Глава V

Целитель в Академии давно привык к кровоподтекам, синякам, распухшим носам и неизменным историям про то, как пострадавший оступился на лестнице. Или свалился с брусьев, на которых старшие ученики тренировались, отрабатывая равновесие.

Все это ему приходилось слышать очень часто.

Но чтобы в самый первый день!..

Вздохнув, целитель попросил Дарторна развернуться к свету и немного посидеть спокойно. C самыми заметными следами драки он уже покончил, оставалось только обработать ссадину на скуле.

Врач, конечно, не догадывался, что для Льюберта такая неподвижность была пыткой. Дарнторн нервно кривил губы и нетерпеливо барабанил пальцами по краешку скамьи.

Мысль о том, что проклятый выскочка, которого Хлорд оставил у себя, чего доброго, уйдет, пока он тут бездарно тратит время, просто выводила его из себя. Старших друзей Льюберта из лазарета выставили, но они пообещали, что дождутся его снаружи. И зачем он вообще позволил отвести себя к целителям?

Если бы он только отказался идти в лазарет...

Нет, если бы он только знал, что наглый выскочка окажется простолюдином!..

Но как можно было догадаться, что этот южанин, который вел себя так вызывающе самоуверенно, окажется никем! Совсем никем — он же ничтожество, пустое место! Всего лишь нищий, неотесанный плебей!!

Дарнторн с ужасом почувствовал, что сейчас просто разревется о досады и бессильной злости.

— Что, так больно? — удивленно, но сочувственно спросил целитель.

— Нет, — процедил Дарнторн, силясь вернуть себе хотя бы часть привычного самообладания. Не хватает еще, чтобы кто-то посчитал, что он не может вытерпеть какой-то ерундовой боли. Льюберт посмотрел на свои руки, яростно, до побелевших пальцев, сжавшие ребро скамьи, и неожиданно стал сам себе противен. Мало того, что из-за этого энонийского ублюдка другие лаконцы еще долго будут перешептываться и смеяться за его спиной, так еще он сам дает кому-то лишний повод для насмешек или жалости, роняя честь Дарнторнов.

"Да заканчивай ты, наконец! Ну сколько можно?..." — мысленно взмолился он, поглядывая на целителя.

Нечего сидеть здесь и растравлять себя, припоминая все подробности недавней ссоры.

Надо подкараулить чужака, когда он уйдет от Хлорда. И наглядно объяснить ему всю разницу между наследником Дарнторнов и обычным горожанином.

Конечно, сам марать о него руки Льюберт на сей раз не будет. Он просто посмотрит, как наглому выскочке сначала надают по шее, а потом проводят его до ворот Лакона. С почестями. Так, чтобы ему наверняка не захотелось возвращаться.

Главное, чтобы опять не влез какой-нибудь назойливый наставник.

Хотя что наставникам за дело до простолюдина?...

В верхнем углу лаконской грамоты было тушью сделано изображение — поделенный на два поля щит и лента со змеящимся на ней девизом.

Крикс остановился на наружной галерее и еще раз развернул полученный от Хлорда свиток. Разумеется, он рассмотрел его еще в скриптории и понимал, что за прошедшие с того момента пять минут в нем точно ничего не изменилось. Но удержаться от того, чтобы не посмотреть еще раз, было совершенно невозможно.

Украшавшие пергамент гербы и печати уже были на листе, который Хлорд достал из выдвижного ящика стола, а сам Наставник только вписал туда имя нового ученика и сведения о его происхождении. Крикс обратил внимание, что список, лежавший под рукой у мастера, исписан мелкой, угловатой скорописью, но запись, сделанная в грамоте, была каллиграфически правильной и ровной. Крикс пожалел, что не может прочесть, что здесь написано. А в следующий момент кто-то внезапно налетел на него сзади, и Крикс полетел на землю, едва успев выставить вперед руки. Тем не менее, он все-таки сильно ушибся локтем о каменный парапет, а коленями — о мозаичный пол. Вдобавок парень, выбежавший с галереи, повалился прямо на него.

Крикс выругался. Он и так был с ног до головы покрыт ушибами и ссадинами, а теперь еще это… Потом он заметил свою грамоту, упавшую в нескольких метрах от него, и бросился за ней.

Пергамент, к счастью, пострадал не слишком сильно. Да и вообще, при одном взгляде на него вернулось ощущение радостной легкости, не покидавшее Крикса с тех пор, как мастер Хлорд велел подать ему чернильницу и на его глазах вписал его в список своих учеников. Сзади поднимался на ноги виновник их падения. Крикс видел его только краем глаза, но успел заметить, что мальчишка был не в сером. Значит, тоже новичок, его ровесник… Сумасшедший дом какой-то. Ладно, Юлиан бежал к наставнику, чтобы рассказать правду об их ссоре с Дарнторном, но этот-то куда несется? Можно подумать, что все новички должны перемещаться по Лакону исключительно бегом. Пожалуй, следовало бы заставить недотепу извиниться, но теперь, держа в руках свою пригласительную грамоту, Крикс злился на него уже гораздо меньше, чем, возможно, ему самому хотелось бы.

— Ты что, с закрытыми глазами, что ли, бегаешь? — только и сказал он, потирая ушибленный локоть.

— Сам виноват. Нечего было торчать в проходе! — отрезал незнакомец.

Крикс сердито обернулся — и увидел, что его толкнул совсем не ученик.

"Девчонка" — ошарашено подумал он.

Это действительно была девчонка. Правда, в мешковатой мальчишеской одежде, которая была ей явно велика. И с грязной расцарапанной щекой. Но, если присмотреться, все-таки красивая — с пышной копной каштановых волос и темно-голубыми глазами.

Крикс не сомневался в том, что в Академию не принимают девочек. Но незнакомка явно чувствовала себя здесь, как дома.

— Что ты здесь делаешь? — на всякий случай спросил он.

— Не твое дело, — фыркнула девчонка.

— Мне казалось, что здесь можно находиться только тем, кто учится в Лаконе.

Незнакомка смерила его таким высокомерным взглядом, что, пожалуй, даже Льюберт мог ей позавидовать.

— И что теперь? Наябедничаешь на меня Наставникам?..

— Нет, — заверил ее Крикс. И замолчал, не зная, что еще сказать. Повисла пауза. Девчонка по-прежнему смотрела на него, но взгляд был уже не таким воинственным.

— Ты какой-то странный, — сообщила она снисходительно. — А почему у тебя все лицо разбито?

Крикс подумал, что такой вопрос, наверное, могла задать только девчонка.

— Я подрался, — сказал он, пожав плечами. Он ожидал чего угодно — осуждения, сочувствия, быть может, безразличного "Понятно". Но вместо этого девчонка засмеялась.

— Кажется, я понимаю, почему мальчишки почти все такие глупые. Вас постоянно кто-то бьет по голове.

Крикс вспыхнул и открыл было рот, чтобы ответить нахалке по достоинству, но она вдруг вспрыгнула на парапет и так же легко соскользнула вниз, минуя мраморную лестницу. Крикс поневоле позавидовал подобной ловкости. И мысленно пообещал себе, что, если еще раз увидит ее здесь, то будет готов к этой встрече и ни в коем случае не станет молча слушать ее колкости.

Дома он почти не разговаривал с девчонками, но до сегодняшнего дня считал, что они разговаривают и ведут себя как-то иначе. Он припомнил мешковатую рубашку на шнуровке, штаны, протертые на коленях почти до дыр, и расцарапанную щеку. Да любая девочка из их деревни просто постыдилась бы идти по улице в подобном виде, не говоря уже о том, чтобы стоять и разговаривать с кем-то, держа в карманах руки и так гордо задрав нос.

Крикс многое бы дал, чтобы узнать, кто она и откуда здесь взялась. Но надо было возвращаться на площадку. Крикс запоздало спохватился, что все его вещи, в том числе и кошелек, остались там. Прихрамывая, он дошел до развилки и остановился, осознав, что не он помнит, куда нужно поворачивать. Когда их с Льюбертом вели к наставнику, он не запоминал дорогу — слишком отвлекала не успевшая улечься злость, обида и боль в выкрученной за спину руке. Кроме того, Дарнторн, которого никто из старших не держал, как бы случайно поравнялся с Криксом и изловчился пнуть его ногой, так что драка чуть было не возобновилась. Пришлось сопровождавшим их лаконцам пропустить Дарнторна вперед и проследить за тем, чтобы он шел, не оборачиваясь.

Крикс растерялся, осознав, что он не представляет, как попасть на двор. Но долго ломать голову ему не пришлось — с одной из каменных скамеек в парке вскочил Лэр, который явно дожидался его появления.

— А, это ты! — обрадовался Крикс. После того, как Юлиан вмешался в их беседу с Хлордом, да еще пообещал дождаться его во дворе, Крикс начал надеяться, что они смогут подружиться. Но Лэр не ответил на его улыбку. Лицо у него было взволнованным, а на скамейке рядом с ним — как неожиданно заметил Крикс — лежала позабытая им на дворе котомка.

— Я принес твои вещи, — торопливо сказал Юлиана. — Дружки Дарнторна рассказали всем, что у тебя нет грамоты. Они послали одного, чтобы он ждал тебя на галерее, а сами караулят у ворот. Но тут есть еще один выход. Может быть, они о нем не вспомнили. Пойдем, я покажу.

Крикс немного растерялся от напора каларийца и спросил самое первое, что пришло в голову:

— А если они уже там?

Юлиан помрачнел.

— Нет, вряд ли, — сказал он, как будто убеждал не столько Крикса, сколько самого себя. — Ну, что ты встал?! Надо спешить.

— Нет, подожди! — Крикс, наконец, опомнился. — Не надо никуда идти. Я думаю, теперь они мне ничего не сделают… Хлорд подписал мне грамоту. Смотри!

Юлиан с изумлением уставился на свиток, который он держал в руках, и требовательно протянул руку. Крикс без возражений отдал ему грамоту. В конце концов, Лэр был вторым, после мастера Хлорда, человеком, которому он был обязан ее получением.

А третьим был Дарнторн.

— Как думаешь, Дарнторн обрадуется? — торжествуя, спросил Крикс у Юлиана. Калариец так и сяк вертел в руках пергамент, будто бы никак не мог поверить в то, что это в самом деле пригласительная грамота.

— Ну, это вряд ли!.. Как тебе такое удалось?

— Не знаю, — честно сказал Крикс — После того, как ты ушел, Хлорд вдруг взял и предложил принять меня в отряд.

Лэр покосился на него, как будто бы хотел спросить что-то еще, но колебался, стоит ли об этом говорить.

— А правду говорят, что ты… ну… не из наших? Я хочу сказать, простолюдин?

Крикс напрягся.

— Правда. Но я думал, это важно только для таких надутых индюков, как этот ваш Дарнторн.

Лэр покачал головой.

— На самом деле, это очень важно. За последние сто лет в Лаконе еще не было учеников незнатного происхождения. Но мне ты здорово помог, так что мне наплевать, простолюдин ты или нет. А если Хлорд решил, что ты достоин здесь учиться, значит, так оно и есть. Никто из наших никогда не разговаривал с Дарнторном так, как ты сегодня!

— Кажется, Дарнторну это не пошло на пользу, — сказал Крикс. Лэр ухмыльнулся.

— Знаешь, что? Когда мой старший брат вернулся из Лакона, он сказал, что главное — это найти людей, с которыми вы будете держаться с заодно и помогать друг другу. Он сказал, что это нужно делать сразу, потому что иначе все разобьются на компании, а ты останешься один. Я не понял, зачем сразу же с кем-то объединяться — нужно ведь сначала присмотреться, разобраться, кто чего стоит. Но Уэлльред сказал, что это ерунда, самых достойных всегда видно сразу. И мне кажется, что ты как раз из тех, о ком он говорил. Хоть и простолюдин.

На сей раз Крикс смутился не на шутку. Он не мог припомнить случая, чтобы его кто-нибудь хвалил. А Юлиан произнес все это так спокойно, будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся.

— Ты, наверное, запомнил мое имя? — без перехода спросил он. — Меня зовут Юлиан Лэр.

— А меня — Крикс.

Серо-голубые глаза Лэра заметно округлились.

— Ого! У вас, в Легелионе, дают имена в честь императоров?

— Ну… иногда.

— А вот у нас, в Каларии, это не принято, — заметил калариец с сожалением.

И Крикс, не удержавшись, рассмеялся.

—… И не возражай! — рявкнул Ратенн. — Это же глупость! Абсолютное мальчишество! Такого я не мог ждать даже от тебя. А я и так пятнадцать лет смотрю сквозь пальцы на все, что ты творишь.

— А что я, собственно, творил последние пятнадцать лет? — невинно спросил Хлорд.

— Поддерживал какие-то смутьянские настроения в своем отряде! Спускал своим ученикам самые дикие, немыслимые выходки!.. Может, тебе напомнить, что твоим выпускникам сошло с рук все, даже пожар в Книгохранилище?.. Даже ведро с помоями, которое они пристроили на потолочной балке!!! А ты помнишь, на _кого_ оно в итоге опрокинулось? Я — помню. Потому что это мне, а не тебе, пришлось нижайше извиняться перед нашими гостями из Совета. Вот, пожалуйста, ты улыбаешься!.. И после этого я должен тебе объяснять, как называется то, чем ты тут все время занимался? Ты разваливал порядки в Академии!

— Какие, например? Не те ли, по которым всем ученикам запрещено проживать за пределами Лакона?.. — едко спросил Хлорд.

Ратенн вдруг как-то разом успокоился. И, опустившись в свободное кресло, с опасной задушевностью спросил:

— Так что же, ты решил подобным способом мне отомстить? За то, что я в кои-то веки не смог посчитаться с твоим драгоценным мнением?

— Ну что вы, — возразил Наставник, улыбаясь самой лучезарной из своих улыбок. — Я же вам сказал: я просто посчитал этого мальчика вполне достойным обучения в Лаконской Академии. Как мастер и глава его отряда, я имею право принимать подобные решения. Значит, я мог взять к себе...

— Простолюдина!

— Да, простолюдина тоже. Это прямо вытекает из закона, изданного Императором Гвидариксом в девятьсот семьдесят пер...

— Хватит! Если мне потребуется историческая справка, я схожу в Книгохранилище. Речь не о том. Этот простолюдин, как мне докладывали, проник в Лакон незаконно, да еще затеял драку...

— С Льюбертом Дарнторном, которому вы покровительствуете? Это, конечно, совершенно непростительно, но я подробно разобрался в этом деле и решил, что виноват был именно Дарнторн. А так как он мой ученик, то принимать решение, как и кого наказывать за драку, тоже буду я.

— Что ты несешь! — Ратенн устало покачал головой, и младший наставник на секунду даже пожалел этого высокого, самоуверенного человека, вид которого вообще-то меньше всего располагал к подобным чувствам. У Ратенна были крупные черты лица, тяжелый подбородок, отчасти скрытый квадратной бородой, шрам на виске и почти совсем седые волосы. Говорил он низким, иногда спускавшимся почти до рыка голосом, и одним своим появлением на тренировочной площадке приводил учеников в священный трепет. Даже мастера по большей части относились к нему с исключительным почтением. Правда, был еще мастер Вардос, которого Ратенн — как иногда казалось Хлорду — сам слегка побаивался. И был он сам, младший наставник Хлорд, который нередко позволял себе поставить на своем, даже когда Ратенн был против.

Мастеру как-то передавали, что Ратенн однажды, говоря о нем, сказал "Если бы головная боль имела имя, то ее бы звали Хлордом". Может, кто-то из Наставников просто приврал для красного словца. А может быть, и нет. Во всяком случае, по виду мастера Ратенна можно было без труда предположить, что от разговора с Хлордом у него начало ломить в висках.

— Ты что, не понимаешь, о чем я говорю?.. — спросил он хмуро. — Дело тут уже в Льюберте Дарнторне — хотя я даже думать не хочу, что здесь начнется, когда эта история дойдет до лорда Бейнора. Намного хуже то, что ты так снисходительно отнесся к драке простолюдина и наследника одной из самых знатных столичных семей. Если сегодня позволить этим уличным мальчишкам просто так набрасываться с кулаками на рыцарских сыновей, то завтра, когда они вырастут, Империя получит самый настоящий бунт. Что ты опять качаешь головой? Ты думаешь, что я преувеличиваю? Раз уж ты тут упоминал о временах Гвидарикса, так вспомни заодно и то, что на семнадцатом году его правления в Академии случился бунт. Нельзя играть в смешение сословий, Хлорд. Это никогда не кончается ничем хорошим.

Мастер поджал губы.

— Я уверен, Академия не рухнет от того, что здесь появится один простолюдин.

— Да на кой ляд он тебе сдался?.. Ты ведь даже ничего о нем не знаешь. Может, он наврал тебе с три короба.

— Наврал? Поло-ожим, — протянул Наставник, улыбнувшись. — Я неплохо разбираюсь в своем деле. Вы же сами только что упоминали, что я нахожусь на этой должности уже пятнадцать лет. А теперь вы оскорбляете меня предположением, что меня мог бы обмануть какой-то первогодок.

— Ну, ученик тебя, пожалуй, и не обманул бы. А вот уличный мальчишка, вор и беспризорник — запросто.

— Да бросьте, — покривился Хлорд. — Никакому беспризорнику бы в голову не пришло сочинять такую неправдоподобную историю. Они куда практичнее, чем этот Крикс.

— Отличный аргумент!

— Вы мне не верите?.. Ну ладно! Расспросите его сами — я не возражаю.

— А вот это, может быть, и неплохая мысль, — сказал Ратенн задумчиво. — Расспросить его и правда надо. Только, разумеется, не мне. Поручим это ворлоку.

— Что?! — нахмурился наставник. — Вы хотите, чтобы его допрашивал ворлок? Как какого-то преступника?

— Но это же вполне естественно. Раз мы подозреваем, что мальчишка лжет...

— Нет, это _вы_ подозреваете! А я как раз уверен, что он рассказал всю правду.

— Тогда почему ты так не хочешь, чтобы ворлок с ним поговорил? — спросил старший наставник примирительно.

— Ну, потому что это… это, наконец, небезопасно!

— Только для того, кто что-нибудь скрывает. Слушай, Хлорд, не будь таким упрямцем. Я почти смирился с тем, что ты подписал грамоту мальчишке с улицы. Я даже сам поговорю с другими мастерами, чтобы его допустили к Испытаниям. А у ворлока ему и так и так придется побывать — проверку же проходят все ученики, не так ли? Всего несколько вопросов, чтобы мы были уверены, что не допустим никакой ошибки, разрешив ему вступить в энгильд.

Ратенн довольно редко снисходил до того, чтобы кого-то убеждать. Обычно он рычал, бранился и в порыве гнева не особо различал, кто перед ним — мальчишка-первогодок или младшие наставники.

Если бы он продолжил спорить и ругаться, Хлорд, наверное, уперся бы и отказался от предложенной проверки наотрез. А так он даже не нашел, что возразить, и неохотно процедил:

— Ну ладно. Хорошо. Пусть будет "несколько вопросов".

— А что мы будем изучать?

— Как это "что"? — удивился Юлиан. — Ах да, ты ничего не знаешь о Лаконе… Ну, сначала учат чтению, письму и счету, после этого проходят тривиум — грамматику, риторику и логику, потом математику, астрономию и музыку, стратегию, Древнее наречие, картографию и языки.

— Так много?!

— Это что! Самое главное — не возня с книгами, а тренировки. Я хочу стать мастером меча. Дома мы с Уэльреддом каждый день тренировались. Он сказал, из меня будет толк.

Крикс приуныл. Конечно, большим облегчением было узнать, что большинство приехавших в Лакон учеников, как и он сам, читать и писать еще не научились. Но сейчас, когда Лэр походя упомянул, как каждый день тренировался с братом, Крикс некстати вспомнил, как быстро Дарнторн, хоть и застигнутый врасплох, опомнился и повалил его на землю. И как старший ученик умело выкрутил ему руку. Кажется, по части рукопашного боя, не говоря уже о фехтовании, он уступал здесь даже новичкам… а ведь дома, в Чернолесье, он не побоялся бы один на один ни одного из своих главных недоброжелателей — Ленса, Ская или Каттинара, хотя они были старше и сильнее.

— И подолгу здесь обычно тренируются? — спросил он у Юлиана.

— Каждый день — с подъема до полудня.

— Ясно, — сказал Крикс, пообещав себе, что приложит все старания, чтобы побыстрее наверстать упущенное и сравняться с остальными новичками.

Когда они вышли на площадку, взгляды всех присутствующих обратились к ним, а разговоры прекратились. Крикс старался делать вид, что ничего не замечает, но эта тишина и общее внимание ему не слишком нравились. Идущий рядом Юлиан тоже заметно нервничал. Не сговариваясь, они дошли до самых дальних скамей и сели там, скрывшись за спинами у остальных лаконцев, некоторые из которых, правда, оборачивались, чтобы посмотреть на них, но большинство, по счастью, посчитало это ниже своего достоинства.

— Как полагаешь, где сейчас Дарнторн? — спросил у Юлиана Крикс.

Тот нервно усмехнулся:

— Думаю, торчит с дружками у ворот и дожидается, пока ты там появишься.

Крикс представил себе эту картину и мстительно сказал:

— По мне, так пусть он остается там хоть до утра.

— И не надейся даже, — разочаровал его Лэр. — Нас уже видели, так что сейчас кто-нибудь побежит рассказывать ему, что ты пошел на двор. А заодно расскажут, что от Хлорда ты вернулся с грамотой. Могу себе представить, как он взбесится!

Крикс не нашелся, что ответить. Впрочем, отвечать и не пришлось, поскольку на площадке появился человек, одетый в темную, неброскую одежду — в точности такую же, какую носил мастер Хлорд. Крикс начал понимать, что, если все ученики носили серое, то черный цвет был отличительным знаком Наставников. Появившегося на дворе мужчину черное совсем не красило. Из-за нездорово-бледного лица и блекло-соломенных, распадающихся на две стороны от пробора волос он был похож на мельника, испачкавшегося в муке. Но голос у него внезапно оказался очень звучным и красивым.

— Новички! Берите свои вещи, пригласительные грамоты и следуйте за мной. Наставник Хлорд задерживается, так что я сам провожу вас в вашу башню. Меня зовут мастером Талгвиром. Постройтесь по двое, пожалуйста. Пойдемте.

Оказавшиеся где-то в середине потянувшейся за "Мельником" процессии, Крикс с Юлианом выразительно переглянулись — кажется, Дарнторн все-таки опоздал на сбор!

Еще Крикс задумался о том, что помешало мастеру Хлорду самому явиться на площадку за своим отрядом. И даже заподозрил, что это могло быть как-то связано с ним — а вернее, с грамотой, которую Хлорд ему подписал. Когда Крикс и Лэр спускались вниз, "Мельник" скользнул по нему взглядом светло-голубых глаз, таких невыразительных, как остальные черты его бледного, одутловатого лица, и мальчику почудилось, что в этом взгляде промелькнуло любопытство.

Строй следовавших за Талгвиром новичков успел прилично растянуться. Если первые еще старались не отстать от мастера, то остальные шли неспешно, словно на прогулке, или догоняли впереди идущих, продолжая путь уже по три и по четыре человека.

Впереди Крикса с Юлианом шел, сильно размахивая на ходу руками, новичок с темно-рыжими, блестевшими на солнце волосами, похожими на сверкающий бронзовый шлем. Он что-то втолковывал идущему с ним в паре невысокому и удивительно тщедушному мальчишке.

— Рыжий — это Мирто Миэльвитт, я его знаю, — поделился Юлиан. — Сам он вроде ничего, но его старший брат был с Льюбертом и Грейдом, когда я первый раз наткнулся на них в Вернем городе. Ты, может быть, уже успел заметить, что у Дарнторна целая свита из учеников Ратенна?

— Чьих учеников?..

— Ратенна. Он наставник пятого энгильда. Старшие, которые сегодня разнимали вашу драку, все до одного — его ученики. И почти все — друзья Дарнторна.

— Здорово, — мрачно заметил Крикс — Выходит, я поссорился с целым отрядом старших. Да они меня просто убьют!

Лэр не нашелся, что ответить, и беседа прервалась. Крикс предпочел бы, чтобы Юлиан стал переубеждать его и говорить, что теперь, когда он такой же ученик, как и Дарнторн, никто его не тронет. Но Юлиан многозначительно молчал. Крикс начал понимать, что жизнь в Лаконе совсем необязательно окажется настолько легкой и приятной, как ему поначалу представлялось.

Мастер Хлорд, конечно, постарается ему помочь, но оградить его от всех насмешек, зуботычин и издевок старших не под силу никаким наставникам. У Льюберта полно друзей, а у него… один? Крикс искоса взглянул на Лэра и задумался, может ли он считать, что они подружились.

Сегодня он увидел Лэра в первый раз, а познакомились они от силы полчаса назад. Но Юлиан не бросил его одного, когда считал, что у них будут неприятности с Дарнторном и его друзьями. Конечно, если бы их все-таки остановили у ворот, толку от Лэра было бы немного. Но никто из его прежних приятелей в деревне никогда не стал бы ссориться из-за него со Скаем, Ленсом или Хельмом. Все его случайные товарищи по играм моментально отступались от приемыша, как только где-нибудь поблизости оказывались Каттинар и его шайка. Или когда взрослые требовали от них держаться от приемыша подальше.

Одним словом, до сегодняшнего дня друзей у него не было.

Криксу захотелось прямо сейчас сказать Лэру что-нибудь такое, что могло бы показать, как он признателен ему за помощь, но, так ничего и не придумав, мальчик промолчал.

— Поживее, молодые люди, — обратился к ним Талгвир. — Я, кажется, сказал — в колонну по двое, а вы тут сбились в кучу, как табун халаррских лошадей. Учтите, если кто-нибудь отстанет, башню будет искать сам.

— А что ее искать, мы же уже пришли! — громко заметил рыжий Мирто. — Или это — он махнул рукой на возвышавшееся чуть поодаль здание, — не Рейнсторн, Наставник?

— Миэльвитт, не так ли? — мастер едва удостоил его взглядом. — На будущее учтите, что ученикам не полагается перебивать наставников и разговаривать в строю. Но на сей раз вы правы. Это действительно Рейнсторн, или, иначе, Рейгенстурм. Ближайшие несколько лет вы будете жить здесь. Башня рассчитана на два энгильда. Здесь уже четвертый год живут мои ученики. Если никого из мастеров не будет рядом, а вы случайно попадете в затруднительную ситуацию — можете обращаться прямо к ним.

Крикс слушал мастера вполуха, а сам, задрав голову, рассматривал огромное сооружение, которое здесь скромно называли просто "башней", хотя башня только дополняла основную двухэтажную постройку, опоясанную арочными галереями. Величиной Рейнсторн не уступал донжону энмеррийской крепости. Верхняя площадка башни была шире основания и заканчивалась четырьмя узорчатыми угловыми башенками, которые снизу выглядели почти игрушечными.

— Заходите, — пригласил Талгвир. — Жилые комнаты есть как внизу, так и наверху, но первые два этажа уже заселены. Сейчас вы подниметесь по лестнице, найдете наверху незанятую комнату и оставите там свои вещи. А потом спуститесь сюда. И не задерживайтесь; у вас еще будет масса времени на то, чтобы все здесь осмотреть.

Просьбу поспешить все новички восприняли буквально, и у лестницы тут же образовалась целая толпа. Все так торопились побыстрее занять комнату, что едва ли кто-то разглядел, как выглядел гостиный зал на первом этаже, хотя впоследствии Крикс вспоминал, что в первый день он показался ему мрачноватым — свет снаружи в зал почти не поступал, так что он освещался только бронзовыми светильниками, подвешенными к потолку. Из-за того, что они с Лэром поднялись по лестнице в числе последних, им пришлось идти на самый верх. Одолев четыре лестничных пролета, Лэр нацелился на ближнюю к лестнице дверь, но рыжий Миэльвитт, оттолкнув Лэра, первым влетел в комнату и торжествующе расхохотался. Юлиан растеряно смотрел, как мимо него в захваченную Мирто комнату проходит невысокий и тщедушный паренек со светлыми, выгоревшими на солнце волосами, и еще один — черноволосый, выглядевший старше всех троих. Крикс тем временем толкнул плечом следующую дверь и крикнул:

— Здесь свободно!

— Здесь везде свободно, — отозвался Мирто, выходя из комнаты. Он беззлобно улыбался, словно призывая Лэра не обижаться на его недавнюю бесцеремонность. — Нам не повезло. Придется каждый день по двадцать раз бегать вверх-вниз по этим лестницам. Хотите, подселяйтесь к нам? Нас пока трое. Я, Рейхан и Лен-Деннор. Афейн, Ликар, выйдите на минутку, — окликнул он, обернувшись в комнату.

— Сколько тебе повторять, не называй меня "Рейхан", — сказал его сосед, протискиваясь мимо Мирто. — Это наш фамильный титул, а не родовое имя...

— Но ведь в списки тебя занесли под этим именем? — ухмыльнулся Миэльвитт.

— Вовсе нет. Ты невнимательно смотрел, — лениво возразил черноволосый. — Если бы ты умел читать, то ты бы знал, что там написано "Афейн Дойн-Фрейвин, _князь_ Рейхан". Так что, если тебе во что бы то ни стало хочется звать меня именно Рейханом, добавляй "мой лорд" или хотя бы "князь".

Пока их сосед произносил эту невыносимо-выспренную фразу, Крикс буквально каменел от ужаса при мысли, что ему придется постоянно находиться в обществе таких людей, как этот князь Рейхан. Но под конец своей тирады Афейн вдруг не выдержал и прыснул, а одновременно с ним засмеялись Мирто, Юлиан и третий мальчик, кажется, Ликар. По-видимому, для большинства присутствующих все это было старой, хорошо известной шуткой.

Крикс незаметно перевел дыхание и смущенно улыбнулся. Он заметил, что Афейн И-Что-То-Там-Еще Рейхан разглядывает его с таким же интересом, как и он сам — своих соседей, и даже успел подумать, что, возможно, для других лаконцев он — такая же диковинка, как для него — Рейханский князь. Вот только внешность у него была уж точно не настолько впечатляющей, как у Рейхана. Темноволосый, синеглазый и к тому же с очень светлой, почти не тронутой загаром кожей, Афейн был картинно, вызывающе красив. Даже в полутемном коридоре было видно, что у него правильные, изящные черты лица и словно нарисованные тушью брови и ресницы. Такое лицо даже захочешь — не представишь с синяком на скуле или распухшей губой. В мимике Рейхана и в особенности в том, как он смотрел на собеседников, чуть-чуть откинув голову назад, Криксу померещилась холодноватая надменность (он бы ужасно удивился, если бы ему сказали, что именно так время от времени ведет себя он сам), но в целом внешность у Афейна была скорее располагающая. Во всяком случае, он выглядел гораздо менее самодовольным, чем Дарнторн.

— Да, Мирто прав, перебирайтесь к нам, — сказал Афейн, закончивший разглядывать Крикса и тоже, видимо, успевший прийти к какому-то заключению. — Комната рассчитана на четверых, но это ерунда. Мы можем потесниться.

— Не стоит, — возразил Юлиан. — Мы и так соседи, так что заходить друг к другу нам никто не помешает. А пять — очень несчастливое число.

Мирто пробормотал себе под нос что-то о глупых суевериях, но настаивать на своем предложении он больше не пытался. То, что число пять — на редкость неудачное, было известно всем.

В соседней комнате, куда зашли Крикс с Юлианом, кроватей было только три, и сама она казалась тесной — надо думать, из-за скошенного потолка. Зато здесь было не одно, а целых два окна с открытыми — по летнему времени — ставнями, а на стене кто-то изобразил углем драконью голову. Кроме этой картинки на оштукатуренной стене кое-где были и другие, не говоря уже о надписях, сделанных тут и там — то в изголовье кровати, то под самым потолком. Помимо лежаков с матрасами и одеялами вся обстановка состояла из приземистого табурета, таза и кувшина, сундука для одежды и прибитой над ним полки, где стояла забытая кем-то чернильница и лежал толстый слой пыли. Выросшему в Верхнем городе аристократу обстановка, вероятно, показалась бы предельно аскетичной, но Крикс и Юлиан, оглядев свое новое жилище, обменялись торжествующими взглядами. Много позже Крикс узнал, что Дарнторн в своих насмешках над образом жизни каларийской знати был недалек от истины — комната, которую Лэр прежде делил с братом, была хоть и больше этой, но отличалась от нее только старым, потемневшим гобеленом на стене.

Юлиан сделал несколько замечаний, сводившихся к тому, что комната просто отличная (Крикс, разумеется, не возражал), а после этого задумчиво заметил:

— Интересно, кого к нам подселят. Мне бы не хотелось оказаться в одной спальне с кем-то вроде Грейда. Он...

Но после первой фразы Юлиана Криксу было уже не до Грейда.

— Как это "подселят"? — удивился он.

— Кто-нибудь всегда опаздывает, а вступительные Испытания начнутся только послезавтра, и… ох, ладно, это долго объяснять. Просто рядом с нами остается еще несколько свободных комнат, а когда места закончатся, кого-нибудь подселят к нам. Сам видишь, у нас лишняя кровать.

Крикс уже считал эту комнату своей, принадлежавшей только им с соседом, так что мысль, что здесь появится еще какой-нибудь жилец, показалась ему не особенно приятной. Но сообщить об этом Лэру он не успел. Кто-то ударил кулаком по их двери и крикнул:

— Бросьте вещи и спускайтесь, нас все ждут. И не забудьте свои грамоты!

По голосу Крикс понял, что поторапливал их Мирто Миэльвитт. Побросав свои пожитки на кровати, они спустились вниз — как раз в тот момент, когда ворвавшийся с улицы Дарнторн извинялся перед "Мельником".

— Простите, мастер, я немного задержался, — говорил он сбившимся от бега голосом, стирая пот со лба разорванным во время драки рукавом.

— Ваше имя?

— Льюберт Сервелльд Дарнторн. Я...

— Я знаю, кто вы. Дайте свою грамоту и сядьте. Да! Все остальные — тоже подойдите сюда и положите ваши грамоты на стол.

Льюберт отдал грамоту и начал беспокойно озираться. Крикс не сомневался, что он знает, кого именно высматривает его недруг. Поэтому он дождался, пока Льюберт, наконец, найдет его глазами, и демонстративно помахал ему полученным от Хлорда свитком. Юлиан как в воду глядел, сказав, что Льюберт "взбесится", узнав про грамоту. Если до этой минуты Крикс еще надеялся, что он сможет как-нибудь ужиться с Дарнторном, когда про ссору во дворе все окончательно забудут, то теперь он как-то сразу понял, что Дарнторн отнюдь не собирается с ним "уживаться". Льюберт даже побледнел от ярости, и, кажется, только присутствие Наставника могло заставить его молча пройти мимо.

Не успел Крикс положить перед Талгвиром грамоту и, в свою очередь, отойти от стола, как двери холла распахнулась, пропуская Хлорда.

— Вот и ваш Наставник, — с явным облегчением сказал Талгвир, отодвигая грамоты и оборачиваясь навстречу входящему в зал мужчине. — Мастер, вы уже свободны?

— Да. Спасибо, что взялись помочь… Вы меня очень выручили.

— Мне это ничего не стоило, поверьте. Вам еще что-нибудь нужно?

— Нет, дальше я сам.

Хлорд подошел к столу и быстро пробежал глазами грамоты, одновременно отвечая мастеру Талгвиру. Криксу показалось, что мастер устал и чем-то озабочен, хотя заставляет себя вести себя так, как будто ничего особенного не произошло. Наверное, Талгвир тоже заметил что-нибудь подобное, поскольку, сообщив, что будет наверху, он напоследок тихо попросил "Зайди ко мне, когда закончишь". Крикс сделал вывод, что наставники соблюдают установленный в Лаконе этикет только в присутствии своих учеников, зато наедине друг с другом разговаривают запросто, на "ты".

— Ну, кажется, все грамоты на месте, — сказал Хлорд, окидывая взглядом всех присутствующих. — С большинством из вас я уже так или иначе познакомился, так что проводить перекличку мы не будем. Для тех, кто приехал позже остальных, представлюсь еще раз. Я мастер Хлорд, наставник вашего отряда. По любым вопросам можете обращаться непосредственно ко мне. Однако сразу должен вас предупредить, что по правилам Академии каждый ученик Лакона обязан подчиняться не только своему Наставнику, но и вообще любому из здешних мастеров. С большинством правил я вас ознакомлю после, а пока что вам достаточно знать следующее: первогодкам запрещено покидать Лакон без разрешения наставника; запрещено иметь оружие, кроме учебного — его вам выдадут позднее. Всем ученикам без исключения запрещено играть на деньги, проносить в Лакон вино или устраивать здесь драки. Бывать в Нижнем городе ученикам не запрещается, но за поход в Алую гавань после первого предупреждения следует исключение из Академии. Старшие ученики нередко нарушают эти правила и будут подбивать вас следовать их примеру. Очень советую вам этого не делать. То, что сойдет с рук ученику пятого или шестого энгильда, сочтут непростительным, если виновником окажется кто-то из вас. — Хлорд сделал паузу и перевел дыхание. — Вступительные Испытания, которые начнутся послезавтра, обсуждать заранее не принято. Но если кто-нибудь из старших станет намекать, что вас ожидает что-нибудь ужасно сложное или же вообще опасное для жизни — не принимайте близко к сердцу. Здесь считается забавным запугать кого-нибудь из новичков. Да, и кстати. Если ночью вы услышите из коридоров вой и замогильные стоны, то почти наверняка это будут не фэйры и не выжлецы, а ваши старшие товарищи. Так что любой фигуре в белом саване, которая посреди ночи окажется в вашей спальне и попробует вас разбудить, можете без стеснения дать в глаз. Я разрешаю.

В ответ на последнюю реплику послышался нестройный смех, и Хлорд поморщился. Голова, начавшая болеть еще в скриптории, никак не желала проходить. Наставник поднял глаза к потолку, стараясь вспомнить, обо всем ли он успел упомянуть. Но больше ничего не вспоминалось, а подсказок на беленом потолке, естественно, не обнаружилось.

"Видимо, придется сходить в лазарет. Вот интересно, сколько мастеров в первый же день приходят за настойкой горечавки?.. А потом к Талгвиру. Трудный день" — вяло подумал мастер и закончил:

— С правилами пока все. Теперь вас нужно привести в порядок, чтобы вы выглядели так, как полагается ученикам Лакона.

— Мы должны переодеться? — высказал предположение кто-то за спиной у Крикса.

— Да, и это тоже. А пока пойдемте.

Тот же голос беспокойно уточнил:

— А как же наши вещи?..

— Ты о том, что двери здесь не запираются? — понимающе спросил наставник. — Насчет этого не беспокойтесь. В Лаконе нет и не было воров.

… Проснулся Крикс довольно рано, но, увидев над собой покатый потолок их комнаты, почувствовал себя таким счастливым, что сонливость как рукой сняло. "Столица. Мэтр Пенф. Лакон. Рейнсторн. — Мысли выстреливали, как стручки разрыв-травы. — Все верно, я сейчас в Лаконе!"

Крикс тихонько рассмеялся и сейчас же покосился на соседа — неужели разбудил?...

Но нет. Лэр безмятежно спал, раскинувшись на узком лежаке и сбросив одеяло. Во сне он положил ладонь под щеку, как обычно делали Близнецы, и чуть приоткрыл рот. Крикс улыбнулся и, стараясь не шуметь, поднялся, натянул рубашку и так же неслышно выскользнул из комнаты.

Вчера всех новичков заставили тщательно вымыться и выдали им новую одежду, состоявшую, как и у всех лаконцев, из светло-серой рубашки, более темной туники и черных штанов. Были еще невысокие сапожки и широкий кожаный пояс с металлическими кольцами. В деревне Крикс привык или купаться в озере, или споласкиваться в деревянной лохани с чуть теплой водой, которая к тому же предназначалась для всех сразу — Вали мылся первым, потом нужно было выкупать обоих Близнецов, а к концу этой процедуры половина воды из лохани оказывалась на полу и на одежде Безымянного. Он даже не представлял, что мыться можно как-нибудь иначе. Банное помещение Лакона, резервуары с горячей водой, от которых шел пар, и несколько бассейнов, обложенных по краю разноцветной плиткой, повергли его в такое изумление, что, вертя головой в разные стороны, он едва не рухнул в воду, поскользнувшись на предательски скользком мраморном полу. Но многие из новичков не обращали на окружающую роскошь никакого внимания, как будто мягкие полотенца, льющаяся из драконьих пастей теплая вода и ароматические масла были чем-то само собой разумеющимся. Не желая выглядеть глупой деревенщиной, Крикс тоже принял равнодушный вид и принялся торопливо отмываться от дорожной пыли и набившегося в волосы песка. Полученные в драке ссадины горели, как обваренные кипятком, но настроения это ничуть не портило.

Натянув на себя серую лаконскую одежду, Крикс почувствовал себя до неприличия счастливым. Льюберт, избегавший даже смотреть в их с Юлианом сторону, переодевался чуть поодаль, причем надо было видеть, с каким брезгливым видом Дарнторн надевает на себя полученные вещи. Каждую из них он брал двумя пальцами, как будто опасаясь запачкать руки, и демонстративно морщил нос, просовывая голову в ворот рубашки. "Сноб несчастный!" — буркнул Лэр, нагнувшись к уху Крикса. Тот кивнул. Похоже, Дарнторну претила сама мысль о том, что ему нужно будет одеваться так же, как сотням других учеников.

Потом лаконцев отвели наверх и там подстригли волосы. Юлиан пояснил, что длинные распущенные волосы, подвязанные тесьмой или забранные сзади в хвост, обычно носят странствующие рыцари или оруженосцы, ожидающие Посвящения, а здесь, в Лаконе, подобную прическу себе могут позволить только самые старшие ученики накануне выпуска. Похоже, Лэр был этим недоволен, но на сей раз Крикс его не поддержал. Рыцари Ордена — по крайней мере, Ирем и Эрлано — тоже стриглись коротко, а он совсем не прочь был чем-то походить на них.

После стрижки Крикс придирчиво взглянул на собственное отражение в отполированном металлическом блюде, которые лаконцы передавали друг другу вместо зеркала. Отразившееся в нем лицо было как будто бы знакомым, но все остальное показалось непривычным и чужим. К тому же собственная голова без гривы спутанных волос казалась ему необычно легкой. Дома Фила обрезала ему волосы, когда они отрастали ниже плеч или же начинали слишком сильно лезть в глаза. Но ходить вот так, с открытой шеей, ему еще никогда не приходилось. Сквозняк, долетавший из окна, приятно холодил затылок. Крикс поискал глазами Юлиана и едва узнал его в мальчишке, потянувшим руку за импровизированным "зеркалом". Солнце светило сквозь окно как раз на Лэра, так что его волосы казались клубком спутанных золотистых нитей. Калариец недовольно щурился. Он постоянно запускал пальцы в волосы и уже успел привести свою прическу в полный беспорядок. Посмотревшись в блюдо, он пожаловался, что ему неловко в новой неразношенной одежде, которая к тому же велика и слишком уж просторна в вороте. Крикс предложил закатать или даже обрезать рукава, которые почти у всех учеников оказались слишком широкими и длинными, а сам потуже затянул свой пояс и решил, что выглядит достаточно внушительно.

Это ощущение не покидало весь остаток дня до самого отбоя, а сейчас, когда он стремительно шел наугад по тропинкам парка, оно вернулось с новой силой. Хотелось выкрикнуть что-нибудь радостное и бессмысленное или пробежаться до ограды. Но, пожалуй, это было несолидно.

— Доброе утро, — прозвучало за спиной.

Крикс обернулся и увидел старшего ученика, стоявшего под яблоней. Секундой раньше незнакомец шарил в траве, а сейчас он разогнулся и смотрел на Крикса.

— Доброе, — ответил тот, пытаясь сообразить, не нарушил ли он какое-нибудь правило — иначе для чего бы этот старший к нему обратился?

— Хочешь яблоко?.. — спросил лаконец совершенно неожиданно, и, не дожидаясь ответа, бросил что-то прямо ему в руки. — Лови!

Крикс машинально схватил брошенный предмет, который, в самом деле, оказался небольшим красно-зеленым яблоком. Лаконец тем временем высмотрел второе и, подняв его с земли, небрежно вытер о рукав рубашки.

— Попробуй, они вкусные, — посоветовал его странный собеседник, с хрустом откусывая почти половину своего.

Крикс последовал его примеру и понял, что яблоко действительно отличное — сочное и очень сладкое, разве что чуть-чуть побившееся при падении.

— Спасибо, — сказал Крикс. — Ты из отряда мастера Талгвира?

— Нет, — охотно отозвался старший. — Я из энгильда Вардоса, живу в Восточной башне.

— Где? — не понял Крикс. Накануне мастер перечислил им названия всех помещений Академии, но такой башни Крикс не помнил.

Страший терпеливо пояснил:

— В Восточной баше. Рейнсторн — это Западная башня, Легрин — Южная, Аркмор — Восточная, а Свейсборг — Северная. В нашей башне, кроме нас, еще седьмой энгильд, у них наставник — Элпин. А я Дарл. По спискам — Димар Арклесс.

Старший улыбался. Крикс уже собрался было представиться в ответ, но тут собеседник его порядком удивил, добавив:

— А ты, наверное, и есть тот самый Крикс. Один из представителей династии дан-Энриксов, о которых ничего не знает Император.

Мальчик удивленно посмотрел на собеседника.

— Ты знаешь, как меня зовут?..

— Подумаешь, загадка, — усмехнулся тот. — Вся Академия только и обсуждает вашу драку с Льюбертом. Если хочешь знать, сейчас ты самый популярный человек во всем Лаконе. Всем смертельно любопытно, кто ты и откуда взялся. Вчера наши до полуночи травили байки о твоем происхождении.

Вспомнив о Далланисе, Крикс счел за лучшее не уточнять, какие именно, а вместо этого спросил:

— А как ты понял, что это именно я? У меня что, на лбу это написано?

— Почти угадал, — одобрил старший. — У тебя все лицо в синяках. Кроме того, энонийца, даже полукровку, опознать не так уж сложно.

— Я не полукровка, — протестующе заметил Крикс. В этом слове было что-то неприятное. Оно звучало почти так же гадко, как "бастард".

Димар пожал плечами.

— Ты не чистокровный энониец, это точно. У них волосы прямые, а у тебя они немного вьются. И глаза куда светлее — для южан это большая редкость.

— Может быть. Не знаю. Я только однажды видел энонийцев, еще дома, когда жил у нас в дере...

Крикс прикусил себе язык, краснея от досады на свою болтливость, но было уже поздно.

— Одним словом, в Чернолесье, — коротко закончил он.

Он с трудом заставил себя не отводить глаза и выдержать прямой и пристальный взгляд Арклесса.

— Хочешь совет? — спросил Димар внезапно. — Если ты покажешь остальным ученикам, что тебе неприятно слышать о своем происхождении, то тем самым дашь Дарнторну и его друзьям отличный повод тебя изводить. Со временем ты обязательно поймешь, что твое происхождение и то, где ты жил раньше, не решают ничего.

— Мой друг думает совсем иначе.

— Значит, он совсем не знает Академию. Здесь, в Лаконе, тебе простят все что угодно, кроме слабости. Если ты будешь и дальше вести себя так, как вел вчера — у тебя быстро появятся друзья и даже почитатели. Но если ты позволишь Льюберту себя травить, то от тебя все отвернутся. Решай сам, чего ты больше хочешь.

— Я хочу, чтобы меня оставили в покое, — чуть подумав, сказал Крикс. — Мне совсем не хочется все время ссориться с Дарнторном. Неужели он не может просто от меня отстать?..

— А раньше тебя никогда не изводили люди, которым ты ничего не сделал?.. — спросил Дарл, и Крикс замялся, вспомнив Каттинара и его дружков.

Димар правильно истолковал его молчание и усмехнулся.

— Говорю тебе, сейчас не время быть тихоней. Если сразу не покажешь всем, что ты готов дать сдачи, то останешься изгоем и мишенью для насмешек до конца учебы.

— И что, по-твоему, я должен делать? — спросил Крикс.

— Ну, кое-что ты уже сделал. Далеко не всем нравится Льюберт Дарнторн и его манера смешивать других лаконцев с грязью. Но у Льюберта в распоряжении всегда не меньше дюжины друзей, вассалов или просто лизоблюдов, так что никому не приходило в голову его задеть. Многие рады, что Дарнону наконец-то кто-то задал взбучку. Лучшее, что ты сейчас можешь сделать — это продолжать держаться так, как будто никого и ничего здесь не боишься… даже если это и не так. И не тушуйся, понял? Твоя пригласительная грамота ничем не хуже, чем у остальных. Даже на то, что ты простолюдин, можно взглянуть совсем иначе. Человек незнатного происхождения, который принят в Академию! Впервые за последние сто лет!.. Если ты дашь понять, что ты гордишься этим обстоятельством, Льюберту будет нечем тебя зацепить.

Крикс сцепил руки за спиной. Советы старшего ученика казались очень здравыми. Он даже удивился, что этот парень, бывший всего на три или четыре года старше его самого, сразу же понял то, до чего он бы еще долго не додумался.

— Мне кажется, ты очень умный, — искренне заметил Крикс. — Но… ты не обидишься, если я кое о чем тебя спрошу?

— Валяй, — Димар отбросил в сторону огрызок. Кажется, он был польщен отзывом о своем уме, во всяком случае, несмотря на все его старание остаться серьезным, его губы все заметнее растягивала довольная улыбка.

— Если ты так откровенно одобряешь то, что я подрался с Дарнторном… и даже говоришь, что это лучшее начало для учебы в Академии, то почему ты сам не сделал этого еще гораздо раньше?

Крикс опасался, что Димар смутится или разозлится, выслушав его вопрос, но вышло наоборот. Старший беззастенчиво расхохотался, запрокинув голову. Крикс почувствовал себя неловко — может, сам того не зная, он сказал какую-нибудь глупость?..

— Молодец, "дан-Энрикс"! Я бы тоже поинтересовался, с какой стати человек, который сам не лезет на рожон, дает кому-нибудь подобные советы, — продолжая усмехаться, сказал Дарл. — Но тут дело не в Дарнторне, а во мне. Тебя вот приняли в Лакон из-за того, что ты привлек к себе всеобщее внимание, а я, напротив, оказался здесь благодаря своей способности остаться незаметным.

— Как это? — не понял Крикс.

— Как-нибудь расскажу… наверное. Кстати, наш общий друг, Дарнорн, ко мне не лезет, хотя я такой же выскочка, как Лэр, и даже хуже. Арклессы — не слишком знаменитая и сильно обедневшая фамилия. Для Дарнторна и его компании это веская причина, чтобы не давать кому-нибудь прохода. Но я сразу показал им, что для них же лучше будет делать вид, что они меня не замечают.

— А ты можешь научить меня, как это сделать? — загорелся Крикс.

— Тебе, пожалуй, это не поможет, — рассмеялся Дарл. — Я же все-таки не бил Дарнторну морду на глазах всего Лакона. Думаю, что он теперь тебя смертельно ненавидит.

— Вот еще! Не я же начал его оскорблять!

— Какая разница?.. — развел руками старший ученик. — Ты, видимо, еще не понял, кто такой Дарнторн. Скажи-ка, что ты вообще про него знаешь?

— Ну… он племянник знатного вельможи.

— Нет, — отрезал Дарл. — В первую очередь он сын мятежника. Ты должен знать, что род Дарнторнов вообще не отличался безупречной верностью престолу. Дед Льюберта, Аракс Дарнторн, нарушал законы о работорговле, вел дела с работорговцами из Внутриморья, и на этом, говорят, неслыханно обогатился. Ты прочтешь об этом, когда вы начнете проходить историю. На престоле тогда была бабка нынешнего Императора, королева Олетта, и Дарнторн много лет безнаказанно игнорировал все приказы явиться в столицу на Совет и ответить по предъявленным ему обвинениям. Ему повезло; он умер незадолго до того, как Наорикс Воитель ввел войска в его феод. Потом его наследник, лорд Сервелльд Аракс Дарнторн, посчитал, что с ним обошлись несправедливо, хотя ему оставили его земельные владения и титул. Пока его младший брат интриговал в Совете лордов, Сервелльд подбивал баронов к мятежу, и общими усилиями им удалось взбаламутить несколько провинций. Валларикс был недавно коронован, и они рассчитывали устранить его, а лорда Бейнора назначить регентом при малолетней дочери правителя. Во всяком случае, так они потом говорили на суде. По другой версии, они хотели, чтобы Легелионом управлял не Император, а Совет, первое кресло в котором получил бы Сервелльд Дарнторн.

— А как было на самом деле?

— Да помилуй, Крикс, откуда же я знаю! — удивился Дарл — Я же в их заговоре не участвовал, а они, когда попали в Адельстан, начали наговаривать друг на друга, кто во что горазд. Одни кричали, что Дарнторн подбил их на измену, чтобы получить корону, а другие все валили на Совет — дескать, лорд Бейнор все прекрасно знал и сам снабжал мятежников деньгами. Чтобы обелить себя от этих обвинений, Совет вынес главарям мятежников смертельный приговор.

Крикс вздрогнул.

— Это лорд Бейнор что, приговорил к смертной казни собственного брата?!

— Не совсем. Лорд Бейнор воздержался, сославшись на близкое родство с одним из заговорщиков. Но ничего не возразил. Наверное, боялся, что любое его заступничество истолкуют как подтверждение его участия в заговоре.

— И Дарнторна все-таки казнили? — спросил Крикс. В эту минуту ему было очень жалко Льюберта, поскольку по сравнению с таким несчастьем вспоминать об их вчерашнией ссоре в самом деле было глупо.

— Не казнили, — буркнул Арклесс, явно недовольный этим обстоятельством. — Валларикс помиловал его, но приговорил к изгнанию и к лишению родового имени. Приговор был зачитан перед Адельстаном, на площади Четырех дворцов. Главарям восстания срезали рыцарские шпоры и обрили головы. Некоторые считают, что смерть предпочтительнее, чем такой позор, но я уверен, что лорд Сервелльд не настолько романтичен. Он уже тогда считал себя несправедливо пострадавшим и мечтал, что рано или поздно отомстит династии дан-Энриксов. После этого он поселился где-то на окраине империи и, по слухам, продолжает строить заговоры. А главой рода Дарнторнов стал лорд Бейнор. Говорят, в день казни он нарочно взял на площадь Льюберта — во-первых, чтобы доказать свою лояльность трону и отмежеваться от мятежников, а во-вторых, чтобы племянник собственными глазами увидел, как казнят его отца — он ведь не знал, что казнь отменят. Не хотел бы я быть на месте Льюберта Дарнторна. Дядюшка таскает его во дворец и разыгрывает там вернейшего слугу престола, а сам при этом растравляет в Льюсе неприязнь к дан-Энриксам.

— Откуда ты все это знаешь?..

Арклесс только отмахнулся.

— Проживи в столице пару лет — и будешь знать не меньше. А пока просто имей в виду, что Льюберт ненавидит всех и вся. А еще он, как его отец, не станет винить в своих неприятностях себя. Лорд Сервелльд понимал, что за их заговор и за попытку лишить жизни Императора их всех должны были казнить. Круг Лордов так старательно заискивал перед правителем, что почти единогласно вынес заговорщикам смертный приговор. И если бы не Валларикс, Дарнторн бы кончил жизнь на плахе. Ну и что? Думаешь, это помешало Сервелльду считать, что во всех его неприятностях виноват именно Валларикс?.. Для Дарнторнов справедливо то, что идет им на пользу, и несправедливо все, что им мешает — никаких других определенений справедливости они не признают. Так что не тешь себя надеждами, что Льюберт осознает, что он был неправ, когда затеял с тобой ссору. Для него во всем случившимся есть только один виновник — ты. Имей в виду, что Льюберт мстителен, злопамятен и исключительно самолюбив. Для человека, постоянно унижающего окружающих, это немного странно, но Дарнторн действительно приходит в ярость, если его самолюбие задето хоть на волос. Кстати говоря, советую тебе этим воспользоваться… — Дарл оборвал сам себя и более внимательно взглянул на собеседника. — Эй, чего ты загрустил? Не бойся, он тебя не съест.

— Не в этом дело… Просто я задумался.

— О чем?

— Когда мы с Льюбертом поссорились, я еще ничего не знал. Мне жаль...

— Дарнторна?..

— Да. Представь, каково ему было, когда ему чуть не заставили смотреть на казнь отца?

— Его отец — преступник, — мрачно сказал Дарл. — Пусть благодарит свою счастливую звезду за то, что Валларикс его помиловал.

— Да, разумеется. Но Льюс-то тут причем? Он же, наверное, его любил.

Димар насмешливо скривился:

— Ну да, конечно! Это все меняет. В самом деле, отчего не посочувствовать Дарнторну?.. Пусть и дальше вытирает ноги обо всех, кто ему не понравится. Ну вот хотя бы об тебя или об Лэра. Он же ведь такой несчастный! Ему можно!

— Нет, такого я не говорил, — Крикс засунул руки глубоко в карманы и нахмурился. — Само собой, я не позволю Льюберту и дальше оскорблять меня. Если придется, я даже готов опять с ним драться. Просто мне бы не хотелось… а, неважно!

— Важно, — веско сказал Дарл. — Очень даже важно. Ты пойми, "дан-Энрикс", даже если Льюберт и не виноват в том, что он стал таким, какой он есть, ни Хлорду, ни, тем более, тебе, его не изменить.

— Погоди. Причем тут Хлорд?

— Да так… Я тут подслушал разговор Наставников. Ваш мастер Хлорд надеется, что дисциплина и учеба в Академии изменят Льюберта в лучшую сторону… Как он рассчитывает повлиять на Льюберта, если тот и дальше будет жить у дядюшки, ума не приложу. И вообще — не верю, что у Хлорда что-нибудь получится. Но это его дело. А тебе я не советую великодушничать. Имей в виду: тебе и твоему другу-каларийцу придется иметь дело не с несчастным мальчиком, который мучается из-за своего отца, а с тем Дарнторном, который вчера уже показал себя во всей красе. Кстати, не вздумай дать ему понять, что ты что-то узнал о его слабостях. Если Дарнторн поймет, что ты его жалеешь, то возненавидит тебя еще больше — хотя кажется, что больше уже некуда.

— Знаешь, я очень рад, что Хлорд решил заняться этим делом, — сказал Крикс задумчиво. — Мне кажется, что он очень хороший человек.

Димар посмотрел на него и внезапно рассмеялся.

— Знаешь что, "дан-Энрикс"?.. Ты, по-моему, неисправим!

Крикс нахмурился, но, приглядевшись к лицу собеседника подумал, что, возможно, это следует принять, как комплимент.

В этот момент раздался громкий звук, подобного которому он раньше никогда не слышал. Крикс едва не подскочил от неожиданности, но Димар успокоительно заметил:

— Ничего, это лаконский колокол. В него звонят, когда пора идти на завтрак. Ты уже бывал в столовой?

— Нет, вчера мы ужинали в своей башне.

— Ну, тогда пошли, я тебя провожу.

— А как же Лэр?..

— Всех первогодков отведет наставник или кто-нибудь из старших. Если ты пойдешь назад в Рейнсторн, то можешь не успеть и разминуться с ними. Не волнуйся, никуда твой Лэр не денется. У каждого отряда свой отдельный стол, так что ты его обязательно увидишь.

— Хорошо, пошли. А как тут кормят?

— Когда как. Но в целом — преотвратно. Вино разбавляют так, что видно дно бокала, пива вообще не подают, а здешняя еда — одно сплошное разочарование. Ни голубиного паштета, ни мидий под соусом, ни хрустящих свиных ушек, ни даже завалящего фаршированного кролика. То, что они тут называют "завтраком", на самом деле просто способ испоганить себе настроение с утра пораньше. Вот увидишь, там будет какая-нибудь каша, сыр, творог или, не приведи Создатель, чечевичная похлебка. Правда, иногда бывают пирожки, это еще куда ни шло. Еще советую попробовать оремис. Говорят, в Лаконе делают лучший оремис в Вечном городе. Но куда ему до "Пурпурного сердца"! Даже "Золотой восход", если его не разбавлять, и то гораздо лучше. Так что, повторяю, стол тут просто нищенский.

Как и в случае с Рейханом, Крикс не сразу понял, что его разыгрывают. А поняв, всерьез задумался, как долго ему еще придется привыкать к нравам обитателей Лакона.