Глава 3

3.

Мася, мое золото, моя белая сомалийская кошечка, заболела. У нее пропал аппетит. Она или бестолково таскалась туда-сюда и жалобно мяукала, или просто валялась вялая, забиваясь в самый темный угол. Надо было срочно везти Масю к ветеринару. Прямо от дома отходил автобус. Клиника была в 2 остановках от конечной. Я зашла в автобус, пристроила контейнер c Масей на коленках и засунула в уши наушники, чтобы не слышать, как весь рейс меня будут материть за Масино мяуканье. Можно было отвезти Масю в лес, Но диагнозы животным я еще ставить не научилась, тут мне нужен был ветеринар.

Уже подходя к клинике, я почувствовала неладное. Сильная тошнота и дурнота указывала на то, что где-то поблизости находится сильный инквизитор. Меня он тоже наверняка почувствовал. Ощущения при встрече мы испытываем схожие. Но сейчас я не могу бегать и искать его. Я вызвала Ковен и побежала в клинику. Сейчас важней всего была Мася.

— Вы записаны? — услужливо спросила меня девушка на ресепшене, — сейчас все врачи заняты, но я запишу вас к первому, кто освободится и вашей кошечке обязательно помогут.

Я поставила контейнер с Масей на рецепшн и пошла возле дверей. Но чем ближе я подходила к нужной двери, тем больше мне дурнело. Инквизитор был не снаружи клиники, а внутри.

Он сам открыл дверь, и я остолбенела так, что даже дурнота уменьшилась: мой палач во времени и пространстве, сильный верой и с глазами-звездами:

— Ковен вероятно уже вызвала. Мне придется нелегко

Впервые в этой жизни я услышала его спокойный тихий мягкий, завораживающий голос. И вздрогнула от воспоминаний. На этот раз я не дам ему меня убить. Ни за что. Решила я.

— Ковен будет тут через 2 минуты. И начнется избиение инквизитора, — сообщила я, — если конечно ты такой дурак, что не вызвал Орден. Тогда нас ждет адово побоище.

— С одним ковеном ведьм я справлюсь и сам, — пожал он плечами, — нынче ведьм не убивают. Только изгоняют элементаля или демона и запечатывают тела.

— А как же гламурная красотка на рецепшене? Если начнется схватка? Как же другие врачи и Мася?

— Я постараюсь запечатать каждого человека и животное в барьер.

— И при этом будешь сражаться со стихийным ковеном? Пафоса, вижу в тебе немеряно. А если не получится защитить невиновных?

— Ты хочешь предложить сделку, — презрительно улыбнулся экзорцист.

— Побожись, что не убьешь меня, и не изгонишь моего элементаля, пока мы находимся под землей. Мне не хочется умирать с тобой в один день.

— Да мне вообще не хочется умирать — по-кошачьи улыбнулся экзорцист, — а с тобой, богопротивной тварью, тем более. Божиться не стану, но слово инквизитора даю, никак не трону, если не нападешь. Открывай тоннель.

Туннель я открывала из веткабинета, учитывая подземную стоянку и фундамент. Поэтому ожидающий нас внизу песок постаралась сделать как можно мягче. Но мне не повезло, потому что мой вневременный палач оказался тяжелее меня. Он упал в воздушную песочную пену, а я на его кости, а потом мы вместе провалились в песчаную перину.

От такой нашей интимности, казалось его мужской инквизиторской выдержке, тоже настают последние концы, его желудок не выдерживал такие близости с ведьмами и он пытался не потерять сознание. Но я ничем не могла ему помочь, потому что лежа на нем, испытывала точно такие же приступы тошноты и головокружения.

— Убери этот дурацкий песок — прохрипел он мне в ухо

С трудом собираясь с кружащимися по всей голове в разные стороны мыслями, песок я убрала. Он снова слился с туннельной стеной, и вокруг нас образовалось ровное и широкое пространство, как будто рыли элитные шахтеры. Но, то были не шахтеры. Это был мой элементаль. Я называла его Эль, Эленька, Эльчик. Потом меня все-таки потянуло блевать. Раньше я никогда не сталкивалась с инквизиторами в такой непосредственной близости. Не считая прошлых жизней. В другом углу моей шахты блевал инквизитор. Когда он закончил, я велела Элю обездвижить его, впечатать в стену. Затем я достала белоснежный, вышитый мной платок с сердечкам по краям, и вытерла ему рот. Прекрасно осознавая, что это ненадолго. Нас снова начинало друг от друга мутить. Потом приказала Элю запечатать ему рот, чтобы он не смог сотворить молитву. Но одну молитву я все же пропустила. Вот ловкий поганец. Он закрыл нас барьером от внешнего зла. Мой ковен теперь не услышит меня. Рассчитывать придется только на себя.

И ведьмы, и инквизиторы прекрасно видят в темноте. Порывшись в своем рюкзачке, я вытащила шприцы и связку пробирок. Вскоре почти все имеющиеся пробирки были заняты кровью, волосами, ногтями и частичками кожи экзорциста. Оставалось сердце экзорциста. И я перестану быть видимой для них для всех, даже поцелуйся я с ним после этого, он и не заметит что ведьма. Я вытащила кинжал. И разрезала им его дорогую рубашка. Сердце. Я приложила руку к нему. Как оно бьется. Ровно. Он не боится? Почему? Потому что я тоже не боялась умирать столетие за столетием, когда смотрела в его глаза, пока он меня убивал. Я разлепила ему рот и провыла:

— Ты помнишь меня? Ты помнишь, сколько раз ты убивал меня только за то, что дух элементаля родился внутри меня вместе со мной. Тебе его не изгнать. Его дом — мое тело. И мы никогда никому не причиняли вреда. Ты помнишь, как легко убивал меня столетие за столетием? Так почему же мне так трудно тебя убить. Черт подери!

— Я не помню тебя, — спокойно сказал он и успел прошептать молитву, которая дала его хрупкому стройному телу невероятную силу. Он разбил оковы Эля и попытался отобрать у меня рюкзачок. Но я закинула его так далеко вверх, как только смогла. Эль поймал его и втянул в свою стену. Но мой ритуальный кинжал экзорцист отобрал и отошел к той стене, где он еще не блевал. Присев на землю, и разглядывая кинжал, он спросил:

— Сколько раз я тебя убивал? Ты уверена, что это был я?

— Без малого раз 200. На сто процентов не уверена что это был ты, возможно, это был твой клон или двойник. Но это был ты. Мне никогда не забыть твоего лица. Ты всегда смотрел мне в глаза пока я умирала.

— И как я тебя убивал?

— По разному.

— И если я сейчас опять тебя убью, те штучки в рюкзаке, в другой жизни дадут тебе шанс?

— Еще какой. Земля сохранит все. Мне нужно еще только одно — твое сердце.

— Но его ты от меня не получишь

— Как знать. Как знать. Мучительно умирать в течение 2000 лет — такое из любой овечки сердцереза сделает.

— Из тебя не сделали, — улыбнулся экзорцист

— О чем этот глупый разговор. Я на тебя напала. Мы можешь меня убить. Так убивай. Я тоже так легко не сдамся. Я на своей территории и возможно все-таки получу твое сердце.

— У нас дилемма. Если я тебя убью, то останусь тут и умру с тобой. Если отпущу тебя, то опять рискую остаться здесь и умереть.

— Не прибедняйся. Ты можешь вызвать Орден и они могут открыть тебе портал. Сюда ты их не вызвал только потому, что пока здесь я и под землей они мне не ровня.

— Ладно, — встряхнул он длинными черными волосами, — иди, я не хочу сейчас тебя убивать.

Я тоже не хотела его сейчас убивать, поэтому поднялась на поверхность, оставляя ему туннель для выхода и ступеньки. Всю дорогу до дома мне пришлось проделать бегом или пешком. Я могла в любой момент достать из земли рюкзак и воспользоваться карточками, но боялась преследования. Когда я вся раскрасневшаяся и запыхавшаяся добралась до дома, то по мере приближения к своему этажу меня начало мутить. Засада. 7 этаж. Элементаля так высоко не призвать, не порушив пол-дома. Если повезет можно выпрыгнуть в окно. Двери лифта открылись.

Экзорцист в новой рубашке стоял возле моей двери и в руках у него был контейнер с Масей.

— Меняться пришел, — выдохнула я

— Чем меняться? — не понял он

— Масю на рюкзак?

— О нет, что ты. Это только в голове у ведьм могут зарождаться такие богомерзкие дела. Я пришел отдать кошку владелице, которая забыла ее на рецепшене. На корзинке был адрес..Бедное животное так мяукало, что пришлось осмотреть ее бесплатно. И даже вытащить почечный камень. Услуга не из дешевых, между прочим. Ты конечно, можешь не платить. Услуга оказана, и ты за нее не расписывалась.

— Я тебе заплачу, наличными, — сказала я отпирая дверь, — Только на пол не блюй. Туалет прямо налево. Входи. Чего стоять то. Ты же все равно можешь создать портал когда тебе приспичит. С крыши напротив даже через занавески все видно. А в темноте сидеть не люблю.

— Нетипичная ты ведьма, — сказал экзорцист, выпуская повеселевшую Масю из корзинки. Мася тут же побежала к миске на кухню, — дом светлый, людей не трогаешь. Уверен, что и зарабатываешь сама. Не только гаданиями.

— Почему не нетипичная? Таких как я много, кто хочет просто жить и прячется, чтобы их не трогали.

— Это слабые ведьмы хотят покоя, потому что по другому они не могут, нет у них такой власти над людьми. Но не такие сильные как ты, — зажегся в его стальных глазах яростный огонь ненависти, — Такие как ты могут иметь все, что захотят, мужей, любовников, рабов, которые будут отдавать им все без остатка. Но тебе хочется только одного. Моего сердца.

Он серьезно посмотрел на меня своими глазами-звездами, снизу доверху оглядел все мое высокое фигуристое тело ростом с него самого, обладающее аппетитными формами, вследствие того, что как он и угадал, зарабатывала я инструктором по фитнесу. Однако, помимо подкачанных мышц, моя фигура всегда была такой. И чаще всего именно она приводила меня на костры.

— Что ты будешь делать, получив мое сердце и став невидимкой для инквизиторов? Иметь все? Власть над людьми? Деньги чемоданами? Рабов?

— А ты как думаешь, что буду делать? — съязвила я, выходя из кухни, где кормила Масю и где хранила деньги.

— Сколько я тебе должна за Масю?

— 13300 рублей

— Ой, почему так дорого?

— 300 прием, 500 анестезия, удаление камней из почки 12500. И у нас еще средние цены. Но так как я все сделал по своей инициативе из жалости к животному, и даже заплатил за анестезию, ты можешь ничего не платить.

Но я вручила ему все до последней бумажки. Не надо нам с Масей снисхождений от инквизиторов.

— Если я дам тебе часть своего сердца, оно ведь тоже подействует?

— Подействует, — кивнула я, — а что инквизиторы научились телепортировать из себя части тела кусочками?.

— Когда-то, в общем, мне вытаскивали пулю, пробившую сердце, и она у меня до сих пор лежит в формалине, вместе с кусочками сердца

— Формалин это плохо. Но Альдофикс и сейчас мало где достанешь, — сокрушалась я, — Но прокатит, это обязательно прокатит. Я стану невидимой для всех инквизиторов, выйду замуж, рожу детей и буду лечить травками знакомых.

— Вот, насчет, травками — я буду твоим куратором. Травками только под моим наблюдением.

И тут я вспомнила все мои смерти. Зашаталась, закатила глаза как медиум и протянула:

— Не может все кончится так легко. Ты всегда убивал меня. Ты все равно меня убьешь. Карму не изменить.

Следующее что я помню, как блюю в туалете. Экзорцист старательно держался где-то подальше.

— Юлия, хозяйка Маси, я ухожу — вежливо крикнул от дверей мой тошнотворный нежданный гость, — когда-нибудь я тебе позвоню. Когда буду готов отдать тебе свое сердце.