Глава 8

— Дара Элина? — раздался рядом знакомый девичий голос. — Хвала небесам, Рэйшен с тобой! Ты точно в порядке? Чем это от тебя пахнет?

Элина обмерла и чуть не выронила арбалет.

— Полли, что ты тут делаешь? Одна? В такое время? Как тебя из города выпустили?

— Я не одна, — гордо возразила Поллианна, украдкой пытаясь разглядеть дроу. В ночной темноте это была нелёгкая задача. — Со мной Тати.

Пухленькая Тати, посмеиваясь, выступила из тьмы.

— Тати?! — ужаснулась Элина. — А матушка твоя знает, где ты бродишь?! Как вы додумались прийти сюда одни?!

— Они со мной, дара Элина, — из-за спин девушек появилась ещё одна фигура. — Ты помнишь меня? Я Тони, жених Тати. Я присмотрел бы за ними обеими. А из города нас один мой знакомец выпустил…

— Тони? Что за Тони? — Элина не сразу вспомнила сына пекаря.

— Я тебя помню, — небрежно обронил Рэйшен. Это были его первые слова с того момента, как Элина увидела его прикованным к кровати.

— Вот, Рэйшен помнит меня! — обрадовался Тони.

— Рада слышать, что он хоть что-то помнит, — сухо ответила Элина. Растерянность отступила, а взамен накатил гнев. — Позвольте узнать у вас троих, что вы собирались делать дальше?

Дроу из горного клана с живым интересом наблюдали за этой сценой. Фаирн, похоже, даже ушами шевельнула, чтобы ничего не упустить. Все уже видели, как жестоко новая матрона разобралась с соперницей. А как она обойдётся с нерадивыми подручными? Чего от неё ждать?

В том, что Полли и Тати подчиняются Элине, дроу не сомневались, уж очень вежливы и почтительны были обе девушки, разве что не кланялись. Парень и вовсе побаивался Элину, судя по тому, что он последним выполз из-за девичьих спин.

— Мы собирались ждать тебя здесь, — голос Полли дрогнул.

— И как долго вы собирались меня ждать, интересно знать? А если бы меня убили, что бы вы делали?

— Ну… мы решили, что на рассвете войдём внутрь…

— Внутрь? На рассвете? И что дальше? Смотри, сколько здесь народу! Что вы собирались предпринять, я тебя спрашиваю?! Какой был план?

На Полли было жалко смотреть. Но дроу смотрели, и от этого ей было ещё хуже. Тати и Тони отступили за спину подруги, так что весь Элинин гнев выплеснулся на Поллианну.

Лоркан и Ингерам переглянулись, красноречиво подняв брови. О чём говорит Элина? О плане?! На закате она сама без всякого плана ворвалась в катакомбы дроу с арбалетом наперевес. Хотя, конечно, напоминать об этом женщине, которая выпотрошила матрону клана, никто бы не рискнул. Элинин гнев утих так же быстро, как и вспыхнул:

— Больше так не делайте. Всё могло кончиться гораздо хуже. Тони, где ты там прячешься? Твой знакомец впустит нас в город или придётся ждать до утра, пока ворота откроются?

— Наверное, впустит, — пробормотал молодой пекарь, — но столько дроу…

— Дроу сегодня в город не пойдут, за исключением Рэйшена, конечно.

— Тогда впустит.

— Я приятелю твоему ещё и королевскую бумагу покажу. Пусть не волнуется, всё по закону. А в течение дня я выхлопочу у префекта разрешение на свободный вход в город для клана.

Фаирн лучилась довольством — Элина даже в предрассветной мгле ощущала это. Фаирн радовалась, что всё закончилось благополучно, что убийств больше не будет, а то, которое свершилось, — свершилось чужими руками… Может, для клана Эльгиниррок теперь что-то изменится к лучшему.

* * *

Уже в караван-сарае Элина почувствовала, что вот-вот свалится от усталости. Оказывается, убивать — нелёгкая профессия. Ничего, сейчас можно будет лечь и спать весь день… Из задумчивости Элину вывел голос Рэйшена:

— А где моя комната?

Элина вначале решила, что ослышалась.

— Зайди, Рэйшен, поговорим, — Элина сделала приглашающий жест в сторону своей двери.

— Я никуда не пойду, — упёрся дроу. — Есть здесь свободная комната или нет?!

На шум прибежали заспанные гномы из обслуги. Тати, Полли и Тони принялись тараторить на все лады, упрашивая Рэйшена успокоиться. Руфус незаметно юркнул к себе в комнату… Разгорался скандал. Чтобы погасить его, Элина негромко спросила у старшего из гномов:

— Найдётся комната?

— Конечно, дара, как раз рядом имеется…

— Нет! — резко оборвал гнома Рэйшен. — Подальше отсюда!

Гном вопросительно глянул на Элину, и та в ответ кивнула. Рэйшена куда-то проводили, но у Элины не было сил проверять, как он там устроился. Рэйшен, кажет, был этим очень доволен.

— Ты, дара, сама-то не ранена? Я велю принести тебе горячей воды, — потихоньку сказал старший гном, — у тебя лицо и руки в крови. И одежду бы тебе почистить.

— Это не моя кровь, — Элина, брезгливо сморщив нос, оглядела свою форму. — А за воду спасибо. Одежду и впрямь хорошо бы почистить…

Полли, Тати и Тони засобирались домой. Лоркан, оценив скромные возможности сына пекаря, вызвался проводить их.

— Ингерам, пойдёшь со мной?

— Нет уж, — мотнул головой тот. — Лучше останусь тут.

Ингерам прекрасно помнил, что произошло на постоялом дворе Клодии, и ни за какие коврижки не желал снова там оказаться. Там его помнили как дезертира, клеветника и предателя, и бывший лейтенант Лесной стражи не хотел, чтобы Руфус и в особенности Лоркан об этом узнали.

* * *

Рэйшен грубо захлопнул дверь перед носом гномов, провожавших его, и прислушался. Гномы немного потоптались под дверью и убрались. Всё стихло. Рэйшен ждал знакомых быстрых шагов, ждал стука в дверь… Он ждал женщину с окровавленным лицом и руками, чтобы крикнуть ей через дверь:

— Убирайся, я не хочу тебя видеть!

Он хотел обвинить её в том, что она пришла слишком поздно… таких унижений Рэйшен не переживал даже в казарменной юности. Плечи и спина болели. Инафай не поскупилась на удары плёткой, приговаривая, что это научит Рэйшена быть послушным мальчиком. Послушным мальчиком его сделал кляп и оковы. Рэйшена передёрнуло. Всё, что последовало за поркой, казалось бесконечным кошмаром. Осквернением. Правду ли сказала Инафай о своей возможной беременности? Именно после этих слов Элина как с цепи сорвалась. Рэйшен самодовольно усмехнулся, тряхнул волосами и тут же пожалел об этом: подлый Тахирджон знатно приложил его по голове.

Рэйшен скинул куртку и сапоги и осторожно улёгся на кровать, стараясь не тревожить избитое тело. О Гвенедд он старался не думать. Просто не мог поверить, что она обвела его вокруг пальца, как мальчишку. Ко всем несчастьям прибавилось ещё кое-что. Инафай насильно влила в Рэйшена какое-то зелье. "Чтоб подстегнуть твою мужскую силу", — с мерзкой улыбочкой пояснила она. Вначале зелье, видимо, сработало как надо. Инафай наслаждалась и торжествовала. В те мгновения Рэйшен ненавидел и её, и себя, и даже Элину, которая слишком долго не появлялась. А сейчас зелье действовать перестало, и, кажется, та самая мужская сила, которой Рэйшен по праву гордился, покинула его. Он никогда бы не признался в этом Элине, но мысленно почему-то винил именно её. Она заслуживает того, чтобы Рэйшен послал её в самых жёстких выражениях…

Она так и не пришла, а Рэйшен всё прислушивался к звукам снаружи, морщась при каждом неловком движении.