Саюри

Саюри

Мир Эдо — дворец сёгуна.

Саюри была одна из немногих девушек, которые не просто выполняли задания в столице Эдо, но и находились там практически постоянно. Так Саюри по личной договорённости мастера Ики входила в состав охраны самого сёгуна и всей ставки бакуфу. Самураи, находившиеся в подчинении сёгуна, смотрели на нее со страшным недовольством. Женщины в эпоху Эдо не могли быть самураями, но Саюри знала, что она не совсем самурай… она мечница… мечница клана Асудзима, со всеми вытекающими из этого последствиями. Саюри имела невысокое положение в клане, и уж тем более в клане ни у кого вообще не было самурайских званий. Клан был не только вне времени традиционной эпохи Эдо, и ее самурайских традиций в принципе, но и вне ее обязанностей. Клан Асудзима, живущий на границе пересекающихся измерений, жил не только в одной Японии, а сразу в нескольких параллельных временных мирах.

Клан Асудзима действовал всегда по воле Богов японского пантеона, Ики-доно фактически все свое время проводил на Площади Пяти Лун, получая от Богов соответствующие указания о том, в каком русле должна течь история страны в которой жил клан, и степень его вмешательства в те или иные вопросы. Расцвет клана Асудзима совпал со становлением в Эдо сёгуната Токугава. Его основатель Иясу, после битвы при Сэкигахарэ закончил объедение провинций разрозненных княжеств даймё и таким образом установил единую власть сёгунта на территории столицы Японии — Эдо. При этом Император — теоритический лидер правил вместе со своим двором из старой столицы Киото. Токугава Иясу получил титул сёгуна, и так начиналась династия, которой и по сей день клан Асудзима оказывает непосредственную помощь и поддержку, с разрешения соответствующих Ками и Богов. Изначально клан и создавали для помощи в развитии и стабилизации страны, такой какой ее знали мы. Однако, позже Ики-доно удалось добиться того, что клан стал распространять свое влияние на Вселенской арене миров. И в результате мечницы Асудзима стали появляться во всех временных параллелях и всех измерениях Японии. От ее средневековья до будущего, где столица, которую мы знали, была названа Токио и отстроена в стекле и металле. Я не спрашивала, каким образом клан получил такие способности… но однажды Ики-доно на одном из клановых фестивалей сказал, что это был подарок клану Асудзима от его хорошего друга…

— Да. Перемещаться между возможными измерениями и временными отрезками нашей страны, ее подарил мне мой старый и очень добрый друг, еще в прошлой жизни… — вот, что он тогда сказал. Все девушки в клане внимали каждому слову молодого мастера. Поэтому Саюри никогда не забывала слов Ики-доно и его приказов.

Клан Асудзима вмешивался в дела Японии на том уровне и в том временном промежутке, который позволяли Ками пантеона, а также в согласованности с правящей ветвью самого клана. То есть все миссии и все задания контролировались непосредственно старейшинами под руководством Ильвидора или самим Ики-доно.

Поэтому сейчас юная Саюри — мечник первой ветви… девушка с длинными, развивающимися, рыжими волосами и с красными прядями. Глаза Саюри были серые, а сама она была стройной, но миловидной, она обладала красивой фигурой и тренировки очень закаляли тело и дух. Саюри всегда одевалась в платье-кимоно желто-белого цвета, короткое, на шелковых лямках с удобным поясом оби, на котором закреплялся ее меч. Под расклешенную короткую юбку, она одевала плотные штаны до колена и удобные ботинки, которые использовали храмовые жрицы для танцев. Катана с рыжими языками пламени на ножнах. Саюри также носила золотые сережки в ушах. Она находилась при дворе третьего сёгуна Токугава Иэмицу, и поскольку она все-таки была девушкой, то слуги-собаёри сёгуна попросили ее быть максимально скрытной, чтобы не было понятно, что она является непосредственным личным охранником сёгуна. Поэтому она была одета скорее как жрица при дворе сёгуна.

Главное для девушек в клане было не звание. В клане внутри одной ветви главных званий было всего два — глава ветви и его адъютант. Остальные звания выдавались лишь для галочки. Остальные девочки в своей ветви были просто мечницами, принадлежавшими к конкретной ветви клана, потому что задания и обязанности очень четко распределялись между тремя ветвями клана. Саюри, как и все сестры в клане, была очень красивой, все самураи хатамото, находившиеся в непосредственном подчинении у сёгуна и отряд его охранников, сформированный из его лучших воинов и мечников, отмечали ее красоту… но вместе с тем мощь и сила Саюри, продемонстрированная ей всего лишь один раз их пугала, где-то в глубине души они догадывались, что Саюри необычная мечница, и что она вообще не человек.

Лучшие мечники во всей Японии стремились поступить на службу к могущественным вассалам сёгуна или поступить на службу в бакуфу, при этом увеличивая свое мастерство одним единственным в то время способом — сражениями с более сильными и умелыми противниками. Однако, даже самый лучший мечник в истории Японии не мог сравниться ни с одной из сестер клана. Не говоря уже об Ики-доно и его сестре Сатин. Если кто-то и мог с ними сравниться, то только они сами.

Сам сёгун был осведомлен о клане Асудзима, он знал не все, но большую часть. Эта была одна из тех тайн, которые ложились на плечи верховного правителя Японии, и поэтому клан помогал и защищал сёгуна. Саюри получила это задание как представитель первой ветви. Она стала личной охранницей Иэмицу и выполняла его желания, приказы и указания. Получая конечно соответствующее указания от черных воронов и белых скорпионов — фамильяров соответственно главной и первой ветви, и проживая во дворце сёгуна практически все время.

Все кто находился в то время при дворе, предпочитали минимизировать свое общение с девушкой, носящей катану и живущей при этом на территории храма официально. На самом деле, Саюри всегда находилась в соседней комнате с сёгуном. Раздвижные стены сёдзи были сделаны из необычного чрезвычайно неплотного материала. Через этот материал Саюри всегда могла слышать биение сердца сёгуна, слушать его голос и дыхание, таким образом, Саюри выполняла свою главную миссию, порученную ей Ики-доно — охрана жизни сёгуна.

Татами — напольные прямоугольные маты, обитые циновкой в маленькой комнатке, отведенной Саюри были серыми. В ее комнате практически не было вещей, футон убранный в настенный шкаф. Маленький черный сундук на колесиках, где она хранила принадлежности для чистки меча, и некоторые личные вещи. И маленький столик со свитками для письма.

Саюри, в отличие от других девушек в клане была меньше занята выездными миссиями, только если сёгун поручал ей убить кого-нибудь в городе или за его пределами, она покидала дворец. Поэтому Саюри имела предостаточное количество времени для свободных занятий, ей нравились книги. Книги читать ей давал главный монах буддийского храма на территории Тандаэмон, который единственный относился к Саюри снисходительно. Он давал ей читать храмовые книги, и любил поговорить с ней о снеге, или о цветах.

Саюри также находилась с сёгуном в любых его поездках и выходах в свет, или при посещении сёгуном провинций своих вассалов — даймё. При этом она все чаще сталкивалась с тем, что на нее смотрели весьма раздражительно и пренебрежительно. Она не была самураем, и не имела самурайской чести, это можно было понять даже по единственному мечу, который она носила с собой. Истинный самурай всегда носил два меча — длинный и короткий. Короткий меч — символ чести, готовности в любой момент лишить себя жизни. Длинный меч — символ силы и мастерства его обладателя. Саюри же прилюдно носила один единственный меч. Для других самураев девушка, женщина носящая оружие было само по себе явление противоестественное, а тем более один меч… значит, она пренебрегает и честью и кодексом самурая.

Поэтому во дворце Саюри не общалась ни с кем, кроме некоторых слуг, настоятелем храма и самим сёгуном. Также девушка много занималась каллиграфией, в то время как в соседней комнате для приемов сёгун принимал гостей или вассалов, и обсуждал с ними государственные вопросы. При этом она четко ощущала даже со спины через тонкую перегородку, ауру сёгуна. Жизнь господина Иемицу важнее всего…

В один из таких обычных дней, Саюри сидела на коленях за письменным столиком, рисуя иероглифы. И тут заметила как на столик взбирается и шуршит своими лапками белый скорпион. Фамильяр остановился. Фамильяры клана Асудзима могли либо своим собственным языком передавать сообщения, либо с помощью магического заклинания тот, кто отправлял сообщение, записывал свой голос, а фамильяр передавал его.

— Саюри-сама, у меня для вас сообщение от Татакари-сама…

— Говори…

— Татакари-сама сообщает вам, что разведчицы из ветви синоби донесли нам о готовящемся покушении на жизнь сёгуна, скорее всего покушение будет совершено во время приема, который бакуфу организует на следующей неделе, прием для дайме и купцов из Киото, съедутся представители многих провинций в том числе дайме, которые до сих пор имеют связи с остатками клана Тоётоми, будь предельна осторожна. Как только я получу больше информации, то тут же пошлю фамильяра.

— Мне нужно знать кто конкретно будет участвовать в покушении.

— Конечно, как только я узнаю что-то еще, Саюри, я обязательно пошлю помощь. Я могу переговорить с Кайрой и дать тебе в помощь кого-то из нашей ветви.

— Нет. Не надо. Я справлюсь. Сообщите только Аянэ, она должна быть в курсе.

— Конечно.

Судьба всех мечниц клана была одинаковой — смерть. И не важно, каким образом, но им суждено было умереть. Однако, в глубине себя Саюри решила, что не умрет до той поры, пока она охраняет жизнь сёгуна и погибнет только тогда, когда умрет и сам сёгун.