СЦЕНА ШЕСТАЯ

5 октября 783 года от п. п.

Праведник и Бельк

Сольфик Хун

Потрескивал лиственницей камин в главном зале. За стенами остерии была мокрая осенняя ночь. Невероятное тепло последних дней сменилось на нормальную погоду ближе к вечеру. Ясное небо в какие-то минуты заволокло черными тучами, подул с моря холодный ветер, а к наступлению темноты уже зарядил мелкий дождик.

Мерино и Бельк, полностью готовые к боевым действиям на своей территории, сидели за стойкой, стараясь не глядеть в огонь. Гикот лежал рядом с очагом, периодически довольно урча от ласкового тепла пламени. Стучал в закрытые ставни дождь.

— Я бы выпил. Чего-нибудь крепкого. Лимончелы, например.

Мерино произнес это, но даже не попытался двинуться, чтобы выполнить свое желание. Бельк усмехнулся.

— Так выпей! Все это пойло принадлежит тебе! А твоей лимончелы у тебя в погребе хоть залейся!

— В этом и проблема, Бельк. Когда-то я думал, что осяду в собственной остерии, буду слушать истории своих гостей, наблюдать за их жизнью и каждый вечер пропускать стаканчик-другой. И вот это время настало, я слушаю и наблюдаю, но пью только самое легкое вино. Пьяный кабатчик — это непрофессионально!

Мерино хохотнул с некоторым изумлением, словно сказанное им было открыто только сейчас.

— А еще знаешь какая мысль посетила...

— Ну-ка!

— В городе же печатня открылась. — Видя недоуменный взгляд Белька, Мерино пояснил: — Университет, говорят, купил печатный механизм Йоля, печатают на нем книги свои. И я вот подумал: а что если мои записи рецептов как книгу напечатать?

— Зачем?

— Ну как зачем! — Мерино даже возмутился. — Это красиво, во-первых! А во-вторых, чтоб люди могли узнать про разные рецепты. Когда по всей Империи нас мотало, я везде рецепты записывал: арендальские, карфенакские, табранские, товизиронские, даже димаутрианские. Помнишь баранину на мече, которой нас угощал тот сумасшедший тайлтийский барон[1]?

— Он уже король, Мерино. Сейчас все стали королями! Но мясо фон Вольфсбург готовил отменное!

— Кстати, да! Все забываю как-то! Так вот, у меня много такого накопилось, в записях этих, вся полка в комнате забита!

— Думаешь, это надо кому-то? — Бельк недоверчиво покачал головой. — Даже не знаю…

— Почему нет! Вся Ольховая улица, да и подальше районы, у меня рецепты переписывают, хвалят потом!

— Ну так то прийти переписать, а то — книгу купить. Дорого же!

— А если продавать книгу недорого? За пол-ори!

— Ну ты сказал! Это ж практически дарить! Печатать-то дорого небось?

— Дорого… — согласился Мерино. — Очень дорого. Но если печатать много книг сразу? Несколько сотен штук!

Бельк только выразительно покрутил у виска пальцем. Дескать, ты, друг мой, монетный двор Ее Высочества грабанул, что ли? Откуда столько денег? Или сбережения, оставшиеся после покупки остерии, решил в одночасье прокутить?

Мерино лишь вздохнул, с сожалением откладывая идею в сторону, и подвел разговору черту:

— В общем, думать еще надо. Идея-то хорошая!

Друзья замолчали. О чем было говорить? Все сказано. Все сделано. Только ждать.

День у обоих мужчин выдался напряженным. Мерино после визита к меняле и встречи с Бронзино еще заглянул к парочке знакомых в портовом районе на предмет узнать, не слышали ли они что-нибудь по интересующему его вопросу. И кое-что действительно узнать удалось. Например, никак не связанный с кражей чертежей факт, что стоит в порту, уже давно разгрузившись, скафильское торговое судно «Гадзел». И товаров не принимает, и команду не отпускает на берег. В общем, находится в состоянии постоянной готовности поднять паруса и покинуть порт. Может быть, торговец ждет важного товара, а может, и людей, что сейчас прячутся от стражи. Сам факт простоя торгового судна намекает, как ни ссылайся, на собственную паранойю. Хотя не факт. Не факт.

Вернулся Мерино в остерию уже за полдень. Усталый — давно так много не ходил, голодный — привычный режим дня и, соответственно, питания летел к демонам в преисподнюю, и злой — оттого, что Белька не было и к его возвращению, а поговорить и обсудить дальнейший план действий требовалось именно сейчас.

Северянин появился ближе к вечеру, когда солнце уже ушло за макушку колокольни на храме Огненных скрижалей. И он, и его гикот выглядели не просто усталыми, а измученными. Бельк, сохраняя обычное для себя отсутствующее выражение лица, заявил, что необходимо срочно поговорить. Мерино сперва собирался ответить желчно, чтобы выплеснуть собственную усталость, но в последний миг передумал и просто качнул головой в сторону кабинета. Подскочившего Фабио, которому зачем-то именно сейчас захотелось обсудить меню, кабатчик остановил коротким «потом» и вслед за Бельком вошел в кабинет.

— Мы с тобой как два кота — разжирели на подушках и сливках, — с ходу сообщил северянин, едва дверь закрылась. Мерино кивнул, уселся на диван. Он чувствовал себя в точности так, как описал его друг.

— Никто не молодеет, друг мой, — ответил он. — Как ни жаль.

— Я говорю о другом. — Бельк уселся на диванчик напротив и пригласительным жестом похлопал по бедру. Дэниз, который, естественно, не собирался пропускать важное совещание, тут же вспрыгнул ему на ноги и принялся устраиваться. — Я говорю о том, что мы давненько не встречали достойных противников. И расслабились.

— Согласен. Эти, — неопределенный кивок в сторону, — противники достойные. По крайней мере те, кто за ними стоит. Давай выкладывай, что у тебя.

Бельк доложил. Коротко, но и не упуская важных деталей. О том, как искал следы гастролеров у пыльников, о встрече с Хеганом, об информации, от него полученной, и о попытке убить его бандой Ломаного, нанятой, по-видимому, теми, кого они искали.

— Естественно, что я Ломаному ни на грош не поверил…

— Это было бы глупо! — усмехнулся Мерино.

— …и проследил за ним после нашего расставания. Точнее, Дэниз проследил, я за ним шел.

Оставив Белька, бандиты углубились в переулки Пыльника и там встретились с заказчиком. Ломаный не соврал, точно описав его: одетого как кондотьер, с приметной рыжей бородой, подстриженной клином. Белька это нисколько не удивило, пыльники вообще славились тем, что не имели ни чести, ни совести, а со стороны на сторону метались быстрее почтовых голубей. Удивило Белька, что бандит вернул заказчику почти весь задаток (мог бы «кинуть» — воровским нормам это не противоречило), удержав какую-то часть «за труды», и доступно объяснил, почему с Бельком связываться не стоит. Заказчик принял деньги и объяснения без особых возражений, сунул деньги в кошель и покинул компанию пыльников. Бельк, разумеется, тут же потерял интерес к банде Ломаного и встал на след гастролера. Но ненадолго.

— Он будто про меня знал. И про Дэниза. Что-то такое бросил на входе в подворотню, что запах отбивает, и Дэниз расчихался. А по темноте его без моего котенка не выследить было, — сообщил северянин, поглаживая здоровенного «котенка» между ушами.

Остаток ночи северянин следил за особняком того купца, на вора в охране которого ему указал Хеган.

— Человек, с которым встречался Ломаный, из охраны скафильского купца Гурни Биорсона. Который остановился у своего местного торгового партнера, купца Рикара Пороцца. Я наудачу туда сунулся — и увидел этого рыжебородого заказчика, что от меня ушел.

Мерино кивнул, испытывая одновременно уважение к противнику и досаду: охрана купца — очень хорошее прикрытие. Пока торговец занят своими делами здесь, его охрана предоставлена сама себе и может заниматься своими делами. Например, следить за герцогским корабелом, подготавливая кражу чертежей. И не придерешься — люди не сами по себе, нанятые, значит, вопросы в случае чего задавать должны не им, а их нанимателю. Тот тоже не сам по себе — торговый партнер дома Пороцца, а это связи при дворе Великой герцогини и объем оборота в десятую часть бюджета государства. Хорошее прикрытие, с ходу не возьмешь. Даже для кансильера безопасности, барона да Гора, задача нетривиальная.

— Конечно, я туда не совался, — правильно истолковал задумчивость друга Бельк. — Не по моей сети та рыба. Да и помогают им тут, хорошо помогают.

— Тут ты прав, помогают и правда хорошо.

И Мерино так же емко, как и Бельк до него, рассказал о своих поисках и их результатах. Что ни говори, а школа у обоих была одна. Факты, сопутствующие детали, выводы.

— Я так думаю, они уже в курсе того, что их активно ищут две старые гончие, — проговорил Мерино. — Взялись мы за них споро, но совершенно не учли их уровня.

— Согласен.

— Хорошо. Что бы ты сделал на их месте?

— Устранил угрозу. Мы за два дня накопали больше, чем коронная стража за неполную триду. Если мы не успеем поднять шум, у них есть хороший шанс покинуть город.

— И я так думаю. Сегодня ночью они придут. Надо подготовиться.

Подготовка, включавшая в себя роспуск по домам всех работников и установку пары сюрпризов для гостей, заняла не более часа. Гвидо был отправлен к барону да Гора с запиской, в которой кроме просьбы скрытно оцепить квартал с остерией еще была приписка мальчишку оставить на ночлег в замке.

Примерно с час друзья сидели в главном зале, редко перебрасываясь пустыми фразами. В крови, как и в камине, бушевал огонь, у Мерино всегда так было перед схваткой. Вроде все учтено, просчитано, но всегда есть сомнения. И вероятность того, что противник так же просчитает его действия, как он их.

А еще были мысли о том, что он делает. Они появились недавно, около полугода назад. Мерино стал задавать себе вопрос: а тем ли он занимается? Зачем ему все это? Посредничество между пыльниками, улаживание их разборок, постоянный, на грани инстинкта, сбор информации о том, что происходит в городе и за его пределами. Теперь еще и работа на коронный сыск. А ведь остерия приносит пусть и скромный, но достаточный для жизни доход. Плюс есть хорошая сумма в векселях, что выдал им Фрейланг шесть лет назад. Чего не хватает? Вместо того чтобы заниматься этой ерундой, мог бы наконец решиться и начистоту поговорить с вдовой Тотти. Ведь, ежели разобраться, ну что тут сложного: признать наконец, что увлечен красивой женщиной, и сказать ей об этом. А там уж как дорога вывезет. И даже если его неуклюжие ухаживания будут отвергнуты, наступит определенность. Вот именно, определенность! Вот чего не хватало ему, вот в чем причина всех этих мыслей и риторических вопросов к себе.

На втором, жилом этаже скрипнула половица. Под каждым окном и под каждой дверью в их с Бельком доме была скрипящая половица — ведь далеко не все гости стучат, перед тем как войти. Затем раздалось приглушенное проклятие из тех, что человек произносит, столкнувшись в темноте с какой-то деталью интерьера, которой тут, по его мнению, быть не должно. Потом металлический лязг, что-то влажно чмокнуло и дикий вопль.

— Говорил же — через второй этаж пойдут, — шепнул Бельк с довольной улыбкой, смещаясь от стойки к лестнице с подвижностью масляной капли, скользящей по воде.

— Я не особо и спорил, — хмыкнул Мерино, направляя одну из пистолей на верхнюю часть лестницы. — Но ведь могли пойти через главный зал.

Нет необходимости говорить, что такой вариант друзьями был также учтен и под каждой дверью и окном первого этажа нападавших ждали разнообразные сюрпризы.

«Гости» отбросили осторожность сразу после крика своего товарища, попавшего в медвежий капкан. Тенями хлынули через дверь второго этажа: темная одежда, лица закрыты масками, клинки вымазаны сажей. Мерино выстрелил в одного из нападающих, тут же присел за стойку, и бутыль с вином за его спиной разбил тяжелый метательный нож.

Они не кричали, не подбадривали себя воинственными криками, не указывали друг другу, где находится противник. Просто растеклись с лестницы по залу: трое — к Мерино за стойку, еще трое — к Бельку, один — к входу на кухню, отрезая путь к возможному отступлению. Кто-то из них явно посещал остерию днем, уж больно уверенно они двигались по залу. Но при этом Мерино отметил в нападении какую-то бестолковость, как если бы нападавшие пытались делать то, о чем только слышали с чужих слов, но сами никогда не делали. Не было у нападавших слаженности в действиях, вот что.

Как не было и стрелкового оружия. Конечно, стрелять в помещении — та еще морока, но, как говорил один знакомый Мерино из прошлой жизни, «лучше у меня будет то, что не пригодится, чем не окажется того, что нужно!»

Устраивать рукопашную в тесном пространстве у Мерино никакого желания не было, поэтому он просто разрядил в своих противников одну за другой обе оставшиеся пистоли (слава тому умнику, что придумал колесцовый замок вместо фитильного!) и только после этого достал фальку. Но не кинулся на помощь другу, а попытался оценить обстановку сквозь полумрак и клубы порохового дыма.

Бельк работал скоро — трое его противников уже лежали в неудобных позах на полу, не подавая признаков жизни. На на одном из них сидел гикот, видимо, прокусивший несчастному артерию и теперь деловито умывавший испачканную кровью морду. У кухонной двери с двумя ножами в руках остались стоять двое: один из тройки, кинувшейся на Мерино, но опешивший от такой быстрой расправы над его товарищами, и тот, что с начала схватки взял под контроль выход на кухню

— Брось ножи, сынок! — посоветовал более молодому бандиту Мерино, держа свой нож опущенным к полу и всячески демонстрируя миролюбие. Когда тот на миг задумался над требованием, шагнул к нему и ударом ноги в живот сложил бандита на пол. Отпихнул ногой выпавшие из его рук ножи, глянул на последнего стоящего убийцу.

— Сам оружие бросишь или помочь?

Тот явно был поопытнее своего коллеги и на провокацию не поддался.

— Помоги, раз такой смелый! — буркнул он.

Мерино сделал полшага в сторону и взял из-под стойки взведенный арбалет.

— А так?

Один за другим на пол упали дага и кривой клинок. Мерино раньше таких не видел, явно с Востока, судя по форме.

— Лицом к стене повернись.

И уже Бельку:

— Проверь второй этаж!

Северянин без слов пронесся наверх.

— Тут только идиот в капкане, — спустя минуту последовал отчет. — Помер уже.

Мерино едва заметно пожал плечами. Что ж, так тоже бывает. Капкан серьезный, наверняка кость перебил, немудрено от болевого шока умереть или от потери крови. А нечего по чужим домам по ночам лазить.

— Тогда закрой окно, через которое они залезли! Натечет!

Дождавшись, пока Бельк спустится на первый этаж и возьмет под контроль выживших нападавших, Мерино зажег несколько светильников. Темнота отступила, и картина бойни предстала перед его глазами во всей красе: пол залит кровью, тяжелые столы и стулья опрокинуты, с полки над стойкой капает вино… И несколько мертвых тел, от которых еще предстоит избавиться.

— Ну и втравил же ты меня, Бенито! — прошипел Мерино сквозь сжатые зубы. — На пару дней заведение придется закрывать! Пока тут все отмоешь!

Между тем Бельк привязал обоих пленников их же поясами к массивным стульям и сорвал с их лиц маски. Под одной скрывался совсем юный пыльник, перепуганный и до сих пор с трудом глотающий воздух после пинка в живот. Его лицо пересекал старый шрам от кнута, видать, вором он был неудачливым. Второй был зверем поматерее: лет тридцати, с жестким лицом наемника, на котором не отражалось никаких эмоций. Только круглые глаза, немного навыкате, смотрели с настороженностью хищной птицы. Неудачник и Филин, про себя назвал их Мерино.

Держа арбалет в одной руке, трактирщик прошелся по залу, снимая с убитых бандитов маски. Когда последняя была отброшена в сторону, он кивнул, будто получил подтверждение своей догадке.

— Прыщавые юнцы, — бросил он Бельку, который нависал над Неудачником. — Вряд ли они что-то знают.

— Так давай их тоже… — Палец Белька скользнул по кадыку. Мальчишка вскинулся:

— Я все расскажу! Только не убивайте!

Голос его ломался от страха.

Бельк за волосы оттянул его голову назад, открывая горло и глядя в глаза.

— А что ты можешь рассказать, мальчик?

— Все! — прохрипел тот.

— Ну, начинай. Чья банда?

— Носатого! Носатый у нас вожак! Вон он лежит. — Он попытался показать головой на одно из тел в зале, но северянин держал его волосы крепко.

— Носатый, значит… — задумчиво протянул Бельк. — Мерино, ты знаешь банду Носатого?

— Признаю свое невежество, друг мой, — откликнулся тот. — А ты?

— Не-а. Молокосос с Пыльника, видать. Решил подняться на крупном заказе.

— Соглашусь, пожалуй.

Филин пока молчал, его круглые глаза, добавляя сходства с северной птицей, бегали по сторонам — оценивали обстановку.

— Добавишь что-нибудь? — спросил его Мерино.

Тот дернул щекой — то ли презрительная улыбка, то ли нервный тик от страха.

— Вы же все равно нас порешите. Какой смысл трепать языком?

— Шанс выжить есть, — не согласился с пленным Мерино. — Если я не потеряю время на развязывание твоего языка, то ты можешь остаться живым. Исполнители мне не интересны.

Мужчина прикрыл глаза, что-то прикидывая про себя.

— Какие гарантии? — наконец спросил он.

— Никаких. Моя добрая воля. Это все, что у тебя есть.

— Это он нас нанял! — выкрикнул Неудачник. Бельк с интересом посмотрел на второго пленного.

— Правда?

— Правда! Он и еще один, повыше этого, с рыжей бородой! Они вдвоем с нами пошли, второй на улице остался следить, чтоб не ушел никто!

Бельк с Мерино переглянулись. Меньше секунды, но и вопрос был задан, и ответ получен. Если перевести их переглядки в слова, они бы были такими:

«Я схожу?» — спросил Бельк.

«Нет смысла. Сюда он не сунется один, а в темноте у него есть против тебя преимущество. Пусть бежит. Далеко не уйдет».

Филин зыркнул на собрата по несчастью, но никак не прокомментировал его слова.

Мерино с кряхтением поднял один из упавших во время схватки массивных стульев и сел напротив него.

— Если я правильно понимаю, ты из команды тех, кто обнес дом Беппе Три Пальца. Мы своими вопросами вас насторожили, и вы решили нас убить. Это я понимаю и не осуждаю — работа есть работа. Мои вопросы таковы: почему вы до сих пор в городе, где вы схоронились, сколько вас и кто ваш заказчик? Ответишь на них и будешь жить. Будешь упрямиться — умрешь в муках, но все равно ответишь. Я ведь раньше дознавателем в имперской Тайной страже служил — слышал про такую?

Филин кивнул, губы его сложили одно слово, но вслух он его не произнес. Однако Мерино прекрасно понял, что хотел сказать наемник, — слишком часто в прошлом он наблюдал похожую пантомиму.

«Гончая!»

Он лишь улыбнулся для закрепления нужного эффекта.

— Так каков твой выбор?

Мерино выбрал правильный тон и время для «горячего» допроса — бандит еле заметно кивнул, соглашаясь с условиями.

— Нас наняли в Скафил Тане[2]. Дали рекомендации, чтоб устроиться в охрану купца Биорсона.

— Он в курсе вашей задачи?

— Не знаю. С ним пришли, с ним должны были и уйти. Может, втемную использовали, может — нет.

— Сколько вас?

— Трое. Мы с Агни — прикрытие, вопросы там порешать, понаблюдать. А Буви Ловкач — дом обнести.

— Агни — это который с рыжей бородкой, про которого малец говорил?

— Да.

— Два бойца и вор, значит. А тебя-то как зовут?

— Филином кличут…

Мерино коротко хохотнул — попал он с прозвищем наемника прямо в центр мишени.

— Ну что кличут — понятно. А назвали как?

— Улих.

— Вот и скажи мне, Улих, а Буви этот с вами сегодня ходил?

Наемник отрицательно покачал головой.

— Зачем ему? Не боец, только под ногами бы путался.

— Значит, остался в доме у купца? Или вы в другом месте квартируете?

Кивок.

— У купца. Безопаснее, и наниматель наш так велел.

— Кстати, кто он?

— Да без понятия! Люди нас свели. Кривой, вроде из благородных. Задаток честно заплатил.

Образ какого-то одноглазого дворянина крутанулся в памяти Мерино, но быстро, как рыба в горной речке. Вроде был у него один знакомец. Кто? Не сейчас! Не желая отвлекаться от допроса, он просто отметил этот факт, чтобы вернуться к нему позже, и продолжил задавать вопросы.

— На месте кто помогал?

— Меняла Рантин. Но он так — так, с людьми свести, по городу поводить. По мелочи, в общем.

— Что с ним?

— С пирса спустили…

— Кто еще? Рантин не мог вам сказать и показать все. Скорее, он свел вас с кем-то. С кем?

— Человек с Пыльной. Серым кличут.

— Серый? — вскинулся Мерино. — Серый Конни? Он вам помогал?

Наемник утвердительно кивнул.

С Серым Конни Праведник вел дела. Авторитетный бандит, контрабандист с Пыльной не производил впечатления человека, готового влезть в авантюру с кражей документов у правительства — понял бы последствия. К тому же он один из «старших[3]», а тут поступок — не по норме.

— Да говорю же, меняла нас с ним свел. — Не к месту произнесенная фраза насторожила, но среагировать Мерино не успел. А вот Бельк не оплошал.

Едва Филин, умудрившийся во время допроса незаметно перерезать путы маленьким ножом, попытался вскочить и кинуться на Мерино, как в него врезалось пушистое и когтистое ядро весом в двадцать килограммов. Дэниз не стал кусать или царапать наемника, просто сбил с ног, а подоспевший Бельк завершил попытку побега, пнув упавшего наемника в лицо.

Мерино с благодарностью кивнул товарищу и стал с интересом смотреть, как беглец пытается выбраться из-под тела своего верещавшего от боли подельника. Получалось у него плохо, расчетливый пинок Белька лишил его координации, и бандит был похож на перевернувшегося на спину жука, сучившего ножками.

— Хорошая попытка, — сказал бывший дознаватель, когда бандит зло зыркнул на него глазами. — Почти получилось. Продолжим разговор?

— Иди ты! — выплюнул кровь тот. Бельк меж тем лишил его ножа и, заломив руки под очень неприятным углом, вновь посадил на стул.

— Мы остановились на вашем контакте с Серым. — Мерино проигнорировал ругань бандита. — Какой его интерес?

— Мне откуда знать! Деньги, наверное. Как у всех.

Бельк заломил руки выше. Филин взвыл. Навзрыд заплакал Неудачник, видимо, решивший, что живым ему отсюда не уйти.

Мерино недовольно сморщился и, наклонившись к юному пыльнику, проникновенно произнес:

— Сейчас у тебя есть шанс уйти отсюда живым. Если сейчас заткнешься и не будешь мешать. Иначе придется с тобой кончать. Ты меня слышишь?

— Д-да-а!.. всхлипнул пыльник. И замолчал.

— Хорошо, — потеряв интерес к Неудачнику, Мерино вновь обратился к Филину:

— Ну, допустим, деньги. Примем как версию. Чем помогал Серый?

Наемник не успел ответить, в дверь постучали. Вежливо, но настойчиво. Мерино поднялся со стула, прошел к двери, огибая тела и морщась от мысли, сколько ему тут порядок наводить

— Кого принесло? — спросил он, обращаясь к двери. Арбалет он положил на стол рядом с дверью, в руке вновь оказалась фалька. Случись чего, от ножа толку будет больше.

— Открывайте, синьор Лик! — донесся из-за двери веселый голос Бенедикта да Гора. — Мы вам тут гостя привели.

— Что за манеры у вас, господин барон, гостей посреди ночи приводить…

Мерино отодвинул засов — и в остерию ввалился, капая на пол и бранясь на непогоду, небольшой отряд, возглавляемый кансильером коронного сыска. Барон выглядел так, словно и не ложился спать и проводил время, скажем, на балу. Костюм, выдержанный в зеленых тонах, лишь слегка окропило влагой, словно дождь стеснялся нормально промочить такого изысканного синьора. Свита барона, пять человек, была вооружена и волокла обмякшего без сознания мужчину. Берет он уже где-то потерял, но рыжая борода клином давала понять, что людям барона удалось взять еще одного участника ограбления корабела Беппе Три Пальца.

— Едва поймали! — сообщил барон, снимая шляпу и стряхивая с нее капли. — Умелый бегун!

Мерино указал людям барона на свободный стул, к которому те без промедления привязали своего пленника.

— Это, наверное, твой друг Агни? — спросил он у Филина. Тот в ответ лишь зыркнул злыми глазами, чем полностью ответил на вопрос.

— Что вам уже удалось узнать? — Да Гора бросил наконец свою шляпу на стол и прошел к стойке бара, скользя взглядом по бутылкам. — Я налью себе вина, с вашего позволения?

— Конечно, ваша светлость! Позвольте мне!

Мерино подошел к стойке, выбрал открытую уже бутылку с келлиарским красным и разлил ее в два бокала. Спросил вполголоса:

— Бенито, ты дом Пороцца оцепил?

— Да, конечно, — принимая бокал, ответил барон. — Два десятка городской стражи во главе с Бронзино. Лично! Никто не проскочит.

— Тогда давай здесь заканчивать — и туда. Третий из наших клиентов там. Скорее всего, с чертежами. Нужно быстро брать всех.

— Ты мне по пути расскажешь, что накопал?

— Да. Оставь тут людей, пусть присмотрят за пленными.

— Хорошо. — Барон сделал глоток вина, отставил кубок, быстро отдал своим людям распоряжения и приглашающим жестом указал на дверь:

— Прошу вас, синьор Лик. Карета в квартале отсюда. Не хотелось привлекать к вам внимания.

Спустя некоторое время, минут двадцать, не больше, от хорошего настроения кансильера безопасности не осталось и следа.

— Что значит «сбежали»?! — ревел барон да Гора, надвигаясь на начальника городской стражи. Худощавый аристократ был ниже дородного Андреа да Бронзино, моложе лет на двадцать, но сейчас словно бы нависал над ним. Сыграла роль и въевшаяся в кость солдатская привычка Бронзино тянуться во фрунт во время крика начальства.

— Дом мы оцепили, но, видимо, поздно. Ушли налетчики, — наконец начал объясняться начальник городской стражи. — В доме только купец с гостем и слугами своими. Охрана гостя ушла часом раньше нашего прихода.

— Так у нас вся охрана его? — сбился с гневного тона Бенедикт да Гора. Теперь его тон стал недоуменным. — Еще кто-то был?

— Купчина скафильский говорит, что он в охрану конвоя не меньше шести человек всегда берет. И в этот раз шестеро с ним было.

— У нас двое. Четверо, выходит, ушли… Обманул нас Филин… — протянул да Гора. Обернулся к Мерино: — Какие мысли будут, синьор Лик?

Мерино стоял чуть в стороне от сгрудившихся перед начальством стражников и глядел куда-то в сторону невидимых за моросью и ночной темнотой доков. Вопрос воспитанника выдернул его из задумчивости, и он обратил свое лицо к барону.

— Что?

— Я говорю, какие мысли? Что дальше делать? Двое из охраны купца — у нас, еще четверо ушли с бумагами. Сам купец, похоже, не причастен. Мы в том же самом месте, откуда начали…

Барон не то чтобы спрашивал у Мерино совета, скорее размышлял вслух. Собственно, привычку эту он перенял у своего наставника. И тот не обманул ожиданий, включился в обсуждение.

— Ну почему же, ваша светлость. Вовсе не в начале. Эти люди не смогут уйти далеко. В чужом городе им понадобится помощь. А мы примерно представляем, к кому они обратятся.

— И к кому же?

— Давайте обсудим это не здесь, господин барон. Пойдемте в мою остерию, там как раз и товарищи беглецов заждались. Если чего-то сами не поймем, у них спросим. А вы… — Мерино чуть понизил голос, чтобы не смущать начальника городской стражи тем, что отдает распоряжения кансильеру безопасности герцогства, — …блокировали бы пока порт и все выходы с Пыльной улицы.

— Синьор да Бронзино! — окликнул Бенедикт начальника стражи. — Распорядитесь послать людей в порт. Суда не выпускать без моего личного разрешения! И полностью перекрыть все выходы с Пыльника! Чтобы ни одна крыса не сбежала! А затем прошу вас присоединиться ко мне в остерии господина Лика. Там есть пленные, которых нужно сопроводить в допросную.

[1] Речь идет о владетеле небольшой провинции на северо-востоке Империи — бароне Гетце фон Вольфсбурге, одном из ближайших и наиболее верных сподвижников Императора Патрика. При развале Империи барон назвал свою землю королевством, а себя, соответственно, королем.

[2] Скафил Тан — крупный город-порт, бывшая столица королевства Скафил.

[3] Один из нескольких авторитетных бандитов, к чьим словам прислушиваются другие.