Глава 9.

Негромко играла классическая музыка, которую изредка прерывали звуки дикой природы. Гретта машинально присела на самый край высокого стула, продолжая ровно держать спину. Она давно не замечала ничего вокруг, работая над картиной. На столике около мольберта, в понятном только ей одной порядке, были разложены вымытые и уже запачканные кисти, не менее десятка баночек с красками и аккуратно свернутые чистые тряпицы. Одной из которых она поспешно вытерла руки, когда мастерская вдруг наполнилась насыщенным зеленоватым светом визуального сигнала. Одновременно, около её руки возникла средних размеров проекция сенсорной сферы. Для подстраховки, спустя несколько мгновений, её появление дополнилось приятным тональным сигналом. В центре проекции располагалось трёхмерное, реалистично выглядящее изображение Вечезара с головы по грудь. К этому моменту, внимание девушки уже полностью переключилось с картины на происходящее в мастерской. Сначала она ощутила легкое волнение, но оно прошло также быстро, как и появилось. По инерции Гретта посмотрела на живые цветы, стоящие в паре метров от неё — это был подарок Эмилио. Их она недавно и рисовала: хрупкие нежно голубые бутоны, трогательные неровные стебли без шипов, стоящие в вытянутой старинной вазе из настоящей обожженной глины. Она непроизвольно вспомнила все те пошлости, которые он ей вчера шептал, и как его всё больше заводило её уверенное молчание. Он так и не ушел, и до раннего утра они оставались вместе. Помедлив, она еще раз вдохнула аромат цветов, еле уловимо наполнявший собой всё помещение. Казалось, она вдруг почувствовала в нём резкий, очень неприятно приторный, но одновременно животно волнующий оттенок. Ей снова стало немного не по себе, когда в её сознании навязчиво возникла картина вчерашнего вечера: худые и очень бледные плечи, усыпанные крупными веснушками, и жесткие на ощупь, беспорядочно вьющиеся русые волосы. Гретта опустилась прямо на пол, обняла себя за колени и на секунду зажмурилась. Как только ощущения стали совсем неприятными, они как будто в один момент растворились. Соединив пальцы руки для подключения к визи, она активировала сеанс связи голосом. — Да, Зар, хорошо. Я тоже хотела с тобой поговорить. Нет… Лучше подожди меня на набережной, — добавила она уже спокойным голосом.

Её густые рыжие волосы развивались на сильном порывистом ветру, длинным ярким полотнищем, окутывая собой шею и бесцеремонно хлеща по лицу. Гретта подняла ворот и потуже затянула костюм на груди. Быстрым уверенным шагом, Вечезар уже направлялся к ней на встречу. Приблизившись на расстояние шага, он также уверенно привлек её к себе и обнял за талию. В момент, когда его небритая щека уже должна была коснуться её лба, она вдруг неловко отстранилась и по-дружески взяла его под руку. В ту же секунду, их глаза напряженно встретились. Что произошло он понял сразу, даже не различая выражения этих глаз. Никаких объяснений ему не требовалось. Это знание как будто было продиктовано каким-то неведомым, внезапно возникшим чувством. Сердце непроизвольно сжалось тяжелым холодным камнем в груди, а потом снова бешено заколотилось, как у прыгнувшего в неизвестность с высокого обрыва.

Уже почти четверть часа они шли рядом вдоль искусственного канала с ровными архитектурными изгибами и яркой как кислотный химический раствор синей водой. Оставить её руку лежать на своей, грубо не сбросив, казалось ему невероятным сверхусилием. "Ничего не вернуть. Всё прошло. А расстаться — это было моей идей. Когда это началось?.. Как она смогла? Стоит ли сейчас от неё ждать терзаний совести, после того что она с собой сделала… Каждый получил то, что хотел. У неё теперь может быть ребёнок. И она, должно быть, наконец счастлива. А я — это не важно. Уже ничего… не важно".

— Гретта, — его голос был слабым, хриплым и показался чужим даже ему самому, — грядет что-то нехорошее. У меня есть опасения, что за обретенное в Центре счастье придёт время платить. Понимаешь? Всем нам!

Она с вниманием посмотрела на серьезное лицо Вечезара и потом отрешенно беззаботно рассмеялась:

— Да, я это знаю, я уже заплатила, сполна, — немного выждав добавила, — столько, сколько было указано в договоре. Это было..

Вечезар обреченно замотал головой и сразу перебил её, не дав договорить:

— Этот прохожий, наверное, изменен, и вот эта женщина, ты видела её глаза — она тоже! И ты, Гретта...

Её лицо снова стало серьезным: — Ты действительно считаешь, что это… плохо? — она по детски сильно сдвинула брови, — разве мне плохо?! В чём, скажи, я несчастна? Я ничего, пойми меня только правильно, ничего не хочу менять...

— Я слышал это уже от Богдана, — скулы Вечезара сильно напрягались и затем заиграли двумя выпирающими желваками. Удивление на её лице, возникшее после упоминания Богдана, быстро сменило странное выражение глубокого понимания. Потом она вдруг вспомнила про цветы и незаконченную картину. Теперь Вечезар казался ей просто младшим братом, который в силу своих грубых эмоций пока многого не понимал. Придет время, и он тоже узнает, что нет смысла противиться приятию жизни как есть. А пока...

До ээтого момента заглушенные усилием воли ревность и обида наконец освободились, и спонтанно преобразовались в злую энергию, которая тут же нашла отклик в дремавшей бездонной темной воронке где-то внутри. Его опять затрясло от нервного напряжения. Теперь он уже ничего не хотел понимать. Жгущая ненависть застилала глаза. Невероятно сильно раздражал настрой Гретты, особенно её, как и у Богдана — кажущееся перманентным спокойствие. Гретта как будто всё принимала и совсем, совсем ничему не противилась. "Бессердечная кукла. Бездушная компьютерная программа. Гармония, чёрт её побери! ”. Он уже с удовольствием отхлестал бы её по щекам, грубо хватая за руки, сильнее за воротник, толкая, и громко угрожая сбросить в воду, орал бы, брызгая слюной над её лицом, выражающим только легкую озабоченность, что он убьет её… "

Как будто догадавшись, Гретта неожиданно высвободила свою руку из его уже крепкой напряженной хватки, и тут же отошла поспешно в сторону.

— Зар, спасибо тебе… сейчас мне нужно зайти в Центральный Архив, — она указала взглядом на уже исчезающие перед ней массивные двери. — Хочу разузнать… об одном старинном здании, мне в последнее время оно часто снится, — оценив состояние Вечезара уже в полной мере, она запнулась, и сразу решила не продолжать. Бегло еще раз обернувшись, она быстро скрылась в освещенном электрическими факелами длинном сером каменном коридоре...

Сегодняшний день показался ему выдуманной главой какой-то неведомой повести, которая могла быть написана им самим.