Подвиг Лиары Т'Сони

Материнская планета азари горела. Орбитальные бомбардировки, начавшиеся декаду назад, приводили к страшным разрушениям. Флоты азари делали всё возможное, чтобы отогнать корабли Жнецов и их сообщников подальше от орбиты, но сил не хватало — слишком велики были потери. Население Тессии массово переселялось в подземные укрытия, но многие оставались на поверхности — далеко не всем хотелось заживо хоронить себя в подземельях, многие оказывались слишком далеко от мест работы.

Лиара перенесла свою фирму в одно из подземелий, называемых «офисными». Пока что были заказы, их стало меньше, но они были и сотрудники не уходили. Научная лаборатория, где работала младшая Т'Сони тоже переселилась под землю, там также не прекращалась работа. Опорный пункт ополчения, к которому была приписана азари, располагался теперь на первом подземном уровне. Все менее военизированные подразделения размещались глубже, но и до первого уровня подземелья следовало спускаться на глубину больше четырёхсот метров.

С огромным трудом Лиара уговорила родителей переселиться в подземное жилое убежище. Бенезия и Этита преподавали на курсах, готовивших ополченцев, но не хотели уходить из ставшей слишком привычной и родной квартиры. Пришлось попросить командование поспособствовать и матриархи согласились — руководство курсов не захотело подвергать опасности жизни и здоровье столь ценных преподавателей, поэтому провело, как обычно выражаются люди, разъяснительную работу, достигшую поставленной цели. Теперь Лиара была спокойна — большую часть времени родители проводили под землёй, где их не могли достать бомбовые заряды и обломки.

Ополченцам приходилось проводить много времени на поверхности — патрулирование, поиск и нейтрализация агентов Жнецов, охрана складов и мест распределения ресурсов, поддержание порядка — всего и не перечислить. Лиара знала, что и Бенезия и Этита очень беспокоятся, когда она уходит на поверхность, но ничего менять не желала — не хотела допускать в свои настройки поводы для проявления слабости. Пока что ей удавалось возвращаться в расположение опорного пункта целой и невредимой, но она догадывалась, что так будет не всегда — Жнецы атаковали материнскую планету азари со всё возрастающей силой и упорством.

Парный патруль, в котором Лиара была старшей, шёл по маршруту. Жилой район Тессии. Небоскрёбы, торговые центры, развлекательные заведения, учреждения общественного питания, школы, несколько офисных зданий. Привычная картина. Если бы не внезапные бомбёжки… Азарийская система предупреждения о воздушном нападении не всегда успевала подать сигнал и азари часто не успевали скрыться в убежищах. Поэтому и Лиара и её напарница Аэла с настороженностью поглядывали и вокруг и на небо Тессии, стараясь хоть таким способом получить возможность успеть предупредить гражданских азари о грозящей им с небес опасности.

Давно ли сама Лиара была насквозь гражданской? Да, наверное, очень давно. Так же давно, как давно азари смотрели на гражданское ополчение с плохо скрываемым недоумением. Теперь же на ополченцев смотрели как на защитников, а часто — и как на спасителей. Их стали уважать, им стали подчиняться, к их словам стали прислушиваться. В ополчение теперь был конкурс не хуже, чем в какой-нибудь престижный тессийский университет и брали в ряды ополченцев далеко не каждую азари.

Поглядывая по сторонам, патруль ополченцев продолжал движение по маршруту, не торопясь, но и не допуская излишней медлительности, не задерживаясь подолгу в каком-либо месте.

Начавшаяся очередная бомбёжка вызвала ожидаемую панику среди азари и Лиаре с Аэлой пришлось остановиться у одного из торговых центров. Направляя бегущих испуганных соплеменниц к убежищам, Лиара действовала на полном автомате, стремясь только уловить отличия от стандартных ситуаций и вовремя найти правильное решение, правильно отреагировать. Ополченческих патрулей не хватало, поэтому, как быстро поняла младшая Т'Сони, в этом квартале они оказались вдвоём и больше никаких ополченцев рядом не было. Несколько минут — и из торгового центра выбегают последние покупательницы и продавцы. Указав им путь в убежище, Лиара оборачивается, чтобы посмотреть на соседние здания и в этот момент торговый комплекс начинает рушиться — упавшая в тылу, где располагались служебные помещения, бомба разрушает несущие колонны. Пригнувшись, азари-ополченцы отскакивают за какой-то контейнер. Лиара с силой прижимает Аэлу к земле, одновременно вслушиваясь в грохот и рокотание катящихся обломков — ей почудилось или показалось, что рядом заплакали в два голоса дети.

— Лиара, пригнись. — Аэла пыхтит, пытаясь приподняться. — Что ты там прислушиваешься всё? Ударит какой осколок… каска не спасёт. Эти отростки…

— Помолчи, Аэла. — младшая Т'Сони делает над собой усилие, вслушиваясь. — Слышишь что-нибудь, кроме грохота?

— Ничего не слышу. — отвечает напарница, продолжая попытки приподняться и посмотреть. — Хватит меня прижимать к земле, уже всё!

— Действительно, всё. — Лиара встаёт, оглядывается, не переставая прислушиваться. — Остаёшься здесь. Я пойду посмотрю развалины.

— С ума сошла? Руины едва держатся. Хочешь, чтобы тебя завалило?

— Я и так знаю, что под развалинами есть живые азари. Вспомни, что нам говорили на курсах. Редко когда из торговых центров успевают выйти все. Практически нет таких случаев, чтобы все до единого вышли — и персонал, и покупатели. Так что проверить — надо. — Лиара оглядывается по сторонам ещё раз. — Всё, я пошла.

— Лиара. — Аэла делает последнюю попытку удержать напарницу. — Не ходи туда.

— Смешно, Аэла. — не оборачиваясь, произносит Лиара. — Мы с тобой — ополченцы, а не гражданские. Нам надо рисковать. Это — часть нашей работы.

— Я — с тобой.

— Оставайся на месте. Патрулирование ещё не окончено. — Лиара ускорила шаг, приближаясь к развалинам торгового центра. На пределе слышимости она ощущала тонкий писк. Так могли пищать только младенцы-азари. Наверное, какая-нибудь молодая мамаша не утерпела, не с кем было оставить малюток. Вот она и взяла их в торговый центр. Как обычно бывает — «я только на минуточку». — младшая Т'Сони вслушивалась, пытаясь определить направление и, обходя завалы из мебели и строительного мусора, углублялась внутрь развалин. — А получилась не «минуточка». — Думать о том, что произошло с родительницей не хотелось, хотя из памяти лезли и слова преподавателей и картинки соответствующих моментов из архивов ополчения. Что и говорить, готовили ополченцев теперь на совесть. Лиара это видела по своим родителям: матриархи часто сутками преподавали на курсах и курсантки их не отпускали часами, проявляя просто адский интерес к тонкостям и деталям.

Входные двери в торговый центр, точнее, то, что осталось от них, уже скрылись за поворотом. Не особо зацикливая внимание на интерьере, Лиара двигалась на звук.

Аэла стояла на прежнем месте, там, где она в последний раз попыталась остановить напарницу и во все глаза смотрела на торговый центр, на его руины. Младшую Т'Сони в ополчении знали очень многие — она до сих пор совмещала три направления деятельности, а её родители преподавали на ополченческих курсах и были там едва ли не самыми уважаемыми преподавателями. Аэла помнила, что Лиара постоянно говорила о своём нежелании становиться профессиональной военнослужащей, но уже сейчас мало кто из ополченцев мог сравняться с ней в уровне подготовленности: она стреляла из пистолетов из любого положения, даже на бегу или в прыжке выбивая сплошные десятки, прекрасно стреляла на звук и на вспышку, винтовками владела чуть хуже и почти не использовала снайперки и гранатомёты. Что-ж, у каждой азари-ополченца свои пристрастия и свои недостатки. Никто из ополченцев не мог в равной степени владеть всем штатным вооружением.

Лиара ощущала, что звук не меняет своего положения, но очень медленно становится слышимее. Значит, малютки не расползаются в разные стороны, остаются возле матери. Знать бы, в каком она состоянии.

Расстояние было ещё слишком большим — звук шёл из глубины торгового центра. Что там потребовалось мамаше? Ведь всё необходимое для детей и для кормящих матерей в таких торговых центрах уже давно перенесено поближе к входным порталам. Может, хотела что-либо приобрести для родителей или для мужа? Или для родственников что-то хотела купить?

Бросая короткие внимательные взгляды по сторонам, Лиара продолжала идти на звук. То, что младенцы столь долго кричат её не удивляло: с момента окончания бомбёжки прошло ещё слишком мало времени. А малютки, как и любые дети любой расы могли плакать и кричать часами.

На разрушения вокруг Лиара особого внимания не обращала — насмотрелась уже за декады службы в ополчении. Приходилось и в оцеплении стоять, и пожарным помогать, и мародёров задерживать и расстреливать, и искать агентов Жнецов, пытавшихся скрыться под личиной покупателей и продавцов и просто мирных жителей. Всякое бывало. Вот и сейчас, не забывая посматривать по сторонам — мало ли что может быть рядом или в отдалении — младшая Т'Сони продвигалась к младенцам. В том, что это плачут дети у неё уже не оставалось никаких сомнений. Она, конечно, знала о всяческих уловках, на которые были горазды агенты Жнецов, но сейчас всё в ней буквально вопило о том, что это не ловушка, не подстава и не приманка. Это действительно дети. Обычные азари-малютки.

Когда Лиара наконец увидела детей, она успела только заметить тело молодой азари и два комочка, прилепившиеся к нему. В этот момент началась очередная бомбёжка и младшая Т'Сони на инстинктах прыгнула вперёд, прикрывая малюток своим телом. По бронепластинам кирасы ударили осколки пластобетона, тело отозвалось болью, но Лиара автоматически запихивала детей под себя, уже понимая, что их мать мертва. Услышав треск, Лиара осознала, что руины сейчас обрушатся окончательно и успела сделать только одно — не дать детям выползти из под себя, прежде чем по её каске ударил крупный обломок, погасив сознание младшей Т'Сони.

Лиара уже не почувствовала, как от удара ближайшей колонны перекрытие пластины пола, на котором она лежала, прикрывая и обнимая детей, пошло трещинами и в том месте, где лежало тело мёртвой азари и где лежала ничком Лиара, образовался провал, куда тела двух взрослых азари и двух младенцев азари и упали, попав на нижние уровни торгового центра, в подвалы, где хранились запасы товаров. Удар о грузовой контейнер был страшным, сверху дыру в полу мгновенно закрыла обрушившаяся вниз пластина пола верхнего этажа торогового центра — руины сложились как карточный домик. На пластину пола обрушились тонны обломков и теперь добраться до подвалов можно было только с помощью тяжёлой строительно-инженерной техниики.

Аэла смотрела на всё это кошмарное действо широко раскрытыми глазами. Вся её суть вопила о том, что Лиара погребена под обломками, что теперь надо что-то делать, но ноги ополченки-азари словно приросли к земле, а рот раскрылся в немом крике. Только через несколько минут, показавшихся Аэле вечностью, она обрела способность более-менее ясно соображать и потянулась к рации. Доложив в штаб о происшедшем, она узнала, что все ближайшие аварийные бригады заняты и в течение нескольких часов не будет возможности направить в этот квартал даже летучку. Её, Аэлу, просили оставаться в квартале рядом с центром, чтобы наблюдать за порядком.

Окончив сеанс связи, Аэла присела на обломок. Какой может быть порядок? Торговый центр в руинах, от него практически ничего не осталось — конструкции прикрыли собой все товары, которых и так было очень немного. В подвалы пробраться невозможно: даже с того места, где находилась Аэла, было хорошо видно — зады торгового центра превратились в море тяжеленных обломков, поднять которые можно только с помощью тяжёлой техники, которой у мародёров не было по определению — слишком она привлекает внимание. А ждать аварийно-спасательный отряд — долго. Слишком много разрушений в других кварталах.

Писк маленьких азари проник сквозь пелену, окутавшую сознание Лиары. Малютки явно были напуганы, но ещё больше, наверное, голодны. Лиара попыталась открыть глаза, но это ей мало помогло: вокруг была тьма — ту часть подвала, где они оказались, засыпало. Младшая Т'Сони осторожно мягко ощупала малюток — вроде бы они целые и невредимые. Теперь предстояло полностью очнуться. Морок рассеивался медленно — удар по голове каска смягчила, но ненамного. А ждать было нельзя — Лиара уже ощущала рядом тело мёртвой матери малюток. Сомнений больше не оставалось — азари была мертва. Кто она была для малюток — было непонятно, самой Лиаре было привычно считать её матерью маленьких азари. Свет экранчика инструментрона, включённый из-за осторожности всего лишь на четверть мощности, разорвал мрак и позволил оглядеться вокруг. Тело саднило — видимо, падая, Лиара прижала маленьких азари к себе, защищая их тельца, а своё тело подставив под множество ударов разнокалиберных обломков. Переломов вроде бы она не получила — она не чувствовала никаких признаков этого, но двигаться было трудно. Малютки пищали всё требовательнее.

Взглянув на часы в инструментроне, младшая Т'Сони опешила — прошло больше пяти часов. Значит, аварийно-спасательные отряды ещё не смогли подойти сюда и начать работу по разборке завалов. Аэла… Хорошо, если её не задело при второй бомбёжке — память Лиары постепенно восстанавливала последовательность происшедших событий. Конечно, то, что удалось запомнить до потери сознания.

Выпростав руку, Лиара ощупала шлем, сразу наткнувшись пальцами на большую вмятину. Один из отростков саднил, что указывало на возможную трещину в основании. Приятного мало. Достав из кармашка таблетку энергетика, младшая Т'Сони заставила себя насухую проглотить её — горло саднило от пыли. Воду она решила оставить на самый последний момент — как неприкосновенный запас.

Сумки с детским питанием при азари не оказалось — Лиара поняла это, внимательнейшим образом обыскав труп. Может, она прежде всего схватила на руки младенцев и побежала к выходу, забыв и про сумки с покупками, и про сумки с детскими вещами и питанием. Такое вполне могло быть. Лиара с тоской посмотрела на пищавших азари. В таком возрасте азари способны питаться только материнским молоком. Ни о каких заменителях или более взрослых и твёрдых продуктах речи быть не могло — это Лиара помнила и знала совершенно определённо. Прошло больше шести часов. Если в ближайшие четыре часа она не найдёт возможности накормить их… малютки погибнут. Да, маленькие азари могли подолгу обходиться без молока, но не шесть же часов подряд.

Приподняв инструментрон повыше, Лиара постаралась осветить как можно большее пространство вокруг себя. Оказалось, что вокруг — не больше восьми квадратных метров свободного места. Потолок складского помещения опасно прогибался, видимо под тяжестью наваленных на него конструкций окончательно разрушенного торгового центра. Оценив то, что теперь представляли собой стены, Лиара с грустью подумала, что без тяжёлой техники их явно откопают очень и очень не скоро.

Таблетка энергетика подействовала — сознание прояснилось окончательно. Устроив малюток поудобнее на свободном от мелких камешков месте, младшая Т'Сони приняла более удобное полулежачее положение — сидеть пока что она не решалась, опасаясь обрушения потолка — и задумалась, стараясь не смотреть на продолжавших пищать азари.

Бенезия и Этита нечасто говорили о том, как они кормили Лиару в младенчестве. Из того, что помнила младшая Т'Сони, следовало, что эти малютки в таком возрасте ничего кроме материнского молока воспринять нормально не смогут. Пять часов уже прошло, они не получили очередной порции молока, если пройдёт ещё четыре, то они начнут впадать в сон, а потом… потом они умрут. В детали этого процесса Лиаре сейчас лезть не хотелось, но её собственное сознание отказывалось признать существование единственного выхода — она сама должна была дать им молоко. Только вот как это сделать, ведь она и по возрасту и по состоянию организма — дева, а грудное молоко может быть только у матрон? Нельзя же малюток обманывать, давая пустые груди… Ну замолчат малютки-азари, начнут сосать, чмокать, ища молоко, убедятся, что молока нет… И — начнут засыпать… Первая стадия предсмертного состояния. Младенцы-азари умирают тихо и быстро — это Лиара знала из материалов Экстранета. Благодаря Экстранету получить нужную информацию не составляло большого труда.

Бенезия называла Лиару единственной дочерью, но как-то обмолвилась, что и до Лиары у неё уже были дети. Были дети и у Этиты, но отец также предпочитала о них не говорить. Потому, вспомнив чуть позже об обмолвке Бенезии, Лиара закопалась в Экстранет и достаточно полно просветилась по вопросам, связанным с жизнью младенцев-азари. Конечно, ей тогда хотелось порасспросить Бенезию поподробнее о своих сёстрах, старших сёстрах, если быть точной, но легче было разговорить каменную статую крогана на Цитадели, чем разговорить на эту тему собственную мать. Бенезия умела уходить от ответов, молчала или просто старалась уйти в другую комнату, что означало — она отвечать на вопросы дочери не будет.

Притушив свет экранчика инструментрона до минимума, Лиара посмотрела на пищавших малюток. Уже прошло два часа. Ещё немного — и маленькие азари начнут погружаться в сон, из которого их можно будет вывести только в условиях медицинского стационара. А где его тут взять, это медицинский стационар? Даже признаков того, что аварийные бригады начали разборку завалов в периметре торгового центра не было. Значит, ей придётся провести здесь многие часы. Какие часы? Она-то взрослая, ну, относительно взрослая, хоть немного, но тренированная азари, а они? — взгляд Лиары сконцентрировался на пищавших малютках. — Что они смогут сделать? Ничего они не смогут сделать! Вот она, беспомощность во всей своей полноте! — подумала младшая Т'Сони.

Прошёл ещё один час. Лиара всё это время сидела неподвижно и думала. Думала о том, как поступить. Ну, положим, она даст им молоко, если, конечно, оно, каким-то чудом у неё появится. Но ведь она даже не родственница им! А если молоко окажется несовместимым?! Убийство двух маленьких азари повиснет на ней, ополченке. Почти воинское преступление. А уж о том, что это — уголовное преступление и думать не хотелось — и так было ясно, что здесь — стопроцентный криминал. А если не сделать ничего, то это — оставление в опасности. Как же легко писать правила, находясь в тёплых и светлых кабинетах! И как сложно их выполнять на практике, в реальности!

Руки младшей Т'Сони уже копались в рюкзаке, выкладывали на каменный поддон упаковки энергетиков и брикеты пайков. Казалось, подсознание, а не сознание руководило в это время её, Лиары, действиями. Может быть, так оно и было. Может быть. Насухую, без воды она затолкала сразу пять таблеток энергетика в рот и приказала себе по одной проглотить их. Все пять. Почувствовав начало действия проглоченных таблеток, Лиара сняла с себя бронированную кирасу и расстегнула комбинезон. Умом она понимала, что надо кормить сразу двоих… По одному это будет слишком долго. Изловчившись, она подхватила малюток, прижала к грудям. Азари сразу прекратили пищать, начали сосать. Минута, вторая, третья. Лиара со страхом ощущала, что ещё немного — и малютки начнут пищать снова, не найдя молока, но вдруг почувствовала, как её груди начинают набухать. А потом увидела каплю молока на губах у одной из малюток.

Богиня, как они её сосали! Едва удерживая малюток у грудей, Лиара запихивала в рот всё новые и новые таблетки, понимая, что очень скоро придётся сделать перерыв и заняться пайками. Иначе она просто потеряет остатки сил — энергетики работали в полном соответствии с законом сохранения — брали резервную энергию не откуда-нибудь из мифического «кармана», а прямо из организма младшей Т'Сони, расходуя оперативные и стратегические резервы.

У Лиары не было сил умилиться аппетиту малюток, она едва успевала насухую поглощать пайки, пересчитывая взглядом упаковки. Прошло больше трёх часов, а азари, изголодавшись, продолжали сосать. Младшая Т'Сони даже подумала, что мамаша перед походом в торговый центр их полдня не кормила, хотя это было настолько маловероятно, что и верить в это не особо хотелось. На курсах ополченцев ей говорили, что самое маловероятное иногда становится самым вероятным и реальным. В этом она уже убедилась, когда ощутила в своих грудях молоко. А теперь она убедилась в этом ещё раз — у обеих малюток оказался просто зверский аппетит, что для Лиары, и так совершенно не подготовленной к обращению с такими маленькими соплеменницами, стало полной неожиданностью.

Час проходил за часом. Горка таблеточных упаковок и брикетов пайков уменьшалась. Малютки заснули всего лишь на сорок минут, а потом подняли писк, словно их не кормили как минимум двое суток. Лиара дала им груди, они затихли, насыщаясь. Теперь младшей Т'Сони не казались тишина и темнота подвала торгового центра такими уж страшными, навевающими мысли о могиле. У неё появилось дело, занимавшее её полностью. Только вот запасы пищи таяли быстрее, чем малютки прекращали сосать. И Лиара чувствовала подступающую слабость — энергетики уже залезли в основные запасы организма и исправно черпали оттуда силы, уходившие на порождение молока. О том, чтобы питать ещё и саму Лиару, энергетики, конечно же, не заботились.

Лиара не знала, что Аэла не покинула квартал все эти долгие часы, что она раз за разом добивалась связи и убеждала любых ставших ей доступными командиров и начальников в необходимости прислать технику к развалинам торгового центра. Сколько она выслушала прямых и завуалированных отказок и отмолвок — трудно было сосчитать, но ясно ощущая, что Лиара жива, Аэла продолжала добиваться связи со всё новыми и новыми руководителями, продолжала убеждать их сделать именно всё для того, чтобы развалины торгового центра были разобраны в кратчайшие сроки. Она, конечно, не могла слышать писка малюток-азари — слишком толстый слой обломков покрывал подвал центра, но чувствовала, ощущала, понимала и знала — её напарница там, она жива и нуждается в помощи. В немедленной помощи, ведь прошло уже много часов с тех пор, как Лиара шагнула в развалины этого центра.

Малютки-азари спали меньше получаса, а потом принимались пищать, требуя молока. Лиара с грустью смотрела на три пайка и две упаковки энергетиков, чувствуя, как немеют ноги и как сводит живот от голода — пайки перерабатывались почти моментально, а энергетики ещё больше подстёгивали процесс переваривания этой сублимированной пищевой смеси. Час проходил за часом и младшая Т'Сони всё чаще проваливалась в состояние полузабытья: мозг не получал достаточного питания — всё уходило на порождение молока. Лиару уже не удивляло, что она, будучи девой, кормит грудным молоком маленьких азари — это уже казалось столь привычным… Привалившись к стене, младшая Т'Сони больше всего боялась, что руки ослабнут и уже не удержат малюток возле грудей. Пока ещё были силы. Пока. Насколько их ещё хватит — Лиара боялась даже предположить.

Через несколько часов не осталось ни одной целой упаковки энергетиков и ни одного пайка. Маленькие азари чмокали, насыщаясь в очередной раз. В последний раз. — с грустью подумала Лиара. — В последний раз, потому что нечем больше поддержать выработку молока. Нечем. Ни пайков, ни энергетиков больше не осталось — она обыскала и свой рюкзачок, и свой комбинезон и даже одежду той мёртвой азари. Ничего. И до сих пор её даже не начали искать и не начали откапывать.

Насытившись, малютки уснули. Лиара ощутила, что они отпустили груди и уложила их на свободное от каменной крошки и обломков место возле себя, чувствуя подступающую слабость. Глаза закрывались сами и Лиара чувствовала — ещё несколько секунд — и она впадёт в забытьё, из которого уже не выйдет. По меньшей мере она сделала всё, что могла.

Аэла дождалась — техника и спасатели прибыли. Их даже не надо было подгонять — они и так уже предостаточно указаний получили от самых разных руководителей о необходимости как можно быстрее расчистить этот торговый центр. Напарница Лиары сама не знала, что бросило её на развалины центра, что заставило её помогать спасателям разбирать завалы на входах в подвальные помещения складов. Она ощущала, что Лиара там, но когда увидела её… Она в первый момент остолбенела. А спасатели остолбенели ещё раньше: они сталкивались со многим, разбирая завалы, но такое видели явно в первый раз — молодая ополченка сидела, привалившись к стене, а к её грудям прижались две малютки-азари. Рядом лежала мёртвая молодая азари.

Кто из спасателей вызвал медиков — никто впоследствии сказать не мог. Аэла помогла врачам поместить малюток в кювезы и вернулась, чтобы на своих руках перенести напарницу на носилки. Всю дорогу до медицинского флайера она только и повторяла, обращаясь к санитаркам-азари: «Пожалуйста, осторожнее!». Те кивали, понимая причину таких обращений и старались нести Лиару как можно бережнее. Врач-азари только кивала головой, глядя на показатели меддиагноста — хорошо, если ополченку удастся довезти до госпиталя живой — истощение было предельным и даже немедленно организованное питание могло не сразу помочь — ведь нельзя было применить его массированно — только маленькими порциями.

Аэла отказалась уходить от постели Лиары. Командиры подразделения, узнав детали происшедшего, возражать не стали. Ни Аэла, ни Лиара не знали, что делом о погибшей азари занялся Корпус Юстициаров и лично азари-консультант Самара. Глядя на белое лицо напарницы, Аэла плакала навзрыд, не стесняясь ни слёз, ни всхлипываний, только держа Лиару за запястье и ощущая очень слабое биение пульса.

Самара быстро нашла семью, в которой воспитывались две малютки-азари. И имела неприятный, но необходимый разговор и с матерью, и с её родителями.

— Вы отправили с детьми молодую азари, не дав ей ничего из детского питания. — Самара стояла неподвижно, проигнорировав приглашение сесть в кресло и не особо интересуясь убранством окружающего интерьера комнаты, где происходил разговор. — Вы даже не позаботились о том, чтобы найти детей и их няню. Вы, мать двух малюток, оставили детей с незнакомой и неродной им азари.

— Но ведь мне позвонили из больницы и сказали, что жизнь моих детей — вне опасности. — мать малюток сохраняла удивительное спокойствие. — А для меня это — самое главное. Мне сказали также, что их спасла какая-то ополченка.

— Наверное, вам действительно не стоит знать, кто это была. — процедила Самара. — Она спасла ваших детей и сейчас находится в тяжёлом состоянии.

— Надеюсь, что врачи сделают всё возможное. — проговорила мать малюток.

— Сделают. — в комнату вошла Бенезия. За ней вошла Этита. — Потому что эта, как вы выразились, ополченка — наша дочь.

— Чем обязана? — мать малюток воззрилась на вошедших. — Я вроде бы говорю с юстициаром, а вы явно не из Корпуса.

— Вы обязаны. — ледяным тоном прогремела на всю комнату Самара. — Вы обязаны быстро собрать минимум вещей и переселиться немедленно в социальное жильё. У вас на сборы пятнадцать минут. Сюда переедут более нуждающиеся и многодетные азари.

— Но у меня — двое детей! — мать малюток видимо, не понимала, что ситуация резко изменилась. И… мама, скажи им.

— Ничего не надо говорить. — отрезала Самара. — Дело находится в ведении Корпуса Юстициаров. Согласно Кодексу, действующему в условиях военного времени, детей вам не вернут. Их уже забрала другая, бездетная семья. А одной вам вполне хватит социального жилья. — Самара кивнула вошедшим троим азари-полицейским. — Я проинформировала их обеих обо всём. Дальше — ваше дело. — с этими словами она покинула квартиру бывшей многодетной матери. Следом вышли родители Лиары.

— Едемте к Лиаре. — Самара открыла дверцу флайера с эмблемой Корпуса Юстициаров. — Она ждёт нас и нуждается в нас. А с этой и её мамашей поработают органы правопорядка. Корпус будет держать дело на контроле.

— Спасибо вам, Самара. — сказала Бенезия.

— Не за что. Вы воспитали прекрасную дочь. — Самара закрыла дверцу и подняла машину в воздух. — В Корпусе восхищены её героизмом и самопожертвованием. Мы поставили вопрос о присуждении ей одной из высших азарийских наград. Это будет решено в кратчайшие сроки. И, уверена, решение будет положительным. — спустя четверть часа машина прибыла в расположение госпиталя и все трое азари быстро прошли в палату. — Аэла?

— Не приходит в сознание, ничего не говорит, не двигается. — глотая слёзы проговорила вставшая с табурета напарница. — Я… я боюсь за неё. Она настолько истощена… Это правда, что малюток…

— Правда. — сказала Самара, передавая Аэле пластиковую карточку. — Вот все их данные и данные их новых родителей. Эта семья находится под защитой и опекой Корпуса Юстициаров. С малютками всё в порядке, они почти не пострадали благодаря Лиаре… — юстициар мягко взглянула на белое лицо азари. — Теперь главное, чтобы Лиара очнулась и начала выздоравливать.

— Здравствуйте. — Аэла поприветствовала Бенезию и Этиту, пододвигая им табуреты. — Я… я…

— Оставайтесь, Аэла. Вы — напарница Лиары. Наверное, теперь — надолго. Так что — оставайтесь. — мягко сказала Бенезия. Этита молча кивнула. Вспыхнув, Аэла опустилась на свободный стул, затем вскочила, заметив, что Самара продолжает стоять. — Садитесь, юстициар.

— Садись ты. Тебе придётся здесь провести много времени. — тихо сказала Самара. — А мне надо заняться этой семейкой вплотную. Я проконтролирую, чтобы их благосостояние теперь было не выше социальной нормы. — с этими словами Самара прощально кивнула родителям Лиары и вышла из палаты.

Садясь в свой флайер, Самара думала о том, как сообщить Шепарду о происшедшем. В том, что он почувствовал опасность, грозившую его Лиаре, юстициар не сомневалась. Поднимая машину на полётный эшелон, Самара перебирала каналы связи, но, к сожалению, достать фрегат-крейсер, находившийся под маскировкой, стандартные системы не могли. Предстояло воспользоваться кружным путём, а значит, информацию примет не Шепард, а синтеты Отряда.

Оставив сообщение и приложив файлы с дополнительными материалами, Самара помрачнела. Предстояло проконтролировать переселение и поведение поражённых в правах бывших родителей малюток. Так бывает всегда: одни разумные — веселятся, а другие в это же самое время — плачут. Такова жизнь, которая никогда особо справедливой не была.

— Джон. — голос Оливии, возникший в наушном спикере капитана был необычно тих и мягок. — Прошу вас придти ко мне в Зал Информации. Есть разговор. — киборгесса переключила каналы, уверенная, что сделала всё правильно — ей очень не хотелось говорить об этом по каналам общей связи, пусть и неспособной покинуть борт «Нормандии», но всё же. Полученное по экстранет-каналам сообщение было способно убить на месте и Оливия с трудом заставила себя воспользоваться машинной беспристрастностью и решиться как можно быстрее сообщить о случившемся лично Шепарду.

— Оливи?! — капитан вошёл в Зал Информации, в котором обычно обитали Оливия и Аликс, плотно прикрыл за собой дверь. — Что?!

— Аликс… — не оборачиваясь, Оливия жестом попросила дочь выйти. Молодая киборгесса покинула зал. Помедлив, Оливия указала капитану на кресло. — Это будет лучше узнать сидя, Джон.

Шепард молча сел и вопросительно посмотрел на Оливию. Она взяла с рабочего стола ридер, протянула его капитану и отвернулась. Не хотела в этот момент держать его под своим машинным, всё замечающим взглядом.

Прочитав файлы ридера, Шепард замер.

— Ли… Чёрт возьми, опять! — проговорил он. — Я не спрашиваю, зачем, я не спрашиваю, почему, но… — он встал, нервно прошёлся из угла в угол зала. — Она балансирует на грани комы. Опять… — в голосе Шепарда плясала острая душевная боль. Оливия физически ощущала скачки и пики её синусоиды, с трудом сохраняя неподвижность. — Ну почему она опять… Ведь только выкарабкалась! Только оклемалась! И вот снова… — Он остановился, прикрывая глаза рукой. — Оливи…

— Я использую все каналы доступа, капитан, но Азарийское Пространство… — киборгесса запнулась.

— Знаю, в полной блокаде. — прошептал Спектр. — Наверное, мне не следовало отпускать их всех троих с борта корабля. Тем более, сейчас, когда на корабле столько свободных кают. Да, знаю, они могут потребоваться. — Шепард заставил себя опустить руку от лица и Оливия увидела, как покраснели белки его глаз — он с трудом сдерживал слёзы. — Но… Почему опять Ли?… Почему она?!

— Вы знаете ответ на этот вопрос, Джон. — сказала тихо киборгесса. — Мы сделаем всё возможное, чтобы поддержать и её и её родителей.

Шепард вышел из Зала Информации, прикрыв за собой дверь.

Когда спустя десять дней Лиара пришла в себя, первая, кого она увидела, была Аэла.

— Ли?! Богиня, ты очнулась! — напарница обняла подругу, забыв обо всех медицинских запретах и предостережениях.

— Г-г-де дети? — через силу спросила Лиара, чувствуя, как тяжело ворочается непослушный язык.

— Малютки здоровы, веселы и бодры. Их передали в бездетную семью, а тех, кто их подверг такой опасности, сурово наказали. — сказала Аэла.

— Х-х-орошо. — Лиара почувствовала, как её глаза закрываются и провалилась в сон. Аэла испуганно обернулась к вошедшей медсестре, но та успокаивающе кивнула:

— Она очень слаба, но хорошо, что очнулась. Теперь она просто спит. — сказала медработник. — Мы поддержим её.

— Я так и не успела ей сказать… — промямлила Аэла.

— Скажете. Позже — скажете. — Медсестра закончила манипулировать пультом приборного комплекса. — Теперь она проспит минимум три часа. Можете пока поесть и отдохнуть.

— И она…

— Нет. Слабая доза снотворного. Три часа сна гарантирует. — ответила медсестра, покидая палату.

Аэла умяла, наверное, пять полных обедов, прежде чем поняла, что сделала это за какие-то двадцать минут. Немного устыдившись своей прожорливости, она поспешила вернуться в палату — оставлять напарницу, а теперь уже — и лучшую подругу в одиночестве она не хотела ни на минуту. Каким таким образом Лиара утаила от всех сослуживиц то, что она была удостоена столь значимых наград, как гражданская медаль «Кристалл стойкости» и правительственный орден «Луч Тессии», Аэле было непонятно, но сам факт, что Лиара не стала кичиться наградами заставлял Аэлу ещё больше уважать и ещё глубже любить свою напарницу. А теперь, как она знала, Лиара будет удостоена ещё более значимой награды — ордена «Звезда Тессии». Вот кто будет ей вручать этот орден, Аэле известно не было.

Через декаду в палату к Лиаре, уже вполне очнувшейся и окрепшей вошли её родители, а следом за ними вошли матриарх Дебора и матрона Васта.

— Вы?! — Лиара приподнялась на локтях, не веря своим глазам.

— Мы, Лиара. — матриарх Дебора приблизилась к кровати. — Ты лежи, лежи, тебе надо восстанавливаться. — она подождала, пока подойдут ближе Васта, Бенезия и Этита, достала из кармашка укладки папку и коробочку.

— Но я… я не одета соответствующе, Дебора… — несколько несмело попыталась возразить Лиара, поняв, что сейчас будет.

— И ничего. У тебя форма такая сейчас, больничная. Так что это — вполне допустимо. — Дебора открыла папку, с выражением зачитала указ Совета Тессии о награждении Лиары Т'Сони орденом «Звезда Тессии», затем положила папку на тумбочку и приколола знак к платью Лиары, на полагающееся по уставу место. — Поздравляю, Лиара. Спасибо тебе. За малюток.

— Поздравляю, Лиара. — к постели подошла Васта. — Выздоравливай. Тебя ждут. С нетерпением и любовью. — матрона отошла, уступая место Бенезии и Этите.

— Мам, пап, ну что я такого сделала-то? — тихо сказала Лиара, поглаживая металл и пластик ордена.

— Ты спасла детские жизни и здоровье, Ли. — тихо сказала Бенезия. Этита только кивнула. — А это не так мало.

— Но орден первого уровня… — У Лиары явно в голове не совмещалось то, что она сделала и то, как это сделанное оценили её соотечественницы. Размышляя над этим, она и не заметила, как матриарх и матрона покинули палату.

— Война, Лиара. — сказала Этита, присаживаясь на край постели и беря в свои руки руку дочери. — Она проявляет лучшие и худшие качества разумных органиков резче и чётче, чем мирное время. Я горжусь тобой, Ли.

— Спасибо, пап. — Лиара накрыла своей другой рукой руку Этиты. — Я постараюсь не задержаться здесь.

— Нет, Ли. У нас — другой приказ. — сказала Аэла, подходя к кровати с другой стороны. — Ты должна полностью восстановиться. Мы хотим знать точно, что ты выздоровела окончательно. И потом тебе предстоит немного попреподавать на курсах ополчения.

— Я — не преподаватель. Я — боец. — сказала Лиара.

— Ли, тебе прямо что-ли сказать? — недовольно проговорила Бенезия. — Тебе нужно адаптироваться после столь сильного истощения к обычным воинским нагрузкам. Так что командование тебе приказало попреподавать на курсах. В качестве альтернативы оно может тебя временно списать на гражданку, чтобы ты работала только в лабораториях и в своей фирме. Но потом тебе всё равно придётся пройти переподготовку и адаптацию. Так что…

— Уговорили. — прошептала Лиара.

— А у нас и не было другого выхода. — сказала Бенезия. — Вот, Лиара. Получи. — она достала из кармашка комбинезона ридер. — Аэла, выйдем. Пусть Лиара почитает это в одиночестве. Не будем мешать.

Включив прибор, Лиара изумилась количеству файлов. Первым было письмо от… Шепарда. За ним теснились письма практически от всех нормандовцев и волговцев.

На несколько десятков минут младшая Т'Сони словно погрузилась в нирвану: столько тёплых слов ей мало когда говорили, а столько тёплых чувств, адресованных ей, она редко когда ощущала. В глазах Лиары появились слёзы радости, удовлетворения и благодарности: её не забыли, о ней помнят, о ней беспокоятся. Пришли письма и от Тали и от Рекса.

Дочитав письма, Лиара положила ридер на тумбочку и закрыла глаза. Настоящий подарок. Самый лучший подарок.

Вернувшиеся Аэла, Бенезия и Этита быстро разложили прикроватный столик и организовали что-то вроде праздничного обеда.

— Мам, пап, спасибо. — Лиара указала взглядом на ридер. — Я постараюсь всем сама ответить. В самое ближайшее время.

— Мы и не сомневались, Ли. — сказала Бенезия. — Ведь ты у нас действительно боец.

— А вы у меня действительно — лучшие родители в мире. И самые лучшие преподаватели для ополченцев. — улыбаясь, заявила Лиара.

— Спасибо, доча. — Этита промокнула губы салфеткой. — Ладно. Хорошо, что ты напомнила. У нас как раз с Беной вечерний цикл занятий на курсах, так что мы пойдём, заглянем в квартиру, а потом сразу — в расположение. — было видно, что матриарху приятно чувствовать свою востребованность и быть занятой полезным и важным делом. — Этита встала. — Поболтайте тут немного. Аэла, не утомляй Лиару. Договорились?

— Да, матриарх. — Аэла вскочила, проводив родителей Лиары до дверей палаты. Вернувшись, она села на краешек кровати, взяла печенье и, откусив, вопросительно посмотрела на Лиару. — Расскажешь мне о Шепарде?

— И что я могу тебе о нём рассказать, Аэла? — удивлённо спросила Лиара. — Он летает, выполняет трудные задания, работает.

— Но ведь он женат. Расскажи о его… Светлане. Так, кажется, её зовут.

— Я и сама мало что о ней знаю, Аэла. — сказала Лиара. — К тому же для меня личная жизнь капитана Шепарда — табу.

— Ага. Сказала тоже, Лиара. — без улыбки ответила напарница. — Я же видела твой взгляд, когда ты читала содержание ридера. Такого сверкания в твоих глазах я не видела ещё никогда. Ты к нему явно не равнодушна.

— Это верно. Но я не могу рассказывать о нём и о его жене ничего, Аэла. Извини. Это — мои моральные принципы и я не собираюсь их менять или отказываться от их требований. Прости.

— Ладно. Я тебя, кажется, понимаю. — Аэла грустно вздохнула. — А эти двое матриархов. Откуда ты их знаешь?

— Они вручали мне первые две награды в госпитале Тессии. — ответила Лиара. — Я пыталась отказаться и спрятаться, но — не получилось. Я работаю и действую не для наград и не ради наград, Аэла.

— Понимаю. — кивнула напарница. — Теперь — понимаю. Я жутко испугалась, когда весь торговый центр сложился стенами внутрь… — Аэла смутно почувствовала, что сказала не то и не так.

— Ладно. — сказала Лиара. — Аэла, возвращайся к себе. Я уже выздоравливаю, так что сидеть возле меня — не надо круглосуточно. Буду рада видеть тебя. Прости, мне надо побыть одной. — младшая Т'Сони протянула руку к ридеру.

Аэла понимающе кивнула, вставая и подходя к двери, открыла створку и вышла.

Лиара погладила пальцами знак звезды и остро пожалела, что её не видит сейчас Шепард. Ради него она согласилась бы предстать и в больничном виде — он поймёт. Ради него… — Лиара включила ридер и снова стала перечитывать письмо капитана.

Написав большой ответ, Лиара несколько раз его перечитала, затем отправила. Пусть Шепард получит ответ первым. Благо, Оливия и Аликс указали сервер, который ещё долго будет доступен и Тессии и Отряду. Хоть какая-то, но ниточка связи.

Потратив больше часа на составление тёплых, развёрнутых ответов на каждое из присланных писем, Лиара отослала их и устало откинулась на подушки, поглаживая знак звезды. Третья награда. По-прежнему считая, что не сделала ничего особенного, Лиара отложила ридер на тумбочку, погасила свет и уснула.

Декаду пришлось провести в госпитале, как сказали врачи — долечиться. Бенезия встретила Лиару у выхода и они вдвоём пошли домой.

— Ма… Прости. — сказала Лиара. — Я, наверное, скажу что-то глупое. Но я хочу жить вместе с вами. Я больше не могу пока жить одна. После того, как я прочла письмо Джона… Я о многом думала. Наверное, он побудил меня сделать это, но я не хочу больше жить отдельно от вас.

Бенезия помолчала. Затем мягко и тихо сказала:

— Ты права, Ли. Так что давай зайдём к тебе в квартиру, возьмём самое необходимое.

— Давай, ма. — согласилась Лиара.

Расположившись в одной из свободных комнат, Лиара почувствовала себя намного лучше. Теперь она жила не рядом, а вместе со своими родителями, которые к тому же и преподавали на курсах ополчения. Так что и во время службы они будут вместе.

Вечером она направилась к зданию курсов ополчения вместе с Бенезией и Этитой. Ей было приятно видеть, как ополченцы вытягиваются в струнки и козыряют матриархам, отдавая непоказную дань уважения и почёта своим опытным преподавателям и наставникам. Когда же они замечали скромно шедшую за ними Лиару, их изумление возрастало просто в геометрической прогрессии — всем ополченцам было известно, какую награду и за что получила Лиара Т'Сони. Многие козыряли вторично, хотя Лиара и была в гражданской одежде.

— Рада видеть тебя, Ли. — на шее у Лиары повисла Аэла, выбежавшая навстречу из какой-то аудитории. — Тут только все и говорят о тебе и о том, что ты сделала.

— Аэла, я ничего особенного не сделала. Любая азари сделала бы то же самое. Это были беспомощные маленькие дети. Кем надо быть, чтобы оставить их в опасности? — Лиара осторожно освободилась от объятий подруги и напарницы. — Прости, мне надо переодеться и подготовиться к занятиям.

— Ладно, Ли. — Аэла с пониманием во взгляде кивнула и отошла. Лиара зашла в раздевалку, переоделась в форму, вооружилась и, взглянув на инструментрон, направилась в назначенную ей аудиторию.

Войдя, она отметила, с какой поспешностью вскакивают со своих мест двадцать пять молоденьких азари. «Когда-то они считали счастьем крутить задами на подиумах в барах. — подумала Лиара. — А теперь должны будут постичь науку выживать, бороться и побеждать Жнецов и их пособников».

— Приветствую вас. — Лиара не стала становиться за кафедру или подходить к экрану, а прошла на середину аудитории, остановившись в центральном проходе. — Как и многие другие мои коллеги-преподаватели, я — практик, поэтому начнём с короткого словесного вступления и затем перейдём к практике.

Курсантки долго не отпускали Лиару, задавали всё новые и новые вопросы не из любопытства, а строго по делу. Они не преминули расспросить её о деталях происшедшего в том торговом центре, выслушали её рассказ со всем вниманием, поняв сразу, что больше их новая преподавательница не будет возвращаться к этому разговору. Лиаре понравилось, что перед занятием её слушательницы сами поискали в местном Экстранете информацию о награждении и не стали акцентировать внимание на уровне и значимости полученной младшей Т'Сони награды.

Покидая здание курсов, Лиара специально прошла мимо аудиторий, где в это время проводили занятия Бенезия и Этита. Ей было приятно слышать короткие деловые вопросы слушательниц и чёткие полные ответы её родителей. Похоже, матриархи обрели здесь нечто вроде второй молодости, ведь работа и общение с молодёжью дают пожилым азари такую полезную и необходимую энергетику, которой вряд ли когда найдётся полноценная замена.

В помещении опорного пункта Лиаре устроили настоящую овацию, а потом обступили и с пристрастием расспросили. Здесь младшая Т'Сони не стала скрывать ничего — это ведь спрашивали не корреспонденты, а самые ближайшие сослуживицы. Аэла скромно жалась где-то в задних рядах, пряча смешинку во взгляде. Доложив командирам, что она уже приступила к проведению занятий на курсах, Лиара получила документы на длительное увольнение и покинула расположение опорного пункта, направляясь в лабораторию.

Пришлось и здесь, конечно же, получить дозу почёта и уважения, но потом коллеги быстро погрузили прибывшую в водоворот научных проблем и вопросов, так что вырваться за пределы научного центра Лиара смогла только через несколько часов.

Её фирма работала в трёхсменном режиме, то есть круглосуточно и Лиара, с удовлетворением восприняв восторги коллег, прошла к себе в кабинет и сразу погрузилась в работу. Да, большинство заказов были уже выполнены её сотрудницами, проблем не было, оплата осуществлялась вовремя, количество благодарностей нарастало, отказов и претензий почти не было, а те, что были, не являлись критическими. Так что на её долю остались только два сравнительно свежих и совершенно не срочных, но сложных заказа, выполнение которых доставило Лиаре полное удовольствие от сознания своей полезности и нужности. Жизнь входила в свою обычную колею, у Лиары было полно задач и работы и в гражданской и в военной сферах, она была востребована и задействована почти полные сутки, при этом имея все возможности общаться и быть рядом со своими родителями. Редкое по нынешним военным временам счастье.