Позднее утро 124-х суток

К счастью, опросить осталось совсем немного народа, и совместными усилиями мы достаточно быстро смогли обойти почти всех. При этом я несколько раз замечала, что часть встречающихся цитадельских отворачивается, будто избегая моего взгляда, но потом смотрит вслед. Их действия напомнили, что Дет так и не объяснил своё поведение. И не изменил, кстати. Может, на самом деле он относится ко мне ничуть не лучше беженцев?

— Дет, — окликнула я лидера, проходя мимо. — Это всё ещё тайна?

— Что? — недоумённо обернулся лидер.

— Причина, по которой ты избегаешь смотреть мне в глаза?

— Уже нет, — пожал плечами блондин, выискивая очередную жертву анкетирования.

— И?

— Я несколько раз говорил с тебе подобным. Мужчиной, естественно. Так вот, он предупредил, что когда я смотрю прямо на него, у него появляется почти непреодолимое желание напасть. Ну, или хотя бы стукнуть. Не думаю, что тебе намного приятней, а зачем провоцировать лишние конфликты? Так что считай это простой вежливостью.

Дет ушёл проводить опрос, а я задумалась. Что, если моё настороженное отношение к Россу можно объяснить, в том числе, его неприятной манерой сверлить взглядом? Он вызывал у меня не столько агрессию, сколько страх, но суть от этого не меняется. Подумав, я отбросила это предположение. Даже если прямой взгляд и сыграл какую-то роль, то вряд ли большую. А основным фактором точно является дурной характер зеленокожего, его любовь дразнить других и говорить неприятные вещи.

Вздохнув, я тоже прошлась вдоль берега. Теперь, когда решение о разделении принято, появилось смутное сожаление. Всё-таки, с какой стороны ни смотри, а именно Сергей и его люди смогли установить хоть какой-то порядок, дать людям надежду и даже веру в завтрашний день. Смогут ли свободные, отделившись, сохранить то хорошее, что уже достигли?

Бродя по царско-цитадельской стороне лагеря, я с удивлением констатировала, что отнюдь не все люди с кожей зелёного или жёлтого цвета присоединились к отплывающим. Более того, по моим прикидкам получилось, что остаётся даже гораздо больше, чем уходит — то есть как раз примерно в равном соотношении, если учитывать размеры групп. А из этого следует неожиданный вывод, что или царю удалось как-то справиться с негативным отношением цитадельских, или оно не так уж велико, и не из-за простых предубеждений возникли конфликты. Но тогда...

Что я вообще знаю о цитадельских? Они воевали с троллями и оборотнями, истребили всех желтокожих и зеленокожих людей в своём селении, устраивали беспорядки у нас. Ни они сами, ни их крепость не понравилась мне, да и Тёмная говорила, что из-за них погибло два дорогих ей человека. Оборотень об этих людях тоже отзывался нелестно. С другой стороны, я видела Марфу и Кесаря, вроде бы таких же цитадельских, но ведущих себя вполне разумно. На мой взгляд, порой даже более разумно, чем их враги. Кому же верить?

Кесарь очень чётко и доступно обосновал причины противостояния людей с троллями и прочими разумными, включая даже другие расы своего вида. Что, если муж или подруга Тёмной входили в шайку людоедов-убийц? К тому же, Марк, например, при единственном разговоре вовсе не пытался обвинить цитадельских во всех грехах. Зато говорил, что в смерти жены Оборотня тот виноват сам. Если предположить, что эти слова вызваны не банальной ревностью и поверить Тёмной, что оборотницу убили цитадельские, то вырисовывается не слишком приятная картина. Не могло ли случиться такое, что войну развязали вовсе не цитадельские, а, например, мои сородичи? Тем более, что с этой версией очень хорошо соотносится комментарий Марфы о предательстве Тёмной...

Если продолжить развивать эту гипотезу и попытаться понять, а не обвинять цитадельских, то многое находит объяснение. Люди в крепости были изолированы от леса и поэтому не смогли приспособиться в нём жить — отсюда страх и скованность движений. Голод и болезни — из-за большого количества троллей вокруг, страха и скученной жизни. Мёртвые, которые могут послужить источником инфекции для ещё живых — не разумнее ли их сжечь? И, если ежедневно гибли несколько человек, то какая вонь будет стоять над почти постоянно горящим погребальным костром? Наверняка вместе с голодом начались преступность и людоедство — а значит, пришлось организовывать что-то вроде дружины, чтобы вернуть порядок и хоть как-то обезопасить нормальных людей. К тому же, не факт, что все присоединившиеся цитадельские были как раз нормальными, а не преступниками, пытающимися воспользоваться подвернувшейся возможностью. В этом случае и начальные конфликты с беженцами получают простое объяснение: бандиты хотели установить свои порядки. Нет, цитадельским пришлось нелегко. Пусть они мне не нравятся, но нельзя презирать людей только из-за этого. Ведь если смотреть предвзято, то обвинить можно кого угодно.

Оборотни зарекомендовали себя не лучшим образом, причём и в месте моей высадки, и в районе цитадели. Если мы хотим мира, надо не просто не допускать подобных случаев в будущем, но и как-то реабилитироваться. Но как? И удастся ли предотвратить новые конфликты, если вылезет ещё какой-нибудь неприятный инстинкт? Как же всё сложно! Но никто и не обещал, что будет просто. Легко только ничего не делать.

С другой стороны, отнюдь не все «люди» показали себя с хорошей стороны. Одни попытались нажиться на своих же сородичах, другие — уничтожить из-за простой неприязни, а третьи вообще разжечь войну. Тролли, люди и мы — оборотни. Три разумных вида. Все разные, но в чём-то очень похожие. По крайней мере, мы и люди — точно похожи.

Сколько времени прошло с момента нашего появления в этом мире? Больше девяти с половиной месяцев в пересчёте на земной календарь. Многого ли мы смогли достичь? Пока нет. Увы, в жизни цивилизация не строится за несколько месяцев. Но и я, и все окружающие меня люди добились главной цели. Мы выжили. Прошли через смерть других, через многие неприятности, противостояние и одиночество. Мы, не умевшие этого на Земле, научились жить в лесу, добывать пищу, разводить костёр и выслеживать добычу. Теперь мы умеем убегать или прятаться от хищников, плести корзины и вырезать из дерева самые простые грубые предметы обихода. Я смогла по-настоящему понять ценность человеческого общества, стала терпеливее и спокойней. Да, может, со стороны покажется, что всё вышесказанное — ерунда, но для меня, для всех нас это было вопросом жизни и смерти.

Несмотря на все трудности, мы — выжили. Мы собрались вместе и вместе путешествовали больше месяца. Пришла пора расстаться. Неизвестно, временно или навсегда, но точно знаю одно — Сергей и его люди помогли нам объединиться, и о нём в моей памяти навсегда останутся тёплые воспоминания. А что будет дальше — покажет время.