Хирая

Хирая

Мир Эдо — окрестности Эльсшферы.

Для второй ветви клана Асудзима жизнь и тренировки проходили немного иначе чем для остальных, потому что все мечницы в ветви были обучены и натренированы как профессиональные синоби. То есть все они были превосходными ниндзя — воинами, которые умели убивать скрытно и не оставляя следов. Поэтому с раннего детства, как только их привезли в Эльсшферу, их тренировки существенно отличались от стандартного набора тренировок мечниц в первой и третьей ветви соответственно.

Для мечников второй ветви тренировки были куда более изощрёнными и ожесточенными, проходившими в реальных условиях. Хирая прекрасно помнила как проходила одна из ее тренировок. Хотя лучше бы не помнить. В результате она уяснила только одно — Кайра-сама никогда не пойдет против воли мастера Ики. Никогда. И сколь бы жестокими не были его желания и указания, она ни за что не пойдет против него. Как и все, Кайра-сама чувствовала… сила мастера Ики и Сатин находятся на совершенно ином уровне. Эти тренировки придумал мастер Ики когда-то.

Тренировки, которые отрабатывали только синоби — входить к людям в доверие становиться частью их жизней, а потом отбирать эти же жизни. Хирая приходила в эту маленькую деревеньку, сожжённую дотла, каждый год. Ее не мучали кошмары, просто она помнила… помнила, как пролила кровь всех, кто жил в этой деревне. Всех. Всех, кто считал ее родной и любимой, членом семьи, деревенской девчонкой. Ей было одиннадцать, это был экзамен, который она сдавала для мастера Ики. Экзамен на право называться синоби, на право носить меч, на право быть мечницей клана Асудзима. Она жила в этой деревеньке больше года. Скрывая свою настоящую личность. И в один день по приказу мастера Ики, еще будучи молодым асуром, Хирая хладнокровно всех убила. Всех кого… называла своей семьей, всех кого звала бабушка и дедушками, своих братьев и сестёр — местных деревенских детей, которые ее просто обожали. Хозяина лавки, лекаря, всех до одного… всех кого любила, и всех кого могла бы полюбить, в тот кровавый вечер Хирая убила. Доказав свое право быть рядом с Кайрой, Татакари, Мио и Шизукари — своими настоящими сестрами. В тот день Хирая — красивая девушка с темно-голубыми глазами и темно-золотистыми волосами, которые небрежными волнами спускались ей на плечи, как человек умерла вместе с жителями этой деревни. Сейчас перед глазами Хирае витало лишь пламя, сжигающее все вокруг. Эта она… подожгла деревню тоже она. И все сгорело. Лишь воспоминания остались жить. Их нельзя было сжечь.

Деревня Ооцки располагалась тогда еще в земле одного из даймё который относился к оставшимся, но разрозненным врагам Токугавы Иясу, первого сегуна Токугава, пришедшего к единой власти. Слишком бедна была эта деревенька, слишком близко располагалась к столице и на земле непокорного вассала. Ее участь была предрешена. И когда мастер Ики получил соответствующие указания, он знал… что вся деревня будет уничтожена, он просто развлекался, искал способ превратить это в побоище и наслаждаться кошмаром.

— Ики-доно, на самом деле, крайне жаден до развлечений в этом роде. Тебе наверное до сих пор больно, сестра? — на этот раз Хирая вернулась в сожжённую Ооцки вместе с Мио, на самом деле, деревня просто была по пути их следования. Мио — хоть и была того же возраста, что и все асуры, по человеческим меркам шестнадцатилетней, но выглядела как ребенок. Ее внутренние силы не давали ей возможности вырасти в росте. Поэтому она выглядела как девочка-подросток с золотыми волосами, заплетёнными в два хвоста.

— Думаю, лишь мастеру Ики и Сатин известны глубины тьмы в которую они спустились.

— Однако, даже не заметно для самих себя, они тянут туда всех нас. Что ты думаешь о «Кубе Смерти»?

Хирая усмехнулась. Нет, легче им не станет, это точно.

— Ничего хорошего.

— Хираэ-сестренка, расскажи мне, что здесь произошло? — Мио сказала это так, что девушку затрясло.

«Хираэ сестренка… Хираэ-сестренка» — они называли ее также.

— Хорошо. Тогда приготовься, рассказ будет долгим. В эту деревню меня привезли Кайра и Ики-доно. Они переодели меня в рваное кимоно, засунули за пояс короткий меч и выкинули рядом с этой деревней. Я получила приказ войти в доверие к местным и стать той, кто живет в этой деревне, стать с ней одним целым, ее частью…

Хирая достала черные ножны, короткий ее клинок был меньше сорока сантиметров в длину. На черных ножнах красовались золотые журавли. Этот клинок она получила от Вергилия, у всех девушек во второй ветви мечи были короче, так как для техник синоби удобнее использовать короткий клинок, потому что все эти техники предполагают собой очень тесный контакт с жертвой.

— Входить в доверие к людям и убивать их со спины, мы всего лишь первоклассные убийцы…

— Да. Мио, ты права. Так вот меня подобрал мужчина Такиори Реймей, он был крестьянином. И почему-то он был очень добрым и несмотря на царивший в деревне голод и разруху, он взял меня к себе, посчитав что я и правда, сирота родителей, которых убили.

— Но ведь нас учили как быть похожими на людей и как вызывать у них необходимые эмоции…

— Именно, нас учили как притворяться теми в шкуру кого мы влезаем. Я стала для него настоящей семьей, его жена умерла от тяжелой болезни. Я стала называть его отец… а соседей, дедушка и бабушка. Они жили через дом от нас, и я часто была у них в гостях, они хорошо ладили с отцом. Все в деревне стали меня узнавать и проникаться ко мне заботой и любовью.

Лицо Мио мрачнело по ходу того, как сестра рассказывала ей о методике обучения Ики-доно. Мио не проходила подобную тренировку потому, что ее специальностью не было внедрение и последующее убийство. Такой специальностью в совершенстве владела лишь Хирая, Мио как и все остальные, прошла лишь пару тройку тренировок, чтобы натаскать просто навык. Хирая же владела этим навыком в совершенстве, навыком обводить людей вокруг пальца и делать желаемое действительным.

— Это же было ужасно то, через что мастер заставил тебя пройти…

— Мио, это необходимость, вот и все…

— Но твои воспоминания вовсе не необходимость!

— Да. В короткое мгновение я стала для этих несчастных, голодных, больных людей светом, которого они так долго ждали. Я сдружилась со всеми деревенскими детьми, часами напролет мы бегали вокруг деревни и все взрослые знали… со мной их дети не пропадут. Все дети в деревне звали меня Хираэ-сестренка, старшая сестренка. Так продолжалось целый год и надо сказать, я правда забыла, забыла, кем была… на короткий промежуток времени я так вжилась в свою роль, что совсем забыла… что настанет день и придется очнуться, вернуться в реальность и вспомнить… что дети вокруг не мои сестры и братья, что отец, который меня воспитывал и любил, не моя семья… и что я не человек…

— Когда ты снова вспомнила?

— Мы играли у реки, плескались все вместе — я и деревенские детишки. Мы много времени проводили вместе. Ко мне подползла белая змея, я сидела на берегу, а остальные играли у берега… змея… белая змея сказала… что время вышло.

Мио поникла. Ей было жаль сестру. Но она ничем не могла помочь. Никто из них не виноват, что они родились детьми лунного бога, и прокляты от рождения… Хирая осознавала, что никто не виноват. В том, что случилось в этой деревне никто не виноват… даже мастер Ики, он в результате поступил так, только ради того, чтобы сделать Хираэ сильнее. Но когда девушка каждый раз возвращалась сюда, она все еще помнила. Крики… свой разорванный халат в крови, черный клинок с золотыми узорами, разрезающий тела тех, кого она любила… их глаза полные отчаянья и непонимания перед смертью, свое кровавое отражение в воде. Запах гари… оранжевый цвет полыхающего огня. Такой была судьба мечниц клана Асудзима. И чтобы не случилось, Хираэ чувствовала, что должна принять свою судьбу, наверное, именно поэтому убийство деревни далось ей так легко Почему-то подсознательно она ощущала мощь проклятия луны, и его последствия, а еще… гнев мастера Ики и его мистическая, темная и ни с чем не сравнимая аура кошмара, вот что ее пугало более всего…