Глава VII

Появившийся после ухода Хлорда лекарь мельком осмотрел лаконца и, задумчиво прищелкнув языком, заставил Крикса выпить какую-то коричневую горькую бурду, от которой мальчика сейчас же затошнило снова. Но через несколько минут он с удивлением почувствовал, что омерзительный на вкус напиток все-таки помог ему прийти в себя. Воспользовавшись тем, что лекарь ненадолго вышел, мальчик осторожно спустил ноги с узкой койки, завязал шнуровку на помятом вороте рубашки и тихонько выскользнул за дверь. Слабость очень скоро подступила снова, но Крикс только стиснул зубы и решительно зашагал по крытой галерее, отделявшей лазарет от прочих помещений Академии.

Мальчик рассчитывал, что встретит по пути кого-нибудь, кто скажет ему, куда следует идти — и не ошибся. Правда, это был не старший ученик, а незнакомый молодой наставник. Услышав, что Крикс только что освободился после испытания у ворлока, мастер решительно сказал: "Пойдешь со мной. Там во дворе кому-то не хватало пары". Крикс ничего не понял, но Наставник явно не намерен был вдаваться в объяснения. Он уже шел куда-то быстрым шагом, и ученику не оставалось ничего другого, как почти бегом последовать за ним. Наверное, во время Испытаний спешка и неразбериха были в Академии вполне обычным делом, и даже Наставники на время забывали про свою обычную степенность.

Когда Крикс и его провожатый вышли на внутренний двор, солнце било им в глаза, касаясь крыши одной из пристроек Академии. Мальчик прищурился, пытаясь заново привыкнуть к ярким краскам, и увидел, что впереди стоят несколько Наставников, среди которых был и мастер Хлорд. А посреди двора переминался с ноги на ногу какой-то новичок, и солнце золотило его светлые, неровно подстриженные волосы. Крикс узнал Юлиана Лэра и порадовался, что второе Испытание — в чем бы оно не состояло — они будут проходить вдвоем.

Крикс незаметно кивнул Юлиану, но тот не ответил на его улыбку. Калариец был бледнее, чем обычно, и, похоже, очень сильно волновался, хотя и старался это скрыть.

— Я нашел новичка в пару Юлиану Лэру, — провожатый Крикса слегка подтолкнул его в плечо. — Если я вам еще для чего-нибудь понадоблюсь, пошлите за мной в Легрин. Я желаю вам удачи, молодые люди, — весело сказал он, посмотрев на Юлиана. —… И вам тоже, мастера.

— Спасибо, мастер Дейрек, — вежливо кивнул Талгвир.

Юлиан бросил на Дейрека отчаянный взгляд и пробормотал что-то невразумительное.

— Посмотрите только, кого нам привели, — желчно заметил худощавый и высокий мастер с бледным шрамом через бровь, мельком взглянув на вновь прибывшего. — Это, кажется, и есть ваш "Рикс", наставник Хлорд?.. Если я не ошибаюсь, вы сказали, что он сейчас в лазарете. А он, судя по всему, неплохо себя чувствует.

— Вас это огорчает, что ли? — огрызнулся Хлорд. Чувствовалось, что беседа мастеров началась задолго до прихода Крикса, потому что, несмотря на внешнее спокойствие Наставников, страсти явно накалились до предела.

— Ну, ну, — успокоительно заметил узкоплечий мастер с длинными, убранными под повязку седыми волосами — самый старший из присутствующих на дворе наставников. — Мастер Вардос, мастер Хлорд, прошу вас!

— Извините, мастер Элпин, — ровным голосом заметил мужчина со шрамом, и отвернулся, потеряв, казалось, всякий интерес к беседе.

Хлорд тем временем перевел взгляд на Крикса и укоризненно нахмурился.

— Не будем тратить время, — сказал Элпин. — Дайте им мечи.

"Мечи?.." — Крикс вздрогнул.

И сейчас же обругал себя за глупость. Разумеется, нелепо было думать, что оружие, которое они получат, будет настоящим. Мастер Вардос небрежно подобрал с земли два тренировочных меча и подошел сначала к Юлиану, а потом к "дан-Энриксу". Лицо его при этом выражало смертельную скуку. Крикс так и не понял, относилось ли презрительное недовольство мастера к ним с Лэром — или к Испытаниям вообще. Меч, который сунул ему в руки Вардос, был выструган из твердого дерева и имел рукоять, отполированную сотнями ладоней, и простую крестообразную гарду из более светлого дерева.

Дома у "дан-Энрикса" был деревянный меч, выструганный им из длинной крепкой палки. Но, признаться, рядом с этим он бы показался просто жалким. То есть мог бы показаться, если бы однажды не сломался во время очередного "поединка" с Вали. Старший брат неоднократно предлагал отдать ему свой собственный, прозрачно намекая, что он уже вырос из таких "игрушек". Но приемыш точно знал, что старший брат не хочет играть с ним в разбойников и рыцарей отнюдь не потому, что это "детская забава" — просто Вали не любил проигрывать. Среди других парней в деревне Вали пользовался репутацией отличного кулачного бойца. Валиор научил его ухваткам и приемам, принятым у пехотинцев, и Вали легко одолевал противников, бывших значительно сильнее и взрослее его самого. И тем оскорбительнее было для Вали сознавать, что в их шуточных схватках с деревянными мечами Безымянный мог легко побить его три раза из пяти. А поднапрягшись — даже все четыре.

Сейчас Крикс обрадовался деревянному мечу, как старому знакомому. Юлиан тоже взял свой меч с готовностью, как будто только этого и ждал. Его лицо даже порозовело — было видно, что он снова чувствовал себя в своей стихии.

— Внимание! — стоявший рядом с Хлордом мастер Элпин поднял руку, призывая мальчиков прислушаться к его словам. — Сейчас вы должны будете продемонстрировать, насколько вы готовы к тренировкам. Схватка будет продолжаться до тех пор, пока один из вас не попросит ее прекратить — или пока присутствующие здесь Наставники не сочтут, что видели достаточно. Я прошу вас быть осторожнее. Это, конечно, деревянные мечи, но даже обыкновенной палкой можно выбить глаз. Поэтому смотрите, куда бьете. Приступайте, молодые люди, и покажите, на что вы способны.

Но, вместо того, чтобы последовать этому предложению, Юлиан неожиданно опустил меч острием в землю и спросил.

— А что будет с тем, кто проиграет?..

Мастера, похоже, тоже были озадачены. Элпин удивленно поднял брови.

— О чем ты, мальчик?..

— Крикса не учили драться на мечах. Это нечестно. Он же не умеет!

"Это я-то не умею?!" — возмутился Крикс, сердито глядя на своего друга. Тоже мне, заступник! Еще неизвестно, кто окажется способнее.

— Может быть, _ты_ умеешь, Лэр? — вкрадчиво спросил наставник Вардос. — Еще чуть-чуть, и я подумаю, что двум таким умельцам больше нечему учиться, так что Академия им совершенно не нужна.

— Можете думать, что хотите, мастер Вардос! — дерзко сказал Лэр, заставив мастеров буквально онеметь от изумления. — Все равно, если проигравший должен будет уйти из Лакона, я не буду драться. Крикс — мой друг.

— Лэр!.. — возмутился мастер Хлорд. Но отчитать зарвавшегося новичка не получилось, потому что "Мельник" хлопнул Хлорда по плечу и рассмеялся.

— Мастер, вы же, кажется, вчера рассказывали о взаимовыручке? Ну вот она, пожалуйста… Не будьте слишком строги!

— Благодарю, Талгвир. Я затруднился бы найти совет, в котором мастер Хлорд нуждался бы меньше, чем в этом, — холодно заметил Вардос. — Не могу себе представить, чтобы чьи-нибудь еще ученики отказывались делать то, что им приказано, или дерзили мастерам.

Крикс изо всех сил делал Юлиану предостерегающие знаки и с трудом удерживался, чтобы не постучать себя по лбу, показывая, что он думает о выходке своего друга. Правда, в глубине души он не мог не оценить подобный жест. Юлиан рисковал возможностью остаться в Академии, и делал это исключительно ради него. А Крикс уже успел понять, что должно значить приглашение в Лакон для мальчишки из захудалого рыцарского рода с окраин Империи.

Юлиан растерянно смотрел на то, как Крикс жестикулировал, пытаясь показать ему всю глубину его идиотизма, а потом, поняв, наконец, смысл этой пантомимы, вспыхнул от досады.

— Не лезь, куда тебя не просят, — прошипел он так, чтобы его не слышали Наставники. — Ты мне еще спасибо скажешь.

Крикс поморщился.

— Спасибо, Лэр. Ты настоящий друг. Но ты — дурак, поэтому, пожалуйста, заткнись!

Ошеломленный Юлиан на сей раз не нашелся, что ответить.

Мастера тем временем закончили пререкаться и вспомнили о деле.

— С чего вы взяли, что один из вас должен будет покинуть Академию? — строго спросил у Юлиана мастер Элпин. — Это самое нелепое предположение, которое мне приходилось слышать. Стыдно, Лэр!.. Ваш брат, в конце концов, недавно выпустился из Лакона, и мы вправе были ожидать, что вы приедете сюда хоть сколько-нибудь подготовленным. А вы с первого дня разочаровываете нас подобными мальчишескими выходками.

— Я же не знал… — пробормотал Юлиан Лэр, глядя на носки своих сапог.

— Естественно. Но неужели вам не приходило в голову, что не только Крикс, но и вы сами еще ничего толком не умеете?.. Смысл испытания — не в том, чтобы устроить поединок между вами, а в том, чтобы дать нам возможность оценить вашу силу, ловкость и выносливость. И, представьте, у нас еще масса дел — так что не стоит нас задерживать. Извольте начинать.

Светлокожий, как все каларийцы, Юлиан легко краснел. Правда, мессера Ирема, бывшего соотечественником Лэра, Крикс никак не мог представить покрасневшим от смущения, — зато его приятель к концу речи Элпина был красным, как пион. Крикс прекрасно понимал, как Лэру должно быть неловко (он ведь сам буквально час тому назад грохнулся в обморок во время рядового испытания у ворлока!), поэтому поспешил избавить друга от неловкой паузы, решительно взмахнув мечом. Он даже не пытался сымитировать боевую стойку меченосца, которую ему когда-то показал пребывавший в хорошем расположении духа Валиор. Подобная попытка только позабавила бы мастеров, а выглядеть смешным Крикс не желал ни в коем случае. Он просто стал обходить Юлиана, примериваясь, как бы нанести удар. Лэр, напротив, двигался не беспорядочно, а теми выверенными, отточенными движениями, которые красноречиво говорили о систематических тренировках под наблюдением хорошего учителя. Крикс почувствовал укол зависти — и пропустил удар. По сути, даже два удара. Крутанув запястьем, Юлиан сперва задел его плечо, а потом, когда Крикс запоздало попытался отпарировать удар, описавший дугу деревянный клинок больно треснул его по бедру.

"Дан-Энрикс" стиснул зубы, запоздало осознав, что Юлиан не так уж сильно заблуждался, утверждая, что его противник не умеет драться.

До сих пор азарт, с которым Крикс участвовал в подобных играх, чаще всего позволял ему выйти победителем, но тогда с ним состязались неуклюжие крестьянские мальчишки, на ходу изобретавшие приемы и ухватки, отличавшиеся от серьезного владения мечом не меньше, чем бессмысленные детские каракули — от настоящего письма. Но даже если бы сам Валиор взялся учить приемыша владению оружием, Крикс вряд ли смог состязаться с Юлианом, прошедшим суровую школу приграничной каларийской крепости.

Успешно отбив несколько ударов Лэра, и с досадой осознав, что тот его щадит, Крикс снова отступил — и почти в ту же самую секунду меч его противника задел костяшки кулака, едва начавшие подживать после вчерашней драки с Льюбертом. Крикс зашипел от боли, а по пальцам сразу потекло горячее и липкое.

Талгвир участливо спросил, не хочет ли он завершить их поединок, но "дан-Энрикс" упрямо помотал головой. Больше ему никто ничего не предлагал.

Юлиан довольно быстро разошелся и забыл, что собирался драться очень осторожно. Может быть, это случилось после того, как Крикс отвлек его внимание обманной смычкой двух ударов — и от всей души заехал другу по руке, заставив наблюдавшего за ними Элпина поморщиться. Впрочем, не считая этого промаха, Лэр ни разу не дал себя достать. Зато сам наставил ему синяков чуть ли не больше, чем Дарнторн во время их вчерашней драки. Взмокший от обиды и усталости "дан-Энрикс" готов был возненавидеть Юлиана. И с трудом отгонял мстительную мысль о том, что как-нибудь попозже обязательно отплатит Лэру за сегодняшнее издевательство.

К счастью для него, во время своих тренировок дома Юлиан успел освоить только азы фехтовальной искусства, так что его техника была довольно бедной. Заметив некоторую закономерность в повторявшихся атаках своего противника, Крикс загорелся мыслью использовать это в своих целях.

Несколько раз он просто отбивал очередной удар, не решаясь сделать то, что только что пришло ему на ум, а потом набрался смелости и загадал: если получится, то пусть когда-нибудь он станет самым лучшим фехтовальщиком в Империи!..

В момент, когда Лэр снова повторил все ту же примелькавшуюся Криксу связку из атаки, блока и последующего удара с полуразворота, мальчик не парировал, а просто увернулся от удара, прикрываясь поднятым к плечу мечом, и, неловко крутанувшись на носке, все-таки дотянулся до успевшего понять его намерение и отшатнуться каларийца.

— Браво! — рассмеялся Элпин. — Можете не продолжать. Должен признать, что Лэр продемонстрировал нам очень неплохие навыки владения мечом. Я хочу сказать — для новичка. Когда напишешь первое письмо домой, не забудь поблагодарить отца и брата за такую подготовку. Крикс… Тут навыков, понятно, никаких. Но лично я увидел выдержку и очень полезную для фехтовальщика изобретательность. Поздравляю, мастер Хлорд. У вас отличные ученики. Кто-нибудь из вас, Наставники, желает что-нибудь добавить?

— Да, — отрывисто сказал Мастер-со-шрамом. Хлорд отвернулся, поджимая губы. Зная Вардоса, он понимал, что сейчас будет. — Риксу я бы посоветовал не бросаться очертя голову на своего противника, когда ему покажется, что он нашел уязвимое место. Это касается, в частности, последней схватки, вызвавшей такое бурное одобрение моих коллег. Если бы твой противник был немного опытнее, то ты бы быстро понял, что нельзя уделять так мало внимания защите. Юлиан… ну, тут все еще хуже. В начале боя подыгрываешь своему противнику, потом теряешь самообладание и начинаешь бить, куда ни попадя. А под конец проигрываешь человеку, уступающему тебе в опыте и подготовке. Это говорит о том, что во время поединка думаешь ты чем угодно, но не головой. Внимательнее, Лэр! И для начала разберись, чего ты хочешь — выйти победителем или поддаться. Совмещать такие вещи просто глупо.

Крикс растерянно смотрел на Вардоса. Он бы подумал, что наставнику со шрамом просто нравится их унижать — но, во первых, тот говорил слишком сдержанно и сухо, чтобы можно было заподозрить, что он получает от этого какое-то удовольствие, а во-вторых, если быть до конца честным с собой, "дан-Энрикс" должен был признать, что в замечаниях мастера немало неприятной правды. Однако Крикс бы предпочел, чтобы все то же самое ему сказали как-то более доброжелательно.

Только что он был абсолютно счастлив — от своей победы, от дурацкой мысли о гипотетическом "когда-нибудь", когда он все же станет лучшим фехтовальщиком Легелиона, и от похвалы мастера Элпина. А сейчас эта радость как-то разом потускнела, словно Вардос вылил им на головы ушат воды.

Впрочем, у остальных мастеров речь их коллеги тоже, кажется, оставила неприятный осадок.

— Что ж, э-эээ… спасибо, мастер Вардос, — сказал Элпин, нарушая затянувшуюся паузу. — Я уверен, Лэр и Рикс запомнят ваши замечания и постараются им следовать.

Хлорд сдавленно вздохнул. Вардоса негласно признавали лучшим среди мастеров, а его выпускники всегда были живым укором остальным лаконцам. Мало того, что они были первыми по фехтованию и прикладным наукам, изучавшимся в Лаконе (а к наукам отвлеченным их наставник относился с нескрываемым презрением), так еще в отряде Вардоса царила железная дисциплина, о которой остальные менторы не смели и мечтать.

Хлорд затруднился бы сказать, кто из них раздражает другого больше: он — мастера Вардоса, или наоборот. Время от времени взаимная неприязнь двух мастеров так обострялась, что выплескивалась в открытых конфликтах на Совете, но при всем при том Младший наставник в глубине души не мог не уважать своего недруга за то, что тот умел добиться от своих учеников работы на пределе их способностей. По Академии полз слух, что как-то раз в запальчивости Хлорд сказал кому-то из своих друзей, что мастер Вардос был бы идеальным ментором, если бы он только не был Вардосом. В отличие от большинства лаконских слухов, этот полностью соответствовал действительности.

Мастер Хлорд считал, что должность ментора Лакона требует определенной снисходительности и спасительного чувства юмора. А главное — душевности. Наставник Вардос мог считаться воплощенным отрицанием всех этих качеств. Он был требователен, убийственно серьезен и чрезмерно прагматичен. Слабые, неловкие и неспособные ученики его не занимали. Вардос, не скрывая скуки, жестко и уверенно подтягивал их до "приемлемого" уровня — и посвящал все свое время тем, кого считал более перспективным. И если бы ему сказали, что не стоит делать новичкам, еще не приступившим к тренировкам, замечаний, более уместных для лаконцев второго или третьего года обучения, то наставник Вардос бы, скорее всего, вообще не понял, о чем речь.

—… А теперь, я полагаю, Испытания можно считать законченными, — сказал Элпин с явным облегчением. — Молодые люди, вы свободны!

— Не совсем, — вмешался Хлорд. — Лэр может вернуться в башню, а вот Криксу еще надо пройти второе испытание. Он пропустил его из-за того что встретил Дей… мм-м, мастера Дейрека. Пойдешь назад мимо больничного крыла и спросишь у кого-нибудь из старших, как пройти к Саккронису. Тебе подскажут.

Последние слова Наставника были обращены уже к "дан-Энриксу". Мальчик кивнул, показывая, что все понял. Потом он бросил взгляд на Лэра — ему бы хотелось хоть на несколько минут избавиться от мастеров, чтобы узнать, как Юлиан прошел два первых испытания, и рассказать ему о ворлоке. Но мастер Хлорд явно имел в виду, что Риксу следует идти прямо сейчас — и Крикс направился обратно к галерее, так и не решившись что-нибудь сказать своему другу. Мальчику казалось, что хмурый взгляд Мастера-со-шрамом нацелен ему в спину.

Юлиан окликнул его, когда Крикс уже поднялся по вытертым ступенькам старой лестницы. Южанин обернулся. Лэр остановился на другом конце площадки, за спиной у мастеров.

— Удачи!.. — крикнул ему Лэр. — Увидимся в Рейнсторне!

Крикс почувствовал, что губы растягивает дурацкая улыбка. Солнце било из-за крыши, и "дан-Энрикс" сам не знал, что он стоит наверху лестницы, картинно выпрямившись, как если бы он действительно пытался подразнить стоявших во дворе Наставников. Или, по крайней мере, одного их них.

Уже не думая о Вардосе, мальчик взмахнул рукой, как будто салютуя Юлиану и стоящим на площадке мастерам невидимым мечом.

Мастер-со-шрамом недовольно скривил губы.

— Мастер Хлорд, — елейным голосом сказал Талгвир, явно заметивший брезгливую гримасу Вардоса. — Не послать ли нам какого-нибудь из старших мальчиков за следующей парой?.. А то мы так и до утра не кончим.

— Хорошо, про капитана Ратгара и про люцер я понял, — перебил докладчика лорд Аденор. — А теперь расскажи об этом новичке, который отвлек Арно Диведа. Ты, кажется, сказал, что он нам подойдет?..

На роскошный пурпурный ковер, покрывающий пол комнаты, падало сочно-алое пятно солнечного света из окна, и точно посередине этого пятна стоял подросток в форме ученика Лаконской академии. Солнце золотило ему волосы и превращало форменную серую рубашку в праздничный костюм. Мальчик был таким же худощавым и светловолосым, как хозяин кабинета. Его можно было бы принять за сына сидящего в кресле человека, если бы почтительная поза и сосредоточенное выражение лица не выдавали в нем вассала лорда Аденора.

— Ты действительно считаешь, что он будет нам полезен, этот… Крикс?

— Да. Я уверен в этом, монсеньор, — ответил Арклесс собранно. — Вы приказали найти мальчика нужного возраста, который не имел бы родственников и опекунов в Адели. А он круглый сирота и всего пару дней назад попал в столицу. Кроме Хлорда — это тот Наставник в Академии, о котором я вам говорил, — никому нет до него никакого дела. А Хлорд не может постоянно наблюдать за каждым из учеников. Я думаю, Крикс будет только рад, если кто-нибудь вроде вас возьмет его под свое покровительство. Особенно когда поймет, насколько это выгодно.

— Но ты же сам сказал, что он не нуждается в деньгах. Тем более, что стол и кров ему предоставляет Академия.

— Вы правы, монсеньор, но в его возрасте деньги не главное. Есть куда более заманчивые вещи.

— Например, какие? — улыбнулся Аденор. Манеры Дарла его забавляли. Разумеется, в тринадцать лет любой, кто младше на три года, кажется почти младенцем, но Димар всегда вел себя так, как будто бы его товарищи в Лаконе были несмышлеными детьми, не знающими настоящей жизни. Что ж, в каком-то смысле так оно и было. Юные аристократы просто не могли бы получить такой обширный и разносторонний опыт, какой Арклесс приобрел на службе у Ральгерда Аденора.

— Приключения, — заметил Дарл довольно равнодушно. — Особенно такие, где есть риск. И чувство посвященности в какую-нибудь тайну. А если к этому прибавить то, что можно будет заниматься взрослыми делами, и на деле показать, чего ты стоишь, ни один ровесник Крикса не откажется.

Лорд Аденор позволил себе усмехнуться.

— Интересная теория. По-видимому, ты неплохо в этом разбираешься.

— Конечно, монсеньор.

Еще полгода назад Дарл бы обиделся, поняв, что Аденор над ним подшучивает. А сейчас он непринужденно обыграл Ральгерда, просто сделав вид, что принял его похвалу всерьез.

"Молодец" — мысленно улыбнулся Аденор. А вслух сказал:

— И все-таки ты должен понимать, что дело не в его согласии, а в том, какую пользу он способен приносить. Допустим, он достаточно решителен и даже, может быть, умен. Но ты не думаешь, что мальчик с таким именем помимо воли будет привлекать к себе ненужное внимание?.. Ты сам сказал, что о нем сразу же заговорили в Академии. А для тех дел, которые ему придется выполнять, это паршивое начало.

— А разве не вы говорили, что иногда самый лучший способ не навлечь на себя подозрений — это постоянно оставаться на виду? — парировал Димар. — Мне пришло в голову, что, если весь Лакон заговорит о нем, как о "дан-Энриксе", то никому и в голову не придет мысль, что он вдобавок может оказаться чьим-нибудь доглядчиком. Такая роль никак не вяжется с тем впечатлением, которое он производит — именно поэтому она ему и подойдет, как никому другому.

— Ловко, ничего не скажешь! — рассмеялся Аденор, смутно припоминая, что когда-то в самом деле говорил при Арклессе нечто подобное. А тот в свойственной ему манере запомнил сказанное и воспользовался им тогда, когда оно удачно подтверждало его мысль. Лорд Аденор не сомневался, что, если бы Димару пришлось доказывать своему сюзерену прямо противоположное суждение, на свет немедленно явилась бы какая-то другая фраза, сказанная Аденором в подходящих обстоятельствах. Иногда Ральгерд почти жалел, что Арклесса нельзя со временем ввести в Круг лордов, где он мог бы проявить себя гораздо лучше большинства наследников старой аристократии.

— Ну хорошо, — решился он. — Ты можешь понемногу начинать вводить его в курс дела. Совсем необязательно рассказывать ему все сразу. Для начала будет лучше, если ты изобретешь предлог, чтобы привести его сюда. Мне даже любопытно будет посмотреть на мальчика, которого ты так расхваливал. Если он окажется хотя бы в половину так хорош, как ты тут расписал, то я, возможно, соглашусь с твоими доводами и возьму его к себе на службу.

— Вы не будете разочарованы, монсеньор, — почтительно ответил Арклесс.

Выйдя на двор после последнего вступительного Испытания, "дан-Энрикс" готов был поклясться, что оно стоило двух первых. Правда, там не было ни белоглазых колдунов, ни деревянных мечей, зато были навощенные дощечки и листы пергамента. Выучить последовательность повторяющихся символов и сказать, какой из них был лишним, прослушать, как наставник читает с листа текст, а потом повторить его по памяти, запомнить узор из цветных камешков и сложить его заново, когда все камни со стола смахнут в одну кучу… условия задач менялись, и неизменным оставалось только одно: Криксу приходилось до предела напрягать свою память и изобретательность, чтобы с успехом выполнять все более невероятные задания. Под конец в глазах рябило от рисунков и значков, пальцы, непривычные к перу, сводило судорогой, а в ушах назойливо звучали строчки непонятных текстов и стихов. Однако мастер, проводивший испытание, похоже, был доволен результатом. Во всяком случае, он с явным удовольствием делал какие-то пометки на своей дощечке, прежде чем подвергнуть новичка очередному издевательству. А под конец даже расщедрился на похвалу — вот только половину сказанного Крикс просто не понял. И сейчас, шагая через двор, он размышлял, как некоторым людям удается, пользуясь обычными словами, создавать такое впечатление, как будто они говорят на незнакомом языке. Возможно, так всегда бывает с теми, кто читает слишком много книг?..

Задумавшись, Крикс слишком поздно увидел компанию из четырех первогодков, идущих через двор ему навстречу. Когда Крикс заметил среди них Дарнторна, было уже слишком поздно поворачивать в другую сторону.

— Кого я вижу, — процедил Льюберт, издевательски сощурив свои темные глаза. — Ну что, Пастух, уже прошел все Испытания?.. Надо думать, поразил Наставников своими знаниями и способностями?

Стоявший рядом с Льюбертом высокий новичок осклабился. Еще один приятель Дарнторна смотрел на Крикса, глупо выкатив глаза, как будто тот был двухголовым или шестипалым. Третий мальчик, маленький и щуплый, с неприятно бегающими глазками, с готовностью хихикнул, в то же время как бы ненароком отодвинувшись за спины остальных.

— Уйди с дороги, Дарнторн, — коротко ответил Крикс, радуясь, что Льюберт ничего не знал про ворлока и лазарет.

— Что-то ты уж больно неприветлив, — протянул Дарторн. — А впрочем, что я говорю! Кто и зачем стал бы учить тебя, как следует себя вести?.. Среди образованных людей таким, как ты, не место, а для свинарника и так сойдет.

— Да что с него возьмешь? Это не он, а мастер Хлорд устроил из Лакона хлев, — встрял стоявший справа парень.

— Верно, Грейд. Но все-таки нашего самозванного "дан-Энрикса" следовало бы поучить манерам. Раз уж он теперь один из нас.

Крикс не принадлежал к числу людей, которые растерянно молчат, когда их оскорбляют, а по ночам ворочаются без сна, повторяя этот разговор и так и сяк и сочиняя остроумные ответы. Но воспоминания об утренней беседе с Дарлом не давали ему очертя голову броситься в омут новой ссоры. Кроме того, было слишком очевидно, что Льюберт все еще мечтает о реванше и рассчитывает вывести его из себя.

Крикс не собирался доставлять ему такого удовольствия.

Он заставил себя не смотреть на самодовольную физиономию Дарнторна, которую ни отцветающие синяки, ни все еще опухший нос не могли сделать менее надменной.

— Ты закончил?.. — хмуро спросил Крикс, когда Дарнторн умолк. — Тогда, если не возражаешь, я пойду.

Он шагнул в сторону, надеясь обойти Дарнторна, но тот как бы невзначай тоже сдвинулся влево, едва не толкнув "дан-Энрикса" плечом. При этом Льюберт смотрел прямо на него и ухмылялся, как бы спрашивая — ну, и что ты теперь сделаешь? Друзья Дарнторна держались чуть позади, словно его почетная охрана.

Криксу было не до философских рассуждений, но он все равно подумал, что история в каком-то смысле повторяется. В определенном отношении аристократ из рода Дарнторнов ничем не отличался от надутого сынка сельского старосты Каренна. Разница была только в одном. Если бы эта сцена разыгралась с Каттинаром, Крикс, не долго думая, расшиб бы ему нос и попытался убежать. А сейчас он должен был признаться — ну хотя бы самому себе — что ему совершенно не хотелось драться. И не только потому, что он устал и вообще еще не полностью пришел в себя после вступительной проверки.

Ему просто — не хотелось.

Льюберт тоже это видел. Он улыбнулся с нескрываемым торжеством, явно приписывая замешательство своего недруга испугу. Еще вчера Крикс тут же захотел бы любым способом стереть с его лица эту самодовольную улыбку. А сейчас — не мог. Он вспоминал о том, что ему рассказал Димар — и злость куда-то испарялась.

— Последний раз прошу — оставь меня в покое, — хмуро попросил "дан-Энрикс".

— Ого, последний раз! Даже боюсь подумать, что ты сделаешь потом. Скажи уж лучше, что ты просто струсил.

— Хлорд идет!.. — предупредил Дарнторна Грейд Декарр, первым увидевший Наставника на галерее.

Льюберт проследил за его взглядом и скорчил такую гримасу, как будто у него изо рта выдернули кусок надкушенного пирога.

— Пошли отсюда, — бросил он своим "телохранителям".

Когда мастер поравнялся с Криксом, тот остался на дворе совсем один.

"Дан-Энрикс" был впечатлен скоростью, с которой его обидчики ретировались с тренировочной площадки. Собственно, Льюберт и троица его дружков исчезли так поспешно, что впору было усомниться — уж не померещился ли Криксу их недавний разговор.

— Что тут произошло? — спросил наставник. — Дарнторн снова затевал с тобой ссору?..

— Нет, — соврал "дан-Энрикс". — Ничего подобного.

— Ну-ну, — протянул Хлорд с понятным скептицизмом. — Пошли, Рикс. Я как раз иду в Рейнсторн, и будет лучше, если мы вернемся туда вместе. А вообще, если не собираешься просить о помощи Наставников или считаешь ниже своего достоинства кому-то жаловаться, постарайся не ходить один.

Крикс промолчал. Он вовсе не хотел, чтобы его сочли трусом, прячущимся за спиной у своих друзей. Но еще хуже была репутация любимчика наставника, который чуть что сейчас же бежит к мастеру жаловаться на своих обидчиков. Не надо было долго жить в Лаконе, чтобы понять, что жалобщиков и слюнтяев тут не любят.

Тем не менее, он был признателен наставнику, случайно выручившему его из затруднительного положения.

— А правда, что отец Дарнторна — заговорщик? — спросил Крикс у мастера, пока они шли через сад.

— Тебе уже сказали? — удивился Хлорд. — Да, правда. Сервелльд Дарнторн осужден за подготовку мятежа, измену и переговоры с Айришером.

— И его действительно приговорили к смерти, а потом помиловали?..

Хлорд кивнул. Но Крикс не собирался успокаиваться.

— Неужели дядя Льюберта мог взять его на площадь, чтобы он смотрел на казнь отца?

— Хотелось бы мне знать, кто просветил тебя по поводу этой истории, — нахмурился наставник. — Да, так все и было. Но это произошло уже давно. Не понимаю, почему тебя это так занимает.

— Я подумал: может быть, Дарнторн поэтому… такой?

— Какой "такой"? — переспросил Наставник, хотя понять, что именно имел в виду "дан-Энрикс", было несложно.

— Такой… неприятный, — передернул плечами ученик.

Мастер усмехнулся. Крикс и сам прекрасно понимал, что выразился не особенно удачно. "Неприятный" было явно не тем словом, которое первым приходило в голову при мысли о Дарнторне. Впрочем, мимолетная веселость Хлорда тут же улетучилась.

— Думаю, у любого бы испортился характер, поживи он в шкуре Льюберта хотя бы один год, — ответил он. Крикс приостановился.

— Мастер Хлорд, а как вы думаете — могу я чем-нибудь ему помочь?

— Что?.. — ментор недоверчиво взглянул на энонийца. — Повтори, я недослышал.

Крикс почувствовал, что краснеет, но упрямо повторил:

— Я спрашивал: нельзя ли чем-нибудь помочь Дарнторну?

— Вы что, успели помириться?.. Несколько минут назад я был уверен в том, что все как раз наоборот.

— Мы не мирились. Просто… когда я думаю о том, какой скотиной оказался его дядя, и как он ходил смотреть на эту казнь, я больше не хочу с ним драться. И не буду!

— Не кричи, — хмыкнул наставник. — Можно подумать, я тебе советую устроить здесь вторую драку.

Крикс нахмурился и отвернулся, думая, что зря затеял этот разговор. Все равно это ни к чему не привело. Он просто выставил себя дураком перед наставником — и только.

До главного входа в башню мужчина и мальчик дошли молча. Но у самой двери Хлорд сказал:

— Признаюсь, ты меня порядком удивил. Уж от кого я точно не мог ждать сочувствия к Дарнторну — так это от тебя. Но, если ты решил, что должен ему чем-нибудь помочь… то я, пожалуй, дам тебе попробовать.

— А как? — мгновенно загорелся Крикс.

— Увидишь. Главное, потом не жалуйся, — сказал наставник, улыбаясь то ли поощрительно, то ли насмешливо. —… Ах да. Кстати о жалобах, — припомнил Хлорд, уже открыв тяжелую резную дверь Рейнсторна, но в последнюю секунду задержавшись на пороге. — На совете меня обвинили в том, что некоторые мои ученики с первого дня выходят в город, несмотря на все запреты. Якобы кого-то из новичков видели на площади. Ты отлучался из Лакона?..

— Да, мастер, — согласился Крикс. "Ну, спасибо хоть не начал отпираться..." — мысленно вздохнул наставник.

— И куда же ты ходил?

— На постоялый двор "Золотая яблоня" у Северной стены. Я поселился там, когда приехал в город. Там оставались мои вещи, — без запинки объяснил южанин. То ли в самом деле возвращался за забытыми в гостинице вещами, то ли успел загодя придумать объяснение на случай, если его спросят об этой отлучке.

— Так, значит, ты решил сходить за своими вещами, никого здесь не предупредив и не отпрашиваясь у меня, хотя вчера я всем вам объяснил, что первогодкам запрещается выходить из Академии без разрешения Наставника? — намеренно сурово спросил Хлорд.

— Простите, мастер. Я подумал, что вернусь так быстро, что никто не обратит внимания… конечно, это было глупо. Мне не следовало уходить отсюда, никого об этом не предупредив, — тоном самого искреннего раскаяния отозвался Крикс.

"Определенно, здесь что-то не так" — вздохнул Наставник.

— Ладно, — произнес он уже вслух. — Ничего непоправимого ты, вроде бы, не натворил… но нарушение дисциплины налицо. Мне бы хотелось, чтобы оно было первым и последним.

"Хотя бы на сегодня" — мысленно добавил Хлорд.

— Да, мастер.

— Оставлять тебя без ужина было бы жестоко, учитывая, что обед ты пропустил. Поэтому поступим по-другому. После ужина поднимешься в скрипторий, где сегодня проходили Испытания, вычистишь там все светильники, нальешь в них свежее масло — где взять, я покажу, — и отчистишь столы. После этого можешь быть свободен. Надеюсь, мне не надо еще раз напоминать, что к моменту тушения огней все ученики должны находиться в своих комнатах?

— Нет, мастер.

Хлорд только усмехнулся. Каждый раз одно и то же. "Да, мастер", "Нет, мастер", а в конце концов неизбежно "Извините, мастер". Лаконцев, которые совсем не нарушают правила, Хлорду за пятнадцать лет еще не попадалось. Но Крикс был, по-видимому, из числа тех учеников, которые нарушают их постоянно и с заметным вдохновением. "Сами виноваты, мастер — вы же видели, кого берете в своей отряд!" — насмешливо подумал Хлорд, нисколько не раскаиваясь в том, что сделал. Впрочем, после всех сегодняшних событий и порученной ему уборки Крикс наверняка будет с ног валиться от усталости, так что ожидать от него новых "подвигов" пока не стоит. А рассчитывать на большее было бы просто глупо.

Наведение порядка в скриптории оказалась не настолько скучным делом, как сначала опасался Крикс. Главным образом так получилось потому, что Юлиан, едва узнав о наказании, сразу же вызвался ему помочь, и пока Крикс чистил светильники, Лэр быстро и, пожалуй, несколько небрежно протирал столы. За разговором эти занятия не казались такими уж скучными.

Крикс с воодушевлением делился с Лэром впечатлением об Арклессе.

—… Он рассказал мне о Дарнторнах. И об Императоре. И о береговых пиратах. Ты не представляешь, сколько он всего знает! Никогда бы не поверил, что он учится здесь всего третий год. А еще он очень… — Крикс запнулся, не очень понимая, как охарактеризовать своего нового приятеля. Так и не вспомнив слова "предприимчивый", он с сомнением закончил — Очень ловкий.

— А мне этот твой Дарл совсем не нравится, — хмуро ответил Лэр. — Какой-то он… неправильный. Не знаю, как сказать, но что-то с ним не так. То ли он правда не похож на остальных, то ли просто выделывается. Другие старшие ведут себя совсем не так, как он.

— Ну да, он не такой, как остальные старшие. Что тут плохого? — удивился Крикс.

— А чего — хорошего?..

Крикс обвиняюще ткнул в сторону Лэра тряпкой, скрученной жгутом.

— Ты просто злишься, что я нарушаю правила, а сваливаешь все на Дарла. Между прочим, он меня с собой не звал.

— Но и не отговаривал!

— Он ведь предупредил, что, если нас увидят, будут неприятности, — отклонил Крикс, радуясь, что Лэру ничего не известно про Арно Диведа. — Все так и вышло — на что жаловаться? Кстати, он позвал меня… то есть, конечно, нас обоих — как-нибудь зайти к нему в Аркмор.

— И что, тебя это совсем не удивляет? — мрачно спросил Лэр. — Подумай — с какой стати старшему ученику водить знакомство с новичками? Вряд ли его настоящие друзья сочтут, что мы — подходящая для них компания. Старшие называют первогодков "недоростками" и говорят, что до вступления в галат мы вообще не настоящие лаконцы. Так зачем такому, как Димар, общаться с "недоростком"?.. Я уверен, ему просто хочется, чтобы кто-нибудь ходил за ним и смотрел ему в рот, когда он что-нибудь рассказывает.

— Хватит! — рассердился Крикс, отскабливая чашу медного светильника с такой яростью, что капли выгоревшего темного масла брызгали ему на рукава. — Ты его даже не знаешь толком. А я никому из старших "смотреть в рот" не собираюсь.

Некоторое время было тихо. Крикс с утроенной силой скоблил несчастную лампу, Лэр возился у стола. Когда Крикс уже подумал, что они теперь совсем не будут разговаривать, Юлиан нарушил затянувшуюся паузу:

— Я и тебя толком не знаю. Но, по-моему, ты не такой, как этот Дарл. И лучше бы тебе таким не становиться.

Крикс так обрадовался, что Юлиан не захотел с ним ссориться, что решил не спорить, хотя было ясно, что последнее замечание Лэра сводилось к тому же, с чего он, собственно, и начал: что Димар — не лучшая компания.

— Как полагаешь, может, хватит уже драить эти лампы? Если ты закончил, то пошли домой. Я просто умираю от усталости, — сказал он Лэру.

И только потом, выйдя на галерею и вглядевшись в темное ночное небо, осознал, что в первый раз назвал их спальню в башне — домом.

* * *

Хлорд был убежден, что после всех событий двух последних дней его уже непросто чем-то удивить. И все-таки второй день Испытаний в этот год запомнился Наставнику надолго. Началось все с совершенно заурядной фразы.

— Мастер Хлорд, к вам посетитель.

Сообщивший эту новость старший ученик выглядел почти испуганным и чуть не заикался от волнения. Хлорд задумался, что могло привести в такое состояние взрослого парня. Неужто неизвестный гость?.. Наставник не стал тратить времени на то, чтобы узнать, кто именно желает его видеть. Только коротко спросил:

— В приемной?

Получил в ответ кивок и решительно направился в сторону зала, отведенного в Лаконе для гостей. В последний раз он разговаривал здесь с лордом Бейнором Дарнторном, обсуждавшим с ним вопрос о Льюберте. Ментор надеялся, что нынешняя встреча будет более приятной.

Хлорд толкнул входную дверь и увидел мужчину в темно-синем орденском плаще, стоявшего к нему спиной и с интересом рассматривавшего настенный гобелен, изображавший королеву Беатрикс в кругу ее вассалов.

— Мессер, мне передали, что вы желали меня видеть, — сказал мастер Хлорд. — Я вас слушаю.

Рыцарь неторопливо обернулся. Хлорду потребовалась секунда, чтобы вспомнить, где он видел этого человека. А потом он отступил на шаг, отвесив сдержанный полупоклон.

— Простите; я не ожидал, что увижу здесь первого рыцаря Империи. Вы ведь лорд Ирем, коадъютор Ордена?

— Да, но достаточно "сэр Ирем", мастер Хлорд, — ответил гость. Хлорд никогда раньше не разговаривал со знаменитым каларийцем, да, собственно, и видел его только мельком и издалека, в дни праздников и всевозможных церемоний. Теперь мастер вполне понимал взвинченное состояние лаконца, сообщившего ему о посетителе. Многие из будущих выпускников бредили возможностью когда-нибудь надеть на себя синий плащ и перенять эффектные манеры главы Ордена.

— Надеюсь, я не отрываю вас от дел? — вежливо спросил Ирем.

Хлорд покачал головой. Все, что он слышал о каларийце, заставляло его думать, что это насмешливый, надменный, даже несколько самовлюбленный человек — хотя, бесспорно, верный слуга Императора и талантливый стратег. И вот сейчас он видел еще довольно молодого мужчину, с приятным голосом и обходительными манерами, который говорил с Наставником так уважительно, как будто сам когда-то был его учеником. 'Похоже, слухи здорово преувеличены' — подумал Хлорд, решив, что необычный гость ему, скорее, нравится. Придя к такому выводу, он улыбнулся рыцарю и жестом предложил ему садиться.

— Что привело вас к нам в Лакон, сэр Ирем?

— Любопытство, мастер Хлорд. Простое любопытство, — весело ответил гость, садясь в предложенное кресло. Рыцарь достал из-за обшлага какую-то бумагу и протянул ее Наставнику. — Это письмо было передано принцепсу Ордена и вчера легло ко мне на стол. Я его прочитал, но понял меньше, чем хотелось бы. А его содержание, признаться, меня заинтриговало. Здесь написано, что вы внесли в списки учеников мальчика, называющего себя Криксом.

— Никогда не думал, что такое незначительное происшествие способно вызвать ваше любопытство, лорд, — ответил ментор, внутреннее напрягшись. Мастера не радовал уже сам факт того, что Орден заинтересовался его учеником. Но то, что мессер Ирем счел необходимым лично посетить Лакон, было гораздо более тревожным знаком. Зная о широкой автономии Лакона, лорд не мог не понимать, что у его людей нет никакой реальной власти над судьбой наставников или учеников столичной Академии. И то, что коадъютор пришел сюда сам, могло означать, что коадъютор собирался надавить на мастеров и навязать им то решение, которое устроит Орден. Все эти мысли промелькнули в голове наставника в одно мгновение, но внешне он сохранил полную невозмутимость, будто принял версию о 'простом любопытстве' главы Ордена за чистую монету.

— Это происшествие не столь уж незначительно, — ответил коадъютор в тон наставнику. — Я думаю, вы понимаете, что появление в Лаконе мальчика с подобным именем способно вызвать кривотолки, неудобные для городских властей. Это тем проще, что его родители и истинное происхождение никому не известны. Одним словом, пребывание этого мальчика в Адели может навредить и нам, и ему самому. Я думал убедить вас передать его под нашу опеку. Мы бы устроили его в приемную семью где-нибудь подальше от столицы, в такой провинции, где интерес к дан-Энриксам не столь велик и где он, соответственно, не будет привлекать к себе ненужного внимания.

— Простите, лорд, но это невозможно, — решительно ответил Хлорд. — Я подписал этому мальчику ученическую грамоту — иначе говоря, дал ему слово, что он будет здесь учиться. Совершенно очевидно, что я не могу взять это обещание назад или позволить распоряжаться судьбой моего ученика каким-то другим людям, даже если эти люди и принадлежат к самой могущественной корпорации в Империи. Конечно, мне придется подчиниться, если подобный приказ будет исходить лично от Императора, но во всех остальных случаях я буду вынужден вам отказать.

— Вы мужественный человек, наставник Хлорд, — Ирем внезапно улыбнулся обаятельной, почти мальчишеской улыбкой. — Вы не представляете себе, как надоело видеть, что придворные и им подобная публика, в глубине души презирающая и ненавидящая Орден, стелется перед любым, кто носит синий плащ. Но вы — совсем другое дело. Откровенно называете нас "самой могущественной корпорацией в Империи", и в то же время предлагаете мне заручиться специальным поручением от Императора — или катиться ко всем фэйрам.

— Ну что вы, сэр. Я никогда не стал бы выражаться так...

— Прямолинейно?..

— Я хотел сказать — так грубо.

Ирем рассмеялся.

— Разумеется. Но, думаю, суть вашей мысли я передал верно. Вы, видимо, не церемонитесь с людьми, которые каким-то образом мешают интересам ваших подопечных. Успокойтесь, мастер Хлорд; я вовсе не намерен требовать от вас нарушить ваше обещание. Если такая мысль и была у меня до визита в Академию, то я оставил ее даже раньше, чем мы начали наш разговор. Возможно, в ту минуту, когда вы вошли. Не удивляйтесь.

— Боюсь, что это невозможно, монсеньор, — серьезно сказал Хлорд. — Вы ведете себя так, как будто задались целью удивить меня как можно больше.

— Да? Ну что ж, это не ново, — саркастически заметил рыцарь. — Как-то раз мне довелось случайно стать свидетелем одной беседы, главной темой которой был я сам. Признаюсь, в тот день я тоже был изрядно удивлен… Впрочем, вернемся к нашему вопросу. Я не стану забирать мальчика из Лакона, а вы, в качестве ответной любезности, расскажете мне все подробности этой истории.

— Охотно. Только объясните, что конкретно вас интересует?

— Все. Ну, для начала — что стоит за фразой… — Ирем заглянул в бумагу и прочел — "мастер Хлорд, наставник первого энгильда, счел этого мальчика достойным обучаться в Академии"?

Хлорд развел руками и поведал собеседнику о драке во дворе, об учиненном им позднее разбирательстве и о вмешательстве Юлиана Лэра. Хлорд не думал, что подобными вещами может интересоваться кто-то, кроме ментора Лакона. Тем не менее, сэр Ирем слушал мастера с усиленным вниманием, проявляя любопытство даже к таким деталям, как недавняя беседа Хлорда с Бейнором Дарнторном и записка от Ратенна, подстегнувшая наставника пойти наперекор Совету. Рыцарь слушал, не перебивая, и участливо кивал, как будто бы истории о наглом предложении Дарнторна и самоуправстве Круга мастеров его и в самом деле волновали.

Впрочем, фэйры его знают. Познакомившись с лордом Иремом полчаса назад, Хлорд чувствовал, что он уже ни в чем не может быть уверен.

— Вот, собственно, и все, что я могу сказать, — закончил Хлорд. — Возможно, вам покажется, что этих оснований недостаточно, чтобы принять мальчишку с улицы в Лакон...

— О, нет, вполне достаточно. Во всяком случае, если решение будет зависеть от вас, наставник. Мне кажется, одной этой истории вполне достаточно, чтобы составить о вас правильное представление, — заметил доминант. Сами по себе эти слова могли означать что угодно, но сопровождающая их улыбка заставляла истолковать их в самом лестном для мастера Хлорда смысле. — Ну, а что вы мне расскажете об этом Криксе?..

— Боюсь, я ничего не могу добавить к тому, что уже рассказал вам раньше. Не считая той истории, которую я слышал от него после их драки с Дарнторном, я почти ничего о нем не знаю. Разве что вам, возможно, будет интересно узнать, что все сообщенные им о себе подробности впоследствии по настоянию других наставников были подтверждены допросом у ворлока. Тогда же обнаружилось, что никакими выраженными магическими дарованиями Крикс не обладает.

Калариец покачал головой.

— Нет, мастер, вы неверно меня поняли. Меня интересует ваше собственное впечатление о мальчике. Его характер, если вам угодно.

— Понимаю, — протянул Наставник. — Вы, наверное, хотите знать, не возникнет ли у него соблазна подыграть досужим болтунам, которые станут болтать о его происхождении?.. Не знаю, лорд. Мне показалось, что он не тщеславен, но в таком возрасте об этом судить рано. А характер у него и впрямь довольно примечательный. Рыцарских сыновей с рождения учат их быть храбрыми и заступаться за других, особенно когда более сильный обижает слабого. Можно спросить любого из моих учеников, еще даже не приступивших к занятиям, что говорит об этом Старый кодекс — и они ответят, не задумываясь. А между тем единственным, кто следовал правилам Кодекса на практике, когда возникла эта отвратительная ситуация с Дарнторном, был не кто-нибудь из них, а Крикс, который даже никогда об этом Кодексе не слышал. Я спросил себя — кто воспитал в крестьянском мальчике такие качества, которые гораздо больше подошли бы человеку из военного сословия?.. Если судить по тому, что он рассказал о своей приемной семье, у него была любящая мать и совершенно безразличный к мальчику отец. И получается, что эта женщина смогла дать сыну такое воспитание, какого рыцари Легелиона не сумели дать своим наследникам. Ну, словом, мальчик — настоящий самородок, а подобными вещами не разбрасываются. Если я хоть что-то в этом понимаю, то из парня может выйти толк.

— Поверю вам на слово. Так что, вы полагаете, он не доставит нам хлопот?..

— Н-нет, этого я не сказал бы, — замялся наставник. По роду деятельности Хлорду почти не приходилось врать, и всякий раз, когда необходимо было покривить душой, мастер испытывал ужасную растерянность. Стремление обезопасить Крикса требовало одного, правдивость — прямо противоположного. В конце концов искренность все же победила. — Мальчик исключительно упрям, несдержан и на редкость обаятелен. С одной стороны, он может стать довольно популярным, но с другой — я совершенно не могу представить его в центре политической интриги. Для подобного он чересчур прямолинеен. И еще, пожалуй, слишком мягок. Жаль, что вы не слышали, как он пытался поговорить со мной о Льюберте Дарнторне...

— О Дарнторне? А что с ним такое?

— Ничего, — пожал плечами Хлорд. — Похоже, Криксу кто-то рассказал ту старую историю про лорда Сервелльда Дарнторна — ну, вы помните? — и он проникся к Льюберту сочувствием. Мало того, вбил себе в голову, что должен чем-нибудь ему помочь. Представляю, как бы разозлился Льюберт, если бы узнал об этом.

Ирем поднял брови.

— Удивительные вещи вы рассказываете, наставник. Я далек от дел Лакона, но в столице много говорят о Льюберте и его "свите". Если я хоть что-то понимаю, младшего Дарнторна чаще ненавидят, чем жалеют. Я знал взрослых, состоявшихся людей, которых этот мальчишка умудрялся довести до белого каления. Более злобного, несносного и самовлюбленного щенка нельзя себе представить. Я не знаю, чем ему надеется помочь ваш подопечный, но, по-моему, тут можно было бы помочь только хорошей поркой. А поскольку это, как я понимаю, невозможно, то ваш Льюберт — совершенно безнадежный случай. Остается только ждать, пока он вырастет и сам сломает себе шею.

— К сожалению, многие думают так же, как и вы, — кивнул Наставник.

— А вы считаете иначе?.. Что ж, тем лучше: и для вас, и для него. Альды мне свидетели — я и так-то плохо представляю себя в роли ментора Лакона, но, если пришлось бы обучать такого, как этот Дарнторн, то моего терпения бы надолго не хватило, — произнося эту фразу, Ирем был подчеркнуто серьезен; именно поэтому Наставник посчитал, что его собеседник шутит. Хлорд уже успел заметить, что свои самые важные вопросы рыцарь, напротив, задавал с насмешливой улыбкой, будто бы иронизируя над тем, что ему приходилось делать.

Калариец между тем поднялся и привычно перебросил через руку край плаща.

— Ну что ж, не смею больше отнимать у вас время, мастер Хлорд. Благодарю за интересную беседу. Мне будет приятно, если вы позволите как-нибудь посетить вас еще раз.

Наставник даже не особо удивился — видимо, сказалась полученная за последний час закалка. Он поднялся, чтобы проводить своего гостя до дверей.

— Никогда бы не подумал, лорд, что у вас найдется время и причины для подобных посещений, — все-таки не удержался он. — Если я правильно вас понял, вы намерены и дальше наблюдать за жизнью мальчика?

— Да, и это тоже, — улыбнулся рыцарь и предупредительным жестом показал, что дальше пойдет сам, не стоит беспокоиться.

Оставшийся в приемном зале Хлорд еще минуты три раздумывал, что значит это "тоже". Ирем же тем временем легко сбежал по лестнице Лакона, размышляя про себя, что он не зря потратил время: разузнал о Криксе все, что собирался, и нашел в лице мастера Хлорда интересного собеседника, — что было, с точки зрения придирчивого каларийца, большой редкостью. Особенно в столице, где количество людей самым пагубным образом сказывалось на их качестве — так, во всяком случае, неоднократно заявлял сам доминант.

Чтобы сэкономить время, Ирем решил возвратиться во дворец через Лаконский парк. Он собирался рассказать Валлариксу о своей встрече с Хлордом и убедить его, что, раз уж мальчик оказался в Академии, лучше всего будет оставить его там. Всякое чрезмерное внимание к этой истории могло скорее навредить их подопечному, чем защитить его, тем более, что Крикс, как рыцарь уже имел случай убедиться, обладал довольно независимым характером, и со своей непредсказуемостью и упрямством мог в очередной раз спутать все их планы. Впрочем, чего еще ждать от мальчика одиннадцати лет, вообразившего, что он готов начать самостоятельную жизнь?..

Ирем с легким раздражением пожал плечами. Вопиющая самоуверенность! Заслуживающая, безусловно, не такой награды, как вступительная грамота в Лакон, а отрезвляющего щелчка по носу.

Рыцарю было хорошо известно, что большинство недорослей, убегающих из дома и перебиравшихся в столицу, кончали тем, что становились попрошайками или воришками в Шатровом городе. Если, конечно, по дороге не оказывались у пиратов или островных работорговцев. Те, кто избегал подобной участи, становились настоящей головной болью для городской стражи. Группками по три-четыре человека эти недоростки ошивались на базарах и у городских ворот, высматривая, где можно чего-нибудь стянуть или выполнить чье-то поручение за пару медек.

Ирем сказал себе, что он бы не особо удивился, если бы Крикс тоже стал одним из них.

Впрочем, Хлорд, кажется, говорил, что у его ученика есть деньги. Кошелек под камнем — странная история. Откуда в Приозерном взяться кладу, на который вполне можно было бы купить вполне приличный дом в столице?.. По словам мастера Хлорда, Крикс считал, что деньги спрятали в лесу разбойники, так и не сумевшие вернуться за добычей. Ирем слишком уважал себя, чтобы принять на веру такое неправдоподобное объяснение. Но искренность Крикса подтвердил лаконский ворлок, а наставник и подавно ничего не мог добавить к сказанному. Значит, оставалось думать самому.

Свернув на яблоневую аллею, ведущую к ограде парка, коадъютор улыбнулся и легонько хлопнул себя по лбу. Сорок полумесяцев!.. Да уж не те ли это деньги, что он сам оставил Валиору десять лет тому назад?.. Ну да, тогда все сходится. Похоже, прижимистый и подозрительный Валиор не потратил ни одной монеты из полученной награды, а берег все это состояние на черный день. Или, может быть, надеялся со временем избавиться от обузы, которой был для него приемный сын, и уж тогда разбогатеть, уехав в Тарес со своей семьей.

"Какая мелочность" — подумал доминант почти брезгливо. "Собственные дети жили впроголодь, приемный сын ходил в обносках, а этот осел держал под камнем двадцать лун...".

Рыцарь представил, как после исчезновения приемыша Валиор первым делом бросился за спрятанными в лесу деньгами и обнаружил, что его тайник разграблен. Губы Ирема насмешливо скривились. Интересно, хватит ли у Валиора проницательности догадаться, в чьих руках находится теперь кошель с деньгами?.. Вряд ли. На такое у него, пожалуй, не хватило бы воображения. Жаль только, что нельзя как-нибудь наградить его жену за все, что она сделала для мальчика, не выдавая в то же время своего участия в этой истории...

Занятый собственными мыслями, Ирем не сразу обратил внимание на то, что через деревянную решетку живой изгороди, отделявшей тренировочную площадку от аллей, ведущих к ближней башне, быстро и уверенно карабкается ученик, явно не в первый раз одолевающий это препятствие. По возрасту он мог быть новичком, и, кроме того, был одет не в серую лаконскую одежду, а обычную рубашку и штаны. Вероятно, Ирем бы не обратил на первогодка ни малейшего внимания, если бы маленькая фигурка не показалась ему подозрительно знакомой. Недолго думая, рыцарь свернул с аллеи и быстрым шагом направился к тренировочной площадке. Мальчишка тем временем перекинул через изгородь вторую ногу, нашарил выступающий из зелени край деревянной балки и стал спускаться. Длинные, пушистые каштановые волосы были связаны на затылке в тугой хвост, чтобы не лезть в глаза хозяину. Или хозяйке, потому что, приглядевшись, можно было сделать вывод, что нарушительницей правил была девочка.

Но Ирему приглядываться было незачем. Он и без того ее узнал.

Элиссив покосилась вниз, прикидывая, нельзя ли просто спрыгнуть, не тратя времени на спуск по деревянной решетке. Выяснилось, что, если повиснуть на руках, то до земли останется расстояние чуть больше ее роста. С земли это никак не выглядело бы приличной высотой, но, если смотреть сверху, расстояние казалось более внушительным. На днях она спрыгнула с парапета, бывшего гораздо выше этой изгороди, но тогда ее подстегивало желание утереть нос тому мальчишке в синяках, который все время разговора с ней косил глазами на свою вступительную грамоту, как будто бы не мог на нее наглядеться. "Я думал, что здесь можно находиться только тем, кто учится в Лаконе!" — сказал он тогда.

Элиссив громко фыркнула. Как у него, должно быть, вытянулось лицо, когда она перемахнула через балюстраду лестницы!

Было бы забавно встретить его еще раз. Особенно теперь, когда она так лихо одолела эту изгородь.

Пожалуй, уже можно прыгать. Нужно только поберечь разбитое колено.

Но на сей раз прыгать ей не пришлось. Чьи-то уверенные руки неожиданно перехватили его вокруг талии и бережно спустили вниз.

— Ваше высочество?.. Я почему-то так и думал, — произнес над ухом хорошо знакомый голос, и Элиссив даже показалось, что мужчина тяжело вздохнул. А в следующее мгновение лорд Ирем уже развернул ее к себе, мимоходом вытащив запутавшийся в волосах листок. — А ваш отец еще ломает голову, где вы все утро пропадаете! Позвольте проводить вас во дворец.

Куртуазное "позвольте" в устах Ирема звучало почти издевательством. Уж Элиссив-то отлично знала, что ее согласие ему не требуется. Она бросила на ближайшую аллею такой красноречивый взгляд, что рыцарь понимающе усмехнулся.

— Не выйдет. Вашу руку, леди.

Элиссив ощутила, как жесткие пальцы смыкаются на ее руке чуть повыше запястья, и запоздало возмутилась:

— Никуда я с тобой не пойду! Пусти меня!..

Девочка изо всех сил дернула руку на себя. Безрезультатно. В памяти Элиссив промелькнул верзила, гнувший пальцами монеты на весеннем празднике. Чего доброго, лорд Ирем тоже смог бы сплющить асс в серебряную трубочку.

Дочь императора решила испытать другой прием. И, зашипев от притворной боли, с негодованием воскликнула:

— Мне больно! Ты мне руку вывихнул! Пусти!

Но серые глаза каларийца по-прежнему смотрели на нее спокойно и слегка насмешливо.

— В таком случае, как только мы вернемся во дворец, я вызову к вам Рам Ашада. Пусть займется вашим… вывихом. Пойдемте, месс дан-Энрикс. Или вы предпочитаете, чтобы я нес вас на руках?

Элиссив топнула ногой.

— Не смей!.. Из-за тебя все будут надо мной смеяться.

— Безусловно. Но, мне кажется, смеяться будут совершенно по другой причине. Вы сейчас похожи на мальчика с конюшни или на замарашку из Шатрового города. Скажите, кто достал вам эти… тряпки? Можете не отвечать, конечно, я не вправе требовать от вас ответа. Но подумайте заранее, как вы объясните своему отцу, что я привел вас из Лакона в таком странном виде. Вряд ли мой король будет в восторге от того, что его дочь, вместо того, чтобы найти приличное ее возрасту и положению занятие, лазает через заборы в Академии.

Элиссив моментально присмирела.

— Но, мессер Ирем, разве обязательно ему рассказывать об этом?.. — спросила она совсем другим, вкрадчивым голосом, приняв самый невинный вид. — Зачем же лишний раз его расстраивать? И вообще, он слишком занят, чтобы думать о таких вещах.

Рыцарь вздохнул. Глаза у дочери Валларикса были точь-в-точь того же странного оттенка, что и у ее отца — темно-голубые, цвета диких ирисов, — но на этом сходство и заканчивалось. У Валларикса взгляд был всегда серьезным и немного грустным, даже если Император веселился. У принцессы даже в эту самую минуту, когда она пыталась изобразить раскаяние, в глазах плясали легкомысленные огоньки.

В минуту откровенности Валларикс как-то раз сказал своему другу, что для него юность закончилась в тот день, когда отец во всеуслышание объявил его своим наследником. Поэтому обычно Ирем снисходительно смотрел на выходки Элиссив, думая о том, что через два-три года ей придется наравне с отцом присутствовать на нудных заседаниях Совета, принимать послов и вникать в головоломные дипломатические тонкости.

Свобода, которой обычно пользовалась Лисси, должна была как-то скрасить ей учебу, слишком сложную для одиннадцатилетней девочки. Языки, история, своды законов, землеустроение, риторика и этикет, и так по много часов каждый день, за исключением самых больших праздников — пожалуй, от такого взвыли бы даже выпускники Лакона. Коадъютор полагал, что нет большой беды в том, что в редкие свободные часы Элиссив носится с подружками по саду, наряжает кошек в кукольные платья или пробует самостоятельно объездить нового коня. Но тайные визиты в Академию — это, конечно, уже слишком. Дочери Валларикса не место среди этих неотесанных мальчишек, аристократическое происхождение которых проще было установить по их лаконским грамотам, чем по их манерам. Кто-нибудь из здешних остолопов мог — не разобравшись толком, что имеет дело с девочкой — в запале обойтись с Элиссив точно так же, как в Лаконе испокон веков считали своим долгом обходиться с чужаками, не принадлежавшими к числу учеников. То есть подбить принцессе глаз или расквасить нос.

Скандала ведь не оберешься.

— Хорошо, ваше высочество, я ничего не расскажу Валлариксу о том, что здесь увидел, — сказал лорд решительно. — Но только при одном условии: вы, не сходя с этого места, пообещаете мне, что больше никогда не будете устраивать подобных вылазок. Ни в Академию, ни в Верхний город. Вы хоть понимаете, что я должен примерно наказать гвардейцев, отвечающих за вашу безопасность?.. На первый раз — только за вашу самовольную отлучку без охраны. А если с вами случится что-то действительно серьезное? Вы знаете, что тогда будет с этими людьми?

Элиссив отвела глаза. Ирем кивнул:

— Вижу, знаете. Если вас не волнует собственная безопасность, так подумайте хотя бы о тех людях, которые отвечают за вас головой.

— Да что со мной могло случиться?! — возмутилась девочка.

— Все, что угодно, — холодно ответил Ирем. — Несчастный случай. Драка. Похищение. Причем особенно опасно то, что даже в таком наряде кто-то мог случайно вас узнать. Вы не должны так рисковать, ваше высочество.

— Ладно, не буду, — неохотно согласилась Лисси. Было видно, что ей совершенно не по вкусу этот договор.

Но Ирем не удовлетворился этим ответом и, не выпуская ее руку, уточнил:

— Вы обещаете, что больше никогда не станете сюда ходить?

— Да, — ответила Элиссив. И сейчас же вспыхнула, как вспыхивала всякий раз, когда кто-то из ее наставников или придворных дам в очередной раз пытался ее образумить. — Ну что ты на меня так смотришь? Обещаю! Даю слово! Все, доволен?..

— Нет, принцесса. Не доволен. Я, конечно, состою на службе у вашего отца, но мне бы не хотелось, чтобы со мной разговаривали в таком тоне, — сухо сказал рыцарь.

Девочка потупилась. Ирем был одним из немногих людей, на которых ее вспышки не производили ровно никакого впечатления. Более того, часто Элиссив после этого не знала, куда деться от неловкости.

— Извините. Я и правда не должна была так говорить. Разумеется, я знаю, что отец вас очень ценит. И… я тоже. Честно!

Лорд кивнул, показывая, что извинения приняты. Но теперь уже Элиссив осталась недовольна таким ответом и настойчиво переспросила:

— Вы меня простите, правда же? Я иногда не успеваю… ну, подумать, прежде чем сказать. Просто мне так ужасно скучно, Ирем!

— Скучно?.. — удивился калариец.

— Да! — Глаза Элиссив засверкали от обиды. — Я каждый день одна. Лейда Гефейр уехала в Гверр до следующей весны. А с остальными можно умереть от скуки. Они ничего не понимают и с утра до ночи сплетничают. Я их видеть не могу! Безмозглые индюшки!.. Только и умеют, что болтать о своих платьях или объедаться сладостями. Почему я должна с утра до ночи или учиться, или торчать во Дворце в компании этих воображал… болтушек, мокрых куриц? Почему я должна притворяться, что мне с ними весело? Они все боятся лошадей и верещат, если увидят гусеницу!

— Тише! — усмехнулся Ирем. — Удивительно, принцесса, до чего вы не похожи на отца. Мне кажется, у вас нрав вашего деда, Наина Воителя. Я с нетерпением жду дня, когда вы сможете присутствовать на заседаниях Совета лордов — и так же решительно выскажетесь о его участниках, как о безмозглых индюках и сплетниках. Это внесет в здешнюю жизнь приятное разнообразие.

Элиссив подняла глаза на коадъютора и, обнаружив в его нарочито серьезном взгляде искорки сдерживаемого веселья, неуверенно улыбнулась. Она не очень понимала, что его развеселило, но с облегчением поняла, что коадъютор больше на нее не сердится.

Ирем тем временем что-то прикинул и сказал:

— Ну вот что, месс дан-Энрикс. Я поговорю с вашим отцом. Возможно, он позволит вам поехать погостить к Гефейрам после праздников. Только постарайтесь ничего не натворить до вашего отъезда.

Элиссив даже подскочила, недоверчиво и радостно уставившись на каларийца.

— Правда?.. Вы его попросите?

— А почему бы нет? — пожал плечами коадъютор. — Конечно, он не хочет, чтобы вы надолго отвлекались от учебы, но, в конце концов, когда-то надо же и отдыхать. Думаю, я сумею его убедить. Принцесса! Что. Вы. Делаете?..

Ирем в замешательстве смотрел на золотисто-каштановые волосы Элиссив. Больше ничего он разглядеть не мог, потому что от избытка чувств принцесса порывисто обняла его, уткнувшись носом в живот рыцаря и крепко обхватив его широкий поясной ремень не слишком чистыми руками.

В ответ на вопрос коадъютора раздался приглушенный и, как показалось Ирему, очень довольный смешок. Как будто дочь Валларикса испытывала откровенное злорадство, в кои-то веки выведя рыцаря из состояния его обычной невозмутимости.

Сэр Ирем начал понимать, что за пределами дворца Лисси не только одевалась, но и вела себя так, что это могло довести ее наставников до обморока.

Возможно, принцепс был не так уж и не прав, когда сказал, что девочке — особенно такой, как дочь Валларикса — нельзя расти без матери?..

— Ваше высочество, на вашем месте я бы так не делал, — вздохнул Ирем. — Мне вполне достаточно обычной благодарности, а вот другие посчитают ваш поступок вопиющим нарушением приличий.

— Ха! Подумаешь!.. — фыркнула принцесса, неохотно разжимая руки. — Плевать мне на твоих "других", сэр Ирем. И на эти глупые приличия плевать.

— Да, это я уже заметил.

— Опять ты смеешься, — Девочка прищурилась, от чего ирисовые глаза еще сильнее потемнели. — Ну и пожалуйста! Я все равно тебя люблю.

Сэр Ирем выразительно приподнял брови.

— Вот как, месс дан-Энрикс? От объятий вы решили перейти к признаниям в любви?.. Настроение у вас меняется так быстро, что я, право же, боюсь предположить, чем это может кончиться. Пойдемте лучше во дворец. Нет-нет, принцесса, руку можете мне не давать. Теперь, когда мы обо всем договорились, вы вполне дойдете сами. Только для начала отряхнитесь. Ваши штаны выглядят так, как будто вы сперва копались в глине, а потом уснули прямо на траве. Как только мы вернемся во дворец, и вы переоденетесь, я прикажу, чтобы всю эту ветошь бросили в камин. И лично прослежу за тем, чтобы она там и оказалась, а не попала снова к вам.

Элиссив тяжело вздохнула, но не стала спорить.

Они прошли уже не меньше половины яблоневой аллеи, когда им встретилась компания младших учеников, идущих в свою башню. Новички представляли собой довольно живописную картину. Паренек с медно-рыжими волосами, оживленно жестикулируя, рассказывал что-то своим спутникам — коренастому улыбчивому каларийцу и высокому темноволосому мальчишке с лицом правильного классического типа и яркими синими глазами, а те встречали каждую вторую фразу взрывами одобрительного хохота. Четвертый лаконец был южанином или, по крайней мере, полукровкой — об этом свидетельствовала матово-смуглая кожа и волнистые темные волосы. В отличие от своих спутников, он не смеялся и, похоже, даже не пытался вникнуть в то, что говорил рыжеволосый — все его внимание было сосредоточенно на лорде Иреме. Когда лаконцы поравнялись с рыцарем, и тот заметил энонийца, тот замедлил шаг и вскинул голову, как человек, предвидящий большие неприятности и готовый встретить их лицом к лицу.

Сэр Ирем сразу обратил внимание на отцветающие синяки и рассеченную губу бывшего приемыша — следы той драки, о которой говорил наставник Хлорд. Но куда больше его впечатлила перемена, произошедшая в осанке и манерах Безымянного. Как будто бы после их встречи в Энмерри прошло не десять дней, а пара лет. Может быть, на него так повлияло путешествие? "Или, что гораздо вероятнее, я сам чего-то не заметил в прошлый раз" — подумал Ирем.

При виде человека в орденском плаще ученики притихли и остановились, пропуская их с Элиссив. На принцессу новички таращились во все глаза — наверное, не могли взять в толк, что это за девчонка, как она сюда попала и почему так независимо вышагивает рядом с доминантом.

Проходя мимо почтительно примолкнувших лаконцев, Ирем еще раз встретился взглядом с Криксом, чуть заметно усмехнулся и кивнул ему, как старому знакомому. Решительное выражение на лице мальчика сменилось бесконечным удивлением — что, в общем, и понятно, если вспомнить обстоятельства их предыдущей встречи. Ничего, пусть поломает себе голову, в чем дело — авось лишний раз не сотворит какой-нибудь очередной глупости.

Крикс едва не свернул себе шею, оглядываясь через плечо на рыцаря и его спутницу. В мыслях у мальчика царил полный сумбур.

Может быть, лорд его просто не узнал? Или, допустим, принял за кого-нибудь другого? Как еще понять, почему калариец, который еще недавно совершенно вышел из себя, увидев его в Энмерри, не выказал и тени изумления, встретив беглеца уже в Лаконе?

Хоть беги за ним и выясняй, действительно ли рыцарь обознался!

И еще эта девчонка… Кто она, в конце концов, такая? Дочерью мессера Ирема она быть точно не могла — Димар только сегодня говорил, что членам Ордена нельзя иметь семью...

Словно почувствовав, что Крикс и остальные думают о ней, девчонка обернулась и, ловко пользуясь присутствием рыцаря, защищавшим ее от любых ответных выкриков, с удовольствием показала лаконцам язык.

— Рикс!.. Ну чего ты встал, пошли! — заметил Мирто, ткнув его в плечо.

Но энониец только промычал что-то невразумительное.

Нет, пожалуй, Ирем его все-таки узнал. Не так уж много времени прошло после той встречи в Энмерри. И после приключений на болоте, кстати, тоже.

— Что с тобой такое? — спросил Юлиан. — Когда ты их заметил, ты так побледнел, как будто бы увидел привидение.

— О, я знаю! Он, наверное, влюбился, — рассмеялся Мирто.

— Что?! В кого?.. — Крикс чуть не подскочил.

— В эту девчонку, разумеется. Ты же рассказывал, что видел здесь какую-то девчонку?.. Это, видимо, она и есть?

— И верно! Рикс, а ты уже сочинил "Люэн Минар" своей прекрасной даме? — усмехнулся князь Рейхан, прищурив синие глаза.

— Тьфу, дураки! — в сердцах ответил Крикс, развеселив насмешников еще сильнее.

— Вы только посмотрите, как он покраснел! — злорадно заявил Афейн, хотя сказать, что мальчик покраснел, можно было только с большой натяжкой. Скорее, с его лица постепенно пропадала бледность, только что отмеченная Мирто. — Точно, он влюбился!

Даже Юлиан — предатель! — и тот не сделал никакой попытки урезонить веселившихся вовсю Рейхана с Миэльвиттом, хотя и подначивать приятеля его предполагаемой влюбленностью тоже не стал.

— Ну, раз вам так хочется повеселиться, я сейчас скажу вам нечто, от чего вы точно лопнете от смеха, — сказал Крикс, вспомнив совет Дарла и решив, что лучше всего сделать вид, будто все эти насмешки его вообще не задевают.

Метод оказался действенным — все с интересом посмотрели на него.

— Я не знаю, кто это девчонка, но зато я знаю человека, который был с ней.

— Этого доминанта?.. Ну и что с того? — нетерпеливо спросил Миэльвитт.

— А то, что это был лорд Ирем, коар… м-мм… ну, в общем, глава Ордена. Пока вы тут болтаете о всяких глупостях, я думаю о том, зачем он сюда приходил.

— Сам коадъютор?! — глаза Лэра удивленно округлились. Он поспешно оглянулся, но рыцарь и его спутница уже успели скрыться за поворотом аллеи. — Правда, что ли?...

— Да откуда тебе знать, что это он? Ты сам в Адели без году неделя, — усомнился князь Рейхан. — Я живу тут уже месяц, и то до сих пор его не видел. Хотя слышал много, это точно.

— Ну а я его не только видел, я с ним даже разговаривал. Правда, не здесь, а в Энмерри. Он приехал к нам по поручению правителя, — ответил Крикс небрежным тоном.

— Это правда! — неожиданно вмешался Юлиан. — Видели, как этот рыцарь посмотрел на Рикса? Я еще подумал, с какой стати он ему кивнул… Выходит, вы действительно знакомы с Иремом? Вот это да!

"Дан-Энрикс" выразительно пожал плечами, словно говоря — подумаешь, какая важность. Впрочем, в глубине души он все же чувствовал себя польщенным.

— Я понял, — рассмеялся Миэльвитт. — Крикс все это время нас обманывал. На самом деле он внебрачный сын Императора и личный друг первого рыцаря Империи. То-то Дарнторн утрется, когда все раскроется!

— Только не забывай про нас, когда тебя сделают наследником престола, — хмыкнул князь Рейхан.

— Вы что, сдурели?.. — пробормотал Крикс, не очень понимавший, как воспринимать такие шутки. Мало ему было Арклесса с его рискованной манерой называть его "дан-Энриксом" — так теперь и его лучшие друзья туда же!

— Среди нас — особа королевской крови! Воздадим ему положенные Риксу почести! — азартно предложил рыжий Миэльвитт, упивавшийся растерянностью своей жертвы.

В результате, невзирая на сопротивление "дан-Энрикса", его усадили на плечи к Афейну Рейхану, самому высокому из всей компании, и со смехом и победными выкликами донесли до башни — к удивлению всех остальных лаконцев, попадавшихся им по дороге. Бледное и раздраженное лицо Дарнторна, промелькнувшее в толпе учеников, собравшихся возле Рейнсторна, вполне примирило Крикса с этой выходкой. Он уже забыл про Ирема и чувствовал бы себя совершенно счастливым, если бы Афейн, решивший без предупреждения ссадить его не землю, не ушиб при этом своего "наездника" об угол.