себе, могла… Хотя это могла сделать и не ты… Но факт остается фактом! Кто-то из твоих гостей увел у нас все средства и на что теперь жить, я слабо представляю!

По всей видимости силы у Наташки были исчерпаны, поскольку она перестала орать и рухнула на диван, понуро опустив голову.

— В холодильнике мышь повесилась, у меня зарплата через три недели, у тебя пособие только в следующем месяце придет… А Вася… — Она только рукой махнула. — На его зарплату мы и пары дней не протянем.

Я моментально пришла в себя. Наташкино заявление подействовало на голову, как антипохмелин отменного качества. Я соскочила с дивана и заметалась по комнате. Стыд прожигал изнутри. Как я могла допустить такую неприятность?! И что на меня нашло?! Подруга никогда бы не стала обвинять человека в подобных вещах, не проверив все детали несколько раз, значит, деньги правда пропали, и это полностью моя вина… Следовало немедленно продумать план дальнейших действий.

Наташка продолжала сидеть на диване, уткнувшись головой в колени и легонько раскачиваясь из стороны в сторону. У меня же в голове роилась несметная туча мыслей. И явственнее всего билась одна, невероятно глупая, но безумно настойчивая. В конечном итоге, она вытеснила все остальные идеи, которые на ее фоне казались довольно заманчивыми, и мне не оставалось ничего иного, как пойти у нее на поводу.

На самом деле требовалось лишь одно — доказать Рясину собственную необходимость, а в обмен на мое попечительство потребовать ежедневную плату за услуги. Для этого мне бы пришлось признаться подопечному в собственном божественном происхождении, последствия которого были бы печальными. Но тогда я могла загладить собственную вину перед друзьями, что на тот момент казалось гораздо важнее и моей карьеры, и Вовкиной без того плачевной участи, и даже самой Книги Жизни, повествование которой я собиралась предательски нарушить.

На том и порешили… Точнее порешила я, с Наташкой особенно свой план не обсуждая, поскольку та принялась бы стенать и уговаривать меня не совершать столь ужасающий поступок.

Я, ни слова не произнеся, на скорую руку оделась и выскользнула из дома, постаравшись остаться незамеченной. Следовало как можно скорее отыскать Рясина, пока он, благодаря своей невезучести, без моего присмотра не успел двинуть кони.

Город уже начинала накрывать легкая ночная дымка, когда я сумела обнаружить своего перспективного спонсора и, как у нас с ним было заведено с первого дня, в самый последний момент. И чего его понесло на ночь глядя в эту подворотню? Чего его все время носит по злачным закоулкам? Ничему идиота жизнь не учит!

На этот раз его дубасили трое бравых ребятишек с ног до головы замотанных в искусственную кожу. Рясин уже еле ворочался в глинистой луже, куда разбойники его определили, а они все продолжали пинать его остриями зашнурованных сапог, издавая при каждом ударе звуки, напоминающие демонический хохот.

Еще неделю назад, после последней и единственной ссоры, которая оскорбила меня до глубины души, я бы с удовольствием присоединилась к истязательствам над этим мелким человечишкой. Но сегодня он был мне нужен, как никогда. Причем нужен живой и здоровый, а потому позволить трем поганцам уничтожить четвертого я не могла. К тому же по неведомым мне причинам, наблюдая за его бессильными потугами сопротивления неприятелю, я, внезапно, ощутила прилив жалости к этому нелепому и нерадивому мужичонке.

Более выжидать было нельзя. Рясин уже принялся закатывать глаза и вот-вот собирался грохнуться в бесконечный обморок. Допустить подобного я не могла. Вова должен был своими глазами узреть избавителя, после чего, преклоняясь пред моей великой персоной, отвалить бабок на пропитание. Так что я покинула свое укрытие в виде мусорного бака с ржавчиной по всему периметру и уверенным галопом устремилась в самый эпицентр событий.

Парнишки подобного нахальства не ожидали. Впрочем, каждый здравомыслящий человек, увидев несущуюся на него дамочку с горящими глазами, во всю глотку вопящую «в атаку», среагировал бы так же, как они. А они застыли как вкопанные, на мое счастье, на время позабыв о Рясине, что позволило ему отползти в сторонку.

Далее события разворачивались по стандартному сценарию постановки любого американского боевика с героем — одиночкой в главной роли. Эту роль, по естественно сложившимся обстоятельствам, исполняла я собственной персоной. Труда мне подобная прыть не составила, поскольку в той же школе ангелов нами были досконально изучены все виды боевых искусств, и то был единственный предмет, который я посещала бесперебойно.

По чести сказать, противник мне попался настойчивый. По плану хулиганы должны были пару раз получить по ребрам и усвистать подобру-поздорову, похватав руки в ноги. Но им до моего плана было, как до луны пешком. Мало того, что они не думали улепетывать, так еще все время подымались с колен, будь-то порога боли для них не существовало. На пятой минуте боя я начала терять самоконтроль. А это для ангела было более, чем недопустимо…

Я вам не сказала? И как только я могла забыть о столь весомой мелочи?! Одной из отличительных черт ангелов — его чувства! Прародитель создавал нас для работы, для выполнения долга, нашего божественного предназначения. А создание, наделенное чувствами и эмоциями — работник через чур ненадежный. Потому по проекту мы были лишены всех присущих людям сердечных переживаний.

Но, как водится, что то пошло не так… Господа— инженеры что то напутали в наших схемах и получилось так, что ангелы вышли со всем набором чувств и эмоций, отсутствие которых более всего должно было отличать нас от смертных. Творца разочаровывать было нельзя. А потому те же инженеры разработали некую программку по выявлению брака в каждом из представителей нашего рода. И теперь все эмоции написаны у нас на лбах открытым текстом. Причем в прямом смысле этого слова!

Чуть какой шорох в душе, и мы начинаем светиться всеми цветами радуги: желтый означает радость, черный — гнев, зеленый — зависть. Весь замысел сводился к следующему: ангел начинал переживать — светился — и инженеры тут же искореняли в нем допущенный ранее брак. Со временем мы научились контролировать свой эмоциональный фонд и сдерживать свечения — кому приятно, когда у вас в голове начинают колупаться каждый раз, когда вы подумаете о чем то позитивном? Контроль процесса закладывался в чуть ли не с пеленок, но порой где то в голове (а в моей, так чаще обычного) происходил сбой, и случались вот такие непредвиденные казусы…

Я переливалась ярко алым, что выдавало во мне слепую ярость. Поначалу свечение исходило только от лица, что показалось моим противникам неким визуальным эффектом, а потому не сильно их притормозило. Но когда свет пополз по всему телу и на несколько метров озарил округу, ребята замешкались. Еще пара ударов привела их в чувства, и хулиганы, наконец, кинулись врассыпную.

Мне понадобилось не меньше минуты, что бы отдышаться и унять гнев, так и распирающий изнутри, и создающий вокруг меня насыщенную ауру ярко алого оттенка.

Как только я перестала издавать свечение, а сердце в груди стало биться с нормальной скоростью, я ринулась на поиски подопечного, что заняло не боле пяти секунд. Рясин сидел за кучей гниющего картона, куда сумел отползти в самом начале потасовки, не в силах двинуть даже пальцем.

Как только я приблизилась к нему, парень забился в судорогах.

— Не подходи ко мне! Демоническое отродье!

Вот и ни фига себе! Я тут его из лап хищников и мародеров выколупываю, а он — «отродье»! Особенно я не оскорбилась боле всего потому, что знавала я одного демона с лекций по «противоборству добра и зла»… Ничего себе мужик… Умненький такой, начитанный, вежливый… Огнем, правда, плюется, когда злой. А так… И почему у вас у людей таких как он принято считать этакими конченными злодеями? Очень даже приятный дедушка…

И тем не менее, я замерла по команде как вкопанная, простояв без движения в течении минуты, пока Рясин с бешеной скоростью рисовал в воздухе спасительные кресты. Вскоре терпение мое иссякло.

— И чего? Долго мне тут статую изображать?

— Исчадье ада! Сгинь и пропади! — На лбу моего подопечного выступила холодная испарина. Не хило я перепугала парнишку… Как бы раньше времени дуба не дал… Впрочем я и сама от себя подобного не ожидала… Нужно было срочно восстановить между нами мир и взаимопонимание! Ну, до взаимопонимания было еще далеко, но что то нужно было предпринять. Мне уже порядком осточертели его истеричные стенания по поводу моего демонического происхождения. К тому же он был диаметрально не прав!

— Может хватит? Пора бы уже понять, что твои вопли на меня не действуют. К тому же, захоти я тебя прикончить, давно бы это сделала… Может поговорим? В конечном итоге, я твою шкуру спасла… Ты мне, вроде как, обязан теперь…

Тут уж Рясин и вовсе околесицу понес. Принялся лепетать что то о контрактах с кровью, которые он не подписывал, о демонах, которых в помощь не вызывал и прочую средневековую ересь.

— Так что ничего я тебе не должен… — Было окончанием сего бессмысленного монолога. Дабы позволить парню прийти в себя, я пошла на попятную.

— Не должен — не должен. Ты так сильно не переживай! А то сосудики в мозгу лопнуть могут и отправишься ты к праотцам, до пяти сосчитать не успеешь! — Зря я это сказала… Глаза Рясина и без того красные от перенапряжения, залились кровью и его накрыла новая волна паники.

В течении пары минут он пытался врости в стену и вопил о том, что я его бессмертную душу все равно не заполучу, как бы не старалась. Что ничего дурного он в жизни не натворил, и в ад его отправлять не за что. Я было хотела напомнить Вове о многочисленных актах прелюбодеяния, кои в библии считаются смертным грехом, да вовремя прикусила не в меру распоясовшийся язычок. Мало ли чем мое замечание могло обернуться для нас обоих…

Поскольку выхода из сложившейся ситуации я не видела — боялась сделать только хуже — просто стояла и молча слушала Рясинские стенания, которые, на мое счастье вскоре поутихли. Даже спина затечь не успела…

— Ну что, лучше? — Я даже не пыталась подойти к своему подопечному. Боялась рецидива истерики. — Теперь мы можем поговорить?

— Поговорить? — Голос у Рясина все еще дрожал от напряжения. — О чем нам с тобой говорить? О том, кто ты такая?! Зачем преследуешь меня? Или почему у тебя кожа светится? Надеюсь, ты понимаешь, что на удочку о неземной любви я больше не куплюсь?!

О-о-о-о! Это я прекрасно понимала… Как и то, что придется выложить Владимиру всю правду матку, иначе никаким взаимопониманием между нами никогда и не запахнет, а мне так нужна была тропка к его бюджету… С моим воображением я, конечно, могла бы придумать очередную небылицу, но ни одного достойного объяснения только что произошедшему мой мозг был подобрать не в состоянии. Поэтому я твердо решила раскрыть Рясину тайну своего происхождения… И будь что будет!

Но прежде следовало привести его в человеческое состояние.

Поскольку мой подопечный уже не трясся в припадке дикого ужаса (по всей видимости, до парня, наконец, дошло, что я вовсе не собираюсь тащить его в ад), и страх в его глазах сменился на живой интерес, я решила, что имею полное право встряхнуть его по полной программе.

В тот момент, когда я только собиралась на поиски своего перспективного спонсора, даже не представляя где и в каком состоянии могу обнаружить парня (с его то способностью влипать в неприятности!), захватила с собой все ангельские атрибуты, имеющиеся в наличии. Мало ли…

И теперь пара крыльев, осветительный венчик на голову и световая граната, болтались в уменьшенном состоянии на днище сумки, которую я швырнула за угол в процессе потасовки.

А вы думали всю эту ерунду мы таскаем на собственных плечах по улицам в реальном размере? Ну уж нет! Прибор по уменьшению атрибутики создали сразу после выпуска пробной версии выдвижной лестницы, открывающей путь на небеса. И не удивительно! Попробовали бы сами потаскать на плечах хламиду весом в тысячу тонн и длинной в несколько сотен километров! Изобретение уменьшителя вызвало переворот в ангельской сфере деятельности, значительно облегчив нам работу. А потому теперь ни один служитель Книги Жизни без этой маленькой хреновины в собственной работе не обходится. К сожалению, на каждого ангела приходится ограниченное количество возможных использований услуг уменьшителя— а именно три на каждое из заданий., поскольку каждый раз прибор потребляет бешеное количество энергии. А на небесах счет ресурсов ведется с невероятной строгостью! Не будь у нас нескольких сотен счетоводов, непрерывно работающих над фиксацией количества потраченных мощностей, я бы повсеместно таскала за собой весь спектр возможных атрибутов! Да и кто бы не таскал? Дураков не нашлось!

Так что доказать Рясину собственное божественное происхождение, которое в корне переменило его ко мне отношение, труда не составило. Я просто повытаскивала из торбы часть наиболее подходящих в данной ситуации атрибутов, напялила на макушку световой кольцо, которое в момент озарило всю подворотню приятным сиянием, сделала пару кругов над близлежащими строениями, закрепив на спине крылья…. После чего в течении полутора часов пыталась вывести своего чрезмерно впечатлительного подопечного из обморочного состояния… Попытки оказались абсолютно безрезультатными.

Пришлось звонить верной подруге, которая завсегда могла найти выход из, казалось бы, абсолютно безвыходной ситуации.

— Ты что сделала?!!! — Наташка на том конце провода сумбурно ловила ртом воздух. А я, тяжело вздохнув, принялась уже в четвертый раз ведать подруге страшную тайну моего недавнего покаяния. Но та договорить мне не позволила… — Да поняла я тебя! Просто никак не могу поверить в то, что ты могла подобное сотворить! Тебя ж лицензии лишат!

— Если ты никому не скажешь, ничего меня не лишат!

— Ага! Ты помнишь, что нам на лекции говорили о покаянии хранителей? Так что твой Рясин в скором времени окончательно съедет с катушек и пойдет искать пути самоупокоения! Поздравляю, задание провалено!

— Ничего еще не провалено! — Меня ее истерика начинала понемногу выводить из себя. Звонила попросить о помощи и поддержке, а получила в итоге с сотню моральных затрещин, выеденный нотациями мозг и множество нелицеприятных высказываний в собственный адрес! Никогда бы не подумала, что Наташка знает такие выражения! — Ехать с катушек Вовчику боле некуда. И без того парень с головой не дружит. А покончить с собой в таком состоянии, в коем он сейчас пребывает, крайне затруднительно! Так что можно сказать, что пока ситуация под контролем!

— Под контролем! Да у тебя подопечный в предынфарктном состоянии! И виной всему никто иной, как его ангел — хранитель! Прям каламбур!

— Не знаю, что тебе в этой ситуации кажется забавным, но я рада, что сумела тебя развеселить. А теперь ты окажи мне услугу!

— И что же я могу сделать для столь великого революционера, который только что перевернул весь Вселенский замысел?!

— Во-первых, не дерзи! А во вторых, можешь вызвать такси и приехать за нами?

— За нами? За нами?! — Наташку начала накрывать вторая волна паники. — Ты что, хочешь приволочь этого перспективного самоубийцу к нам?! Да ты что, издеваешься? Если он из нашего окна выбросится, нас ведь всех под белы рученьки повяжут, даже не разобравшись кто прав, кто виноват! Ты, подруга, и без того на пьяну лавочку делов натворила… Хоть нас в свои странные игры не вмешивай!

Дослушивать Наташины стенания я не стала, просто нажав кнопку отбоя. Прекрасно зная подругу, я была уверена, что та, немного помучаясь, бросится мне на помощь. А потому оставалось только смиренно дожидаться поддержки со стороны.

Я присела на корточки рядом со своим подопечным, мирно похрапывающим на стопке гниющего картона.

— Хорошо тебе, значит?! Отсыпаешься?! Ну — ну, спи, милок! Вот придешь в себя, узнаешь чего я тут ради спасения твоей задницы вытворяю, будешь мне по гроб жизни обязан! Хотя… Мне от твоих обязательств ни холодно, ни жарко… Осталось то…