Глава I

У Оли и её брата Володи много игрушек. Куклы, собаки, кошки, лошади, волчки, дудочки, сабли… Володя командовал целой армией оловянных солдатиков, воображая себя маршалом. В скольких кампаниях участвовали солдатики – бои в гостиной, поход на кухню, покорение сада; затем следовали парады в комнате мальчика. Оля устраивала своим куклам чаепития, конные прогулки и другие романтические приключения. Её любимой куклой была Альбина – девушка с вьющимися пепельными волосами, в изящном сером платье из газовой ткани, пронизанной серебристыми нитями. Оле особенно нравились её круглые голубые, как незабудки, глаза на милом, скромно улыбающемся фарфоровом личике. Альбину подарили девочке на день рождения, и с тех пор она проводила с куклой много времени и сажала её на ночь на полку рядом с Арлекином в чёрно-красном костюме.

Только в последнее время Альбина перестала улыбаться и глаза её выражали грусть и задумчивость. Однажды Оля играла в чаепитие на ковре перед замком. Альбина, кукольные девочки и полные тётушки сидели за столиком, а Оля наливала чай. Тут в комнату зашла мама и сказала:

— Отец разобрал вещи на чердаке. Там ваши старые игрушки. Не хочешь посмотреть? Вдруг решишь что-нибудь оставить.

— Я знаю, какие там игрушки. Я из них уже выросла, — ответила девочка.

— Тогда мы всё на барахолку отнесём.

Игра продолжилась. Дамы говорили о погоде, о нарядах, смеялись; стучали чашечки. Перед коляской с открытым верхом фыркали белые лошади, Арлекин застенчиво прятался за углом замка…

Когда Оля перед сном посадила Альбину на полку, кукла снова была грустной. Казалось, она вот-вот тяжело вздохнёт.

— Почему ты грустишь? Что тебе не нравится? – спросила Оля. – Улыбнись, пожалуйста. Улыбнись!

В полудрёме Оля услышала, как настенные часы в виде деревянного расписного терема бьют двенадцать. Динь… динь… динь… Девочка перевернулась на другой бок и посмотрела на них. Лунный свет, проникавший в помещение сквозь тонкие занавески, полосами лежал на полу, он также освещал часть терема-часов. Динь…динь…динь… Его дверка тихо щёлкнула и отворилась. Оля и не знала, что она открывается. За звуком ударов девочка различила музыку. Весёлый перезвон становился всё отчётливей, к таинственному металлофону присоединилась тоненькая скрипочка и ритмичные удары тамбурина. Оля не выдержала. Она пододвинула к стене стул, встала на него и заглянула в маленький дверной проём. Там было темно, но музыка шла оттуда. Девочка закинула ножку на порог, упёрлась в него руками и вскарабкалась полностью (не задумываясь о том, как ей это удалось). Темнота часов поглотила её, девочка шла на музыку, казалось, она вот-вот что-то увидит…

Оля на миг закрыла глаза, а когда открыла, обнаружила себя на каком-то пустынном заднем дворе. Сквозь остатки мостовой пробивалась трава, ставни на окнах в каменных стенах невысоких строений были заперты, открытая калитка в покосившемся деревянном заборе приглашала наружу, откуда доносились звуки инструментов. Через неё Оля вышла на улицу, полную людей. С обеих сторон её выстроились домики, сложенные из рыжего кирпича, с железными крышами; из усаженных геранью и петуньей окошечек выглядывали румяные лица. Люди вокруг переговаривались, смеялись, танцевали, стуча каблуками по брусчатке. Оля оказалась у витрин магазинчиков и стала их разглядывать. На витрине первого за стеклом были выставлены кондитерские изделия; таких тортиков и пирожных девочка никогда не пробовала и не знала, можно ли вообще такие приготовить. Вторая лавка предлагала чайные наборы – от простых фаянсовых, белых, до изящных фарфоровых, расписанных замысловатыми узорами. На противоположной стороне улицы Оля разглядела платья на деревянных манекенах. В этих волшебных нарядах, сшитых с душой, трудолюбивыми руками, будешь выглядеть, как куколка… Куколка…

Оля посмотрела на свои белые руки – а они фарфоровые! Девочка вернулась к витрине и посмотрела на своё отражение. Это была она, только игрушечная: тонко вылепленные черты лица, розовая краска на щеках, большие серые глаза с пушистыми ресницами; распущенные золотистые волосы были настоящими, Олиными, только они уже не растут на её голове, а приклеены. Палевое платье из ситца, кожаные башмачки на шнурках тоже игрушечные. Она повнимательнее всмотрелась в толпу – девочку окружали куклы! Фарфоровые, деревянные, из папье-маше… По улице шествовали тряпичные и резиновые клоуны, они развлекали народ, кувыркаясь и подпрыгивая; вертелись большие разноцветные волчки; танцевали, мягко топая, плюшевые медведи; махровые собаки гавкали на шерстяных кошек, сидящих на крышах. Дома тоже были игрушечными; музыканты играли на игрушечных инструментах; на сценах огромных музыкальных шкатулок кружились балерины, в размалёванных ларьках играли марионетки. Вместе с игрушечными животными бегали кукольные мальчики и девочки.

Оля натолкнулась на одного мальчика в белоснежных рубашке и чулках и в синей жилетке, он обернулся. Это оказался Володя, и тоже фарфоровый!

— Володя! – обрадовалась девочка. – Ты как здесь очутился?

— Я услышал музыку из твоей комнаты, зашёл и заглянул в часы, — ответил брат удивлённо.

— Мне кажется, мы уже не в часах. Этот городок весь игрушечный.

— Здорово! И сами мы стали куклами. Правда, здесь интересно?

Его сестра не знала, пугаться или радоваться их чудесному перемещению и своему новому состоянию.

Дети стали бродить среди увеселений. Вдруг среди кукольных голов Оля заметила знакомые светло-серые волосы и длиннющий красно-чёрный колпак с бубенцами.

— Альбина! – позвала девочка, пробираясь через толпу.

Та оглянулась, увидела Олю и грустно улыбнулась ей. Тряпичный Арлекин неуклюже поклонился, бубенцы звякнули.

— Что это значит? – спросила девочка, взяв Альбину за руку. За ней подоспел Володя. – Куда мы попали?

— Это мир игрушек, — ответила Альбина. – Здесь куклы – как люди, живут своей жизнью, могут приходить и уходить. Но однажды каждая игрушка попадает сюда навсегда.

— А дети могут приходить?

— Вообще-то, по правилам, не должны…

— А почему мы вдруг стали куклами? – вступил в разговор Володя.

— Значит, так решил Кукловод, — Альбина опустила глаза. Арлекин вздохнул.

Тут игрушки расступились, и по улице поехали костяные кареты и коляски с резьбой и орнаментом, их везли бархатистые лошади самых разных мастей, с заплетёнными гривами, звонко цокая маленькими подковками. В экипажах ехали коллекционные и королевские куклы, таких Оля не видела в магазинах. Они были по-настоящему прекрасны и реалистичны и выглядели прямо как короли и дворяне в бархатных, шёлковых и атласных нарядах, с тщательно причёсанными и уложенными волосами. Следом ехали придворные куколки-служанки в пышных платьицах, шляпках и ободках на толстоногих пони в цветных сбруях с ленточками.

И тут появилась ещё одна тёмно-коричневая карета. Она не была ничем украшена: простая деревянная, покрытая лаком коробка на колёсах. Экипаж сопровождали оловянные гвардейцы в красно-зелёной форме на конях. Невозможно было разглядеть, кто внутри. Музыка и голоса стали тише. Куклы выкрикивали приветствия, а те, кто стоял в первых рядах, кланялись.

— Это Кукловод едет, — сказала Альбина. – Он здесь главный.

— Он сделал нас куклами? – уточнил Володя.

— Да, — прошептала Альбина, её лицо стало испуганным. – Не показывайтесь ему на глаза.

Оля тем временем внимательно всматривалась в окна кареты. Неожиданно оттуда высунулась человеческая рука и сделала какой-то знак. Из переулков, топая чёрными блестящими башмаками, появились большие толстые полицейские в тёмно-синем. Позже дети поняли, что ими были резиновые пупсы. Они вели на поводках плюшевых бульдогов, которые громко лаяли. Началась суматоха: одни кричали, другие бежали, третьи уворачивались от бегущих, колыхаясь в общей массе. Полицейские кого-то искали; они хватали некоторых кукол, трясли, смотрели им в лицо, а затем отпускали или утаскивали куда-то. Оля очень испугалась. Она потеряла из виду Альбину и схватила за руку Володю, чтобы не потерять и его в быстро движущейся толпе. Оглушённые и растерянные дети даже не знали, в какую сторону их несёт. Мечущиеся пёстрые одежды толкались и зажимали повсюду. И всё слышалось дыхание бульдогов.

Вдруг кто-то взял Олю за вторую руку. Это оказался Арлекин. Он ловко повёл их сквозь толпу к стене двухэтажного дома. Над входом висела вывеска, прочитать которую девочка не успела. Рядом вновь появилась Альбина и поманила их рукой. Они завернули за угол и спустились по крытой лестнице в подвал.