Глава 9 (1 часть)

За эти месяцы диспозиция по фронтам поменялась. Были достигнуты договоренности о взаимовыгодном сотрудничестве между японскими и русскими войсками.

В целом, все это Каю было безразлично, пока его не вызвали в штаб, где полковник стал подробно рассказывать о его предстоящем задании.

Суть его заключалось в том, что при подписании договора о сотрудничестве одним из условий с японской стороны, было предоставление им возможности инспектировать участки фронта русских.

Из главштаба пришло секретное донесение, что на Кая возлагают миссию проехать по заранее оговоренным участкам с японским представителем и предоставить ему возможность их инспекции.

Кай понимал, что это глупая затея и пустая трата времени, но высшее командование, которое сидело далеко и слишком высоко, всегда придумывало какие-нибудь задания, главное, чтобы их исполняли.

Поездить по разным участкам их фронта — займет неделю, если не больше. Их огневые позиции были раскинуты на достаточно большой территории. Еще и не везде туда можно легко попасть.

Но в целом эта идея Каю понравилась. Наконец, была возможность выехать из гарнизона, а то который месяц уже здесь. И конечно представилась возможность побывать на других участках фронта, где у него много знакомых и друзей.

«Может, думать о всяком некогда будет», — подумал про себя Кай.

Поэтому это задание он воспринял с энтузиазмом. Уточнил, когда нужно ехать. Петр Иванович сказал, что завтра к двенадцати утра сюда приедет японская делегация и привезет своего представителя, который поедет с Каем.

Дальше они в течение нескольких часов подробно обсуждали маршрут их движения. Полковник сказал, что об их приезде будут все в курсе. Им будет оказан соответствующий прием, и японскому представителю будет показано только то, что он должен видеть. На Кая возлагалась миссия шофера и сопровождающего в одном лице, так как он знал всю местность и многие ее особенности и, главное, знал, что можно говорить и что не следует. Это Кая тоже вполне устроило.

Выйдя от полковника в позитивном настроении, он остаток вечера провел у Себастьяна, где у одного из ребят был день рождения. Столы ломились от еды и напитков. Кай много говорил, рассказывал и смеялся. Такое настроение очень порадовало Себастьяна — Кая он все чаще привык видеть грустным и молчаливым.

***

На следующий день Кай был готов к поездке. Закинул сумку с необходимыми вещами в багажник и по максимуму затарился оружием. Сам оделся в темный военный френч с брюками, заправленными в высокие армейские ботики. На френче не было особых знаков отличия и его принадлежности к какой-либо армии. В такую поездку лучше не надевать то, что сразу станет мишенью — лучше не светиться.

Его джип помыли — об этом очень просил полковник — чтобы машина выглядела соответствующе. Хотя Кай не понимал зачем, ведь через километр пыльной дороги она станет еще более пыльной, чем была до этого. И еще батяня попросил навести порядок внутри машины, зная о склонности Кая к полному беспорядку. Вот этого Кай даже для него сделать не мог. Он вспомнил, насколько после уборки в машине, когда он был в госпитале, все было идеально и непривычно чисто и уютно. Но поддерживать такой порядок он долго не смог, и все пришло в прежнее состояние — полного бардака.

В штабе в кабинете полковника уже все собрались, только ждали приезда японской делегации. Кай, получив завершающие ЦУ от Петра Ивановича, со скучающим видом сидел за столом, тоже ожидая их прихода.

Наконец, в кабинет вошли пять японских военных, учтиво поклонились.

Среди них был Тоями!

Внутри у Кая все похолодело, но он и виду не подал. Так же как и Тоями, который тоже его увидел, но равнодушно скользнул по нему глазами и стал смотреть в другую сторону.

Кай понимал, что его поведение там, в больничной палате, было не очень правильным. А мягко говоря, просто грубым, ведь он реально обозвал Коджи и Тоями пидор***ми, хоть и выразил это в мягкой форме. И вот теперь ему предстояло взглянуть опять этому человеку в лицо.

Кай сидел, кусал губы, даже не замечая этого, и нервно вертел ручку в руке.

Тоями еще раз скользнул по нему взглядом:

«Ну что, мальчишка, совесть замучила? Нагрубил взрослым дядям, думал, никогда больше не встретимся, а вот нет — встретились. Кусай теперь губы», — Тоями улыбнулся про себя, смотря на Кая.

Говорили на английском. Сначала пошла долгая официальная часть приветствия и представления всех со стороны японской делегации, потом с их стороны. Потом обмен любезностями. Затем перешли к вопросу инспекции их фронта японским представителем.

Тогда полковник сказал, что с их стороны на данную инспекцию едет Кай. Представитель японской стороны сказал, что их представителем они назначили господина Тоями Такеру.

Кай понял, что он попал! Вот это издевка судьбы, ничего не скажешь!

«Почему из всех японцев едет Тоями? Или он специально все подстроил? Нет, специально не мог».

О назначении Кая на эту миссию не знал никто.

«И с этим извращенцем мне придется быть наедине столько времени! Все, хватит, что я как девица извелся! Полезет с глупостями — сразу огребет по полной, несмотря на то, что представитель дружественной стороны», — решил про себя Кай, стараясь успокоиться.

Кай попытался придать своему лицу равнодушное выражение. Бросил взгляд на Тоями, тот так же равнодушно смотрел в другую сторону.

Наконец, встреча подошла к концу, все вышли на улицу.

Принесли сумку Тоями, Кай открыл багажник джипа, чтобы ее туда положили, так же сохраняя на лице маску безразличия.

Потом с ними долго прощались, и наконец, они пошли к машине.

Открыв дверцу машины справа, Тоями увидел бардак в машине Кая.

— Сейчас не все так плохо, как в первый раз, — смотря на разбросанные по салону вещи, сказал Тоями.

Кай молча сел на водительское кресло и, сгребая все, что лежало на сиденье рядом, просто бросил назад. Тоями усмехнулся такому решению проблемы.

Когда машина миновала ворота гарнизона, Кай включил внутреннюю аппаратуру, все датчики и, убедившись, что все нормально, стал набирать скорость.

— Ремень пристегни, — буркнул Кай и нажал на включение музыки.

Во все колонки ударила волна музыки. Звук был громким, играл очередной забойный эстрадный трек. Кай выставил маршрут на навигаторе и еще добавил скорости.

Краем глаза он увидел, что Тоями все-таки пристегнул ремень безопасности.

Через полчаса прослушивания очередного музыкального хита, Тоями приглушил звук.

Кай бросил на него злой взгляд.

— Не любишь такую музыку?

— Не люблю, когда так громко, — безразлично смотря в окно ответил Тоями.

После этого никто не стал дальше продолжать разговор. Кай не хотел начинать первым, да и о чем говорить? Он просто выполняет свою работу. Поэтому, сосредоточившись на дороге, он старался не думать о том, кто рядом с ним.

— Я не знал, что ты будешь в инспекции от русских, — закуривая очередную сигарету и выпуская дым в приоткрытое окно, задумчиво сказал Тоями, — ты можешь не переживать, я никогда не смешиваю работу с личным.

— А с чего я должен переживать? И о каком вообще можно говорить личном? Между нами нет ничего!

— Тогда тебе стоит вести себя по-другому. Я здесь не твой друг. У меня задание и у тебя тоже, мы выполняем работу.

Кай понял, что ему нечем ответить на разумные доводы Тоями. Он его загнал в тупик.

Он был прав. Кай не имеет права себя так вести. Он на работе.

Кай выключил музыку.

— Извините, господин Такеру, за громкую музыку. Если у вас есть вопросы по первому месту вашей инспекции, можете их задать.

Тоями бросил на него быстрый взгляд. Лицо Кая было серьезно, он не шутил, говоря все это.

— Можно не так официально — нам все-таки работать вместе, и музыку можно оставить, только не так громко, — Тоями протянул руку и включил музыку, убавив громкость до приятного тихого звучания, — итак, раз мы все между собой выяснили, приступим к работе. Первый пункт моей инспекции гарнизон в долине Эльбрас. Меня интересует…

Дальше он стал подробно расспрашивать Кая о дате организации там гарнизона, численности военного состава, основных операциях, в которых участвовали военные дивизии с этого гарнизона, и еще о многом.

Кай понял, что Тоями решил на нем оторваться по полной! Вот он попал! И послать нельзя, а как хотелось!

В течение нескольких часов Кай отвечал на вновь возникающие вопросы Тоями.

***

В маршруте их движения была оговорена остановка на отдых. Они проезжали сейчас достаточно безопасную от военных действий местность. Здесь располагался небольшой городок с приличным заведением, где можно было перекусить и передохнуть.

Кай остановился у него.

— Здесь запланирована первая остановка на отдых, — кратко пояснил он.

— Хорошо, пойдем.

От Тоями не ускользнуло то, как Кай устало откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза. Видно, его расспросы достигли своего результата — он его хорошо вымотал.

Кай собрался с силами и пошел за Тоями в местную закусочную.

Внутри все было в национальном стиле, но вполне прилично и цивильно.

Пока Кай был в туалете, где поливал лицо холодной водой, чтобы прийти в норму, Тоями сам заказал все для них двоих.

Увидев столько еды, Кай устало сказал:

— Ты еще не знаешь, я столько не ем.

— Ты будешь есть! Тебе меня возить по гарнизонам, я не хочу чтобы ты от голода сознание потерял.

Каю опять было нечего возразить. Он молча стал есть, не поднимая глаз от тарелки.

Тоями ел с аппетитом, его забавляла данная ситуация и то, как просто он загоняет Кая в тупик.

«Зря ты решил со мной тягаться, — думал Тоями, — я опытнее и расчётливее тебя.»

Каем движут эмоции. Он же, в отличии от Кая, прекрасно управляет своими. Он понял Кая, понял, что тот испытал, когда узнал, что они едут вместе.

«Думал меня больше не увидеть в своей жизни? — Тоями коварно улыбнулся. Но, видно, судьба решила по-другому. Ты сам у меня попросишь пощады! Я научу тебя быть покладистым.»

Тоями понимал, что с таким щитом самоуверенности и надменности, который Кай вокруг себя выстроил, у него нет шансов пробиться к нему. Значит, Кай сам должен пойти навстречу.

«Начнем хитростью разрушать эту стену.»

Закончив обед, они поехали дальше. По графику движения прибыть в гарнизон они должны были к восьми вечера. Но случилось несколько непредвиденных обстоятельств в виде частично разбомбленной дороги, где пришлось снизить скорость и буквально ползти, еще пары объездов и заминированный участок. В результате в гарнизон они приехали к часу ночи.

Хорошо, что их ждали.

Для размещения им выделили отдельные комнаты в здании офицерского общежития. Кай был несказанно этому рад. Ему хотелось только одного: дойти до кровати и упасть спать. Хорошо, что хоть оставшуюся часть дороги Тоями прекратил донимать его расспросами, но напряжение от опасных участков и объездных дорог дало о себе знать. Доплетясь до кровати он провалился в сон.

На следующее утро поспать ему не дали. За ним прислали, сказав, что господин Такеру требует его присутствия на инспекции гарнизона.

Быстро одевшись и ругая в душе Тоями, он поплелся в штаб, где его ждали.

Началась инспекция.

Зачем он нужен был Тоями, было понятно — для издевательств над ним! Всю информативную часть на себя взял майор гарнизона, Кай просто ходил рядом, понимая, что вполне все могли обойтись без него.

Они ходили по частям, казармам, осматривали размещение военнослужащих, техники, построек. Потом поехали на позиции укреплений. Ходили по окопам и огневым точкам. Затем был обед, потом все опять продолжилось.

Но это еще не все!

Потом его присутствие было обязательным на торжественном ужине, посвященном приезду представителя дружественной стороны.

К двенадцати ночи Кай, опять полностью измотанный всем этим, еле доплелся до кровати и провалился в сон, не забыв поставить будильник на шесть утра — это было оговоренное время их выезда.

Засыпал он с одной единственной мыслю в голове:

«Тоями, я тебя ненавижу»!

***

В шесть утра они выехали в сторону следующего гарнизона. Все повторилось в точности так же, как и в первый раз.

В дороге Тоями опять начал расспрашивать Кая все о гарнизоне у реки Тонар. Эта пытка продолжалась до обеда.

На обед они заехали к своим на блокпост у пересечения дорог. Там был развернут полевой лагерь. Их ждали и покормили.

Потом они продолжили путь.

Иногда Каю казалось, что Тоями ждет, когда Кай попросит его прекратить эти бессмысленные расспросы.

«Или только казалось?»

Тот бросал на него изредка взгляды, Кай это чувствовал. Почему-то ему казалось, что Тоями все-таки ждет от него просьбы о пощаде.

«Не дождешься!»

Кай решил не сдаваться. Хотя было тяжело. Напряжение дороги и постоянные расспросы Тоями выматывали. Но он никогда не станет просить его пощады.

Тоями видел, что Каю тяжело, он явно достиг своего результата. Эти бесконечные расспросы выматывали его.

«Глупый мальчишка! Тебе только стоит попросить меня — и я прекращу тебя мучить!»

В гарнизон у реки Тонар они приехали опять поздно ночью, опять из-за тех же особенностей военных дорог.

А утром все началось по тому же сценарию, что и в предыдущем гарнизоне.

Кай выдержал все. Хождение по гарнизону, боевым позициям, обед, затем ужин. Так же упал спать, поставив будильник на шесть. В мозгу опять сверлила одна единственная мысль.

«Тоями, я тебя ненавижу»!

***

Пятый день.

Все тоже самое. Теперь расспросы были о их новом месте, куда они ехали — о укреплении на горном перевале Эль-Рашад.

К полудню Тоями попросил сделать остановку. Каю не нравилась эта местность. Но что поделаешь, если Тоями нужно выйти.

Машину он остановил у обочины, с двух сторон были валуны и небольшие насыпи — это было предгорье, впереди были горы.

Кай пошел в другую сторону от Тоями. Он всегда старался при таких остановках держаться от него подальше.

К машине вернулся первым. Закурил. Сзади послышались шаги Тоями и характерный щелчок — это сработало устройство на мине.

— Замри, мина! — крикнул Кай, обернувшись.

Тоями сам услышал щелчок и сразу остановился.

— Ты под ноги не пробовал смотреть? — зло сказал Кай, открывая багажник.

— Что ты делаешь?

— Ты достал меня уже со своими вопросами. Стой теперь и молчи!

Кай порылся в багажнике и, достав отвертку, медленно стал приближаться к Тоями.

— Что ты хочешь делать?

— Тебя спасать. Ты против?

Тоями смотрел на приближающегося к нему Кая.

— Стой, не подходи, я не хочу чтобы и ты погиб, — Тоями понимал, что он обречен, если он чуть ослабит давление раздастся взрыв.

— Заткнись и стой тихо.

В тот миг Кай не осознавал, что именно тогда он сделал свой выбор на перепутье судьбы. Он сделал шаг, который навсегда изменил его, его жизнь, его судьбу. Шаг, который изменил мир вокруг него и его в этом мире. В этой жизни так бывает, когда мы даже не осознаем, что именно в это мгновение судьба дает нам выбор и мы сами принимает решение, за которое потом расплачиваемся всю свою жизнь. Никто никогда не знает, правильным было то решение или нет. Но выбор сделан. Черта пройдена, и часы начали отсчет другого времени для тех, кто сам подписал договор с судьбой.

Кай аккуратно приблизился к Тоями, сел на землю у его ног и стал руками очень медленно разгребать мелкие камешки с песком. Тоями сверху наблюдал за его действиями. Теперь их жизни были объединены в одну, и это уже было навечно.

Кай не спешил, он отодвинул весь мешающий песок и камни от мины, а затем начал что-то в ней откручивать. Затем опять стал руками откапывать бок мины.

Тоями видел, что его руки уже сбиты в кровь, пальцы были поцарапаны мелкими острыми камнями и на них выступили кровавые бороздки. Кай даже не обращал на это внимание.

Через какое-то время он просто сказал Тоями, что тот может отойти.

Тоями не стал ничего спрашивать, он ему верил. Он отступил назад.

— Отойди от меня, — тихо сказал Кай сосредоточенно что-то окручивая в мине, которую продолжал держать руками.

Тоями медленно подошел и сел с ним рядом. Кай поднял глаза.

— Я буду с тобой, — просто сказал Тоями, смотря в глаза Кая.

Через пять минут, Кай раскрутил мину и вынул зарядное устройство, которое аккуратно отнес и положил на камень. Взрывать он это не хотел. Лишний шум им был не нужен.

— Спасибо.

— За что? — практически равнодушно спросил Кай.

— Ты спас мне жизнь.

— Так бы каждый поступил.

— Нет. Не каждый.

— Поедем, здесь мы и так слишком долго, — отряхиваясь, Кай пошел к машине.

В багажнике была бутылка воды, он открыл ее, чтобы полить на руки.

— Давай, я помогу, — Тоями забрал у него бутылку воды и полил ему на руки. Затем достал аптечку, — нужно обработать.

Кай хотел возразить, но подумал, что кровоточащие пальцы будут мешать вести машину и протянул руки Тоями.

Тот промыл их антисептиком и каждый порезанный палец обмотал пластырем. Получилось очень забавно.

— Давай я поведу машину, — видя его перемотанные пальцы, предложил Тоями.

— Нет. Это моя работа.

«Вот упрямый!» — но спорить с ним не стал. Просто сел, но уже не донимал расспросами.

Кай это оценил. Эта была лучшая благодарность от Тоями.

В укрепление Эль-Рашад по плану они должны были приехать ночью, но опять дорога внесла свои коррективы.

Они много времени потеряли, разминировав мину. Потом Тоями заставил его остановиться на обед в местном придорожном заведении, а затем на вечерние горы спустился туман. И они ползли в нем, в результате сбились с дороги. В этот момент спутник не работал, что-то сбоило, а когда появилась связь, они поняли, что свернули не на ту дорогу, и сейчас было глупо возвращаться. Самое безопасное — это заночевать здесь.

Найдя ответвление от дороги, Кай поехал по нему, и за кустарником и камнями фары осветили небольшую нишу в горе в виде пещеры. Здесь они и решили остановиться на ночь.

Костер было нельзя разводить, это привело бы к непредсказуемым последствиям. Ночные гости, пришедшие на огонек, им были не нужны.

Сначала решили спать в машине, но потом передумали. Даже при мягких сиденьях это неудобно — потом тело затекает так, что на следующий день еле разогнешься. Уж это Кай знал по себе.

Дно пещеры было устлано мелким песком. Он прогрелся за жаркий день и сейчас приятно отдавал тепло. Тоями принес из багажника два армейских одеяла и две куртки, чтобы их подложить под голову.

Была светлая лунная ночь. Туман рассеялся. Луна освещала спящие горы. Это зрелище завораживало. Кай стоял и смотрел на эту вечную красоту.

Почувствовал, что начинает замерзать. Ночью в горах было холодно. Он вернулся в пещеру и взял одеяло, завернулся в него, понимая, что это нужно было сделать раньше. Теперь ему будет тяжело согреться. Холод он не любил, вернее, переносил очень плохо. Мерз всегда — даже когда другим было тепло, он чувствовал, что замерзает. Первыми у него мерзли пальцы рук, с руками всегда была проблема. Хотя, когда холодно, он всегда надевал перчатки.

«Может, и сейчас стоит надеть?» — промелькнула здравая мысль, когда он почувствовал, что пальцы рук еле шевелятся.

Тоями воспринял это по-другому, все это время он краем глаза наблюдал за ним.

— Я сейчас еще раз перевяжу твои пальцы.

— Не нужно, сами заживут.

— Нет, нужно, — Тоями принес аптечку и указал рукой на бревно перед входом в пещеру, здесь было светло практически как днем, настолько ярко светила луна на безоблачном небе.

Кай хотел начать спорить, но почувствовал, что усталость и напряжение дают о себе знать.

«Пусть делает, поскорей от меня отстанет», — он сейчас хотел лечь, завернуться в одеяло и попробовать заснуть.

Кай протянул руку. Тоями взял ее и поднял глаза на Кая.

— Тебе холодно? У тебя ледяные пальцы и рука, — сейчас Тоями держал его руку в своей, аккуратно растирая ее своими теплыми руками.

— Я плохо переношу холод, — таким разумным ответом Кай хотел завершить эти расспросы, — ты хотел перевязать пальцы, — Кай попытался убрать свою руку из рук Тоями, но тот ее не отпустил.

— Да, сейчас, — он, наконец, приступил к отклейке лейкопластыря с пальцев, — ты же русский, у вас всегда холодно, а ты мерзнешь, хотя сейчас просто прохладно?

— У тебя странное представление о России, там не всегда холодно, — Кай замолчал.

Тоями увидел, как по его лицу пробежало напряжение, когда он произносил слово Россия, видно, для него это было болезненное воспоминание.

Кай продолжил немного грустным голосом:

— Там бывает холодно, зимой. Зимой мне там тяжело было… но это было давно.

Он замолчал, вспоминая зиму, снег, мороз. Хруст снега под ногами. Прохора, который всегда над ним подшучивал из-за его «мерзлявости», как он это называл.

Как однажды Прохор отобрал у него варежки, сказав, что он мужик и должен не бояться мороза, а потом, когда они пришли в их подвал и Прохор увидел, что пальцы у Кая не шевелятся, как он испугался. Извел на него всю бутылку водки, растирая ему руки. Потом ребята долго бурчали, что в пустую такое добро перевели. Как это было давно, в другой жизни в другом мире...

Тоями видел, что Кай что-то вспомнил, он не мешал ему погрузиться в эти воспоминания, лишь наблюдал за его лицом, продолжая заниматься перевязкой его пальцев.

Когда все было закончено, Кай буркнул «спасибо» и плотнее запахнул на себе одеяло. Стало еще холоднее, его начало потрясывать от проникающего под одежду холода.

Тоями это видел. Он отложил аптечку в сторону, взял свое одеяло и обернул им Кая, затем, сев с ним рядом на бревно, обнял его.

— Что ты делаешь, пусти! — Кай попытался вырваться, но два одеяла сковывали его движения.

— Согреваю тебя. Прекрати дергаться! Я не хочу чтобы ты заболел. Мне нужен здоровый водитель, — говоря это, Тоями с легкостью сдерживал шебуршания Кая в одеялах.

Опять Тоями воспользовался запрещенным приемом и поставил Кая в тупик. Кай притих.

«Хорошо. Тогда немного согреюсь, поблагодарю его за заботу и пойду спать.»

Решив так, Кай замер.

Тоями почувствовал прекращение сопротивления и, перехватив руки, сильней прижал Кая к себе.

Кай почувствовал тепло. Сегодня был тяжелый день. То, что произошло с Тоями, очень сильно напугало его. Да, он давно так не пугался за кого-то. Он даже себе боялся в этом признаться.

Когда он увидел Тоями стоящим на мине, внутри у него все оборвалось. Он ведь знал, что малейшая оплошность — и взрыв. И когда он шел ее обезвреживать, он не был ни в чем уверен. Все дело случая: можно спасти человека, а можно и самому подорваться, но тогда он не думал о себе. Он хотел спасти его. Тогда думать или переживать было некогда.

Даже потом, в машине, он не думал о произошедшем. Нужно было ехать. Теперь все напряжение того момента накатило на него. Он почувствовал слабость от пережитого нервного напряжения и тепло, которое окутывало его, а еще руки, которые его держали, и в этих объятиях было так непривычно хорошо.

Тоями почувствовал, что Кай заснул. Как своенравный ребенок, который сначала сопротивлялся, но стоило его вот так прижать к себе — и все, оборона рухнула, он прекратил сопротивление, сдался, приняв его тепло.

Тоями аккуратно снял с него одно одеяло, кинул его на песок и, подняв на руки Кая, положил его на одеяло. Затем лег с ним рядом, подлез в его одеяло и прижал его к себе. Кай даже не проснулся. Тоями понимал, что он устал, устал от дороги, устал от его расспросов, и эта мина — он же понимал сколько отняла она у него напряжения и внутренних сил.

Он чуть приподнялся на локте, посмотрел на лицо Кая, освещенное светом луны и нежно прикоснулся губами к его виску.

— Спасибо тебе, — затем замолчал, задумался и тихо прошептал, — я люблю тебя.

Лег, плотнее прижал к себе спящего Кая, заботливо поправив на нем одеяло. Спать не хотелось, он лежал и смотрел на луну и ночное небо в огоньках звезд.

«Неужели, правда, я его полюбил? Полюбил. Что это, ведь я никогда никого не любил. Мимолетные увлечения, физическая тяга, страсть, похоть. Да, все это было в моей жизни. Почему сейчас к нему я чувствую что-то другое? Такое, что никогда не чувствовал ни к кому. Это любовь? Не знаю. Ничего не знаю. Не понимаю себя. Не понимаю, что происходит со мной. Но знаю одно: я так счастлив быть с ним рядом».

Он еще долго лежал и думал обо всем, что с ним сейчас происходит.