Глава 5

Дуэйн караулил своего брата возле его университета, предусмотрительно решив не показываться пока что на глаза отцу и матери — их от его возвращения без подготовки запросто может хватить инфаркт. Благодаря Лехе он уже знал, как выглядит Макс, с которым они были не сильно похожи внешне, разве что рост один и тот же, но, по словам друга, братец после пятнадцати сильно раздался в плечах, нарастил мускулы и с удовольствием гонял на велосипеде едва ли не километрами, да еще и по пересеченной местности. От армия богатыря спасала только успеваемость да тот факт, что родители уже на пенсии, и он вроде как единственный кормилец в семье.

Появившийся из-за поворота парень на велике и правда был крепок и строен, но не перекачан до состояния юного Шварцнеггера, хотя мускулы так и перекатывались под бронзовой от загара кожей. Спортивный стиль одежды заключался только в футболке, кепке козырьком назад и кроссовках, вместо же велосипедных шорт на брате были нормальные джинсы, за спиной — рюкзак, которого слегка касались вьющиеся русые волосы до плеч. Дуэйн… нет, Олег Шаров сделал шаг навстречу велосипедисту, и тот вылупился на него раскрыв рот, затем резко затормозил и, чего доверенный королевы никак не ожидал, грохнулся на тротуар.

— Макс, ты что?

— Сгинь! — визгнул тот как подросток. — Сгинь, пропади! Чур меня!

Олег закусил губу, прекрасно поняв, что происходит: он исчез, когда братишка еще в пеленках был, но фотографии-то остались. Неудивительно, что Макс великолепно знает, как выглядел его пропавший брат, и что с того света не возвращаются, следовательно, Ол попросту призрак. Вот и что теперь прикажете делать?

Мужчина подошел к брату и коснулся его руки — вставать Макс еще не порывался, а вот отползти попробовал, а потому испугано замер, поняв, что «привидение» вполне материально. Живой? Пусть так, но где он тогда шатался последние двадцать лет? Это было абсолютно необъяснимо.

— Где ты был? — выдохнул Макс.

Олег слегка улыбнулся:

— Много где. Понимаю, звучит абсурдно, но я не помнил, кто я такой.

Максим Шаров был весьма начитанный молодой человек, а потому знал, что некоторое время во всех странах пропадали люди, в основном молодые мужчины, которых находили чаще всего у железных дорог, бесцельно бредущими вдоль путей. У каждого такого пропавшего без вести, а затем найденного человека, отсутствовала практически вся память, причем касалось это автобиографии, навыков же при этом субъект не терял. Никто не понимал, как это происходило, но многие, найденные женами или родственниками, начинали вспоминать прошлое и восстанавливались довольно быстро, но иные не вспоминали свою биографию уже никогда. Раз Олег не возвращался все эти годы, его могло занести в глухую деревню, откуда выхода нет, а он вспомнил что-то только сейчас. Сомнений в том, что перед ним правда Ол, его пропавший брат, у Макса не возникло.

Так, и что теперь сказать отцу с матерью? Особенно напугается Ринка, она про брата почти ничего не знает… вот Олег обалдеет, узнав, что у них еще и сестра есть — самый поздний и потому последний в данный момент ребенок в семье. Родилась она когда Максу было восемь, вот только мальчишка хотел братика и сходил с ума из-за «Гарри Поттера», потому ужасно хотел, чтобы братик был Северус, но получилась Северина, а ее Севой не станешь называть, вот теперь сестренка-Ринка.

Макс потряс головой, вытряхивая из нее дурь: ну надо же, как отвлекся. А вдруг это и не Олег вовсе?

— Так ты вспомнил? — нейтрально поинтересовался он.

Олег, если он и правда Олег, мягко кивнул.

— Чем докажешь?

Мужчина улыбнулся:

— Я тебя, мелкого, купал, — сказал он. — Много проблем было с прививкой от дифтерии? Родинка мешает все-таки.

Макс пожевал губами: действительно, только родственники знали, что у него родинка аккурат под лопаткой, поскольку при людях он раздевался до пояса исключительно в кабинете врача, а там особо не подсмотришь, да и смысл кому-то это делать. Рука брата легла прямо на родинку, но затем сместилась чуть ниже поясницы.

— А вот здесь, — произнес спокойный голос, — ее близняшка.

Вот уж этого даже Ринка не знала, только мать с отцом, посторонние и подавно не смогли бы ничего подобного вызнать. Неужели Олег настоящий?

Макс неожиданно опомнился и брякнул:

— Стой тут. Я контрольную сдам.

Парень бегом ломанулся у здание и проскочил в деканат прежде, чем его опередили несколько сокурсников с дневного отделения — лоботрясы пришли на пересдачу, заочник же принес задание. Сегодня у него был выходной, и потому Макс решил сгонять на дачу и помочь родителям, но сначала подготовиться к октябрьской сессии, потому что нельзя запускать учебу на каком угодно курсе, да и работа не должна от этого страдать. Пять дней в неделю парень работал, в выходные писал контрольные, в учебном отпуске проскакивал сессию… и все по новой. Ринка старалась не отставать от брата и училась так же упорно, став почти круглой отличницей, отчего он шутил, что промахнулся с именем, и ей следовало быть Гермионой.

В этот раз повезло, студент выкатился прочь из деканата минут за десять, убедившись только, что контрольную зарегистрировали (ее «сестричек» и курсовую он сдал еще в прошлый раз), после чего пулей рванул за великом и, как выяснилось, не привидевшимся от усталости братом.

— Делаем так, — сказал он, седлая драндулет и не обращая внимания на легкую боль в ушибленной ноге, — едем на электричке на дачу, я предков подготовлю сначала, а уж потом показывайся… кстати, откуда у тебя такая трасса через физиономию?

Дуэйн непроизвольно потер шрам. Да, он расскажет правду, но сейчас явно не время.

— Так и не вспомнил, — соврал лорд.

— Ну и ладно.

Про Ринку он почему-то пока поостерегся говорить.

Сестренка весьма сообразительна, она сядет на электричку после школы и приедет к ним, благо всего одна остановка. Ринка, против ожиданий, девчонка самостоятельная, а не залюбленный родителями инфантильный цветочек, что в данном случае было бы куда логичнее. Макс все-таки любил сестру до потери сознания, да и гордился ею безмерно.

Одним словом, оба брата пошли на электричку.

— Первым говорить буду я, — напутствовал Макс, почти лопаясь от сознания собственной важности, — а ты появишься по моему сигналу… свистнуть могу.

Олег покачал головой:

— Просто позови меня, позировать нет никакого смысла.

— Твоя правда, — признал младший братишка.

Вагоны были новые, а потому между ними и платформой оказались здоровенные щели, плюс нынешняя электричка оказалась куда приземистее предшественниц/, а потому пришлось прыгать. Ну да, молодым мужчинам, даже с велосипедом в качестве груза, сие не проблема, а вот старики и дети явно не столь комфортно попадают в тамбуры. Радио, прокашлявшись, как лет не только двадцать, а и все тридцать тому назад, громко и хрипло объявило остановку.

Ехали молча — внезапно обретенный брат взирал на окружающий пейзаж с хорошо скрываемой ностальгией, его темно-пепельные глаза даже словно бы заискрились изнутри. Макс решил не отвлекать его, сам в это время думая о том, что будет, когда придет в домик их школьница.

От платформы до дома было очень недалеко, так что понадобилось минут пять, чтобы достичь цели… и обнаружить у калитки мать. Макс усилием воли растянул губы в улыбке, но мама вдруг рванулась вперед и крепко обняла Олега. Она не плакала, только сказала тихо, но отчетливо:

— Знала я, что ты живой… все годы ждала…

— Мам, прости, — Олег уткнулся лбом ей в плечо, — я все объясню, честное слово… ты стала еще красивее.

Вот тут-то мать и прослезилась, а затем молча потянула обоих в дом.

Отец отреагировал столь же спокойно, но Макс безошибочно просек, что папаша не прочь дать своему отпрыску раз-два по шее за учиненные им безобразия, просто руки чешутся.

Макс деликатно встрял:

— У Олега амнезия, он…

Старший брат жестом остановил студента:

— Я не мог сказать всю правду сразу, но сейчас скажу. Садитесь.

Мать покачала головой:

— Пусть сначала Северина со школы придет…

— Кто?

На лицо Олега было приятно посмотреть.