Ночь 97-х суток

Сейчас, когда все плавсредства располагались почти вплотную, не было необходимости добираться по воде, и мы просто перескакивали с плота на плот, предварительно спрашивая у владельцев:

— Мы пройдем?

Отказа ни разу не последовало, да и агрессивных взглядов я не заметила, чему сильно порадовалась — ведь это означает, в том числе, и то, что меня уже не считают врагом. А недавний разговор с Талем показал, насколько важно избавляться от пагубной репутации. Даже если я всё-таки покину этих людей, лучше, если обо мне и моем народе останутся хорошие воспоминания. Ведь исказить их всегда успеют.

Под навесом Сергеевского плота горел костёр, над которым, сдвинутый вбок от огня, висел небольшой котёл, распространяя приятный запах свежезаваренных трав. Поздоровавшись и получив приглашение садиться, я удобно устроилась на небольшой охапке мха и выжидательно посмотрела на царя.

— Угощайся, чем хочешь, — он великодушно указал на заставленный едой бамбуковый столик, и я не преминула воспользоваться приглашением.

Пища у «царя» оказалась в изобилие, а уж разнообразие с тем, что на плоту учёных и сравниться не могло. Да и сложность блюд намного выше.

— Честно говоря, большей частью здесь то, что не съели на общем ужине. Но есть и кое-что специально отложенное, — с этими словами Сергей пододвинул ко мне две небольших лепёшки и налил в кружку фруктовый квас.

Лепёшки оказались кисловаты, но, несмотря на это, я долго смаковала их, наслаждаясь почти хлебным привкусом. Наконец, закончив с деликатесами и приступив к салату, начала разговор:

— Спасибо за предупреждение и, конечно, за приглашение на ужин, но всё же, если откровенно, без обид, это — коварная акция по переманиванию меня в вашу группу?

Шатен тихо рассмеялся.

— Не совсем, но и не без этого, конечно. Вообще-то я хотел поговорить потому, что для тебя это наиболее важная информация. Мы задержимся здесь на несколько дней. А поскольку тебе опасно показываться местным, продукты, необходимые для пропитания, тебе выдадут из запасов, — Сергей кивнул на грубо сплетённые короба.

Представив, что всё это время мне придётся скрываться, я недовольно поморщилась.

— Не слишком приятная перспектива. Хотя бы предположительно — сколько мне придётся прятаться?

— Ты ведь хорошо лазаешь? — вместо ответа на мой вопрос, поинтересовался шатен.

— По-моему, да, — я пожала плечами. — А какое это имеет отношение к теме нашего разговора?

— Самое прямое. Если ты можешь достаточно долго находиться там, — Сергей неопределённо махнул рукой вверх, — и не станешь высовываться, то угроза для тебя возникает только при передвижении от плотов до ближайшего дерева и обратно. А если тебя тайно перевезти на дальний от селения берег...

—… то не придётся сидеть в укрытии, — радостно продолжила я. — Мне нравится эта идея. Но, всё-таки, сколько мы будем здесь стоять?

— Не меньше двух дней. Думаю, что и не больше.

Мы помолчали.

— Ты рассчитываешь, что часть местных присоединится к вам? — наконец спросила я.

— Скорее надеюсь, что они проявят благоразумие и спасутся, — как-то грустно ответил мужчина.

— Есть одна проблема, — я решила прямо высказать свои сомнения. — Если местные присоединятся, то что мне делать? Ведь если они воюют с подобными мне здесь, то ничто не помешает им продолжить войну и после отплытия.

— Разумный вопрос. Но единственное, что я могу посоветовать — это соблюдать осторожность, по крайней мере, в первое время. Тем, кто поплывет с нами, придётся подчиниться нашим законам, — мужчина тяжело вздохнул, но тут же улыбнулся и добавил, лукаво прищурившись. — Если честно, я думаю, что желающие продолжать войну, в большинстве своём, останутся здесь. А с нами пойдут те, кто хочет мира.

Настала моя очередь вздыхать. Придётся внимательно смотреть по сторонам и с опаской относиться к людям. Особенно к новеньким. Ведь мне за глаза хватит одного агрессора, решившего поквитаться с представителем другого вида.

— Если не секрет, то зачем ты это делаешь? В смысле, например, предупредил меня? Я ведь не в твоей группе, какая тебе от этого выгода? — отобрав несколько зелёных стеблей, я не спеша начала очищать их от верхнего жёсткого слоя.

— Ещё не все поняли, что, на самом деле, является самой большой ценностью, — философски сказал Сергей. — Вовсе не пища, не одежда, даже не инструмент и оружие, а люди. На Земле мы слишком привыкли к избытку рабочих рук, перестали их по-настоящему ценить. А ведь даже не окончивший школу ребёнок может сделать многое. Люди — вот самый важный ресурс. Поэтому мы и стараемся сберечь всех, в том числе и не вступивших в наше государство. Не они, так их дети или внуки могут передумать и присоединиться. Кстати, можно личный вопрос? — последнюю фразу он произнёс с любопытством, настолько резко изменив интонацию, что я вздрогнула и, на всякий случай, решила подстраховаться.

— Да, но не факт, что я на него отвечу.

— Тогда, в самом начале, тебе разрешали взять какую-нибудь сложные приборы или какую-либо технику?

Я задумалась. Если сказать правду, то сразу могут поинтересоваться, взяла ли я что-то и если взяла, то куда это что-то делось. Сообщать же, что все мои начальные вещи — это сложные приборы, в планы никак не входило. Ни сейчас, ни потом.

— Почему ты спрашиваешь?

Всё же надеюсь, что это хотя бы не праздное любопытство.

— Давай, я скажу после того, как ты ответишь? — улыбнулся Сергей.

Я нервно покрутила в руках очищенный зелёный стебель. Говорить или не говорить? Хотя… есть способ выкрутиться!

— Да, конечно, как и всем, — я демонстративно вытянула вперёд руку с кольцом-определителем. Конечно, у меня оно выполняет и кое-какие другие функции, но об этом-то сообщать не обязательно.

— А кроме него?

Как и следовало ожидать, к кольцу Сергей никакого интереса не проявил. Зато, судя по тону, твёрдо вознамерился докопаться до правды.

— Ну, давали, и что? — раздражённо спросила я.

— И нам давали, и нашим троллям тоже. А местным — нет. Ничего, в техническом плане сложнее гончарного круга. Ни людям, ни троллям, насчёт твоей расы не знаю.

Очень странно. Если керели хотели образовать группы на разных уровнях развития, то зачем селить их рядом? Невольно появилось неприятное предположение: а если это сделали затем, чтобы более вооружённые уничтожили менее вооружённых? Я поёжилась, но, подумав, отказалась от этого предположения, просто вспомнив, как мы живем. Во-первых, даже если в самом начале у людей и была техника, то сейчас её нет. Во-вторых, на самом деле наши группы изначально находились на весьма большом расстоянии, вон сколько по реке добираться пришлось. Ну, и в-третьих, если вспомнить хотя бы те же рассказы Аллы об их жизни в компании со сложными приборами, то становится очевидно, что не начальные подарки определяют прогресс, а только желание и воля людей.

Что же до оружия, то огнестрельное керели и нам не давали, да и вообще никакого сложнее меча или лука. Конечно, даже наличие холодного оружия делает человека гораздо сильнее и опаснее, но им ещё надо суметь воспользоваться, не покалечившись самому. Хотя...

Я с сомнением покосилась на свой нож. Если задуматься, странно, что мне его вообще удалось получить, ведь он не обычный, даже если считать таковым предмет высочайшего качества, и является скорее сложным прибором, возможно специально сконструированным так, чтобы отвечать требованиям моей разыгравшейся тогда фантазии. Нано или даже какие-то ещё более высокие технологии. И, одновременно, является оружием. Возможно, ограничивающим фактором являлась какая-то формальность? Лук ещё давали, а арбалет уже нет. Намного ли арбалет сложнее лука? И что бы мне сказали, если бы я попросила легко натягивающийся лук, дальность стрельбы которого превышает десяток километров? Эх, жаль, что не спросила...

Но, всё-таки, почему нам давали технику, а им — нет? Хотя вон, местные и безо всяких машин умудрились гарью весь воздух пропитать. Может, поэтому и не давали.

Запутанные раздумья прервал голос собеседника. Говорил он уже довольно долго, но только сейчас я уделила его речи достаточно внимания.

—… Меня удивляло, почему наши расы воевали там, но ещё больше удивляет, почему то же самое происходит и здесь.

— Вот почему ты спрашивал, — осенило меня. — Если здесь нет техники...

— Конечно, твоя раса сильно отличается от моей, — продолжил свою мысль Сергей. — Не меньше троллей в троллином облике и гораздо сильнее их же в человеческом… но всё же, надеюсь, что причина вражды не в разной внешности или образе жизни. Я очень не хочу войны между нашими народами. Ладно, пожалуй, хватит об этом, — хлопнул ладонью по своему колену шатен. — Кстати, если случайно встретишь своего сородича, и он окажется нормальным человеком, предложи ему или ей присоединиться. Это не указание, а просто дружеский совет. Никто не может вечно оставаться один.

Разговор утих сам собой, и я, дождавшись очередного ливня, ещё раз поблагодарила за вкусный ужин и попрощалась, после чего вернулась к своим, большинство из которых, кроме дежурящей Юли, уже крепко спало.