Пролог I

— Это сенсация, уважаемые телезрители! Друзья, вы ещё не знаете, насколько важно то, что здесь происходит, — весь экран занимала физиономия некоего лысеющего мсье, потрясавшего микрофоном. Вылезшие из орбит глаза и радостный вид репортёра говорили об уверенности, что это действительно сенсация, за которую ему светит некислый гонорар. — Но наша съёмочная группа постарается поскорее ввести вас в курс дела… Перед нами такое открытие!..

— Ага, — сказал взъерошенный черноволосый мужчина со шрамом через правый глаз и в потёртой майке "Газовая атака", сидящий на диване и дымящий папиросой. — А я — Максимилиан Робеспьер. Дорогая, когда жрать?

Второй представитель сильной половины человечества, будучи сам размером с диван, лежал перед старым телевизором и с отсутствующим видом потягивал остатки пива из бутылки. Обернувшись, он постучал кулачищем себе по лбу:

— Какой я тебе "дорогая", ёкарный бабай?

— Остряк, — покачал головой первый.

— Я только положила котлеты жариться, Джулиано, — из кухни выглянула симпатичная женщина в фартуке. — Если будешь огурцы, сходи и нарви их, и помидоров тоже...

— У кого-то сегодня шаббат, а мне просто в лом, — пробормотал растрёпанный Джулиано с дивана, почесавшись. — Рыжий, сходи ты. Всё равно обедаешь тут на халяву.

— Сейчас не пойду, я отдыхаю после рабочей недели и смотрю передачу, — рыжеволосый здоровяк зевнул. — А пиво точно закончилось?

— Точно.

— Власти Турции любезно предоставили СМИ разных стран разрешение присутствовать на береговых раскопках в районе пролива Дарданеллы, где последние несколько дней местные археологи находят части наследия ужасного сражения, произошедшего здесь в стародавние времена, — продолжал вопить иностранный корреспондент, отходя немного в сторону, чтоб зрителям была видна песчаная равнина, заставленная деревянными подъёмными кранами, маленькими экскаваторами и различной научной техникой. — Практически все находки по возрасту более-менее соответствуют периоду Троянской войны, а с тех пор минуло уже больше трёх тысяч лет...

— В Турции есть два озера — Ван и Туз, хы-хы, — Джулиано выдохнул кольцо дыма в сторону телевизора. — Вот смотри, Рыжий. Османы делают открытие мирового значения, ковыряясь у себя в песочке, на берегу ЧЁРТОВЫХ Дарданелл, а там тепло и пляж… А мы сидим тут в субботу, ждём обеда и не хотим выползти в ларёк за пивом, и даже в теплицу за огурцами нам сходить лень. Что это значит?

— Значит, не судьба, — философски ответил Рыжий.

— Генрих Шлиман, как некоторые из вас знают, в конце прошлого столетия начал раскопки здесь, неподалёку, чтобы найти легендарный Илион, Трою, — лысеющий тип утёр платочком пот со лба. Позади него усатые турки в фесках и с трубками показывали неприличные жесты в камеру. — И он нашёл то место, где она была! Вокруг огромного кратера, расположенного между нынешними городами Эзине и Чанаккале и считавшегося до этого просто астроблемой, воронкой от удара очередного крупного метеорита, учёным были раскопаны остовы древних сельскохозяйственных построек и каменных укреплений. На дне же кратера, под многометровой толщей спёкшейся земли, уважаемые друзья, было обнаружено застывшее металлическое озеро. Как показали последние исследования, на Трою метеорит не падал, а источник взрыва, скорее всего, был подземным, тридцать веков назад город с прилегающими территориями по неизвестной причине подняло в воздух и разнесло на мелкие кусочки. Этим сметающим взрывом наука пытается объяснить такое ничтожное количество ископаемых человеческих останков, найденных вблизи кратера. Записи современников Троянской войны об обширных погребениях в окрестностях города до начала нынешних раскопок считали мало соответствующими действительности...

И вот теперь, по прошествии века кропотливых изысканий, обнаружено одно из таких захоронений, полное совершенно невероятных находок!

Найденные археологами предметы ставят сражение у стен Трои в один ряд с самыми загадочными историческими событиями, начиная с исчезновения Атлантиды и заканчивая Великим прояснением в шестнадцатом веке, когда Солнечная система, наконец, вышла из колоссального метеороидного потока Инфериды, утюжившего её планеты на протяжении двух тысячелетий...

— А я лет десять назад нашёл в огороде здоровый такой кусок метеорита, — Джулиано скурил папиросу полностью и порылся в пачке с сигаретными фильтрами. — И не какого-то там кирпичного, а нормального, железного. Дорогая штука. Отвёз его в пункт приёма чермета, на деньги крышу отремонтировал. Пусто. Друзья мои, у нас есть ещё курить?

— Нет, — хором ответили Рыжий и женщина из кухни. — Тебе всё-таки придётся тащиться в ларёк.

— Один надрываться не буду, — мужчина надел старый рабочий комбинезон и уже было собрался идти в прихожую. В тот же момент здоровяк, проворчав: "Дай досмотреть", протянул ручищу, подцепил Джулиано за ногу, и тот растянулся на полу.

На экране как раз турок в пыльной одежде передавал корреспонденту добытую из песчаника блестящую вещицу. Лысеющий мужчина показал предмет в камеру, отчего зрители могли увидеть находящееся у него в руках металлическое человечье лицо, с изнанки соединённое с почерневшими и оплавившимися шестернями.

— Содержимое других хранилищ древней истории, обнаруженных в этом веке, не сравнится с найденным здесь. Быть может, археологи раскопали легендарную "Armamentarium Basis", а если и нет, друзья, существует вероятность, что именно в этом тайнике на берегу пролива мы, наконец, найдём ключ к поискам великой сокровищницы, — вдали за репортёром несколько небольших кранов со скрипом поднимали над жёлтыми валунами нетронутую ржавчиной металлическую руку размером с легковой автомобиль; рука скорее походила на протез, чем на конечность статуи. — Сегодня, двадцать первого сентября тысяча девятьсот девяносто шестого года, наука об истории цивилизации сделала огромный шаг вперёд, а возможность донесения этой новости до широких масс можно считать добрым знаком, знаком доверия местных властей международному пролетариату...

— День Наград всегда щедр к любителям покопаться в земле и к прочим колхозникам. Я бы себе такую лапу на крыше поставил, — прищурился Джулиано, отряхнул колени и ушёл обуваться. — Соседи от зависти передохли бы. А со знаками он поспешил — сейчас немножко потреплются и замнут всё дело под шумок, когда их военные перестанут в потолок плевать.

— А что за базис, или как там его? — Рыжий допил пиво и переключил канал на какой-то концерт. — Сокровища в наши дни — верный способ пойти в гору, если знаешь, где копать. Давно мы с тобой не ходили с металлоискателем, ага?

— О-о-о, брат, ты на эту штуку даже рта не разевай, её уже триста лет ищет куча серьёзных дядей с самых верхов, — пропыхтел Джулиано из прихожей. — Известное дело — "Armamentarium Basis", "Fosse de Arme", "Оружейная Яма", жирнейшее по части ценного барахла и непонятных вещей подземелье, которое, судя по слухам, изначально находилось во Франции, а потом несколько раз втихую переезжало. Всё, что нападало за две тысячи лет в период железо-кирпичного дождя и имело отношение к оружию, народ на почве непроглядной серости свозил в какую-то дыру, которую потом умудрился вообще потерять… Соль в том, что стволы и ножики в "Яме" мало того, что были с неба, так они ещё и оказались настолько навороченными, что древнее мужичьё не знало, как этим добром пользоваться. А в наше время ещё в начале века фюрер со Сталиным наперегонки полмира в поисках "Ямы" перелопатили, хотели с её помощью вечное военное преимущество получить, да так и не нарыли ничего. Амба. Поговаривают, нынче подземелье при пособничестве неких сил находится на Луне, а туда человеку пока дороги нет.

— А-а-а, этот "Базис", — вздохнул здоровяк, обувая кеды. — А я думал, лысый о чём-то реальном говорил.

— Дорогой, ты сегодня такой умный, такой начитанный, — женщина вышла из кухни и отдала Джулиано несколько мятых купюр. — И огурцы не забудь.

***********

Золотая осень, хозяйничавшая в Трёхгорке, разрисовала кроны деревьев лимонно-апельсиновыми красками, каркали вороны, и Джулиано, выйдя на крыльцо и вдохнув свежего воздуха, подумал, что было бы неплохо завтра съездить в Сколково на рыбалку. Сейчас же мужчина, ожидавший своего копавшегося в прихожей приятеля, разглядывал находившуюся перед домом половину участка. Теплица с приколоченными к ней в традиционных декоративных целях четырьмя ржавыми колёсами располагалась слева, она была полна созревших и ждущих своего часа овощей. Справа под навесом стоял бежевый ИЖ-2715 "пирожок", впереди вдоль проволочного забора выстроились багровеющие деревца рябины.

За калиткой с приваренной железной буквой "К" открывался вид на сонный посёлок, застрявший в какой-то своей эпохе, в которой не было места никакому прогрессу. Рабочие, жившие на этом отшибе цивилизации, равномерно и беззатейно спивались, а редкие интеллигенты стремительно обрастали щетиною и становились отвратнейшими бичами.

Поразмыслив о жизни, Джулиано в который раз решил, что не так уж плохо устроился. Он развернулся в сторону теплицы и успел заметить клопа размером с ладонь, пробежавшего по её стене. Скорчивший гримасу товарищ подумал, что с каждым годом эти твари всё крупнее и крупнее, и уже было собрался сходить в подсобку за отравой для жуков, но внезапно замер. Привлечённый копошением в декоративном кустарнике, росшем за калиткой, Джулиано заметил торчащие из зарослей головы двух девушек и одного молодого человека.

— Привет, — сказала одна голова.

— Э, а ну пошли отсюда! — Рыжий, который как раз обулся и вышел, разминулся с замявшимся хозяином дома и теперь наступал к забору, изображая гориллу-вожака. — Чёртовы наркоманы, все огороды обнесли!

— Не кричите, — недовольно пропищала другая голова. — Мы свои, мы пришли в гости.

— Тогда выкатывайтесь из кустов, чтоб мы вас видели, — мужчина продолжал муштровать незваных посетителей. — Для своих там звонок прибит, а кусты — для бомжей и алкашни проклятой...

На слове "алкашня" Джулиано громко чихнул, а троица неизвестных, выбравшись из кустов, выстроилась перед калиткой. Одна из девушек, к слову сказать, всё-таки была знакома и Рыжему, и его товарищу. Они частенько встречали её во время вечерних прогулок после работы около Троекуровских прудов, или ближе к полуночи, после выхода из различной зачуханности питейных заведений. Имени девицы ни тот, ни другой не знали, сама же она именовала себя Таинственной Открывательницей Бутылок и объясняла своё прозвище тем, что входила в особую группу студентов. Администрация Очаково-Матвеевского района, уставшая от мелкого вандализма, якобы поручила этой группе помогать местному населению открывать пиво. Джулиано и Рыжий, грешившие порчей краски на подоконниках, лавочках и скалыванием уголков мраморных плит, всегда были рады встретить на ночной улице Открывательницу, способную быстро и оперативно откупорить любую тару с выпивкой. Девушка всякий раз была приветлива и энергична, одевалась она по-походному, в тёплые времена года — в белую майку, бриджи с кучей карманов и военные ботинки. Отличительной особенностью её образа был метровый пластиковый макет консервного ножа, висевший на лямке за плечом. Кроме того, эта особа знала кое-какие приёмы, позволявшие с лёгкостью пресекать пьяные домогательства Джулиано.

В этот раз Открывательница, помимо ножа за спиной, несла спортивную сумку в одной руке и зелёный альбом для рисования "Крокус" в другой, подмышками же у неё, как и у остальных гостей, были зажаты небольшие пёстрые подушки.

Парень был высок, широкоплеч, одет в длинную оранжевую футболку и такие же штаны, обладал чёрным колечком вокруг левого глаза, а белые волосы его были зачёсаны наверх и блестели, словно рыболовная леска. Кроме подушек молодой человек тащил на ремнях походный холодильник и внушительную книгу в дорогом переплёте.

Общая несуразность внешнего вида первых двух посетителей меркла перед облачением третьей гостьи. Та, будучи красивой и фигуристой, выбрала для путешествия по сельской местности наряд восточной танцовщицы. Джулиано, приоткрыв рот, некоторое время рассматривал её одеяние, не слишком скрывавшее гибкое загорелое тело, и ему даже начало казаться, что все каменья, все золотые пластины и цветы, щедро усеивавшие одежду, все фиолетовые жемчужные нити, вплетённые в багряные завитки пышной причёски девушки, являются самыми, о ужас, настоящими. Однако, размеры "бриллиантов", "рубинов" и прочих прекрасно огранённых камней, которые составляли замечательные, безупречные узоры, были столь нескромно велики, что вопрос о подлинности, как, впрочем, и о цене, товарищ для себя тут же отмёл.

У танцовщицы не наблюдалось сумок, зато был зелёный и будто бы малахитовый музыкальный инструмент, напоминающий гитару с грифом от лютни.

— А, это ты, Открывашка, здоров, — признал знакомую Рыжий. — Каким ветром занесло?

— Студенческая самодеятельность, — начал тихо бубнить Джулиано. — Терпеть не могу.

— Многоуважаемый, вы хотели идти в ларёк, а мы вам тут всё принесли, пиво и сигареты, — парень с кольцом указал на холодильник.

— Рояльно, — удивился растрёпанный хозяин, а Открывашка добавила:

— А я открывать буду.

В общем, когда всех впустили во двор, оказалось, что переносной холодильник набит заиндевевшими бутылками какого-то пивца, а в сумке есть пара блоков хороших сигарет, несколько банок с маринованным мясом и тушёнка.

После демонстрации продуктов гости сказали, что пришли на пикник с культурной программой и представились.

Открывательница Бутылок разрешила присутствующим звать себя Нелли. Другую девушку, с гитарой и в перламутровых шароварах, её спутники представили, как Син Натаринэ, и добавили, что она не танцовщица, а рассказчица. Парень в одеждах кришнаита носил ещё более странное имя — Циклон.

Далее Рыжий и Джулиано не удержались и спросили, какой парень Циклон, может, Циклон Б, и чего Син Натаринэ рассказчица. Циклон отвечал, что он — самый обычный, и так его изволил наречь папаша из-за колечка вокруг глаза. А рассказчица, по словам Нелли, занималась жизнеописанием всяких замечательных людей, чудаков и оригиналов, и рассказыванием баек о них под гитару. После двух товарищей с гостями познакомилась женщина, вынесшая котлеты на крыльцо, чтобы остудить; её звали Линдой.

Привыкший к бессмысленному мракобесию на заводе, ничему не удивлявшийся и толерантный к большинству молодёжных субкультур Джулиано в предвкушении шашлыка с пивом проводил троицу на задний двор, где между домом и огородом имелась прекрасная затенённая кронами яблонь лужайка. Там гости постелили что-то, что выглядело, как безупречная имитация дорогого персидского ковра, накидали на него горку подушек и усадили Син Натаринэ на эту горку сверху. Потом Нелли разобрала сумку, в коей кроме всего прочего как-то уместились лёгкий складной мангал и пакет с углём.

Жарить шашлыки вызвался Рыжий, который к историям под гитару был равнодушен. Нелли и Циклон сели на ковёр по сторонам от рассказчицы, раскрывши и положив на колени книгу и альбом, Джулиано в то же время принёс из дома лавочку и уселся вместе с Линдой напротив странного трио.

— Итак, — после некоторого молчания всплеснул руками взъерошенный хозяин. — В чём же, собственно, окромя посиделок с пивом, цель вашего визита?

— А вы передачу смотрели? — задала встречный вопрос Открывательница.

— Какую?

— Из Турции, что ли? — додумался Рыжий, нанизывая мясо на шампуры. — Тоже хотите с лопатами побродить и покопать? Так тут уже всё перекопано давно.

— Значит, вы заинтересовались, правда? — улыбнулся Циклон. Он как раз достал одну за другой дюжину бутылок холодного пива и передал их в руки Нелли. — "Оружейная яма" действительно есть, она находится под охраной тайного ордена и регулярно пополняется. Кроме того, алчные и честолюбивые люди никогда её не найдут.

— Ну, понимаете, Циклон на самом деле — глава этого ордена, — совершенно серьёзным тоном, хоть и без надежды, что ей поверят, сказала Нелли, ловко открывая бутылки пальцами. — Ордена Конверсионис, "Превращение". Великий Оружейный Магистр, прежде чем уйти на покой, давным-давно передал "Яму" своему преемнику, вот этому, и тот охраняет и приумножает её сокровища с тех самых пор.

Циклон кивнул и в качестве доказательства вынул из-за пазухи какой-то хитрый медальон с изображением красного цветочка и белой руки.

— Ага, как скажете, — Джулиано уже смаковал дорогую сигарету. — Всё, что угодно. Только после этого вашего перформанса не просите у нас за него и всё остальное денег. У нас их попросту нет.

— Ах, зачем, зачем нам ваши деньги, — рассмеялась в кулачок Нелли. — Мы ведь сказочно богаты.

— Я расскажу вам не только об "Оружейной яме", — подала голос Син Натаринэ, до этого сидевшая молча и снисходительно улыбавшаяся. — В мире хватает и других тёмных страниц и сюжетов. В прошлом случилось множество катастроф, произошли тысячи сражений, прожили свои жизни миллионы людей… События, о которых пойдёт речь, начались во тьме вне времени и продолжаются по сей день. Результатами тех событий среди прочих в свой черёд стали и тысячелетия смертоносного дождя, и основание "Armamentarium Basis", которая вас так интересует.

Сейчас, этой осенью, начинается новая сюжетная линия, открывается новая страница, и я хочу поведать вам о той, что уже перевёрнута и завершена.

Голос говорившей был приятен и красив настолько, что у Джулиано отвисла челюсть, а Рыжий, перестав жевать лук из маринада, уставился на рассказчицу через плечо. Когда же она легко провела пальцами по струнам, и чистый глубокий звук волнами раскатился по окрестностям, Джулиано покрылся мурашками, кашлянул и предложил не торопиться, выпить по бутылочке, закусить пока что котлетами и, так сказать, "настроиться на культурный лад".

— А эта… штука у вас в руках, — он с умным видом указал на музыкальный инструмент Син Натаринэ, корпус которого на первый взгляд был сделан из цельного куска малахита. — Она вроде не должна вообще никаких звуков издавать, или она на батарейках?

— Не всё — то, чем оно кажется, — продолжала улыбаться странная девушка с гитарой. — Не каждая драгоценность — фальшивка, не каждое слово — ложь, рассказ мой тому пример. Он разделён на несколько частей для удобства восприятия, и все персонажи в нём — исторические личности.

— А какие там персонажи? — спросил Джулиано, попивая холодное пиво из горлышка.

— Красивые девушки, — вызывающе пропищала Нелли. — Храбрые рыцари. Безумные роботы и милые злодейки.

— Кроме того, будут лица, скрытые под масками, и маски без лиц, для пущей загадочности, — добавил Циклон, а Открывательница покрутила пальцем у виска.

— Всё понятно, — мрачно вздохнул Рыжий.

— И, чтобы вы совсем не заскучали, мы принимаем кандидатуры, — продолжала энергичная девица, что-то чиркая в своём альбоме. — И по вашему желанию можем внести одного из вас в наше повествование.

— Хы-хы… Прикольно, — развесил уши Джулиано. — Тогда давайте, найдите там место для меня, вот будет хохма. Я же тоже вроде историческое лицо, хоть и современное...

— Слышь, малец, — пока его товарищ мирно беседовал с девушками, Рыжий обратился к Циклону. — Так что там насчёт сокровищ и оружия? Где искать-то?

— Далеко сокровищница спрятана, дальше, чем Луна и звёзды, — парень, хоть и нёс околесицу, был очень вежлив и деликатен. — На другой Земле, на опушке дремучего леса, в старом шалаше за десятиугольной дверью.

Пока здоровяк вздыхал и качал головой от ощущения, что над ним издеваются, Нелли решила его приободрить и сказала, что "есть вход".

— Вход находится не так уж и далеко отсюда, — сообщила она, жуя котлету. — Только он глубоко зарыт и металлоискатель его не найдёт, так что увы.

— А кто зарыл? — хором спросили друзья.

— А давайте предположим, — весело сказала Син Натаринэ. — Что зарыл его наш новый замечательный персонаж — Джулиано.

— Мрак и производственный брак. Вот так номер, — под всеобщий смех пробормотал уличённый в сокрытии "Оружейной ямы" товарищ. — Узри, друг мой Рыжий, ты стал свидетелем замыкания порочного круга. Оказывается, это я во всём виноват. Быстро вы меня в сюжет вплели, барышня.

— Даже вы называете Жэ-Бэ "Джулиано", госпожа, — Нелли выглядела недовольной. — Что за прозвище вообще такое?

— Линда меня каждую неделю по-новому называет, у нас такая игра, — покраснев, объяснил Джулиано. — Немного пикантности в отношениях. Раньше я был Леонсио, потом — Бастиано, Оттавио, Родриго… Э-э-э… Был и другими итальянцами. И как же я, по-вашему, провернул такую аферу?

— Ну, если допустить, что твоему альтер-эго более двухсот лет, и ты, то есть он — всамделишный французский офицер, тогда дело было примерно так, — сказала Открывашка и показала всем то, над чем она трудилась последние несколько минут. В альбоме лежал старый рекламный постер с изображением Наполеона в военном мундире и надписями, что-то про распродажу и Ватерлоо. Нелли неплохо потрудилась, пририсовывая генералу французской революционной армии копну растрёпанных волос, шрам через правый глаз и папиросу.

— Хрен отличишь, — одобрил карикатуру Рыжий. — Только пухловат. Закусывал часто.

— Я — Наполеон, — торжественно и задумчиво объявил Джулиано, сунув руку за пазуху. — Я уже давно об этом подозревал.

— Нет, нет, ни в коем случае, — Нелли спрятала постер и начала новый рисунок. — Бонапарт по сравнению с твоим персонажем совсем не так уж велик. Просто ещё один в меру удачливый полководец, решивший взять и покорить мир, это всё — чепуха.

— Была ранняя осень, — Циклон решил пролить немного света на тёмное прошлое. — Почти как сейчас, только сто восемьдесят четыре года назад. Пока войска занимали брошенную Москву, орденом Конверсионис была тайно осуществлена одна важная операция. Небольшой отряд под командованием нашего героя остановился в пригороде, и солдаты закопали в особом месте то, что они везли почти от самого Парижа...

Нелли тут же показала красивый рисунок, на котором лошади тащили по бездорожью огромный тяжёлый фургон с открытым верхом. В транспорте том лежал какой-то громоздкий многоугольный предмет, накрытый тканью и перетянутый верёвками. Гренадеры и пехотинцы в киверах облепили фургон, воровато оглядывались и целились во все стороны из ружей, на переднем же плане верхом на вороном скакуне рысцой ехал нервничающий Джулиано в бикорне с кокардой и курил длинную трубку.

Посмеявшись над картинкой, мужчины начали наперебой спрашивать, как это вход в сокровищницу можно увезти отдельно от самой сокровищницы, и с чего Джулиано приспичило отправиться в такой далёкий путь, чтобы закопать этот вход где-то в подмосковной глуши. Рассказчица развела руками и ответила, что входы и выходы могут существовать совершенно отдельно от связанных с ними помещений. Устройство же везли в Москву не потому, что уверенные в победе французы хотели использовать город, как долговременный плацдарм для продвижения на восток, скорее наоборот, одной из основных целей похода Великой армии было перемещение таинственного многоугольника в то место, где он находится по сей день.

— А всё потому, — пояснила Нелли. — Что этот вход в сокровищницу стал небезопасным, вот орден и решил вывезти его подальше из тесной Европы, туда, где хватит места для великих сражений, грядущих в недалёком будущем. А рассказываем мы об этом вам сегодня затем, что до начала новых событий вы никак не успеете найти спонсоров для организации крупномасштабных археологических раскопок вокруг Москвы, и вход в "Оружейную яму" не будет найден ещё почти полвека.

— Ну, это уже совсем не пойми что, — Джулиано скрестил руки на груди.

— Чтобы было правдоподобнее, — подвела итог Син Натаринэ. — Можно добавить, что наш герой, выполнив задуманное, решил не возвращаться во Францию и осесть в России. Живя в Трёхгорке и находясь всегда поблизости от входа в "Armamentarium Basis", он был и остаётся верным стражем сокровищницы. Всё остальное, связанное с героем в последующее время, сейчас значения не имеет и не относится к нашему рассказу.

— То есть, вы утверждаете, что я якобы знаю, где находится вход в древний арсенал, из-за которого военные грызутся уже не одно столетие? — прищурился то ли француз, то ли итальянец Джулиано. — А ведь я раньше внутри МКАДа жил, а не здесь.

— С понедельника ты будешь моим Наполеоне, — шепнула ему на ухо Линда. — А я буду твоею "Свободой на баррикадах".

— Ну, конечно же, ничего мы не утверждаем, — возмутилась Нелли. — Джулиано из рассказа — это не парень из пригорода, он — опытный и славный воин, знающий то, чего не ведают ни плебеи, ни короли. И да, кстати, вздумал влезть в историю — привыкай, что твой персонаж не только круче и обаятельнее тебя, но и владеет могущественными тайнами.

Через несколько минут, когда все успокоились и расслабились, наслаждаясь теплом субботнего полудня, Син Натаринэ уселась поудобнее и начала играть. Вначале медленные и тихие, звуки её музыки с каждой секундой становились всё громче, а сама мелодия — всё сложнее и величественнее.

— Пора начинать… Я расскажу вам историю, называемую "Palatio in obscurum", историю о том, как давным-давно едва не исчезли все звёзды в небе, как в пустом и тёмном мироздании чуть не воцарилось древнее неодолимое зло. История эта о горстке людей, что даровали нам нашу жизнь под Солнцем, история о путешествии, длинною в тысячелетия и о бесконечной множественности всего сущего. Слушайте же!..

И, прежде чем кто-либо успел возразить, рассказчица начала своё повествование.