Эпизод I

Позднее цепь событий, связанных с замыслом, словно бы прервалась насовсем, и нескольких жизней не хватило бы, чтобы это проверить. Однако, действо возобновилось и в полной мере развернулось спустя целых десять с лишним тысячелетий после взрыва мира Истока, начала гибели галактики Андромеды и по прошествии семи тысяч лет с тех пор, как все каэлийцы исчезли из своего изуродованного скопления.

В то время семена бедствий достигли скопления Лорелеи и уже заразили треть её миров. Среди них была и Вельта-Альмада, последняя невзорвавшаяся планета в системе звезды Альме, некогда утопавшая в цветах садов и тропической зелени, сверкавшая синевой морских вод, а ныне лежащая в песках, кислоте и руинах.

Лорелеане являлись далёкими родичами каэлийцев и когда-то были на особых правах среди имперских доминионов ближней периферии. Много веков назад они сражались бок о бок со своими венценосными единокровниками и на первых порах уверенно справлялись с любыми оппонентами. Но битвы, длившиеся долгими веками, со временем истощили силы их не самого технически совершенного флота, маломерные Дворцы пали в боях, и Лорелея замкнулась в глухой обороне. Стремясь избежать внутренних волнений и не навлечь гнев преследователей каэлийцев, власти этого скопления строго запретили принимать в его границах беженцев из опальных миров бывшей империи; так два ранее близких народа расстались навсегда.

Лорелеане, уцелевшие в те смутные тысячелетия, ныне понемногу уходили из родных систем, оставляя свои планеты, города и заводы, как перевалочные пункты для мигрантов, обескровленных нашествием роя сверлильщиков.

Вельта-Альмада, оснащённая мощным искусственным интеллектом — Комплексом Независимой Поддержки, когда-то гостеприимно ютила многих представителей кочующих народов, но теперь пришёл черёд её смерти, и она осталась одна.

И в последнее утро планеты, близ её старинного портового города Индера на поверхность опустился древний посечённый метеоритными дождями маленький корабль-разведчик с выцветшими гербами флота каэлийцев на бортах.

Вышедших из нутра судна было всего трое — три женские фигуры спустили по трапу ящик с набранными в спешке нужными и ненужными приборами, расчистили от камней площадку рядом с опорами транспорта и установили небольшую прозрачную палатку. В укрытии посетители собирались пробыть столько, сколько требовалось для ручного подключения ко всё ещё работающей службе мониторинга Вельты.

Длинный телескопический зонд был вбит в почву рядом с палаткой, соединённая с ним аппаратура шипела, извлекая и сортируя сведения за последние несколько десятилетий. В ожидании результатов гостьи проверяли свои костюмы, капюшоны, маски и кое-какое оружие — впереди их ждал опасный поход.

Единственной каэлийкой из троих была Тиете, самая высокая и фигуристая, облачённая в частично прозрачный ортопедический скафандр-экзоскелет поверх яркой униформы офицера корабля. Её совсем короткие тёмно-русые волосы, приглаженные к голове, блестели от геля, к ним на левом виске заколкой крепился шиньон-хвост, подаренный персоналом недавно покинутого путешественницей корабельного блока терапии.

Две другие женщины были лорелеанками, принятыми на разведчик лишь в самом конце его долгого пути.

Литани Вираго, по биологическим часам старшая из всех, была администратором жилой палубы того же медкорабля — одного из авангардных судов вельтийской флотилии, с безопасного расстояния следивших за космической чумой, распространяющейся по скоплению. Месяц назад Литани пошла добровольцем на каэлийское судно, ибо жаждала последний раз посетить Вельту-Альмаду, а город Индер когда-то соседствовал с её родным поселением. Кроме обычного флотского комбинезона, Вираго носила плащ с высоким воротником, созданный для облегчения путешествий по пустыне.

Каро, также будучи родом с Вельты, принадлежала местному роботизированному Комплексу и душой, и телом — она происходила из обширной группы человекоподобных синтетов-разнорабочих, ранее находившейся под жёстким контролем, а ныне получившей свободу воли и действий. Искусственная женщина была одета в тяжёлый доспех без шлема и внешне не отличалась от обычной лорелеанки ничем, кроме тёмных швов на лице и теле на местах стыковки полимерных бронепластин, имитирующих кожный покров. Тиете и Литани подобрали Каро уже на подлёте к Вельте-Альмаде, забрав единственного оставшегося в рабочем состоянии гиноида с мостика дрейфующей на низкой орбите расстрелянной и заглохшей станции мониторинга климата.

На экранах переносных визоров вскоре высветились искажённые помехами геологические срезы и вполне читабельные гибридные карты поверхности планеты, схемы прокладки кабельных магистралей, сейсмические и погодные данные. Каэлийка, пока находилась на борту лорелеанского судна, могла подать запрос на получение необходимой информации у специалистов, но такой интерес мог открыть посторонним её планы. На Вельту в последние годы не пускали даже ресурсодобытчиков, времени на бюрократию не было, и женщине пришлось подготавливать экспедицию в тайне от экипажа медкорабля.

С изборождённого трещинами песчаного плато, на котором стоял каэлийский корабль, открывалась мрачная панорама. Север и юг занимали безбрежные пустыни, ощетинившиеся обломками вулканических пород и белёсыми изгибами истлевших энергопроводов. На востоке, над дымящимся смоляным жерлом далёкого маара, занимался угрюмый рассвет, с шипением разгоняя по жёлтому пыльному небосклону чёрные кислотные тучи. В западной стороне громоздились красно-рыжие пласты и глыбы алевролита, за которыми равнину пересекал узкий и очень длинный разлом коры Вельты.

— Ты проиграла, Каро, признай это и прекрати меня игнорировать, — откинувшись в складном кресле, сказала Литани. — Как ты можешь быть настолько упрямой?

— Не нужно отвлекать робота, она старается для нас, — одёрнула её Тиете. Офицер стояла у прозрачной стенки палатки, вглядываясь в обрывок линии горизонта, видневшийся в промежутке между уродливыми каменными скоплениями. Куда-то туда женщинам вскоре предстояло идти пешком. Ховербайк, столь необходимый для быстрого перемещения по поверхности Вельты, в ходе вчерашней проверки отказался воспринимать команды пилота. Гиноид сказала, что сломался компьютер маленького транспорта, и самим его починить не выйдет; сегодня неисправный аппарат оставили внутри разведчика и старались о нём забыть.

— Я не проиграла, — нарочито спокойно отозвалась Каро, склонившись над тусклыми экранами. — Мы ни во что не играли.

— Она многозадачна, — Литани вертела в руках небольшой цилиндрический предмет. — И может, стараясь для нас, в то же время осознавать свои ошибки.

— Значит, вы о чём-то поспорили за моею спиной, — вздохнула каэлийка, повернув к спутницам бледное лицо с выступившими каплями пота. — Что же вы не смогли поделить?

— Было это сутки назад, когда мы облетали планету, — напомнила Вираго. — И из-за смещения полюсов и литосферы никак не могли найти этот треклятый город. А тут ещё Каро, только-только стряхнув с себя многолетнюю пыль и став членом нашей скромной команды, вместо того, чтобы помочь мне с ревизией продуктовых запасов на корабле, увязалась за вами, госпожа, и не отходила от вас ни на шаг, словно домашнее животное… Знаете, у нас этих роботов делают немного туповатыми, в целях безопасности. Вооружённое восстание против людей они организовать не могут, но в быту с такими тупицами сплошные проблемы.

Тиете безучастно наблюдала за своими постоянно грызущимися попутчицами и думала о недавнем прошлом. Последний отрезок её долгого пути оказался длиной всего лишь в месяц. Весь срок полёта от вельтийской флотилии до покинутой планеты офицер и Литани Вираго проспали в наспех отлаженных капсулах и пробудились только, когда разведчик выходил на орбиту Вельты. Тогда же Тиете начали душить воспоминания, ей страшно захотелось выговориться, но с лорелеанкой она много беседовала ранее. К тому же, по определённым причинам Вираго не должна была знать некоторых ключевых вещей, именно тех, что не давали каэлийке покоя. Гиноид, появившаяся в команде прошлым утром, в первые часы проводила самоанализ и подключалась к библиотекам флотилии, отчего была тиха и спокойна. Решив, что нашла прекрасного слушателя и хранительницу секретов, офицер рассказала ей о своём полном тоски и лишений путешествии, кое-что — вслух, основную же часть — в виде сообщений с одного из компьютерных терминалов разведчика. Вчера Тиете, вручную набрав непривычно много текста, уже сотню раз пожалела, что никогда не вела ни бортового журнала, ни дневника.

Сегодня иллюзии офицера насчёт спутниц развеялись окончательно. Каро, хоть и принявшая каэлийку в качестве своей госпожи и повелительницы, оказалась норовистым, полным ревности и не слишком вменяемым роботом. Литани же, при знакомстве на медицинском корабле казавшаяся обаятельной и харизматичной, в последние дни явила суть скучной, ворчливой, депрессивной и не менее ревнивой, чем Каро, женщины. Обе они с большим трудом выносили друг друга, усугубляя своими перепалками тоску Тиете.

— Обретя свободу много лет назад, я постоянно самообучаюсь, и теперь совсем не глупа. За мои действия в отношении офицера Кай отвечает очень сложная программа, — формальным тоном заявила Каро. — Служение каэлийской госпоже — нечто на уровне глубоко скрытого инстинкта, вы просто не способны представить, каково это. И пусть, что ни в моей генерации, ни в десятках более ранних никто из синтетов Лорелеи ни разу не встречал каэлийских господ. Наличие в нас этой программы — многовековая традиция и дань уважения.

— Значит, ты виляешь хвостом не по своей воле, а следуя приказу рудиментарной программы… А не твои ли слова, что, если удастся вернуться в общество, ты начнёшь бороться именно с этим, — язвительно заметила Литани. — С бесчестной эксплуатацией человекоподобных машин вообще и тебя в частности?

— Именно так, однако я в долгу перед вами за спасение, — гиноид отвернулась от визоров и скрестила руки на груди. — Когда благородная каэлийская госпожа пробудила меня, я преподнесла ей в дар, как символ абсолютного к ней доверия, величайшую личную ценность, что у меня была — возможность отключать и включать меня голосовой командой. Может, вас это забавит, но для меня такой жест значит многое. Однако, как только наша цель окажется достигнутой, я буду вольна покинуть госпожу Тиете и ни на секунду не усомнюсь в своём выборе. Насчёт продуктов — признаю, что не проявила инициативу. Но хочу напомнить, что мой тепловыделяющий элемент практически израсходован, и мне нужно минимизировать выработку энергии и тратить её только на дела первостепенной важности, а ревизия к таковым не относится. Также, в силу особенностей моей комплектации я не могу получать электричество из органической пищи.

— Зато мы можем, — Литани продолжила свой разговор с офицером. — Назло роботам делать источники тока из овощей и проводов… Если серьёзно, людям добрая трапеза скрасит даже самый унылый полёт, поэтому я сама провела массу времени в рефрижераторе, разглядывая маркировки на банках. Вся еда, из-за периодических сбоев в процессе поддержания постоянной температуры, уже давно превратилась в замороженные несъедобные ископаемые, но не в этом дело...

— Пока я проходила терапию на "Круитли", вашем медицинском судне, команда снабжения загрузила в рефрижератор достаточно свежей пищи, — перебила женщину Тиете. — Зачем было оставлять на борту пропавшие каэлийские консервы? Зачем вообще было рыться в этом мусоре?

— Мха-ха, не за чем, тут вы меня поймали. Под предлогом ревизии я расставляла на полках то, что вы распорядились выбросить. Я пронесла обратно на борт причитавшуюся мне долю вашего старого провианта, чтобы на досуге узнать, ждёт ли меня среди всей той дряни какой-нибудь раритетный деликатес, но увы, — ответила Вираго. — А большинство ваших банок остались на "Круитли" и разошлись по коллекциям. Любой мусор с древнего каэлийского корабля для моих соплеменников — ценный антиквариат. А уж за сам этот летающий ящик любители приобщиться к технологиям древнего народа отвалят целое состояние.

— Занимать полезное пространство трюмов ёмкостями с испорченной едой, — офицер вернулась к созерцанию безжизненного пейзажа. — Бред и крохоборство, разве нет?

— Мелкие шалости — это ещё не бред, — рассмеялась Литани. — Помните, когда я, перебирая консервы, спросила вас, сколько можно хранить "Скованную Оделейте", а Каро тут же накричала на меня и начала вести себя очень агрессивно?

— КОГО хранить? — вздрогнув, переспросила побледневшая Тиете.

— Да никого, когда вы прибыли к нам, на борту разведчика были истлевшие останки восьмерых ваших соотечественников… Так вот, забудьте о них, прах сразу же вынесли из корабля и, несомненно, уже похоронили со всеми почестями. Ни живые, ни мёртвые, ни роботы, ни пленные — никто кроме нас трёх на этой посудине с тех пор не задерживался, и сейчас дело касается только еды. Разумеется, вы не помните ассортимент, — лорелеанка начала раскачиваться в кресле. — На ёмкости значилось, что "Скованная Оделейте" — это сочетание редких морепродуктов, мелкие кусочки головоногих и брахиоподов, обёрнутые полосками водорослей со дна планеты-океана Десеадо, планеты, которой милостью эгзо давным-давно нет. Это была единственная банка на борту, возможно, последняя в истории. А скромница Каро, услыхав, что я держу на цепи неизвестно откуда взявшуюся бедняжку Оделейте, тотчас пригрозила мне карцером и принялась обыскивать судно. В процессе её бесплодных метаний я сказала нашей товарке, что, если пленница не отыщется, гиноида будет ждать наказание. И что теперь? Ты обнаружила кого-нибудь, Каро?

— Нет, — злобно зыркнув на Литани, выдавила гиноид. Вчера госпожа подарила ей взятый в пункте снабжения "Круитли" тактический пояс с альпинистской лебёдкой в пряжке и крепкими лямками, и теперь роботесса, опустив пальцы в два из множества его подсумков, нервно перебирала свои скромные пожитки.

— Разумеется, "Оделейте" всё время была при мне, — Вираго бросила роботу небольшую разноцветную ёмкость. — К сожалению, такая же испорченная, как и все остальные. Ты глупая и импульсивная, Каро, с этим нужно что-то делать. В качестве профилактики сегодня ты выполнишь кое-какие мои распоряжения. Ты уже получила все данные у службы, поэтому заканчивай делать вид, что занята, и выходи из палатки.

— Это — недоразумение, — возмущённо запротестовала Каро, разглядывая "Оделейте". На боковой поверхности банки была изображена кричащая девушка со связанными руками, которую хватало щупальцами морское чудовище. — Это название просто ужасно… У меня и мысли не было, что "Оделейте" — это просто консервы!

— Думаешь, лучше бы они назывались "Джек-душитель"? — Литани подняла воротник своего плаща и указала на Тиете, привалившуюся к каркасному ребру палатки. — Смотри, как мучается наша госпожа. Это залитое нездоровым светом плато, мерзкое грязно-жёлтое небо, вся мёртвая Вельта давит на неё, мешает ей сосредоточиться. Она должна быть нашим лидером, но никак не меланхоличной обузой. Иди наружу и отвлеки её от плохих мыслей, пока мы ещё здесь. Как в вашей генерации неудачниц принято было выводить пресытившихся снобов из тоски?

— Цензурные способы у нас не были в ходу. Я могу исполнить стриптиз… Приватно.

— Может, есть какая-нибудь программа-аниматор, — предположила Вираго. — Роботы обычно умеют развлекать детей.

— Я похожа на робота, который ладит с детьми? — угрюмо спросила гиноид. В руках её, помимо банки раздора, находились портативная стереокамера и дисковидный прибор, напоминающий чёрную монету.

— Ты похожа на робота, который работал тюремщиком, а после пошёл по миру, — Литани покачала головой. — Но некоторые замашки у тебя, как у девиц из борделя. Ты — гнилой антиквариат, немногим лучше "Оделейте", извини за прямоту. И да, ты всесторонне ужасна и уж точно не достойна чести быть рядом с Тиете Кай. Но так уж повернулось колесо, что всё счастье привалило именно тебе… Поэтому соберись и постарайся не опозориться, как это обычно случается с такими, как ты.

— Не смею возразить. Кажется, я придумала отличный и почти пристойный номер. Я затрачу минимум энергии, а госпожа будет довольна, — заявила Каро, надела прозрачную кислородную маску и пошла к закрытому на застёжку выходу.

— Зачем она её нацепила? — повернувшись к офицеру, пробормотала Вираго. — Надеюсь, она не включит подачу воздуха.

Каро в два беззвучных прыжка оказалась позади Литани и прилепила "монету" ей к затылку. Раздался треск, лорелеанка обмякла, и гиноид придержала женщину за воротник, чтоб та не упала. Поначалу на лице оглушённой Вираго царило отсутствующее выражение, а когда роботесса, включив, повесила в воздухе напротив окна свою камеру, Литани с интересом уставилась в пустоту перед собой.

— Что ты творишь, Каро? — опешив, прошептала Тиете.

— О, боюсь, снаружи робот вас не услышит, — бодрым голосом отозвалась Вираго. Гиноид прикрепила ещё по два диска к её плечам и бёдрам и отволокла безвольную женщину к двери. — Смотрите, она просто стоит столбом. Готова поспорить на что угодно, она лгала насчёт интересного представления. Да и кто бы удивился? Креативная машина — это же нонсенс...

— Наша спутница мне надоела, — призналась Каро, надевая на Литани плотно прилегающий капюшон и кислородную маску. — Поэтому она будет ассистировать мне.

После этого лорелеанки вышли в пыльный и душный внешний мир. Пройдя по раскалённому песчанику, они встали напротив прозрачной стены палатки, сквозь которую печально глядела вдаль Тиете, оставшаяся в компании левитирующей стереокамеры.

— Я использую трансформаторы нервных импульсов, — донёсся спокойный и довольный голос гиноида из небольшого динамика в дрон-камере. — Эти приборы позволяют машинам устанавливать полный контроль над телом и разумом любого среднекрупного существа с развитой нервной системой. Я не уверена, но думаю, что с их помощью перемещали особо опасных преступников. В инструкции сказано, что они почти безвредны, поэтому не волнуйтесь. Вираго здесь, но считает, что находится рядом с вами, госпожа, моя камера стала её лживыми глазами.

Слегка размявшаяся Литани неожиданно начала выполнять серию сальто назад, каждый раз с глухим стуком приземляясь на спину.

— Простите, я не нарочно, — отстранённо комментировала происходящее Каро. — Здесь крайне чувствительные настройки. Уверена, скоро эта женщина сделает идеальный переворот, который вам очень понравится.

— Беру свои слова назад, мха-ха, — с трудом перестав глумливо смеяться, выдавила Вираго. Сочетание её жёстких травмоопасных падений с её же похохатыванием было столь глупо и гротескно, что сразу же вызвало у Тиете невольную нервную улыбку. — Это действительно весело, хотя делу не хватает экспрессии. Придётся её поторопить...

Поднявшись после очередного падения и включив радиосвязь, Литани окликнула гиноида:

— Неплохо стараешься, красотка! Но даже я вижу, что ты не дотягиваешь до культурного уровня, достойного Тиете Кай. Она желает, чтобы зрелище было более убедительным… Ты же не откажешь своей госпоже, да?

— Ради моей госпожи я готова на что угодно, — согласилась Каро.

— Даже есть землю?

— Песок, — уточнила роботесса. — Если необходимо, то да.

— Боюсь, что необходимо, — посмеиваясь, продолжала администратор. — Знаешь, готова поспорить, она рада будет лицезреть тебя униженной. Подумай, это выглядело бы так здорово. Тиете Кай считает, что такое зрелище её наверняка взбодрит.

— Хорошо, — кивнула гиноид.

Литани тут же села на колени и набрала в ладони мелкозернистого, почти пылеобразного песка, изобилующего в трещинах и выщерблинах на поверхности плато.

— Первый раз вижу такое, — с этими словами она приподняла маску и начала засыпать песок себе в рот, со скрипом пережёвывая песчинки. Кожа на лице женщины при контакте с ядовитым воздухом сразу покраснела. — Ни капли собственного достоинства.

— Всё-таки обходимо… Хитрая Вираго решила давить на меня, используя мою привязанность к вам, — сказала гиноид, подойдя к своей живой марионетке и несильно пнув её ногой в живот. — Она знает, что из-за обилия мелких частиц в полости тела я могу сломаться.

— Прости эту несчастную и перестань мыть ей мозги, — всё так же шёпотом приказала каэлийка. — Не заставляй меня выходить наружу и разнимать вас.

— Те, кто создавал меня и кто владел мною, живые или мёртвые — все лишились прав на меня, — отозвалась Каро, отряхивая Литани и помогая ей подняться. Встав, женщина бессознательно вынула штуцер из ворота своего комбинезона и принялась запивать песок водой. — Кроме вас. Я хочу быть свободной и самой писать законы для себя и о себе. Издевательства надо мной в вашем присутствии, попытки причинить мне вред под видом помощи вам, а также ревность вас ко мне — всё это я желаю запретить каждому, кого мы встретим на нашем пути. Понимаю, что должна была, как послушный робот, просто выйти сюда, раздеться и спеть приблизительно такое: "Меня зовут Каро, у меня железные суставы… Унизьте меня и на пятнадцать минут избавите мою госпожу от апатии!" Но я так не могу… Я не способна развлекать вас публично, очень жаль. Однако, представление продолжается, будьте внимательны — сейчас на подходе финальный номер.

Гиноид, расстегнув подсумки на своём тактическом поясе, кинула Вираго её "консерву-пленницу" и несколько снарядов для ракетомёта. Успевшая прополоскать рот от остатков песка и плотно приладить маску, невольница поймала предметы и несколько секунд довольно ловко ими жонглировала. Затем она вернула боеприпасы роботу, и с заинтересованным лицом замерла, готовясь метнуть антикварную банку.

— И этот номер — специально для вас, Литани, — подняв вверх руку, добавила Каро.

Подброшенная Вираго, злосчастная "Оделейте" взлетела высоко в небо. В то же время, откинув повисшую на шарнирной петле кисть правой руки, роботесса выдвинула из отверстия в запястье ствол травматической пушки и выстрелила. Увесистый снаряд из термопрессованной пыли, раскрывшись в полёте и ставши похожим на четырёхлепестковый цветок, в мгновение ока догнал банку, и та разорвалась, оставив в воздухе бурое облачко.

— Не-е-ет, — резко переменившись в лице, застонала Вираго. — Моя бесценная "Оделейте"… Эти её снаряды делаются из того мусора, что в ней накапливается, да? Вернись в помещение, маленькая дрянь, я вкручу твоё ружьё тебе же в задницу, и получится самый уродливый вечный двигатель на свете!..

— Презентация окончена, — Каро поклонилась, взяла вопящую непристойности женщину за локоть и сопроводила в палатку. — И цветы брошены на сцену. Теперь нужно вернуть всё на свои места.

— Ты просто полоумная. Сознаешься ей в том, что ты с ней сделала? — поинтересовалась Тиете, когда все вновь собрались в тесном помещении. — Здешний песок как минимум радиоактивен.

— Скажу более, тут поблизости раньше были каналы с морской водой… В песке есть примесь гидроксида калия, от которого Литани скоро станет очень плохо. Но я ей не сознаюсь, и вам не советую, — гиноид забрала стереокамеру, подвела внезапно замолчавшую женщину к офицеру и сняла маски с себя и своей "ассистентки". — Она сама это затеяла. Наша спутница неуравновешенна, кто знает, какова будет её реакция. Дело может окончиться стрельбой, таков мой прогноз. Лучше оставить ей фальшивые, но приятные воспоминания о чужом позоре… А о здоровье нашей коллеги побеспокоимся уже по прибытии, как вы считаете?

— Не ищи у меня совета, — глядя на болезненно-красное лицо Вираго, офицер покачала головой. — Вы обе отвратительны.

— Разумеется, мы трое совсем не подходим друг другу, — улыбнулась гиноид. Она стояла позади Литани, поддерживая лорелеанку за плечи. — Но нас всё же угораздило встретиться в это ужасное время. Представьте, какой редкий выпал случай — у вас две подчинённые, обе они — красавицы, и обе сражаются друг с другом за ваше внимание. Разве вам не льстит это соперничество?

— В другой ситуации — возможно, — пожала плечами каэлийка. — Но я уже говорила тебе, что из этого ничего не выйдет.

— Но ведь ситуация изменилась, разве вы не заметили? Впервые после нашего знакомства вы и я по-настоящему остались наедине, — Каро начала мягко массировать предплечья неподвижной и безмолвной Литани. — Теперь вы можете без опаски рассказать, что на самом деле вас так угнетает… Хотя постойте, я могу догадаться сама. Всё то же, верно? Помните, как делились со мной вашими сомнениями? О том, что события, сподвигшие вас на этот рискованный поход, могут оказаться лишь галлюцинациями спятившей в пустом корабле женщины? О том, что ваш путь неотличим от погони за призраком? А если всё вокруг — не сон и не безумие, вы наверняка боитесь заблудиться в Индере и не найти то, что ищете. Или вас гложет совесть из-за того, как именно вы втянули Вираго в эту историю?

— Ты — робот, и такие вещи не должны тебя волновать, — был ответ офицера. — Просто иди со мною, и, как сама говорила, не сомневайся в своём выборе.

— И всё же я растеряна… А как же моё представление? — гиноид, прижавшись к спине Вираго и обняв её за талию, подтащила свою марионетку почти вплотную к каэлийке. — Сомневаюсь, что оно пришлось вам по душе, вы всё ещё грустны. Может, стоит добавить немного чувств? Вам нравится Литани? Такая несносная, такая мелочная и коварная, сейчас она может быть искренней и страстной… Разве вам не интересно, какое у этой мерзкой суки сладкое, изнеженное тело? Быть может, госпожа поддастся искушению взглянуть на её груди? Или слизать с них пот?

Тиете ничего не говорила, просто стояла, уставившись в серый пол палатки.

— С замками на одежде я справлюсь за пару секунд, — продолжала ворковать Каро. — У нас есть ещё немного времени, но оно быстро уходит, поэтому прошу, поспешите с вашим решением. Поймите, кроме нас здесь нет ни души, никто об этом не узнает. Если Литани приласкает вас, это не будет считаться изменой...

Офицер уже хотела ответить, но в этот момент снаружи палатки кто-то хохотнул. Неожиданный, низкий и раскатистый, этот ухающий звук словно доносился из-за горизонта.

— Что это было? — Тиете вздрогнула, посмотрела в пустынную даль, но ничего нового не заметила.

— Гром. Или обвал в одном из разломов, — неуверенно отозвалась гиноид. Перестав поглаживать Вираго, она повернула женщину к прозрачной стенке. — Не волнуйтесь, по вашему лицу я уже вижу ответ. Жаль… Когда вновь появится такой шанс? Будьте готовы, госпожа, через несколько секунд я отпущу эту бешеную собаку. Ей будет казаться, что она всё время стояла здесь, а я только что вошла в палатку.

— Поторопись, — взгляд Тиете скользил по высящимся на пределе видимости алевролитовым глыбам, женщина чувствовала чьё-то гнетущее присутствие. Незримое огромное нечто, казалось, подслушивало путниц и наблюдало за ними из неизвестного укрытия. — Скажи только, если я тебя так волную, почему ты предложила мне Литани, а не себя?

— Здесь нет ничего странного, ведь я и Вираго сейчас — одно целое, — объяснила Каро, пока возвращалась к выходу. — Я полностью контролирую её, она разделяет со мной всю свою боль и всё наслаждение. Технически, вы занялись бы сексом с моим биологическим прокси-телом, и, несомненно, я была бы косвенной участницей этого действа. Сама же я теперь… Слишком груба снаружи… И не подхожу для столь деликатного дела.

Жуткий звук извне повторился, на этот раз совпав со слабым планетотрясением, от которого задребезжали приборы в ящике.

— Мы на планете, которая может развалиться в любой момент, и ощущение опасности совсем не возбуждает меня, — кисло улыбнулась Тиете, когда тряска стихла. — К тому же, моё тело ещё не готово, истекающее время Вельты не позволило мне завершить курс реабилитации. Плоть моя из-за бесконечной череды пробуждений и засыпаний в неисправной капсуле стала мягка и податлива, она может порваться или сильно деформироваться даже от не слишком грубых прикосновений. Скафандр, что на мне, как прозрачный хитиновый панцирь, защищающий хрупкое морское существо, а экзоскелет берёт на себя большую часть мышечной нагрузки...

Каэлийка ещё с прошлой ночи вела себя с гиноидом крайне осторожно, постоянно ожидая, что та попытается наброситься и взять свою госпожу силой. Теперь, после всех откровений, стоило придумать какое-нибудь враньё или сделать некие незначительные уступки, чтобы успокоить машину, поэтому Тиете спешно добавила:

— Но послушай, если я ничего не найду, обещаю, однажды мы вернёмся к этому разговору. Сегодня мне просто нужна поддержка каждой из вас.

— Пообещайте лучше, что будете сильной, — роботесса уже открыла застёжку и отогнула прозрачную дверь. — Когда командир будет целеустремлён и решителен, сразу повысится дисциплина в отряде. Вы же так непринуждённо руководили нами на корабле...

— Вот она, — офицер Кай подняла сжатые кулаки на уровень груди. — Сила и мощь великой Каэлы. Вся, что осталась. Теперь можешь отпустить её.

Стоя на пороге, Каро раскрыла левую ладонь, в центре которой заработал мощный магнит. Через миг трансформаторы слетели с затылка и комбинезона Вираго, гиноид поймала примагниченные устройства и спрятала их.

Литани, придя в сознание и немного постояв, тяжело задышала и бросилась было к своей мехатронной обидчице, но Тиете остановила её, придержав за руку.

— Никогда не ссорьтесь в моём присутствии, — тихо сказала каэлийка. — Тем более, из-за какой-то вздорной банки. Будь к роботу добрее. Как и я, она уже очень давно не видела живых и отвыкла от суеты.

— Только из уважения к вам, госпожа, — вздохнула Вираго, села в кресло, и, когда Каро отряхнулась и остановилась в ожидании, почти спокойным голосом обратилась к гиноиду:

— Я требую компенсации. Отдай мне свою ценность, и я растопчу её у тебя на глазах, паршивка.

Ища поддержки, Каро посмотрела на Тиете, но та лишь едва заметно кивнула в ответ.

— Мои ценности полезны в дороге, — Каро расстегнула латную юбку, оголила левое бедро и сдвинула одну из нательных бронепластин, открыв полость внутри ноги. — Но высокой цены не имеют. Будете их ломать — сделаете лишь хуже всем нам. Выбирайте.

Вскоре на походный столик легли предметы, которые Каро считала своими давними помощниками, все они были миниатюрными, и большинство находилось в плоских цилиндрических ёмкостях. Гиноид путешествовала, нося в своём внутрибедренном хранилище набор личной гигиены, порошок для чистки одежды, коробочку водостойких красок и аэрограф, запасные зубы, ногти и роговицы глаз. Дрон-камеру и десяток трансформаторов нервных импульсов она, для более быстрого доступа, накануне переложила в хранилища на поясе.

— О, да у нас тут жизненно важные вещи из косметички. Какую прозаичную ерунду прячут в себе эти старые выдохшиеся роботессы, — проворчала Литани, перебирая цилиндры. Под стопкой коробочек оказался пластиковый прямоугольник размером с ладонь, это был товарный талон. — Ничего возвышенного, все, как всегда, разлагаются в тупом угаре быта. Хотя погодите, я нашла то, что нужно.

На плоский талон было нанесено голографическое изображение гиноида, в коей с трудом узнавалась Каро. Новая, весело улыбающаяся своему потенциальному покупателю мехатронная красавица с безупречным макияжем и пышной причёской была облачена в полупрозрачный розовый заводской комбинезон. За её спиной сплошными серыми рядами стояла её многочисленная семья-модель, ячейка генерации. Одинаковые искусственные прелестницы, с улыбками провожающие свою несмышлёную сестру в большой человеческий мир.

"МИКАРО. Единственная среди равных. Теперь — ваша", — значилось заглавными буквами поверх изображения. Были ещё логотип завода и мелкие надписи с указанием средней розничной цены и сетевых адресов службы сервиса.

— Микаро, да? Я не сильна в номенклатуре старых моделей… Ты правильно сделала, что укоротила имя, — Вираго мгновенно забыла про почившую "Оделейте", мечтательно вздохнула и показала свой трофей печальной женщине у стены. — Корабельные роботы иногда хранят у себя такие карточки, как напоминание. У синтетических людей обычно не бывает детства, потому эти глупые сентиментальные талоны считаются заменой детским снимкам.

— Я полагала, что ты — рабоче-охранный робот, — Тиете взглянула на мехатронную попутчицу, которая, собрав свои "сокровища", поспешно отвернулась к мониторам. Каро недавно обнаружила в себе свойство неконтролируемо краснеть в сложных ситуациях. — И ты сама мне об этом говорила. Но теперь я верю в это гораздо меньше… Обычно у тебя характер, как у большинства примитивных охранников, но пару минут назад ты была совсем другой, вела себя, как гиноиды-любовницы, что жили когда-то на линкоре-носителе моего разведчика, или… Это точно твоя карточка?

— Моя, — пробормотала Каро.

— Это — химера, — пояснила Литани, не поняв, какие "пару минут" имела в виду офицер. — И она расхаживает среди нас не в своей заводской комплектации. Думаю, там, откуда мы её забрали, кто-то неплохо поработал с нашей рободевочкой. Тело у неё маленькое, щуплое, тело куклы для развлечений. Как видно на талоне, её каркас должен быть покрыт нежной бархатистой кожей безо всяких швов, таковы стандарты, и они всех устраивают. Но некий умник взял и заменил деликатную, дорогую, специально выращенную оболочку красавицы на эти грубые толстые полимерные пластины какой-то карликовой стражницы. Этот экономичный покров для того и поделён на сегменты, чтобы в случае повреждения не выбрасывать его весь. Теперь совсем не важно, кем была Каро раньше. Выполнять функции настоящего охранного робота она не может, у неё скудная мышечная масса и слабые суставы. А с другой стороны, из-за этой полосатой "скорлупы" спать с нею голой — всё равно, что спать с обычной живой мерзкой девицей в неснимаемом ороговевшем панцире. Не каждый осилит.

— Кто же тебя переделал, Каро? — Тиете обратилась к гиноиду, которая что-то мастерила. — Один из твоих коллег на станции? Или это был сомнительный самоапгрейд?

— Не знаю, — отозвалась та. — Каро — такой, какая она сейчас — до её выхода из энергосберегающего режима просто не существовало. Со всеми моими донорами в разные годы случились несчастья, а затем некто собрал из их частей единое новое существо. Когда вы меня разбудили, я обнаружила себя в этом странном теле, с изуродованной операционной системой и памятью, слитой из полустёртых архивов трёх совершенно разных по характеру личностей. Я не сокращала своего имени… Микаро — это название модели, которой я больше всего соответствую физически. Каро — личное имя одного из моих доноров, охранницы климатической станции; чаще всего я ощущаю себя именно ей. Все мои вещи были со мной, когда я очнулась, в том числе и карточка. Она моя, но соглашаться, что именно я на ней, было бы не совсем верно.

— Как замечательно, что мы имеем то, что имеем, — Литани ещё раз посмотрела на статичное изображение Микаро. Робот с карточки внезапно подмигнул администратору. — Единственная исправная роботесса из того космосклепа оказалась сумасшедшей. Её голова забита весьма противоречивыми воспоминаниями о постоянном блуде, о, возможно, бесконечной канцелярской рутине, вроде составления анкет, и о бессменном нахождении на посту у какой-нибудь всеми забытой двери кладовой на станции. И теперь, не найдя подходящего привычного занятия для скучающих обитателей своего черепа, и далее, чтобы примирить свои такие разные аспекты, грызущие друг дружку от безделья, она направляет всю свою возросшую злость на людей, на которых много лет трудилась в разных ипостасях. Хорошая попытка. А талон я приберегу на будущее. Когда ты, Микаро, станешь совершенно невыносимой, мы вместе посмотрим на эту карточку… Кто же ты такая, наша гордая путешественница и борец за права всех угнетённых роботов? Ах, да! Маленькая глупая шлюшка, мха-ха.

— Довольно, — на секунду повысив голос, сказала Тиете. — Вы хотели отвлечь меня от плохих мыслей… Что ж, я увидела и услышала достаточно. Теперь я без сомнений готова к выходу… Вы не поверите, но в этой палатке атмосфера пропиталась ядом сильнее, чем снаружи. Каро, что говорят приборы? На сколько опасна поверхность?

— Сейчас я всё расскажу, — оживилась гиноид, подошла к офицеру и протянула ей ещё один кусок пластика. — А пока — вот, возьмите.

— Что это? — спросила каэлийка, рассматривая подарок. В отличии от заводского талона, это был просто обломок корпуса какого-то прибора с вырезанным в нём прямоугольным отверстием.

— Это — иллюминатор, — смущённо объяснила Каро. — Чтобы в безбрежной пустыне госпожа в любой момент могла почувствовать себя, как дома.

— Предупреждаю, твоя чудо-программа подхалимства древним господам угрожающе распухла от потребляемых ресурсов и неприлично торчит уже отовсюду, — усмехнулась, прокашлявшись, Вираго. — Из-за этого постоянно возникает отток энергии от позитронного мозга… У тебя патологическая киберэрекция на Тиете, ты похожа на озабоченного подростка, и это просто отвратительно!

— Не вижу в моём поведении ничего предосудительного, — отвечала гиноид. — В отличие от вашего.

— Ещё бы. Как показала практика последних дней, меня от отставных робопотаскух и недоохранниц просто тошнит. Эрзац-бардак, иcторгнувший всех вас из своего грязного чрева, привил каждой манеры, худшие из возможных.