Глава 52

Весь день Элина покорно пила лекарства, валяясь нагишом в кровати. Лишь только свечерело, Дэвлин куда-то улизнул, а вернулся, воровато оглядываясь, со свёртком в руках. Это оказалось какое-то широкое одеяние наподобие ночной сорочки, а в неё был завёрнут пузырёк с мутной жидкостью.

Элина натянула на себя сорочку под жадным взглядом Дэвлина. Небось, пытается понять, что же нашёл Рэйшен в этой женщине. Элина сделала вид, что этот оценивающий взгляд её нисколько не смущает.

— Теперь выпей это, — Дэвлин сунул пузырёк ей в руки, лишь только она улеглась. — Не бойся, это не яд. Это укрепляющее средство, я стянул его у помощника Тэбдина.

— А чего сам Тэбдин мне его не прописал? — недоверчиво поинтересовалась пациентка, принюхиваясь к мутному содержимому пузырька.

— Приказа не было.

— Всё-то у вас по приказу. А у тебя как? Был приказ?

— А у меня на этот счёт нет ясных распоряжений.

Элина хмыкнула и — будь что будет! — одним глотком осушила пузырёк. Скоро она почувствовала, как веки налились тяжестью.

— Отравил-таки, — пробормотала она.

— Что ты! — Дэвлин ласково провёл по одеялу вдоль её тела. — Ты просто поспишь и наберёшься сил.

Сон был таким крепким, что Элина не слышала, как в её комнату попытался проникнуть посетитель, а Дэвлин долго увещевал его, так и не впустив внутрь.

Наутро женщина проснулась действительно освежённая, бодрая и… голодная. Дэвлин спал в кресле, прислонив его спинкой к двери.

— Эй, Дэвлин, проснись, враги идут!

Дроу взвился с кресла как ужаленный.

— Тише, тише! — Элина немного струхнула, видя такую реакцию. — Я просто пошутила.

— Я спросонья плохо шутки понимаю, — Дэвлин, приходя в себя, потёр щёки ладонями и невольно поморщился, задев шрам.

— Ага, вижу. А теперь серьёзно: беги быстрее в кухню, а то всё сожрут без нас.

А после пришёл Тэбдин, побурчал, что сорочка мешает осмотру, и велел понемногу ходить. Элина выпросила у него разрешение выпить чашечку арзы, и Дэвлин притащил целый кувшин.

Так пробежали два или три спокойных дня. За гобеленом с изображением охоты к величайшей радости Элины нашлась дверца в ватерклозет. Вечером Дэвлин исправно поил свою подопечную снотворным, и та крепко засыпала, не слыша никаких посторонних звуков.

Вскоре Дэвлин почувствовал себя свободнее и расслабленнее. Элина осторожно выспросила его обо всём, что происходило в замке, и оказалось, что обряд в честь Паучьей Королевы уже проведён, жертва принесена, и ей, Элине, теперь ничто не угрожает.

— По крайней мере, пока Шианнон не вернётся из Подземных Пещер, — подумав, прибавил Дэвлин.

— А разве они уже уехали? — похолодев, спросила пленница.

— Собираются, из твоего окна можно видеть, как седлают лошадей.

Элина подбежала к окну, путаясь в подоле сорочки, и высунулась наружу. Во дворе и вправду толпились дроу. Среди них выделялась Шианнон — она раздавала приказания направо и налево. Слуги седлали лошадей, грузили на повозки какие-то сундуки. Элина молча глядела на эту суету. Дэвлин сел рядом с ней на каменный подоконник и нерешительно взял за руку. Элина не шевельнулась. Она ждала, когда выйдет Рэйшен.

Он появился, ослепительно красивый, в нарядной одежде с дорогой отделкой. Волосы были собраны не в обычный боевой хвост, а как-то по-особенному заплетены и уложены.

— Ох, Рэйшен, — бессильно проговорила Элина.

Он словно услышал её голос и обернулся. Лицо его ничего не выражало, а взгляд был таким же холодным, как стены этого проклятого замка.

Тут все зашумели, засуетились, вскочили в сёдла. Очень скоро кавалькада дроу покинула двор, а во главе её ехали бок о бок Шианнон и Рэйшен. Больше он не оборачивался.