Глава XV

Несмотря на холод и на легкую одежду Криксу, взмокшему от бега, чудилось, что от него вот-вот повалит пар. Ноги гудели от усталости. Дыхание сбивалось. Мальчика поддерживала только мысль, что и лес, и заснеженная долина уже оставались позади. Прямо перед ним темной громадой поднимались стены города. Стены, за которые после тушения огней не мог попасть никто, за исключением разве что императорских гвардейцев или самых знатных лордов. Никогда еще Адель не казалась Криксу такой подавляюще огромной и такой недосягаемой. На смотровых башнях горели огни. Дозорные заметили бы любой вооруженный отряд или хотя бы конного гонца. Но одинокий человек, бредущий в темноте к воротам города, конечно, не был виден с башни. Спотыкаясь от усталости, Крикс прошел по обледеневшему каменному мосту над крепостным рвом и остановился у окованных железом створок.

— Откройте!.. — крикнул он, и собственный голос показался ему хриплым и глухим, тонувшим в вое ветра. — Слышите, откройте! У меня очень важные новости!

Он колотил о дерево, пока не заболели кулаки. Потом пинал ворота сапогами и ни на минуту не переставал кричать. В конце концов его старания были вознаграждены. Створки ворот оставались запертыми, но наверху открылось окошко-бойница.

Крикс замер. В человека, явившегося к городским воротам в неурочный час, да еще и требующего во что бы то ни стало впустить его в Адель, могли и выстрелить.

— Ну, чего еще? — спросили сверху.

— Откройте! У меня важные новости для Ордена. Я должен предупредить об опасности… — Крикс чуть не произнес 'грозящей Императору', но вовремя сдержался, прикусив себе язык. Пусть думают, что где-нибудь неподалеку бесчинствуют наемники, или что в Мирном начался пожар. Ведь если он помянет Валларикса, то придется объяснять, в чем дело… и тогда никто не примет его слов всерьез. Наверху воцарилась тишина. Казалось, его собеседник размышляет. Это вывело лаконца из себя. — Да открывайте же! Время уходит! Неужели вы не понимаете?!

— Похоже, он один, — сказал спустя минуту незнакомый голос.

— Откройте, — неохотно приказал десятник стражи.

Ворота заскрипели.

Крикс нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Влажные от пота волосы растрепывал холодный ветер, руки окончательно закоченели… если они будут так возиться, он успеет превратиться в ледяную статую!

Впрочем, Крикс тревожился напрасно: через несколько минут его впустили. Разглядев 'дан-Энрикса' при свете факелов, его недавний собеседник удивленно хмыкнул. Видимо, вид мальчика мало вязался с утверждением о важных новостях.

— Ладно, выкладывай, что там у вас стряслось, — сказал он грубовато.

Крикс заколебался.

Дураку понятно, что от стражи в этом деле толку мало. Но станет ли десятник его слушать, если он потребует позвать кого-нибудь из Ордена?..

— Я должен рассказать об этом доминантам, — сказал Крикс, так и не решившись произнести имя лорда Ирема. Кого-кого, а коадъютора уж точно не решатся беспокоить по такому поводу. — Вы можете позвать кого-нибудь из Ордена? Это очень важно.

Стражник нахмурился.

— На Северной стене сменяются дозоры. Там должен быть кто-нибудь из рыцарей. Можно послать за ним. Но ты действительно уверен, что твои новости стоят того, чтобы отрывать от дела орденских гвардейцев? Может быть, сначала объяснишь, в чем дело?

Крикс не ответил.

Взгляд стражника скользнул по плотной безрукавке мальчика, покрытой ледяной коростой, и остановился на его лице, как будто стражник хотел убедиться в том, что он не шутит и не лжет. Их взгляды встретились, и командир дозора озадаченно сморгнул. Ему вдруг показалось, что он заглянул в холодный сруб колодца, на дне которого поблескивает черная вода. Совсем не детское лицо было у этого парнишки. Застывшее, осунувшееся и измученное.

— Позовите доминанта с Северной стены, — распорядился командир, слегка пожав плечами. — А этого, — он мотнул головой в сторону Крикса — Заберите в караулку. Пусть немного отогреется.

Крикс пошел за стражником, не очень понимая, куда и зачем его ведут. Поднявшись по крутой и узкой лесенке, он оказался в теплом, ярко освещенном помещении, и безропотно позволил усадить себя на лавку у стены. Но через несколько секунд опомнился.

— А как же?!..

— Подожди, — успокоительно заметил стражник, кладя руку ему на плечо, чтобы заставить сесть обратно. — Сейчас кто-нибудь придет. Выпей вина, ты весь трясешься. Или, может быть, ячменки?...

При упоминании ячменной водки Крикс болезненно поморщился и мотнул головой.

Сказав, что 'скоро кто-нибудь придет', дозорный не соврал. Прошла всего лишь четверть часа, когда двери караульной распахнулись, и вошел какой-то человек. Сперва Крикс увидел только синий плащ, покрытый темными пятнами от тающего снега, но, подняв глаза, узнал в вошедшем лорда Ирема.

Лицо Крикса просветлело. Он даже вскочил, как будто собирался броситься навстречу рыцарю.

На лорда Ирема его порыв произвел неожиданное впечатление. Светловолосый калариец отступил на шаг назад, а его серые глаза расширились от изумления.

— Вот он, мессер, хотел вас видеть, — объяснил вошедший вместе с лордом стражник. — В чем дело, он не говорил. Но мы подумали, что...

Ирем отмахнулся, не дослушав. И, шагнув к Криксу с таким видом, словно собирался взять его за шиворот и от души встряхнуть, резко спросил:

— Что случилось?

— Олварг собирается убить Валларикса! — выпалил Крикс. — Они с Галахосом устроили в Галарре ритуал, который...

При первых же его словах лица дозорных вытянулись. Кажется, в эту минуту они пожалели, что позвали коадъютора к помешанному. Что думал об этом сам лорд Ирем, осталось неизвестным. Но, как бы там ни было, он перебил 'дан-Энрикса' на полуслове и, не оборачиваясь к стражникам, приказал:

— Капитана с Северной стены ко мне. И выйдите отсюда, я сам разберусь.

Лорд дождался, пока последний из дозорных выйдет, и лично закрыл за ними дверь. Потом он снова повернулся к Криксу.

— Так, Рикс, — сказал рыцарь мрачно. — Что ты тут нес? Откуда тебе знать об Олварге?

— Я видел его этой ночью, — сказал Крикс, даже не удивившись, что лорд обращается к нему по имени. — Олварг должен убить трех людей, чтобы открыть портал, через который можно будет попасть в Адель. Я был его пленником. Если бы не Шоррэй, он бы убил меня. Он хочет привести Безликих в город и устроить здесь резню. Они должны убить Валларикса. Клянусь вам, это правда! Я действительно все это видел. Я не сумасшедший!

Ирем слушал с неослабевающим вниманием и, к удивлению 'дан-Энрикса', явно не склонен был принимать его речь за вымысел или галлюцинации.

— Кто такой Шоррэй? — спросил он, словно это было единственным неясным ему местом в речи Крикса.

Мальчик на мгновение замялся.

— Он… на самом деле он Безликий. Там, в Галарре, Олварг поручил ему держать меня во время их обряда. А вместо этого он развязал меня и дал мне убежать. Но главное не это! Он сказал, что Олварг поведет своих людей через Подземный город, и они проникнут во Дворец.

Лицо Ирема застыло.

— Сколько у нас времени?..

Крикс опустил глаза.

— Сейчас, наверное, уже нисколько. Пока я бежал сюда от Каменных столбов, Безликие должны были открыть портал. Возможно, они уже в городе.

— Так… Оставайся здесь. Ни шагу за пределы этой комнаты, понятно? — сказал Ирем уже на ходу, берясь за ручку двери.

— А вы?.. — спросил 'дан-Энрикс', не особенно надеясь на ответ.

— Я — во дворец.

Выждав несколько секунд, чтобы дать Ирему сбежать по лестнице, Крикс распахнул входную дверь и пошел следом. C нижних ступенек он услышал голос коадъютора, обращавшегося к десятнику дозорных.

— Общая тревога. Всем дозорам Северной стены трубить 'к оружию', — распоряжался Ирем. Крикс осторожно потянул дверь караулки на себя, чтобы иметь возможность наблюдать за происходящим через щель у косяка. — Вашему капитану, как только он явится, скажите, что я приказал немедленно зажечь сигнальные огни. Отряды меченосцев — к Разделительной стене и в Верхний город. Поднять ополчения всех скромов. Быстро!

— Без набата 'быстро' не получится, — пробормотал кто-то из стражников, столпившихся у двери. — Пока в Лаконе углядят сигнальные костры, пока ударят в колокол — это, по меньшей мере, еще полчаса.

Ирем, уже успевший взять за повод свою лошадь, резко обернулся.

— Кому там вздумалось бубнить?.. — спросил он таким тоном, что даже стоявшему за дверью Криксу сделалось не по себе. — Я что, предложил обсудить приказ и поделиться своим мнением?

— Простите, монсеньор, — сказал десятник. И, неласково посмотрев на рассудительного починенного, сердито посоветовал ему придержать язык.

Но Крикс уже не слушал. Слова про лаконский колокол заставили его сначала затаить дыхание, а потом мысленно назвать себя безмозглым дураком. Он испытал такое облегчение, переложив ответственность за все происходящее на плечи Ирема, что позволил себе думать, что теперь все будет хорошо. Скептичные слова дозорного заставили его понять, насколько он ошибся.

Городу предстоит отбить ночное нападение Безликих. А между тем все его жители спокойно спят в своих постелях, не подозревая о грозящей им опасности.

Крикс похолодел, подумав, что в Лаконе так же мирно спят в эту минуту Марк, Димар и Юлиан. И вместе с ними — еще сотни три других учеников.

Конечно, Ирем позаботится об Императоре. Но даже доминантам не под силу в одиночку защитить весь город.

Крикс не спрашивал себя, что может сделать его сверстник там, где оказалось мало Ордена и городских дозоров. В конце концов, ему сегодня уже удалось спастись от Олварга, а после этого счастливый случай привел лорда Ирема на Северную стену, чтобы выслушать его рассказ. Криксу хотелось верить, что ему повезет еще раз, и он все-таки сумеет вовремя добраться до Лакона.

Мальчик осторожно приоткрыл входную дверь и, пользуясь тем, что все наблюдали за отъездом лорда Ирема, украдкой проскользнул за спинами у стражников. Пока его еще могли заметить, он тихонько крался вдоль стены — совсем как в дни, когда следил за кем-то по приказу лорда Аденора. Когда же караулка и толпившиеся у ворот дозорные скрылись из вида, Крикс бросил осторожничать и побежал по улице, ведущей к Разделительной стене.

То, что Безлкие уже в городе, лорд Ирем понял по поведению своего коня. Гнедой тарнийский конь, обычно слушавшийся легчайших движений рук и корпуса и не нуждавшийся в хлысте и шпорах, вел себя, как необъезженный халаррский жеребец. Он бросался из стороны в сторону, кружился на одном месте, явно вознамерившись повернуть назад, и даже поднимался на дыбы, пытаясь сбросить своего наездника. Всей ловкости и опыта мессера Ирема хватало лишь на то, чтобы усидеть в седле и помешать коню во весь опор помчаться обратно к воротам. Заставить его ехать дальше рыцарь был бессилен. Лорд понял, что теряет время и, после очередного дикого прыжка, ослабил повод и соскользнул с седла, держась подальше от копыт пришедшего в неистовство коня. Пожалуй, только человек, родившийся и выросший в Каларии, мог проделать что-нибудь подобное без риска сломать себе шею.

Освободившись от наездника, конь мессера Ирема мгновенно скрылся в темноте. А рыцарь огляделся и, придерживая перевязь с мечом, бросился бежать по улице, стараясь задавить в себе паническую мысль, что он уже непоправимо опоздал.

Валларикс не должен был погибнуть. Это было просто невозможно...

— Дай мне твое копье! — кричит мальчишка, держа шлем в опущенной руке. Под влажными от пота кольцами темных волос сверкают темно-голубые, полные азарта и нетерпения глаза всадника. Тот только что сломал свое копье в схватке с противником из Ярниса, но ему явно не по вкусу ждать, пока герольд подаст ему другое. Вот он и подъехал к зрительской трибуне, где стоят оруженосцы остальных участников турнира. По белому коню и золотой эмблеме на щите пятнадцатилетний Айрем Кейр запоздало узнает наследника.

И вспоминает, что правитель Наорикс пообещал отметить тринадцатилетие своего сына большим рыцарском турниром, на которым Валларикс покажет свое мастерство, сражаясь наравне со взрослыми...

Он заторможено протягивает принцу собственное турнирное копье.

Наследник принимает у него оружие и встряхивает головой.

— Я твой должник! Как твое имя?

— Айрем Кейр, мой принц.

— Ирем… — повторяет мальчик. — Я запомню!

'Айрем' — чуть было не поправляет его собеседник. — 'Айрем, а не Ирем...'

Но принц разворачивает своего коня и, перехватив турнирное копье для боя, мчится навстречу своему противнику. Синий с золотом турнирный плащ летит за ним по воздуху, как крылья легендарных Альдов. Оруженосец, помогавший рыцарю из Ярниса закрепить какой-то ремешок на латах, в панике отскакивает в сторону. Герольды с некоторым запозданием трубят сигнал к началу схватки.

В эту минуту, провожая всадника глазами и от всей души желая ему одержать победу, Айрем Кейр и в мыслях не держал, что Валларикс его действительно запомнит...

Во всей Империи нашлось бы меньше десяти людей, владеющих копьем или мечом лучше Валларикса. Лорд Ирем знал об этом лучше, чем кто бы то ни было другой. Но он также знал и то, что до сих пор никто еще не одержал победы над Безликими. А ведь Валларикс будет там один — застигнутый врасплох… возможно, безоружный.

Ирем явственно представил, как Валларикс в одиночку отбивается от нескольких слуг Олварга. Как он, в конце концов, не успевает отразить удар и, обливаясь кровью, падает на мозаичный пол своих покоев.

Рыцарь издал звук, похожий на рычание.

… Занимавшийся над лагерем рассвет был сереньким и мутным.

— Они думают, что мы будем сидеть в засаде, пока все не кончится, — сказал Валларикс, улыбаясь Ирему. — Отец не хочет, чтобы я участвовал в сражении.

— Лорд Кейр вообще считает, что меня тут нет, — хмыкнул в ответ светловолосый юноша, давно уже не называвший себя Айремом. — Мне, честно говоря, уже невмоготу скрываться от него по всему лагерю и спать в твоей палатке.

Глаза Валларикса весело сверкнули.

— Тебе ведь уже есть пятнадцать, Ирем. Мы сегодня завоюем тебе рыцарские шпоры, и пусть твой сеньор потом брюзжит, сколько ему угодно!

Ирем был уверен, что после сегодняшнего Кейр посвятит оруженосца в рыцари разве что по настоянию самого Императора. И напоследок так 'благословит' его ударом по плечу, что Посвящение действительно запомниться надолго. Но и Наорикс Воитель вряд ли будет расположен к молодому человеку, поддержавшему безумную затею его сына.

Ирем усмехнулся.

Все это его ничуть беспокоило. После турнира, проходившего в столице полгода назад, он редкий день не виделся с Валлариксом. Оруженосец лорда Кейра быстро осознал, что принц, все время окруженный рыцарями и придворными и сопровождавший своего отца во всех поездках, друзей — в обычном смысле слова — так и не завел. Возможно, именно поэтому Валларикс так легко сошелся с каларийцем, которого упорно называл не 'Айремом', а 'Иремом'. Не помешало даже то, что тот был на два года старше. Впрочем, Ирем редко имел случай ощутить эту разницу. В частности, в их полусерьезных поединках на Малой турнирной площадке Валларикс уступал ему только два боя из пяти. Дома, в Каларии, Ирем прослыл непобедимым фехтовальщиком, но сына Императора учили обращению с мечом лучшие мастера Империи.

Возможно, будь они чуть более похожи, Ирем быстро испытал бы неприязнь к наследнику, поскольку никогда не в силах был терпеть чужого превосходства даже в мелочах. Но Ирем никогда еще не встречал человека, который походил бы на него меньше Валларикса.

Оруженосец лорда Кейра заходил в Книгохранилище, чтобы читать трактаты по стратегии или разглядывать подробные, невероятно точные карты провинций.

Валларикс декламировал по памяти стихи с таким же удовольствием, с каким беседовал о дипломатии и о военной тактике аварцев.

Ирем поднял на копье платок одной из знатных дам, судивших рыцарский турнир. А после этого, спустившись в Нижний город, самозабвенно целовался с дочерью трактирщика, и после нескольких довольно мимолетных встреч сумел-таки назначить ей свидание после тушения огней.

Валларикс, бывший в курсе его дел, бесповоротно осудил такое 'легкомыслие', над чем его старший приятель потешался еще целый месяц.

Если о каком-нибудь предмете бытовали два различных мнения, то не приходилось сомневаться, что наследник Императора будет отстаивать одно, а его новый друг — второе.

Но, при всем притом, они ни разу не поссорились.

А через пару месяцев после их знакомства рыцари, собравшиеся на турнир в честь объявления наследника, отбыли на войну вместе с войсками Наина Воителя. Оруженосцы других лордов изо всех сил стремились как-то отличиться в глазах Императора. Ирем предоставлял им в свое удовольствие соревноваться за внимание Воителя, а сам проводил все свободные часы с Валлариксом. К тому моменту Ирем уже точно знал, какому представителю Династии он собирается служить...

Прервав его воспоминания, Валларикс развернул потрепанную карту.

— Вот, смотри. Вместо того, чтобы остаться на опушке леса, как сказал отец, мы встанем здесь, у брода. Я уверен, что они попробуют прорваться на ту сторону. И мы дадим им бой!

— Нет. Лучше взять их в клещи здесь и здесь… Иначе не мы их, а они нас прижмут к реке, — возразил Ирем, едва бросив взгляд на карту. — Но прежде всего разложим ниже по течению большой костер, чтобы они подумали, что наши захватили мост и подожгли его.

— Ты прав, — сейчас же признал принц. — Если бы у советников отца голова варила хоть наполовину так же хорошо, как у тебя, мы бы уже завоевали Айришер! Ладно. Значит, мы перехватим их вот тут… и перебьем, пока не подтянулись остальные.

Лицо Валларикса светилось таким же воодушевлением, как и в день памятного Ирему турнира. В пасмурном и зыбком свете наступающего утра Ирема внезапно поразила мысль, что завтра в то же время Валларикс, возможно, будет уже мертв. Ирем не помнил, когда в прошлый раз чего-нибудь боялся, но сейчас ему вдруг стало страшно.

— Ты должен обещать, что, когда мы начнем, будешь держаться рядом, — сорвалось у него с губ раньше, чем он понял, что сказал наследнику 'ты должен'.

— Что?.. — Валларикс вскинул на друга удивленные глаза.

— Пообещай, что будешь рядом… и не дашь себя убить, — упрямо повторил Ирем.

Он был готов к тому, что принц пожмет плечами или возмутится, но Валларикс только рассмеялся.

— Обещаю.

Ирем повернул на улицу, ведущую к имперской площади.

Он даже не заметил, как пробежал большую часть города. В висках стучало, но он не чувствовал усталости. Ножны меча били его по ногам, как будто подгоняя.

Он не удивился и не испугался, когда темные безликие фигуры, отделившись от стены, загородили ему путь. Лорд остановился, стягивая с плеч тяжелый плащ и привычным движением накручивая его на руку. Не оставалось никаких сомнений, что он опоздал. Если Безликие уже на улицах, значит, слуги Олварга проникли во дворец. Спешить было бессмысленно.

'Вальдер убит' — подумал Ирем, в первый раз за много лет назвав правителя его домашним именем.

И эта мысль внезапно показалась рыцарю бесстрастной и сухой, практически бесцветной.

Возможно, дело было в том, что рыцарь пережил эту минуту уже сотню раз, пока бежал по спящему ночному городу. И все сто раз мысленно умер вместе с Валлариксом.

Оставалось только сделать это наяву.

Ирем выхватил из ножен меч и плавными, скользящими шагами двинулся навстречу слугам Олварга.

Чтобы убить хотя бы одного Безликого, обычно требовалось трое или даже четверо бойцов. Лорд Ирем собирался создать новую традицию.

… В таких невыгодных условиях для схватки здравый смысл требовал держаться у стены, где его не смогли бы окружить, и отбиваться до последнего. Лорд Ирем послал здравый смысл к фэйрам и напал на Безликих первым, даже не удосужившись их сосчитать. Количество врагов на сей раз роли не играло.

Его сейчас же взяли в клещи, атакуя с двух сторон одновременно.

Ирем увернулся от удара первого из нападающих. Продолжая разворот, отбил клинок второго и ударил сам — вслепую, почти наугад. И, как бывало почти всякий раз, еще в момент движения нутром почувствовал, что цель достигнута. Безликий, почти дотянувшийся до каларийца, пошатнулся, словно неожиданно запнулся сапогом о выбоину мостовой.

Лорд Ирем хрипло рассмеялся.

На Безликих эта первая потеря не произвела, казалось, никакого впечатления. Место выбывшего тут же заняли сразу два рыцаря, и Ирем завертелся, как волчок, пытаясь отразить сыпавшиеся со всех сторон удары. Краем глаза он увидел, как еще двое проскользнули вдоль стены, чтобы напасть на него сзади. Действовали они слаженно и молча — даже раненый, оставшийся за спинами у остальных, не проронил ни звука. Не будь Ирем так взбешен, он бы, наверное, испытал суеверный ужас. Нет, не от того, что его планомерно и умело убивали — а, скорее, от сознания, что это делалось так методически, с нечеловеческим, бездумным хладнокровием.

Но Ирем даже не заметил этого. Чудом оставаясь на ногах и уже начиная задыхаться от навязанного ему темпа, он все время думал только о Вальдере.

То о взрослом человеке — то о том мальчишке, с которым они вместе выиграли свой первый настоящий бой. А после этого вместе стояли, опустив глаза, перед разгневанным Воителем. Наследник и его телохранитель.

Принц Вальдер и его лучший друг...

'Ты… подожди немного. Я сейчас' — подумал Ирем, чувствуя, как по лицу течет что-то горячее. Он сам не знал — пот это или кровь. Но понимал, что дольше нескольких минут ему не продержаться.

Когда перед глазами рыцаря внезапно полыхнула ослепительная вспышка, он готов был подумать, что это и было смертью. Ему уже доводилось слышать что-то про слепящий белый свет, который, якобы, видели люди в самую минуту своей гибели. Но прошла секунда, а за ней другая — и лорд Ирем понял, что он все-таки остался жив. Зато Безликий, чуть не прикончивший его всего мгновение назад, внезапно покачнулся и упал на мостовую. Дико расширившимися глазами лорд смотрел на длинное и тонкое копье, так кстати пригвоздившее к земле его противника. Мессеру Ирему подумалось, что он сошел с ума.

События между тем продолжали развиваться столь стремительно, что первая догадка о своем безумии казалась Ирему все более правдоподобной. Мимо рыцаря пронесся белый вихрь, оказавшийся, как запоздало понял Ирем, всадником в светлом плаще поверх кольчуги.

А потом еще один.

И еще двое, один из которых промелькнул так близко от него, что каларийца обдало мельчайшей снежной пылью и чуть не задел край затканного серебром плаща...

Привидевшийся лорду копьеносец был темноволосым, безбородым и таким изящно-хрупким, что лорд Ирем принял всадника за девушку. Опередивший его на полкорпуса товарищ выглядел серьезнее и старше. Но и в его внешности было нечто такое, что в другое время привело бы каларийца в замешательство. Лицо и руки всадника светились. Свет жемчужной дымкой покрывал его доспехи и наброшенный на плечи плащ. И даже от пшенично-светлых волос юноши шел едва заметный золотистый свет.

Однако в тот момент лорд Ирем уже неспособен был чему-то удивляться.

Он отстраненно и бездумно наблюдал, как сверкают в руках незнакомцев светлые, как будто бы отлитые из серебра мечи, и как Безликих оттесняют к площади. Кипящее вокруг сражение до такой степени напоминало сон, что Ирем не делал никакой попытки принять в нем участие. Просто стоял, держа свой меч в опущенной руке, и, тяжело дыша, следил за боем.

Из оцепенения рыцаря вывел властный окрик:

— В сторону, Ирем! Отойди с дороги!...

Голос показался удивительно знакомым. Ирем вздрогнул и, не размышляя, отскочил к стене. И очень вовремя, поскольку всадник, промчавшийся мимо него по середине улицы, проехал как раз там, где только что стоял сам Ирем. Белый плащ, седые волосы и резкий, словно отчеканенный на бронзе профиль всадника невозможно было не узнать. Вид этого человека, наконец, заставил рыцаря понять, что происходит.

— Седой!.. — вырвалось у Ирема. Хотя здесь и сейчас куда уместнее бы прозвучало 'Светлый'. Предводитель всадников не обернулся.

Но не приходилось сомневаться в том, что это в самом деле он. Гость императора, который приходил из ниоткуда, а потом так же бесследно исчезал на много лет.

'А остальные — Альды' — догадался потрясенный доминант, глядя спутников Седого. — 'Все эти люди с ним… фэйры меня возьми!.. Это же правда Альды!!'

Теперь количество бойцов с обеих сторон практически сравнялось. Ирем уже собирался поучаствовать в сражении, но, приглядевшись, передумал. В его помощи здесь явно не нуждались. Судя по тому, в каком смятении отбивались от отряда Светлого последние Безликие, появление Седого и его людей в их планы совершенно не входило.

'Я должен попасть во дворец' — подумал Ирем. И на плечи снова навалилась тяжесть, о которой он почти забыл.

Словно почувствовав, что происходит с Иремом, Седой предоставил своим людям добивать оставшихся Безликих и подъехал к коадъютору.

'Ты опоздал' — хотел сказать ему лорд Ирем. — 'Неужели ты не мог прийти чуть раньше и спасти Валларикса? Зачем тебе потребовалось вместо этого вести своих людей сюда и выручать меня?..'

Но это было слишком длинной речью. Лорд внезапно понял, до чего же он устал.

— Вальдер убит, — сказал он скучным голосом, не глядя на Седого.

— Нет, — отрезал Князь. — Валларикс жив. Он даже собирался пойти с нами, но я убедил его, что ему следует остаться во дворце.

При первых словах Седого Ирем испытал огромное облегчение, но фраза про дворец заставила его нахмуриться.

— Он, по крайней мере, в безопасности?

Седой невозмутимо посмотрел на рыцаря и коротко сказал:

— С ним мои люди.

Только тогда Ирем смог перевести дыхание.

— Хорошо. Что будем делать, князь?.. Олварг не сумел убить Валларикса, но он по-прежнему способен захватить Адель. Мы совершенно не готовы к нападению.

— Чушь, — отмел Седой. — Его Безликих недостаточно, чтобы удерживать Адель, даже если им каким-то чудом удалось бы ее взять. Я полагаю, что резня и паника на улицах нужны ему только как отвлекающий маневр.

— Для чего?

— Посмотрим… Хочется надеяться, не для того, о чем я думаю, — добавил Светлый как бы про себя. И снова обратился к Ирему. — Сейчас мы вернемся во дворец, и ты останешься с Валлариксом. А мы пойдем в Подземный город.

— А как же горожане? — поднял брови удивленный доминант. — Я думал, вы пришли сюда, чтобы их защитить!

Седой внимательно взглянул на рыцаря.

— Часть моих воинов уже спустилась в город. Они сделают, что смогут. Но Альдов слишком мало, Ирем. Городу придется защищаться самому.

Лорд стиснул зубы.

— Тогда возвращайтесь во дворец, а я останусь здесь и соберу своих людей. Валлариксу ничего не угрожает — следовательно, в моем присутствии нет никакой необходимости.

Про себя лорд уже прикинул, насколько быстро весть о нападении дойдет от Северной стены до центра города и сколько времени потребуется, чтобы поднять ополчения ремесленных кварталов. Итог получался малоутешительным. Особенно если припомнить, что происходило десять лет назад… Взбесившиеся кони, перепуганные люди и всеобщая неразбериха — не самые лучшие условия для эффективного сопротивления.

Что же касается столичной знати, то она наверняка узнает о вторжении только тогда, когда Безликие ворвутся в их особняки.

Лорд Ирем заскрипел зубами. Время утекало, как песок сквозь пальцы, а для обороны города не было сделано почти что ничего.

В эту минуту в ночной тишине раздался низкий и тревожный звук.

Гудел большой лаконский колокол. Его густой, вибрирующий голос разрывал ночную мглу и, как казалось лорду, заставлял мелко дрожать седую кладку стен и шпили башен.

Колокол не пел своей обычной, величавой и неторопливой песни — он захлебывался и стонал в чьих-то неопытных руках, и эти звуки раздирали слух своей причудливой и жуткой дисгармонией.

Но для мессера Ирема в эту минуту не могло быть ничего прекраснее этой мелодии.

Набат! На башне Академии ударили в набат!

Лорд запрокинул голову и глубоко вдохнул морозный воздух, показавшийся ему глотком пьянящего ландорского вина. Теперь столица не достанется Безликим беззащитной, разморенной ото сна. Не пройдет и четверти часа, как по всему городу вооруженные мужчины выйдут защищать свои дома, а все дозоры из казарм у Разделительной стены займут свои места на улицах и перекрестках города.

'Кто бы ни звонил в этот проклятый колокол, — подумал Ирем, — Я найду его и сделаю для него все, что будет в моих силах. Вероятно, это кто-нибудь из мастеров… а может, старший ученик. Но, будь он хоть последним нищим — после этой ночи я готов дать ему место в Ордене, если он только вздумает просить о нем!'

— Идем, лорд Ирем, — прервал его размышления Седой. — Я думаю, что теперь твои люди сами разберутся, что следует делать. А ты будешь нужен Императору. Коня мессеру коадъютору! — распорядился Князь.

Тот самый Альд, которого лорд Ирем поначалу спутал с девушкой, подъехал к Ирему и, ловко спешившись, подвел ему коня. Лорд Ирем принял у него поводья, не отрывая завороженного взгляда от светившегося в темноте лица, похожего — и в то же время непохожего на человеческие лица. Догадавшийся, какое впечатление он произвел на рыцаря, Альд улыбнулся.

— В седло, Ирем! — напомнил Седой, и калариец, стряхнув наваждение, вскочил на лошадь, мрачно думая о том, что в следующий раз при встрече с Альдами будет смотреть себе под ноги.

Крикс почти оглох от звуков колокола. Даже когда тот перестал раскачиваться и гудеть, "дан-Энриксу" казалось, что однообразный и тяжелый звон все еще продолжается, как будто медный язык колокола бил по его барабанным перепонкам.

В башню можно было попасть как с площади, так и из парка Академии, но дверь, ведущая на винтовую лестницу, спускавшуюся в сад, сейчас была надежно заперта. "Дан-Энрикса" это ничуть не огорчило. Все равно он бы не смог вернуться в Академию. Можно себе представить, что подумали бы мастера, если бы узнали, что в набат ударил исключенный из Лакона ученик.

"Дан-Энрикс" усмехнулся, прийдя к выводу, что с них сталось бы посчитать набат еще одной дурацкой шуткой Рикса. Мнение южанина об умственных способностях Совета с некоторых пор было весьма нелестным.

Крикс попытался представить, что сейчас происходило в башнях Академии. Он знал, что старшие ученики — по крайней мере, те, кому уже исполнилось пятнадцать — после удара в колокол должны были вооружиться и ждать приказов своих мастеров. Младшим предписывалось оставаться в своих спальнях. Следовательно, его друзья в Рейнсторне даже не узнают, что произошло… Крикс чувствовал, что после того, что он видел этой ночью, он не сумел бы оставаться в спальне вместе с Марком и Юлианом, напряженно вслушиваясь и пытаясь разгадать, что делается за стенами Рейгенстурма.

Две ночи без сна и чрезмерные даже для взрослого усилия сделали свое дело, и Крикс находился в том взвинченном, близком к горячечному бреду состоянии, в котором человек не может и минуты провести в покое и уже не чувствует усталости. Он смутно ощущал, что пересек какую-то черту, о существовании которой даже не подозревал, когда в изнеможении валился с ног после их тренировок в Академии. Его собственное тело, еще так недавно бывшее свинцовым от усталости и после каждого движения начинавшее просить пощады, теперь казалось бывшему лаконцу отдохнувшим и каким-то невесомым. Краски стали яркими и в то же время — несколько размытыми, как будто все вокруг утратило реальность.

Крикс несколько раз качнулся с пяток на носки и сунул пальцы рук за пояс.

Столицу лихорадило — и то же лихорадочное возбуждение пульсировало у него в крови, настойчиво требуя выхода. Он уже сделал то, что должен был — и даже сверх того, но чувствовал не радость, а недоумение и легкую досаду.

"Как, и это — все?.." — думал "дан-Энрикс". Значит, кто-то будет воевать — а ему остается только отойти в сторонку, предоставив это дело _взрослым_ — будто он, после всего, что было, еще мог считать себя ребенком!

Энониец закусил губу, хмуро следя за тем, как загорались огоньки на дальних башнях. Будь на свете справедливость — он был бы сейчас там, где разворачивались главные события, а не торчал на пустой и продуваемой со всех сторон площадке, как игроки в куббл, оказавшиеся "вне игры".

"Кажется, накаркал..." — с отстраненной трезвостью подумал Крикс, увидев двух Безликих возле лестницы, ведущей на верхушку башни.

В первую секунду он даже не испугался. Страх всколыхнулся в нем только тогда, когда оба его врага начали быстро и целеустремленно подниматься вверх по узкой и обледеневшей лестнице. Бывший лаконец огляделся, лихорадочно ища хоть какой-то путь к отступлению. Но кроме запертой двери, ведущей в сад, и заброшенного ветром снега на площадке не было абсолютно ничего.

Крикс заметался по площадке. Бросил взгляд за парапет… земля темнела где-то далеко внизу. Поблизости, как назло, не росло ни одного дерева, зато примерно к середине башни примыкала внешняя стена, ограждавшая Лаконский парк. Но попытаться спрыгнуть на нее с площадки наверху было бы истинным безумием. От площадки до стены было расстояние в четыре его роста. В лучшем случае он переломает себе ноги, а в худшем — размозжит о камни голову.

Перед глазами встало давнее воспоминание — девчонка с расцарапанной щекой прыгает с перил наружной галереи в парк и ловко приземляется на землю. Правда, там внизу были не камни, а трава. И расстояние было гораздо меньше. А главное, внизу не скалились чуть припорошенные снегом узкие зубцы стены.

Шум на лестнице неумолимо приближался.

Крикс метнулся к парапету. Лучше уж переломать все кости, чем остаться здесь и дать себя убить… а может быть, и не убить. О том, что будет с ним, если Безликие захватят его в плен, "дан-Энрикс" предпочел не думать.

Стиснув зубы, чтобы не завыть от ужаса, Крикс взобрался на обледеневшие перила. Несколько секунд он стоял там, заворожено глядя вниз и все еще надеясь на какое-нибудь чудо. Когда же с противоположной стороны площадки показалась темная фигура первого из рыцарей, бывший лаконец закусил губу и прыгнул.

Само мгновение полета оказалось удивительно коротким. Удар вышиб из него разом все мысли и все ощущения. По подбородку потекло что-то горячее. Крикс понял, что это было всего лишь кровью из прокушенной губы. Потом он осознал, что, если он еще способен обращать внимание на такие незначительные раны, значит, ничего действительно серьезного с ним не случилось.

Мальчик резко обернулся и взглянул на башню. Его враги были на площадке — и они смотрели на него. Если бы речь шла о людях, а не о Безликих, Крикс мог бы поклясться, что они обескуражены.

Он запрокинул голову и громко, вызывающе расхохотался. На какую-то секунду ему даже захотелось крикнуть слугам Олварга что-нибудь насмешливое или вскинуть руку в оскорбительном площадном жесте. Но он подавил этот порыв. В первую очередь следовало убраться со стены, прежде чем его заметит кто-нибудь из старших.

За последние часы покои Императора успели сильно измениться, так что в настоящую минуту они походили то ли на шатер, где проходил совет военачальников, то ли на тайное собрание каких-то заговорщиков.

Сидевший в кресле Альд держал меч на коленях и что-то чертил на оказавшемся под рукой листе пергамента. Двое стояли у дверей, где полагалось находиться страже, а еще несколько оказывали помощь своему собрату, пострадавшему в недавней схватке. Выглядела эта сцена до того обыденно и мирно, что лорд Ирем с трудом сдержал желание на всякий случай протереть глаза.

—… Значит, мы идем в Подземный город? — удивительно спокойно уточнил Валларикс. Ирем искоса взглянул на друга. Тот, казалось, относился ко всему происходящему как к неприятной, но рутинной и неизбежной обязанности — вроде заседания Совета лордов. Версию Седого, что нападение на город не является истинной целью Олварга, император принял безо всяких возражений. Уточнил у Ирема, что было сделано для обороны города. Уверил друга, что он сам не пострадал, а принцессу, кроме стражи, тайно охраняет несколько сопровождавших Князя Альдов. Беспокойство император выказал только тогда, когда лорд Ирем счел необходимым рассказать ему о Криксе. "Ты оставил его там, у Северной стены?.." — переспросил Валларикс, хмуря брови. А что было делать? — чуть не огрызнулся доминант, но, по счастью, вовремя сдержался.

За него ответил Светлый. "С мальчиком все будет хорошо" — сказал он веско, положив конец дальнейшим пререканиям. Ирем даже ощутил что-то похожее на зависть. Сам он был бессилен излечить своего друга от привычки кстати и некстати беспокоиться о его подопечном. А вот Князю оказалось достаточно одной короткой фразы, чтобы Валларикс поверил, что с бастардом не произойдет ничего страшного. В глубине души лорд Ирем был уверен, что способности Седого простирались все же не настолько далеко, чтобы он мог знать, где находился и что делал Крикс в эту минуту. "Хочется надеяться, что он остался там, где я ему велел..." — подумал коадъютор. И даже улыбнулся этой правильной, но совершенно бесполезной мысли.

То, что Валларикс больше не думал о бастарде, доказал его вопрос, повергший в изумление не только Ирема, но даже самого Седого.

— Значит, мы идем в Подземный город?..

— В этом нет необходимости, — возразил Князь. — Вам с Иремом лучше остаться во Дворце. Подземный город — это уже наше дело.

В лице императора не дрогнул ни единый мускул. Только зная Валларикса так же хорошо, как знал его лорд Ирем, можно было бы сказать, что слова Седого вывели всегда покладистого и не любящего ссор Вальдера из себя.

— Вот как, — медленно произнес Валларикс. — Значит, наше дело — это исполнять любые указания, которые ты нам даешь. Причем всегда — без объяснений. Наше дело — знать о положении вещей именно столько, сколько нам сочтут необходимым сообщить… Не могу передать, как это поднимает меня в собственных глазах! Ты полагаешь, мы должны быть рады, если нам позволили принять посильное участие в защите собственной столицы — а потом без споров отойти в сторонку и все остальное предоставить вам. Поскольку это уже _ваше_ дело, и оно нас не касается. Я прав?

Ирему показалось, что Седой вздохнул.

— Нет, не прав. Но отговаривать тебя я тоже не могу. Ты — потомок Энрикса из Леда, следовательно, ты вправе пойти с нами.

— Значит, это как-то связано с Наследством Альдов? — сухо уточнил лорд Ирем. Свое собственное право поучаствовать в кампании он обсуждать не собирался.

— Разумеется, — кивнул Седой. — С их _истинным_ наследством. Оно несколько отлично от того, о чем можно прочесть в легендах.

— Почему?.. — немного растерялся Валларикс. — Я видел Меч. Пятнадцать лет назад, во время ритуала. Он был именно таким, как говорилось в хрониках.

— Конечно, "именно таким", — нетерпеливо сказал Князь. — Речь не о внешнем виде. Меч, как и Очистительный огонь — всего лишь часть магической защиты, чаще называемой печатью… Альды умели запечатывать Истоки. Ты никогда не задавал себе вопроса, _почему_ они построили здесь город?

— Кажется, в легендах сказано, что они захотели жить среди людей, — припомнил Император.

Светлый криво усмехнулся.

— Да? С чего бы это — если вспомнить, каким неприятным может быть подобное соседство?.. Нет, Валларикс, правильный ответ совсем другой. Адель стоит на месте Темного Истока. Не единственного, но определенно первого по силе в вашем мире. Если бы однажды его кто-то потревожил… ради своих целей, как наш враг, или просто по дурости… то здесь была бы новая Галарра.

Светлый сделал паузу, чтобы дать Валлариксу возможность лучше вникнуть в смысл его слов.

—… Альды запечатали Исток и поручили Энриксу хранить его. А также завещали ему Меч, скрепляющий печать. Ну, эта часть истории тебе давно известна. Впрочем, — перебил сам себя Светлый — мы теряем время. Идем, Валларикс, все остальное расскажу по дороге.

— Я с вами, государь, — решительно сказал лорд Ирем.

Все эти истории о древних временах и тайной магии уже давно не волновали его воображение, так что к рассказу Князя он отнесся исключительно практично. Игнорируя всю "лирику", рыцарь старался выделить самое главное, а именно — что ожидает их в Подземном городе. Пока что объяснения Седого выглядели, на взгляд Ирема, не слишком утешительно. Одно дело — схватка, даже если это бой с Безликими. Совсем другое — магия. Тут Ирем чувствовал себя бессильным.

Совсем иначе слушал собеседника Валларикс. Было видно, что его беседа не на шутку увлекла.

— Не понимаю, — сказал он задумчиво, обогнав Ирема и поравнявшись с Князем, чтобы проще было разговаривать. — Получается, что достать Меч, не повредив печать, нельзя? Тогда не лучше ли совсем его не трогать?...

— Нет, не лучше, — лаконично возразил Седой. И в ответ на вопросительный взгляд императора туманно пояснил — Альды хотели, чтобы тот, кто возьмет Меч, закончил начатое. Уничтожил Темные истоки.

— А что… — начал было император, но запнулся, так и не задав очередной вопрос. Несколько шагов они прошли в молчании. Потом Князь хмыкнул, словно его что-то неожиданно развеселило.

— Олварг выполнил свое желание и стал сильнейшим магом в мире, он по-прежнему не понимает смысла Высшей магии. Он вбил себе в голову, что Меч — всего лишь грубый артефакт, дающий Силу своему владельцу. А на самом деле в мече Альдов вовсе нет никакой Силы. Он — как Истинное имя: нечто большее, чем магия. И до тех пор, пока наш противник этого не понимает, у нас перед ним большое преимущество.

— Он все еще мечтает уничтожить Меч?..

— Нет, думаю, на этот раз у Олварга иная цель, — ответил Князь, заметно посуровев. — У меня скверное предчувствие. Боюсь, что он надумал разбудить Исток — и именно для этой цели ввел своих людей в Адель. Поэтому, дан-Энрикс, я и не хотел, чтобы вы шли в Подземный город. Вы все равно ничем не сможете помочь и только зря подвергнете себя опасности.

Валларикс с каменным лицом открыл тайный проход, ведущий в подземелья, и отодвинулся, вежливо пропуская своих спутников вперед. Если Седой надеялся, что Император передумает, то на сей раз его расчет не оправдался. Валларикс сделал вид, что или не расслышал, или недопонял содержащееся в словах Князя предложение вернуться.

Ирем счел удобным воспользоваться этой паузой, чтобы вмешаться в разговор.

— Я так понял, снять эту печать возможно только с помощью Меча. А его Олваргу не получить. Тогда чего нам опасаться?

Князь повел плечом.

— Не знаю, рыцарь. Но, возможно, мы недооцениваем нашего противника.

— Любую дверь можно открыть ключом… — проговорил Валларикс, как во сне.

— Что?.. — Князь резко обернулся.

Ирем, как всегда, понял мысль друга первым — еще до того, как Император пояснил:

— У нас, в Легелионе, есть такая присказка. "Любую дверь можно или открыть ключом, или взломать".

Альды из отряда Князя выразительно переглянулись.

— Поспешим, — сказал Седой.

—… А ты что здесь делаешь, малыш? Беги домой! — бросил ему на ходу мужчина в кожаном доспехе — судя по всему, из ополченцев.

Крикс не ответил. Подтащил еще несколько досок и подал их наверх, помогая перегораживать улицу и с завистью посматривая на парнишку лет на пять постарше, чем он сам, но при мече и в кожаной рубашке с наклепанными спереди обрывками старых кольчуг. Бывший лаконец помогал оборонять тот самый оружейный скром, куда мечтал когда-то поступить в ученики. К счастью, у здешних цеховиков, разбуженных набатом, были дела поважнее, чем прогонять неизвестно откуда взявшегося мальчишку. Обнаружив, что чужак горит желанием помочь, старшие мастера, руководившие спешной постройкой баррикад, стали покрикивать на него точно так же, как на своих подмастерьев и учеников, перестав обращать внимание на то, что он был вдвое младше большинства из них. Только время от времени кто-нибудь бросал на него изумленный взгляд и советовал идти домой.

"Я и так дома" — мысленно ответил оружейнику "дан-Энрикс". — "Здесь везде — мой дом. И Академия, и Нижний город, и Семнадцать гаваней. И я… — мальчик рывком приподнял с земли тяжелый деревянный брус, и поволок его вперед, чувствуя, как дыхание перехватывает от напряжения, — обязан… его… защищать!"

— Совсем сдурел?! — рявкнули у "дан-Энрикса" над ухом. — А ну-ка брось его, да возьми что-нибудь полегче. Надорваться захотел, щенок?..

Крикс безропотно позволил забрать свою ношу незнакомому мужчине — может быть, даже тому же самому, который несколько минут назад советовал ему идти домой. В колеблющемся свете факелов все оружейники были неотличимы друг от друга. Мужчина продолжал ворчать, а Рикс, освободившись от поклажи, уже бросился назад, за следующей "партией".

— Там Альды, господин, — бесстрастно доложил Безликий. — И сам Сивый тоже с ними. Они сняли наш дозор в Поющем зале. С минуты на минуту будут здесь.

— Проклятье… только их недоставало! — выругался Олварг. Он смотрел на Очистительный огонь с бессильной яростью. Ни одно заклинание из перепробованных ими за последний час не привело к желаемому результату.

О том, что всякую магическую защиту можно снять, прибегнув к более могущественным чарам, знал не только каждый маг, но даже каждый бестолковый ученик, чья Одаренность проявилась всего пару месяцев назад. И Олварг многократно убеждался в том, что магии сильнее той, которую он подчинил себе, не существует.

Сила Темного Истока бушевала в нем и перехлестывала через край. Он точно знал, что в целом мире нет такого заклинания, которое смогло бы устоять перед этим стихийным и неуправляемым потоком.

Но на сей раз все с самого начала шло не так. Защита, созданная Альдами, как будто насмехалась над его усилиями. Олварг не мог не чувствовать, что все волны Силы, которые он обрушивал на нее, проваливались в пустоту, не встретив на своем пути даже малейшего сопротивления. Как меч, который может с одного удара разрубить кольчугу или даже кованый нагрудник, но при этом абсолютно бесполезен, если раз за разом рассекает только воздух. Создавалось впечатление, что тут нужна не магия, а что-то совсем другое. Что?...

Сейчас ему, как никогда, было необходимо время. Олварг знал, что, будь у него час — хотя бы только час, — чтобы спокойно поразмыслить, он бы обязательно нашел ответ.

И если бы не Князь с его отрядом...

— Сколько их? — отрывисто спросил он у Безликого.

— Десятка три.

Дагон, стоявший в стороне, шагнул вперед.

— Нас здесь по крайней мере вдвое больше, повелитель. Только прикажите — мы дадим им бой. И навсегда избавим вас от Сивого.

— Сражаться с Альдами? Это безумие! — испуганно вскричал Галахос. — Надо уходить, мессер… пока еще не поздно.

— Дурак, — презрительно пожал плечами Олварг, не удостоив мага взглядом. — Что толку было начинать все это, если мы уйдем, так ничего и не добившись?..

— Но вы же убедились, что Исток надежно защищен! Одной Силой делу не поможешь… Очевидно, Альды создали магический замок, который сам решает, для кого открыться. И мы ничего не сможем с этим сделать!

Олварг обернулся. Встретившись с ним взглядом, маг похолодел, отчаянно жалея, что, поддавшись панике, позволил себе говорить с принципалом так свободно. Но, к его удивлению, Олварг воспринял эту дерзость неожиданно спокойно. Несколько секунд он смотрел на своего помощника почти задумчиво.

— Ты прав. Подобный узел проще разрубить, чем развязать… Что ж, если нашей магии недостает, чтобы сломать печать, ее, во всяком случае, должно хватить, чтобы обрушить эту галерею.

Галахос вытаращил на него глаза, боясь поверить, что расслышал верно. Олварг повторил:

— Обрушьте галерею. Посмотрим, устоит ли их печать, когда на нее рухнет пол-квартала. Если она даже выдержит сначала, то в конце концов двойной напор — Истока и землетрясения — сделает свое дело и покончит с этим раз и навсегда. Действуй, Галахос.

На противоположном конце галереи уже показались Альды. Эхо гулко пронеслось под сводами, на разные лады повторяя брошенный людьми Седого клич:

— Леривалль, к оружию!

— Elvien ell'!..

Тонкие губы Олварга нетерпеливо изогнулись.

— Дагон! Остановите их. Галахос, заклинание… и поживее.

Ирем выхватил из ножен меч, но кто-то неожиданно остановил его, крепко схватив за локоть.

Обернувшись, удивленный коадъютор встретился глазами с Князем. Глаза Светлого сверкали, как расплавленное серебро.

— Уведи отсюда Императора. Немедленно.

Ирем хотел спросить, в чем дело, но осекся, ощутив, как каменные плиты под его ногами едва ощутимо завибрировали. Альды, первыми вошедшие на галерею, уже вступили в сражение с Безликими, но сквозь шум завязавшегося боя все отчетливее пробивался многообещающий подземный гул.

Заподозривший неладное лорд Ирем сунул меч обратно в ножны и метнулся к Императору. Сверху посыпалась каменная крошка. К мелким камешкам начали присоединяться осколки поувесистее, и рыцарь внезапно осознал, что через несколько минут — а то и раньше — им на головы обрушится сводчатый потолок подземной галереи.

Дело принимало скверный оборот.

Валларикс держал меч в опущенной руке, ожидая, когда Альды оттеснят Безликих, дав ему возможность поучаствовать в сражении. От каменной пыли темные волосы правителя казались поседевшими. Увидев коадъютора, Валларикс коротко кивнул. Должно быть, думал, что рыцарь, как и много лет назад, хочет сражаться рядом с ним.

Лорд Ирем схватил друга за руку, нисколько не заботясь о дворцовом этикете. Про себя он уже знал, что выполнит приказ Седого, и, если потребуется, даже вопреки желанию Валларикса. И пусть его потом хоть обезглавят за подобный произвол. Но в тот самый момент, когда его пальцы сомкнулись на запястье Императора, неведомая сила отбросила его на несколько шагов от Валларикса и швырнула на колени.

Коадъютор попытался вскочить на ноги, но земля внезапно встала на дыбы, и что-то острое ударило его в висок.

— Смотри, Седой! _Вот это_ — истинная магия! — донесся до его ушей чей-то насмешливый и резкий голос.

Ирем приподнялся на руках и попытался встать, не обращая внимания на падавшие сверху камни и ища глазами Валларикса.

Императора он не увидел, но зато увидел Светлого. Тот вскинул руку, словно собирался удержать готовый обвалиться потолок. В первую секунду это зрелище показалось Ирему нелепым, но потом он вдруг почувствовал идущие от Князя волны силы, от которой, как от северного ветра, пробирал озноб.

Ирем готов был поклясться, что сейчас глаза Седого сверкали ярче, чем у Альдов. Его худощавая фигура, в страшном напряжении застывшая среди царившего на галерее хаоса, смотрелась странно и величественно. Ирем ощутил, что воздух вокруг них как будто уплотнился, и неведомая сила, для которой человеческий язык не выдумал достойного названия, ходульно называя ее просто "магией", поддерживает на весу готовые обрушиться колоны.

В перекрестье этих двух разнонаправленных, но мощных Сил, реальный мир дрожал и выгибался, как лист меди над огнем.

С трудом заставив себя отвести взгляд от Седого, Ирем огляделся, смутно чувствуя, что позабыл о чем-то очень важном. Через несколько секунд рыцарь увидел Императора — разметавшегося у колоны и предпринимавшего отчаянные, но бесплодные попытки встать. Лицо Валларикса было окровавлено, а руки беспомощно скользили по камням, не находя опоры, словно император вдруг ослеп. Лорд Ирем бросился к нему.

— И… Ирем? — еле слышно произнес Валларикс.

— Да, мой лорд, — подтвердил Ирем, опускаясь на колени рядом с раненым.

Несколько секунд Вальдер стоически терпел все, что с ним делали, даже когда лорд Ирем стал ощупывать рану на голове. Должно быть, копил силы, чтобы выдохнуть:

— Дай мне меч.

— Ага, сейчас… Молчал бы лучше, — проворчал лорд Ирем, чтобы скрыть нахлынувшее облегчение. Беглый осмотр подтвердил, что жизни Императора ничто не угрожает. Доминант прикидывал, как бы поднять Вальдера, не доставив ему дополнительных страданий.

Выходило, что — никак.

Вздохнув, лорд Ирем наклонился и со всей возможной осторожностью поднял Вальдера на руки.

Крикс с беличьей ловкостью взлетел по прислоненной к стене дома лестнице, чтобы передать защитникам на крыше еще несколько колчанов. Стрелы уходили быстро — только успевай вовремя подносить еще. Крикс сбился со счета, сколько раз он уже пробежал вверх-вниз по этой шаткой лестнице. Всякий раз он стаскивал с себя навьюченные на спину колчаны, и они тотчас же исчезали, как по волшебству. Взбудораженные ополченцы сбивчиво делились новостями — нападение на Оружейный скром отбито, но соседям, говорят, пришлось гораздо туже. Раненых, по слухам, нет — только убитые. А те, кто выжил, разбежались кто куда. Иные чтобы спрятаться, но большинство — чтобы прибиться к уцелевшим отрядам городского ополчения.

На улице Менял тушили подожженные дома. Малиновое зарево пожара поднималось высоко, и Крикс мог видеть его всякий раз, когда взбирался с грузом стрел на крышу. В первый раз это зрелище так потрясло его, что он невольно замер на самой последней ступеньке лестницы. Но снизу его тут же грубо потянули за сапог — быстрее, шевелись!.. — и мальчик торопливо рванул с плеч ремень, придерживающий колчаны.

Крикс давно перестал раздумывать о том, что происходит. Он бездумно делал все, что ему поручали, как когда-то — в прошлой жизни — выполнял задания Наставника на тренировках. У него не оставалось даже сил жалеть, что он еще слишком молод, чтобы самому сражаться вместе с остальными.

Когда лестница внезапно вывернулась у него из-под ног, Крикс даже не успел понять, что происходит. Неловко взмахнув руками, он почувствовал, что падает, и в ту же самую секунду ощутил удар о землю — слишком быстро, словно весь полет занял меньше одного мига. Боль была внезапной и такой пронзительной, что слезы сами выступили на глазах. Криксу захотелось замереть, исчезнуть до тех пор, пока не схлынет эта раздирающая боль. Но тут сама земля, словно норовистая лошадь, еще раз подбросила его, выбив из легких воздух.

Мальчик поискал глазами что-то, за что можно было ухватиться, но в этом хмельном, шатающемся мире ничего устойчивого уже не осталось. Сверху прямо на него упала твердая, как камень, балка, и перед глазами разом вспыхнула сотня багровых звезд. Крикс почувствовал, что что-то придавило его грудь, мешая сделать вдох, и закричал от ужаса. От напряжения глазами резко потемнело, и следующие несколько минут — а может быть, часов — бесследно утонули в этой благодатной темноте. Потом он ощутил, как чьи-то руки неумело, но решительно вытаскивают его из-под упавшей лестницы. Вместе с сознанием, немного запоздав, вернулась и пронзительная боль, которая усиливалась от малейшего движения — хотя усиливаться ей, казалось, уже некуда.

— Не трогайте меня!.. Оставьте!.. — из последних сил просил "дан-Энрикс".

Но его мучители и не подумали к нему прислушаться, продолжая теребить "дан-Энрикса" с поистине палаческой настырностью.

— Ну надо же, совсем ребенок, — удивленно сказал чей-то голос у него над головой — Куда его?..

— Куда и всех. Несите к Разделительной стене, там разворачивают лазарет для раненых.

— Нет, подождите! Тут недалеко, на улице Менял, жил один лекарь. Может, отнесем к нему? Жалко парнишку...

— А всех остальных тебе не жалко? — хмыкнул первый человек. — Ладно, показывай дорогу. Только сперва уложи его получше, а то еще свалится.

— Сейчас. Сейчас...

"Не вздумай!!" — чуть не заорал "дан-Энрикс". Но немного опоздал.

— Вот так, — с глубоким удовлетворением пробормотал неведомый доброжелатель, аккуратно выпрямляя его сломанную ногу.

Коротко вскрикнув, Крикс опять лишился чувств. На этот раз — действительно надолго.