Глава 7

Аметис прекрасно знала, где сейчас ее верный лорд, но она никак не могла решиться применить Зеркало Демиурга чтобы его увидеть — слишком уж личным представлялось своеобразное паломничество Дуэйна по родному миру вкупе со стезей прежней жизни. Что, если его не забыли? В случае, если телохранитель решит остаться со своей семьей и друзьями, придется отпустить его навсегда, но друга терять очень не хотелось.

Закрыв глаза, королева все же вызвала Зеркало, затем медленно их открыла и тотчас пораженно моргнула: она видела не Дуэйна, перед взором ее прекрасного величества была молоденькая девушка с пышными кудрями практически цвета пламени. Как ни странно, не обладающая идеальной красотой, она казалась тем не менее чудеснейшим творением неведомой Аметис силы, поскольку глаза смертной словно бы наполнял сверкающий свет. Прежде королеве тоже приходилось видеть людей с истинно высокими душами, но всякий раз это просто поражало. Рыжая рассмеялась, показав далеко не идеальные зубы, но это абсолютно ее не испортило, как и то, что по цвету они напоминали скорее речной жемчуг, нежели классический, который менестрели призвали воспевать идеальные улыбки. Трогательное несовершенство, иначе сказать невозможно, ведь девушка все же яркая и, пожалуй, весьма привлекательная.

— Я тоже обожаю сатириков, — ответила она кому-то, — особенно если они высмеивают недостатки так, что тянет от них избавиться, не очень же хотелось бы, чтобы смеялись над тобой.

В Зеркале появился Дуэйн, рядом с которым был высокий молодой мужчина — несмотря на его богатырское сложение, было хорошо видно, что это брат лорда. Симпатичный парень весело улыбнулся обоим:

— Да ладно «Смехопанораму» устраивать, ты, Ол, лучше расскажи, что именно вспомнил.

Аметис напряглась: она не знала, чего ждать от этого разговора, хотя понимала, что шпион вряд ли проколется, тем более, что нет уверенности, что он останется в родном мире… как бы там ни было, «родной» тут ключевое слово, и обманывать свою семью он не станет, если примет решение в их пользу.

Дуэйн покачал головой:

— Мало что, и это, уж поверь мне, не сильно приятно.

Он кивнул своим молодым собеседникам и вышел из комнаты. Девушка укоризненно посмотрела на юношу:

— Макс, ну кто тянул тебя за язык?

Макс смущенно потупился:

— Н-да, твоя правда… Как тебе мой братец?

В глазах девушки промелькнуло нечто странное, но она ответила, скроив поэтическое выражение лица:

— Знаешь, он похож на северный ветер — свободный, бесстрастный, но при том целеустремленный, это сразу чувствуется.

— С чего ты взяла? — изумился парень.

— Ты не физиономист, не поймешь, — отмахнулась его подруга.

— Ну, Татка! — несколько по-детски возмутился Макс.

— И не проси, объяснить не смогу, это ощущение, его в слова не оформишь, — отмахнулась от него девушка.

Поверхность Зеркала подернулась мутной пеленой, словно набежали внезапные облака, но королева почти не обратила на это внимание: ее несколько ошеломило то, что странная рыжая девушка столь метко описала буквально в двух словах характер ее верного помощника. Сверхспособностей у нее точно нет — это почувствовалось бы и на расстоянии — так выходит, она почти столь же наблюдательна, сколь наблюдателен Дуэйн. Совпадение? Скорее всего, способность анализировать является особенностью достаточно хорошо развитого разума жителя данного измерения, если он от природы лишен какого-либо особого дара. Иного объяснения, похоже, не существует.

«Какая загадочная раса...»

В голове раздался мыслеголось Тайры: «Я тоже подумала именно так».

«Нам стоит присмотреться к ним поближе»

«Думаю, это будет верным решением, ваше величество»

«Тогда идем»

Избушку они покинули в довольно ярких местных нарядах: выкрашенные в синий цвет местные штаны из крепкой ткани, аккуратные кожаные сапожки с небольшими каблуками и вышитые рубахи, у королевы темно-золотого цвета, у герцогине ближе к молодой траве. Волосы обе предпочли поднять как можно выше и закрепить местным вариантом нарядных гребней, позволив кончикам спадать на спину.

Зайдя в небольшой ресторанчик (местные деньги не составляли для королевы больших проблем, всегда можно создать что-то прямо из воздуха), две прекрасные девушки уселись за столик, приняв из рук служащего меню.

— Застывшее изображение, — поразилась Тайра, проводя тонкими пальчиками по странному веществу, покрывающему поверхность листа, — они знают фотографию. Это измерение неплохо развито, но как они смогли добиться такой четкости? Свет же не выставлен особым образом…

— Возможно, Дуэйн знает, — королева присматривалась к странному блюду, ингредиентами которого, похоже, были некие водоплавающие живые организмы, — он нам все расскажет как только вернется.

— Право, можно восхититься, это же все только достижения физики и химии!

— Тише, могут услышать…

Тайра послушно прикусила язык, гадая, что означает странная фраза о составе блюда, если в названии звучит слово «дракон». Ну да, драконов тоже иногда едят, вот только мясо тут указано какого-то млекопитающего, явно парнокопытного (они похожи во многих мирах). Так драконье ли это мясо? Если нет, то при чем тут он? Или из него соус?

Снова появился служащий, обе дамы просто зачитали ему названия блюд и напитков, решив понять, чем отличаются здесь или чем похожи основные компоненты еды. Столовые приборы оказались похожи, особенно изящные деревянные палочки, которыми любили пользоваться на островах.

Вкус тоже оказался схожим со многими блюдами разных измерений, особенно часто он совпадал у тех напитков, что содержали алкогольные элементы (правда, в таких дозах, что опьянение никогда не вызовут). Самым экзотическим, пожалуй, были цвета всего этого, слишком уж приглушенные, никакой легкомысленной яркости или хорошей насыщенности, да и плотность несоизмеримо мала с большинством дегустированных ранее жидкостей. Специальные амулеты-интексикатодетекторы все время молчали.

Нет драконов, нет магии, зато весьма развита технологическая составляющая цивилизации, основательно испортившая среду обитания… жалко этот, по большому счету, несчастный мир, раз наука в таком довольно зачаточном состоянии. Ничего, все впереди, в том числе и гибель цивилизации с последующим возрождением разумной жизни.

Под сладости королева старалась уже ни о чем не думать.