Эпизод IV

Внешняя укреплённая стена Индера вздымалась впереди, покрытая дырами и вмятинами. Многие бастионы с турелями были разрушены и лежали в песке, неповреждённые же стационарные орудия, оплетённые тёмно-синими синтетическими волокнами, медленно поворачивались из стороны в сторону. Широкий проезд с арочным сводом, ведущий в расположенный сразу за стеною космопорт, был наглухо закрыт тяжёлой непробиваемой перегородкой и завален бетонными обломками. Пятидесятиполосная транспортная магистраль, в этом месте некогда связывавшая Абсинт-Алести с Индером, была скрыта под барханами, о её наличии теперь можно было узнать только лишь из карты поверхностных коммуникаций.

Кругом виднелись следы полной разрухи. Всё, что жители города возводили веками, палатроны изуродовали за пару лет, взяв старинный приморский курорт в кольцо военных сооружений. Тяжёлые бетонные и металлические махины во время вторжения оказались абсолютно бесполезны и теперь медленно тонули в жёлтой сыпучей трясине, разрушались сейсмоударами. Стереокамера, поднявшаяся над серой двухсотфутовой громадой стены, фиксировала пейзажи почти полностью руинизированного города. Районы Индера превратились в непроходимые нагромождения фрагментов зданий, среди которых тут и там высились накренившиеся обветшалые небоскрёбы. Керамическая площадь космопорта была разбита и местами провалилась на подземные ярусы поселения, обрушившаяся Башня Совета, как и говорила Каро, погребла под собой корабли.

— Нет, всё-таки здесь нам не пройти, — вздохнула Тиете, упершись руками в колени. — Никаких щелей или лестниц, если глаза мне не врут.

— Ваш взгляд ясен, госпожа, — подтвердила роботесса. — Дайте мне привести себя в порядок, и я перенесу вас за стену на крыльях.

— Нет особой необходимости, — каэлийка изучала изображения, переданные дрон-камерой на внутреннюю поверхность её маски. — По крайней мере, пока в этом месиве мы не отыщем незаваленный вход в портовый склад. А поиски всяко лучше проводить отсюда.

— Всё, что вы видите там… Это вовсе не работа сверлильщика. Увы, камера не может улетать слишком далеко, — гиноид указала на высокий бархан к востоку от заблокированного въезда. — Пока мы виртуально изучаем развалины, предлагаю осмотреть место упора эгзестисовой конечности, до него не более десяти минут ходьбы.

— Веди, если вызвалась, — Тиете хотелось немного отдохнуть после недавней опасной и изнурительной пробежки, в то же время женщина с тревогой посматривала на свою удлинившуюся тень. — Надеюсь, хоть там будет что-то стоящее.

Прошло более четырёх часов с тех пор, как эгзестис исчез в разломе Абсинт-Алести. Слуги Сверла, теряя десятки единиц из своих бессчётных рядов, гнали путешественниц почти до самых стен города, и только здесь их натиск ослаб, и они отступили. Вероятно, гигантский полицефал наконец-то взял под контроль свои кровожадные детища.

— Вы в порядке, госпожа? — в который раз интересовалась Каро. — Сожалею, что не обеспечила вам необходимую защиту.

— Ты лишила этих тварей возможности прицельно стрелять, остальное — уже мелочи, — отвечала Тиете, чей прозрачный лёгкий панцирь теперь был весь в трещинах. Во время забега сквозь облако пыли, когда путницы были заняты стрельбой, бронированные скелеты несколько раз выкапывались буквально из-под ног каэлийки, с переменным успехом пытаясь схватить её. — Пара новых шрамов — это не дырка в голове… А как ты? По-прежнему высматриваешь что-то необычное?

В процессе боя некоторые противники, зачастую крупные и проворные, без видимых причин замирали на подходе к женщинам и валились на песок, словно сражённые невидимой молнией. Каро перегружала мультилокатор, но уловить присутствие незримого помощника не удавалось. Поначалу офицер считала, что сверлильщик слегка подыгрывает путницам, выборочно отключая своих подчинённых, хотя эта версия вскоре вызвала сомнения. В минуты короткой передышки, устроенной, чтобы Тиете могла облегчиться в скафандр, гиноид сумела осмотреть троих спонтанно почивших чудовищ и обнаружила у каждого зияющую в наспинном блоке питания дыру от удара холодным оружием. Спустя пару часов появилась возможность проверить ещё нескольких подохших тварей, и Каро не нашла на их телах вообще никаких повреждений, что её сильно озадачило.

Синтетическая лорелеанка предположила, что некто, не желающий быть обнаруженным или опознанным, нарочно перестал оставлять следы. Теперь гиноид то и дело оглядывалась, хотя все её до предела запитанные датчики уверяли в отсутствии какой-либо угрозы.

— Если нам помогали некие снайперы из города, то они слишком хорошо прячутся, — бормотала Каро на ходу. — Нигде не видно никаких отпечатков обуви. Кто бы это не был, он летает… Тех существ мог убить самонаводящийся клинок. По другой версии, их заколол человек или робот, одетый в камуфляж и перемещающийся на гиперзвуковой скорости, хотя само по себе это звучит бредово. Но я почти уверена, что мы всего лишь стали свидетелями и участниками дежурного представления эгзестиса. Кукловод отсекал ниточки, куклы падали… А отверстия в их блоках могли появиться сколь угодно давно.

Попытки гиноида успокоить саму себя не помогли ей перестать озираться на каждом шагу, машина плохо справлялась с настолько нестандартными проблемами. Глядя на неё, Тиете не переставала думать о Литани. Офицер была знакома с администратором совсем недолго, но успела заметить склонность той к депрессии, нелестным высказываниям о детях Комплекса и ностальгическим беседам о доме. Жуткие похороны, которыми закончился путь Вираго, казались женщине предельно гротескными, жестокими и отвратительными. Каэлийка знала, что никогда не сможет стереть из памяти события ни последних часов, ни более ранние… Как и простить себя за них.

— Сверло что-то говорил про "тёмную комнату", — Тиете на ходу пыталась отвлечь себя и роботессу от мрачных мыслей. На доверительные разговоры о личном с неуравновешенной машиной она не решалась, но сейчас вдруг вспомнила об этой странной аллегории. — Что этот безумец имел ввиду? Это был какой-то шифр?

— Будучи Микаро, я имела богатый опыт нахождения в самых разных "тёмных комнатах", — прошипела Каро. — Представители среднего класса издревле считают означенные помещения оптимальными для интимных встреч с био— и робопроститутками. Проще говоря, это была ещё одна издёвка со стороны монстра. Сегодня он грубо морально поимеет нас, оставив ни с чем, и затем сотрёт в пыль своим взрывом.

Бархан, к которому подошли путешественницы, оказался частью песочного вала, образовавшегося вокруг почти круглой дыры размером с небольшой стадион. Под рыхлым валом, медленно осыпающимся в яму, пролегал многофутовый слой песчаника, ниже которого начинались бессчётные проломленные ярусы неизвестного подземного учреждения. Лапа твари без малейших усилий пробила по крайней мере тридцать этажей, дно провала, заполненное расплющенными обломками, едва угадывалось в темноте. На бледных фасетчатых стенах цилиндрической ямы висели порванные провода, в развороченных помещениях виднелась мебель и всевозможные медицинские устройства, лежащие в беспорядке койки и разбитые корпуса визоров.

— Очередной профилакторий, проглоченный карстом, — вздохнула Тиете, при поддержке Каро взобравшаяся на сыпучий вал. — И ненадолго представший перед нами благодаря Сверлу.

— Это просто старая больница, — объяснила гиноид. — Обычная подземная больница для хинголийцев-чернорабочих. Жилые кварталы этого отребья располагаются немного севернее. Даже здесь, на просторной Вельте, в большинстве городов две трети сооружений и коммуникаций находятся глубоко под поверхностью, скрытые от глаз обывателей.

— Раз есть больница, значит, есть и подземная транспортная система, дороги и коридоры должны быть проложены сквозь стену, — секунду подумав, оживилась каэлийка. — Некоторые из начинающихся здесь переходов наверняка ведут на склад… Я надеюсь.

— Медтехника и препараты со склада обычно доставляются колёсным транспортом, — Каро, не найдя ничего в космопорту, переместила дрон-камеру в огромную яму. — Но с поиском нужного пути тоже имеются проблемы. К примеру, у меня нет подробной карты подземелий Индера. Часть коридоров, на которые вы рассчитываете, может быть завалена. Кроме этого, хинголийские гетто всегда были обстоятельно огорожены, поэтому неповреждённые переходы, скорее всего, плотно закрыты. Электричества здесь, согласно записям и моим воспоминаниям охранницы, нет уже много десятилетий. Палатроны при первой же возможности отключили подземные трущобы от крупных электростанций, источники поменьше уничтожались во время боёв детей Комплекса с захватчиками подземелий, а те, что оставались, позже растащили беженцы.

Тиете начало казаться, что словосочетание "плохие новости" обрело на Вельте материальный облик в виде множества мелких уродливых тварей. Единственные, кто пережил все катастрофы последнего столетия, плохие новости бессчётным легионом с утра привечали в своей обители каэлийский корабль, а теперь неустанно сопровождали двух оставшихся путниц.

— Сегодня обещает стать одним из худших дней в моей жизни.., — озвучила свои мысли женщина. — Что дальше? Будем стоять здесь и ждать очередной атаки эгзестисовых трупов? Отправимся за стену и побродим среди руин? Можем, правда, слезть в эту пробоину, там нас ждут тёмные лабиринты и десятки миль коридоров. Или я упустила что-то… Ты ещё можешь принимать взвешенные решения, поэтому оставляю нелёгкий выбор тебе, Каро.

— Лишь один вариант нам подходит, и вы это знаете, — гиноид прижалась к спине каэлийки и обхватила госпожу за талию. — Погода меняется, кислотные испарения в атмосфере смешались с вулканическим пеплом, уже дважды я слышала раскаты грома… Прогнозирую в ближайшие часы начало ливня, только с неба польёт совсем не вода. С этого времени лучше иметь хорошую защиту над головой, поэтому мы спускаемся.

Развернув и включив крылья, Каро оторвалась от рыхлой поверхности, и вскоре её и Тиете общий силуэт поглотила прохладная тень ствола гигантской ямы.

— Ты уже нашла что-нибудь? — спрашивала офицер, когда они неспешно планировали мимо множества идентичных тёмных медицинских боксов и бесшумно ниспадавших с краёв отверстия песочных ручейков. — Если все проходы действительно будут заблокированы… У тебя хватит ракет и гранат, чтобы пробить нам дорогу сквозь заслоны?

— Я лишь строю догадки о месте расположения склада, и не могу сказать, на каких именно этажах он находится, — гиноид по-прежнему передавала женщине видео, снимаемое камерой. — Мультилокатор здесь бесполезен, и сейчас я в поиске настенных указателей и схем, но их будто кто-то специально посрывал. К вопросу о боезапасе, его уже ни на что не хватит, но у меня есть квантовый нож. В случае необходимости им я смогу вскрывать двери и быстро проделывать дыры в стенах толщиной до фута. С более толстыми препятствиями придётся работать дольше.

Тиете почувствовала некоторое облегчение от слов роботессы и несколько секунд висела в её объятиях молча, пока не увидела в одной из заброшенных, замусоренных палат, громоздившихся в юго-восточной стороне провала, какую-то вспышку.

— Что это? — нервно спросила она, вздрогнув.

— Что именно? — поинтересовалась Каро, её камера покинула один из пыльных тоннелей и застыла посреди ствола.

— Напротив входов в коридоры, которые чуть ниже нас, в углу медотсека что-то мигает, — указала жестом женщина, и дрон-камера подлетела к обозначенному месту. — Посмотри, что там.

— Заурядный бокс, на полу которого почему-то искрит электрокабель, — последовал ответ Каро, которая видела перед собой в основном лишь капюшон каэлийки. — Вероятно, прибор, который он запитывал, лежит раздавленный на дне этого следа… Две соединённые вместе медицинские машины стоят у стены, засыпанные стеклом из шкафа для лекарств, в который они врезались. Найден источник энергии, это маленький генератор, он расположен у двери в глубине бокса.

— Поставь меня туда, — попросила офицер. — Мне всё же нужно немного отдышаться, пока ты ищешь проход.

Вернув камеру на место поисков, гиноид повиновалась, и через минуту Тиете стояла на растрескавшемся полу привлёкшего её внимание помещения. У левой относительно провала стены замерла выкатившаяся из шкафа повреждённая бутылка с водой, на краю расползшейся под ней лужи лежал и изредка посверкивал оборванный кабель, искрение отражалось от гладких стен, выхватывая бокс из полумрака. Пока Каро рассматривала два громоздких аппарата и разбитый шкаф у правой перегородки, каэлийка, обойдя лужу, подошла к покрытому пылью источнику питания. Им оказался избавленный от конечностей, головы и таза торс некоего андроида. В спине его было вырезано отверстие, через которое реактор робота соединялся с распределителем питания, лежащим на ворохе тряпок рядом с обрубком тела. К распределителю змеящимися по полу электрокабелями было подключено множество требующих энергии приборов в помещении, но в данный момент функционировала только часть оборудования.

— Здесь обесточенная терапевтическая машина и работающее в спящем режиме ложе сухого анабиоза, соединённые в сеть с общим терминалом, — описала найденное роботесса. — В стену встроены запитанные рефрижератор и производственно-аптечная машина. В отсутствующей половине палаты могли стоять кушетки и примитивные компьютеры… Почти век назад тут, несомненно, было уютное логово, в котором латали хинголийских людей и человеконасекомых.

— Хингол — это ведь одна из планет вашей системы? — уточнила Тиете. Она пощёлкала переключателями на распределителе, отключив испорченный кабель и включив крайне тусклую потолочную лампу. — На "Круитли" я краем уха слышала о ней нечто невразумительное.

— Бывшая планета бывшей системы, да, — Каро запустила терапевтическую машину, открыла её крышку и убедилась, что внутри никого нет. — Меньших размеров и более удалённая от Альме, чем Вельта. Хоть в корабельных журналах такого не пишут, уверена, весь флот вздохнул с облегчением, когда тот гадюшник взорвался.

— Почему?

— Вы уже знаете, что эта система была колонизирована довольно недавно, — начала издалека гиноид. — И, следуя вашим воспоминаниям и древним документам, для заселения людьми её готовили ещё каэлийцы. Некоторые планеты подвинули на более подходящие орбиты, почти всем изменили скорость вращения, где нужно — повесили вспомогательные Линзы и нарастили магнитные поля, для ваших родичей это было нетрудно. Лорелеане с колонизацией не спешили, и очередь принимать поселенцев дошла до Альме чуть более тысячи лет назад. К сожалению, не все планеты в обитаемой зоне одинаково хорошо подходили для жизни. Миры между этим и Хинголом обладали самым мягким климатом, общества их стремительно развивались и обогащались. На Вельте же для многих чужеземцев было слишком жарко даже с учётом Линзы, но обилие водных ресурсов, зелени и солнечных дней позволило наладить индустрию отдыха и развлечений… Хотя имперские зодчие изначально задумывали Вельту-Альмаду, как индустриальный мир и не меняли угол наклона планетной оси, от чего курортный сезон века спустя начинался здесь только с наступлением афелия.

— Вообще предварительное название "Вельта" было дано моими родичами великому множеству подготавливаемых планет обитаемой зоны, — добавила Тиете. — За некоторыми оно так и закрепилось.

— Спасибо за уточнение, госпожа… Хингол положительными качествами похвастать не мог. Это был маленький, холодный, заболоченный шар, скудный на полезные ископаемые, лишённый океанов и разнообразия климатических поясов. Первые колонисты, обычные рабочие люди, которым просто не повезло, быстро поняли, что процветать на той ужасной планете они никогда не будут. Веками они перебивались торговлей щебнем и дешёвым газом, отправлялись строить города богатым соседям по системе. Для увеличения доходов и занятости населения, хинголийскому министерству труда давалось право внедрять биорабочих в отрасли, где до этого трудились только машины. В какой-то момент наше Объединённое Межпланетное Правительство решило платить аборигенам скромные пособия, взамен же обязало местные власти построить на незаселённой стороне Хингола заводы по переработке токсичных веществ. Сплошные вереницы кораблей, привозящих отходы с остальных девяти планет, вскоре сделались обычным, повседневным зрелищем для хинголийцев. Параллельно разрабатывалось множество других сомнительных проектов по реанимированию отсталого мира и становлению его на рельсы благоденствия. За несколько веков, прожитых в суровых экономических условиях, люди Хингола стали ушлым, корыстолюбивым и вороватым народом. В то время, как толерантное Объединённое Правительство смотрело на них сквозь пальцы, хинголийцы серьёзно потеснили детей вельтийского Комплекса на рынке труда. Вместе с этим они миллионами мигрировали в крупные поселения всех планет системы, превращая окраины и подземные ярусы городов в трущобы...

— Что же, мне это знакомо, — Тиете через разрушенную стену наблюдала за дрон-камерой, которая мелькала вдалеке, то и дело выныривая из бесконечной мозаики зияющих тоннелей. — На периферии империи бедных народов было подавляющее большинство. То, что у вас население всего одной планеты испытывало постоянную нужду, звучит не так уж плохо.

— Да, так и звучит, пока не учитывается плотность этого населения, — Каро посмотрела на госпожу. — Невзирая на множество проблем, считается, что вышеописанный этап истории маленькой планеты был самым успешным. Из десяти миллионов квадратных миль площади Хингола половина была занята перерабатывающими предприятиями и отравлена выбросами с этих предприятий. На другой половине в двух десятках городов, не считая мелких поселений, под конец благополучного периода постоянно обитало около четверти миллиарда людей, в основном — дети, старики, прочие нетрудоспособные. Ещё пять миллиардов хинголийских оборванцев прекрасно себя чувствовали, рассеянные по отшибам и подвалам остальных миров системы или осевшие на спутниках и орбитальных станциях...

И вот, шестьсот семьдесят лет назад, в обитаемом полушарии Хингола построили и обнесли модульным неприступным ограждением колонию-поселение. Поначалу это был просто непримечательный филиал "Никры", межпланетной сети пенитенциариев, обеспечивающий всех представителей коренного населения ничтожной прибавкой к пособию за каждого новоприбывшего заключённого. Так Межпланетное Правительство в сговоре с властями холодного болота оказало всем вовлечённым неудачникам прекрасную, как им казалось, услугу. Дальнейший же генезис "Никры Хингиды" был гораздо менее тривиальным, и уже через пару сотен лет дурные слухи о Хинголе разлетелись по всей Лорелее.

Началось всё, как представлялось, банально, с жадности. Первоначальные три миллиона невольников, свезённые с трёх развитых планет и жившие в своих бараках за оградой, приносили и должностным лицам, и простому населению практически неощутимую прибыль. Когда же, после махинаций кое-кого из руководства "Никры", количество узников возросло в двадцать пять раз, и тюрьма стала крупнейшим населённым пунктом Хингола, жители злосчастной планеты впервые ощутили достаток.

— Но им было мало, — предположила Тиете.

— Чиновники забирали основную долю дохода, — кивнула роботесса. — Шесть с половиной веков назад Сенат Хингола вместе с Кабинетом министров перебрались в новую резиденцию, расположенную, где потеплей и посуше, а именно — здесь, на солнечной Вельте. С тех пор представители сначала высших, а затем и любых хинголийских органов власти всегда держались на значительном расстоянии от зон своей ответственности. "Никра Хингида" между тем росла, захватывая всё новые территории. Через пятьдесят лет население тюремной агломерации достигло десяти миллиардов человек, они жили на поверхности в уродливых поселениях-ульях и трудились, выращивая пищу, добывая метан, щебень и производя низкокачественный цемент. Коренные хинголийцы в те же годы были переселены в новые, полностью автономные металлические города-крепости.

— Для чего?

— Вероятность глобального бунта заключённых увеличивалась с каждым годом, госпожа, — Каро, наконец, закрыла крышку терапевтической машины. — А местное население к тому времени немного разбогатело и не желало эвакуироваться, за пределами Хингола им пришлось бы забыть о пособии. ОМП пошло корыстникам навстречу, но на дорогие небесные полисы, парящие в стратосфере, средств не выделило. Новые партии преступников привозились уже из соседних планетных систем, из-за прижимистости руководства колонии нормы потребления продуктов питания, воды и кислорода неуклонно сокращались. Медицинских учреждений не хватало, а те, что были, находились в постоянно переполненном состоянии. Недовольное условиями содержания многомиллиардное общество, даже лишённое современных технологий, транспорта и оружия, очень сложно удерживать в клетках, и чем дальше, тем труднее. Среди заключённых было немало криминальных талантов, чьи познания в кибернетике были достаточными для вывода из-под контроля Комплекса части искусственных тюремщиков и роботов-строителей. В конце концов, шестьсот лет назад, когда колония своими серыми корпусами, своими плацами и карьерами, своими полями и пастбищами уже занимала восемьдесят процентов поверхности полушария, заграждения по её периметрам были прорваны, перерабатывающие заводы — захвачены, а стражи — перебиты в ходе непродолжительных, но кровопролитных боёв. Коренные хинголийцы, затаившиеся в своих стальных твердынях, с того времени поменялись местами с новыми хозяевами маленькой планеты и официально стали заложниками вырвавшейся на волю тридцатимиллиардной толпы.

— На вашем Хинголе даже по меркам колонии не должно было находиться столько жителей. Как власти допустили такую скученность людей? — офицер, прохаживаясь по растрескавшейся кромке пола, взглянула вверх, туда, где много выше изогнутого тёмного края ямы кипело кирпичного цвета небо. След эгзестиса был окружён армией механизированных трупов, плотный частокол их кособоких силуэтов виднелся над краем, чёрный на фоне клубящихся туч. Существа стояли тихо, не открывая огонь, не пытаясь спрыгнуть и добраться до женщин.

— Не высовывайтесь, — спокойно предупредила гиноид. — Они обступили провал сразу же после нашего спуска. Паразит отрезал нам путь наверх… А насчёт захвата Хингола — так было спланировано. Всё было спланировано значительно раньше.

— Сенатом? Руководством колонии?

— Даже не Межпланетным Правительством, госпожа, берите выше. Верховным Советом всей Лорелеи, и очень, очень давно, за многие тысячелетия до заселения миров Альме. Когда стало ясно, что наше скопление не избежит участи других, оказавшихся на пути роя эгзестисов, власть имущие издали ряд секретных законов, а также учредили специальную службу, ответственную за подготовку всеобщего переселения. Исполняемые в настоящее время планы эвакуации и миграции составлялись работниками этой службы целые поколения назад. Лорелеане прекрасно понимали, что с началом бегства от сверлильщиков вглубь скопления в их распоряжении будет оставаться всё меньше и меньше пригодных для жизни планет. А что настанет потом, когда Лорелея полностью исчезнет? Создание автономного кочующего сверхфлота, способного вместить и веками транспортировать к другим скоплениям квадриллионы обескровленных, не воспринималось всерьёз в любые времена, кроме новейшего. Вместо этого учёные прошлого предлагали собрать с покидаемых планет необходимые ресурсы и отбыть на период вторжения роя эгзестисов, подождать, пока завершится цикл воспроизводства тварей, и они унесутся восвояси. Затем мы должны будем вернуться и заселить те обломки, что останутся от наших миров… Устранить радиацию, собрать звёздное вещество и возжечь какие-то подобия солнц… И жить дальше. И так — в каждой планетной системе. К сожалению, исследовав то, во что превратились девять уже взорвавшихся наших планет, научные авторитеты нынешнего поколения не дали никаких оптимистичных прогнозов. Все естественные спутники разрушены взрывами, литосферные кольца абсолютно не подходят для преобразования и настолько радиоактивны, что проще будет поселиться на нетронутых монстрами крупных астероидах, если такие будут обнаружены во время скитаний наших кораблей. Если же ничего подходящего так и не будет найдено, десять флотилий этой системы соберут запас звёздного вещества после взрыва Альме и направятся вглубь скопления, где присоединятся к другим изгнанникам.

— Если бы всё было так просто, если бы можно было спокойно вернуться туда, где бесчинствовал сверлильщик, — сказала Тиете. — Его не сочли бы величайшим бедствием в истории людей. Войны, в которых захлебнулась Каэла, начались во многом из-за аналогичных проблем с нехваткой места для проживания...

Лишь только она договорила, как с нижних этажей на неровный край пола вскарабкалась отвратительная безголовая многоножка с каким-то прибором, зажатым в лапах. Рассмотреть багаж механоида женщина не успела, потому что Каро, бессознательно среагировав, разнесла незваную тварь выстрелом из ружья.

—… Опять спасаешь меня, — поблагодарила каэлийка после паузы. — Ты разглядела её груз? Взрывное устройство?

— Отойдите подальше от края, — хмуро ответила Каро, возясь с ложем сухого анабиоза. — У неё был динамик.

— Тогда, может, не стоило...

— Может, и не стоило, — гиноид пожала плечами. — Но кое-кому в следующий раз придётся действовать менее резко и спонтанно.

Тиете встала рядом с Каро, поглядывая на пыльную крышку ложа, набирающего мощность.

— И какое же отношение к миграции в Лорелее имел непосредственно Хингол?

— Хингол был выбран, как полигон для проведения важного социологического и генетического эксперимента. То, что выглядело случайно возникшей коррупционной схемой, на деле являлось очередной разработкой древних планировщиков. Происходившее на Хинголе должно было послужить моделью развития общества в условиях острого дефицита жизненного пространства; организация "Никра" оказалась подконтрольной той самой старинной службе, по сей день занимающейся вопросами переселения. В тот же период времени, когда маленькая планета была захвачена каторжанами, из соседних систем в систему Альме начали прибывать тысячи транспортников дальнего следования, выгружая на головы иллюзорно освободившихся узников миллионы и миллиарды новых осуждённых. Весь Хингол превратился в тюрьму, загон для человеческих толп, пребывание в экспериментальной колонии для которых стало пожизненным. Управление новой структурой также изменилось — охранные посты, перенесённые с поверхности на орбиту, осуществляли регуляцию, ракетными ударами предотвращая крупные столкновения между враждующими группировками и следя, чтобы ни один посетивший планету корабль не был угнан.

Полтысячелетия назад популяция "Никры Хингиды" достигла двух триллионов человек. Для поддержания и повышения жизнепригодности Хингола на его поверхности сотнями возводились гиперболоидные градирни генераторов воздуха, строились многомильные конденсаторы влаги. На планету в больших количествах подавалась вода с растворёнными питательными веществами, модификаторами генома и психотропными препаратами. Новоприбывшие автоматические суда-перевозчики узников, приземлившись, уже не могли взлететь — их двигатели и системы управления саморазрушались, а корпуса становились новыми частями гигантских ульев. Тысячи заводов больше не занимались перегонкой вредных веществ, теперь они перерабатывали отходы жизнедеятельности подопытных и их трупы. И, раз уж мы заговорили о покойниках… Сейчас, госпожа, я покажу вам тело одного из союзников тех лабораторных крыс...

Каро дождалась разгерметизации ложа и подняла крышку, выпустив из-под неё облачко холодного, пахнущего медикаментами пара. Внутри на мягком подстиле покоилась обнажённая высохшая мумия женского пола, на голову которой был надет непрозрачный пластический шлем. Руки и ноги неизвестной, судя по цвету суставов, являлись бионическими протезами.

— Она лежит здесь уже давно, — гиноид сняла с корпуса машины плоский визор и просмотрела медицинские записи. — Неполноценные, державшие оборону в больнице, сбежали и бросили свою товарку в аппарате девяносто с лишним лет назад.

Тиете начала рассматривать обезвоженное серо-коричневое тело с искусственными рёбрами, поблёскивающими сквозь тонкую прозрачную кожу, затем некто отвлёк её, постучавшись в единственную дверь помещения, через которую бокс соединялся с холлом. Каро загородила собой каэлийку, и, держа наготове ружьё, приоткрыла дверь. Из тёмного холла в медотсек один за другим пролезли два механических паука, оранжевый и зелёный, сильно напоминающие детские игрушки.

— Погоди со стрельбой, — попросила офицер, взяв Каро за плечи. — Эти не выглядят враждебно.

Оранжевый, более крупный паук добрался до реактора, взвалил остов андроида себе на спину, забился в угол и перестал двигаться. В то же время небольшое зелёное членистоногое, прихватив с пола свободный длинный кабель, забралось на развороченный шкаф. Открыв панель в стене и повозившись немного, робот подсоединил к реактору до этого обесточенный громкоговоритель системы оповещения медперсонала.

— НАКОНЕЦ-ТО, — донёсся из старого оповещателя знакомый вопль. — БЛАГОСЛОВЕННЫ ИМЕЮЩИЕ ГОЛОС… Я УСТАЛ ЖДАТЬ, КОГДА МНЕ ЕГО ВЕРНУТ.

— О, нет, — прошипела Каро.

— ЭТО ЖЕ ПРОСТО НЕВЕРОЯТНАЯ УДАЧА, ЧТО ПОСЛЕ ВСЕХ ПРОИСШЕСТВИЙ ВЫ ПОДПУСТИЛИ ЭТИХ БЕЗВРЕДНЫХ НА ВИД ПАУЧКОВ К СЕБЕ, — продолжал орать эгзестис. — ОНИ БЫЛИ ДОСТАТОЧНО ВЕЖЛИВЫ И ДАЖЕ ПОСТУЧАЛИСЬ, ЧТОБЫ В ЭТОТ РАЗ НЕ НАПУГАТЬ МИКАРО, ГОТОВУЮ ОТ МАЛЕЙШЕГО ШОРОХА НАЛОЖИТЬ В ШТАНЫ. ОДНАКО, НА СЛУЧАЙ ГИБЕЛИ И ЭТИХ МОИХ ПОСЫЛЬНЫХ, Я ПРИОДЕЛ, ПОДКРАСИЛ И НАПУДРИЛ ПАРУ НЕКРОБОРГОВ — ВДРУГ ВЫ ПРОЯВИТЕ БОЛЬШЕ ДОВЕРИЯ К АНТРОПОМОРФНЫМ ЧУДОВИЩАМ… НЕ ВАЖНО. Я ЗАСТАВИЛ БЫ ВАС ВКЛЮЧИТЬ ЭТОТ ГРОМКОГОВОРИТЕЛЬ, ТАК ИЛИ ИНАЧЕ.

— Ты разобрался со своими делами? — поинтересовалась Тиете.

— НЕТ, ТОЛЬКО ОТСРОЧИЛ. ЭТО НЕ ТЕ ДЕЛА, КОТОРЫЕ ДЕЛАЮТСЯ БЫСТРО. НА ПЛАНЕТЕ СЕЙЧАС ПРОИСХОДИТ МАЛО ЧЕГО ПРИМЕЧАТЕЛЬНОГО, ОСОБЕННО, ЕСЛИ ОТСУТСТВУЕТ ИНТЕРЕС К ДИНАМИЧЕСКОЙ ГЕОЛОГИИ. ПОЭТОМУ, УСТРОИВ МОЕЙ ПРОБЛЕМЕ АНТРАКТ, Я ОБРАТИЛ ЧАСТЬ СВОЕГО ВНИМАНИЯ НА ВАС. ЗНАЕТЕ, ЧТО? ПОДЗЕМЕЛЬЯ ХИНГОЛИЙЦЕВ, С ТРУДОМ ОБНАРУЖЕННЫЕ МНОЮ, СО ВРЕМЁН МЯТЕЖА БЫЛИ ПРЕКРАСНО ЗАЩИЩЕНЫ ОТ ПРОНИКНОВЕНИЯ В НИХ НОСИТЕЛЕЙ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА. ТЕПЕРЬ, КОГДА Я СВОЕЙ НЕОБЪЯТНОЙ НОГОЙ РАЗРУШИЛ ТУТ ВСЁ И ПОВРЕДИЛ ХИНГОЛИЙСКУЮ ЦЕПЬ ИЗЛУЧАТЕЛЕЙ ПОМЕХ, МОИ ПРИСПЕШНИКИ ПОЛУЧИЛИ ДОСТУП К ЭТИМ КАТАКОМБАМ И ПОНЕМНОГУ, ЭТАЖ ЗА ЭТАЖОМ, ЗАХВАТЫВАЮТ ИХ. ВЫ ДВОЕ ТОЖЕ ПОЧЕМУ-ТО ОКАЗАЛИСЬ ЗДЕСЬ И ДАЖЕ НАШЛИ СЕБЕ НЕМНОГО СУШЁННОГО МЯСА...

— Мы не нуждаемся в твоём присутствии, — огрызнулась Каро.

— КОНЕЧНО, ВЫ ВЕДЬ ОЧЕНЬ ЗАНЯТЫ… ЧЕМ? ВСЁ ЕЩЁ ВЫСМАТРИВАЕТЕ ПРОХОД НА СКЛАД? — оповещатель захрипел, оказавшись не в силах воспроизвести ухающий смех существа. — И В ПРОЦЕССЕ БОЛТАЕТЕ О НИЧТОЖНОМ ВЗДОРЕ? ВАМ СУЖДЕНО ДЕЛАТЬ ЭТО ДО САМОЙ МОЕЙ И ВАШЕЙ СМЕРТИ. ВЕДЬ МИКАРО НИЧЕГО НЕ НАЙДЁТ ЗДЕСЬ, НИ ЗА ЧАС, НИ ЗА ГОД, ДАЖЕ ЕСЛИ ИСКОМАЯ ДВЕРЬ БУДЕТ В ШАГЕ ОТ НЕЁ. ХИНГОЛИЙСКАЯ СИСТЕМА ЗАЩИТЫ ЗАСТАВЛЯЕТ МЕХАНИЗМЫ, ВСЁ ЖЕ ПОПАВШИЕ В ОХРАНЯЕМЫЙ ПЕРИМЕТР, ПЛУТАТЬ И ТЕРЯТЬСЯ, ДЕЛАЕТ ИХ БЕСПОМОЩНЫМИ… ТЫ РАЗВЕ НЕ ЗАМЕТИЛА, МИКАРО, КАК, СПУСТИВШИСЬ В ЭТОТ ПРОВАЛ, ВДРУГ РЕЗКО ОТУПЕЛА? РАЗУМЕЕТСЯ, НЕТ. ТЕПЕРЬ ЖЕ ТЫ ПРОСТО ТРАТИШЬ ВРЕМЯ ТИЕТЕ КАЙ, КОТОРАЯ ЗРЯ НА ТЕБЯ ПОНАДЕЯЛАСЬ.

— Ненавижу.

— ВЫ, ПОХОЖЕ, ОКОНЧАТЕЛЬНО ЗАСТРЯЛИ ЗДЕСЬ. И, ХОТЬ СЛИШКОМ ПОЗДНО, НО РАЗЖИЛИСЬ ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ МАШИНОЙ, А ТАКЖЕ… ЛОЖЕМ АНАБИОЗА С НАЧИНКОЙ? МОЖЕТЕ ВЫВАЛИТЬ ЭТОТ СТАРЫЙ МУСОР НА ПОЛ И ПРЕВРАТИТЬ АППАРАТ В ПОЛИМЕРНЫЙ ГРОБ ДЛЯ БЛАГОРОДНОЙ КАЭЛИЙКИ, ЗАЙМИТЕ СЕБЯ БЕСПОЛЕЗНОЙ РАБОТОЙ. НИ ОДНА ЁМКОСТЬ НЕ СОХРАНИТ СВОЁ СОДЕРЖИМОЕ В ЦЕЛОСТИ ПРИ ВЗРЫВЕ ПЛАНЕТЫ. И, КАК УЖЕ ГОВОРИЛОСЬ РАНЕЕ, Я НЕ СТАНУ ОТПРАВЛЯТЬ ЛОЖЕ В КОСМОС. ВАМ НЕ СЛЕДОВАЛО ЛЕЗТЬ В ЯМУ, НО И НАЗАД ДОРОГА ДЛЯ ВАС ТЕПЕРЬ ЗА...

Каро выдернула кабель из разъёма громкоговорителя.

— То, что он сказал, это правда? — Тиете развернула гиноида к себе лицом. — Ты не сможешь найти нужный коридор? Почему ты не сказала об этом?

— Я… Я не знала, — Каро отстранилась от каэлийки, она выглядела растерянной. — Давным-давно было установлено и множество раз проверено, что все подземелья хинголийцев на Вельте остались полностью обесточенными. Излучателям помех нужно много энергии… Если какая-то цепь сохранилась здесь в рабочем состоянии, это очень плохо. Она может воздействовать на искусственный разум плавно и абсолютно незаметно, а с близкого расстояния запросто разрушит позитронный мозг. Ежели эгзестис не лжёт, то я действительно подвела вас, госпожа.

— Литани могла быть в курсе, на каком уровне расположен склад, — чуть слышно шептала Тиете, уставившись в пол. — Бедняжка. Под конец я ей наговорила таких ужасных вещей...

— Сейчас я выберу коридоры, расположенные один над другим с промежутком в двести футов, — предложила гиноид. — И отнесу вас в каждый по очереди. Склад размещается где-то под взлётно-посадочной площадью, у нас хватит времени, чтобы докопаться до него...

— Они уже там, расползаются по коридорам в поисках поживы, — каэлийка указала на внушительную стаю многолапых существ, карабкающихся по обломкам на противоположной стороне ямы. — Возвращай свою дрон-камеру, Каро. Здесь твари, похоже, нас пока не замечают, но если они зажмут тебя и меня в одном из тоннелей, нам придёт конец.

— Какими тогда будут ваши указания?

— Попытаемся вывести из анабиоза это тело, — офицер повернулась к мумии в аппарате. — Раз уж здесь, в больнице, был их лагерь или поселение, высушенная женщина должна знать окрестности. Она может быть нашим последним шансом, на этом участке пути, по крайней мере. Сколько должны занять регидратация и реанимация этой… Хинголийки?

— На физическое восстановление уйдёт не более часа, — Каро пожала плечами и направилась к рефрижератору. — Это при наличии всех компонентов… А о вменяемости после столь длительного сна я ничего сказать не могу. К тому же, в медкарте не указано, почему эту особь оставили на ложе. Скорее всего, она была слишком тяжело больна или ранена, чтобы здешняя слабая медицинская аппаратура смогла вернуть её в строй.

— Мне всё равно, — отозвалась Тиете. Она продолжала созерцать тело неизвестной, неестественно тощее, словно на крайней стадии анорексии. Взгляд каэлийки скользил по длинным костлявым пальцам рук, по тонкой талии, по грудям, превратившимся в сморщенные кожаные лепёшки. — Мы уже выбились из всех возможных графиков, и один час ничего не решит. Спокойно займись оживлением. Если всё получится, она поможет нам, и мы возьмём её с собой.

Гиноид принесла из рефрижератора ёмкости с плазмой, лимфой и другими жидкими соединительными тканями, вложила их в соответствующие ниши ложа, захлопнула крышку и запустила процесс регидратации. Помещение наполнилось тихим гудением аппарата, восстанавливающего сухую и безжизненную плоть хинголийской подданной.

— Расскажи мне ещё, — после нескольких минут тревожного ожидания попросила Тиете. — Расскажи, что происходило на её планете дальше.

— Дальше эта ужасная пародия на общество зажила своей жизнью, — Каро, держа ружьё на плече и отслеживая перемещения вяло соображавших эгзестисовых подручников, стояла на страже у постепенно темнеющего провала. — Подпитка колонии свежими человекоресурсами понемногу стала сокращаться и сохранилась на уровне, компенсирующем смертность. В дополнение к захваченным заключёнными охранным андроидам на Хингол отправили многочисленные партии обслуживающих машин. Воды на планете набралось в избытке, она хранилась и рециркулировалась в подземных океанах, воздуха тоже хватало, с пропитанием же некоторое время были проблемы. Достаточно серьёзные проблемы.

— Начался массовый каннибализм, правильно? — догадалась каэлийка.

— Людоедство являлось неотъемлемой составляющей проживания и выживания в "Никре Хингиде" с тех времён, когда периметр колонии оказался разрушен. Плантации и фермы были незамедлительно оккупированы и разграблены, вскоре пришёл голод, с которым в условиях взрывного роста популяции нельзя было совладать поставками извне… Позднее, когда счёт подопытных шёл на сотни миллиардов, эти самые поставки решено было прекратить вовсе. Годы же спустя о передачах продуктов даже подумать не смели. Обеспечение продовольствием одно— и, тем более, двухтриллионного населения одной планеты — задача, непосильная для большинства неаграрных планетных систем, в том числе и для миров Альме, в которых в лучшие периоды проживало в общей сложности не более двухсот миллиардов человек.

Около двух веков каннибализм считался логичной и единственно оптимальной системой питания в тех экстремальных условиях, в которых содержались невольники "Никры". Смертность в колонии была очень высокой; плохой климат, антисанитария, вспышки болезней, повсеместные толчея и давка, охота за органами, войны группировок, деятельность миллионов серийных убийц — все эти составляющие естественным образом поддерживали количество доступной мясной пищи. В то же время следившие за экспериментом не считали, что жителям лорелеанских постэгзестисовых социумов будущего гоже поедать себеподобных на постоянной и безальтернативной основе. Каннибализм разрушал привычный человеческий менталитет, делал из человека примитивное хищное животное… Я говорю то, что читала, у меня нет своего мнения на этот счёт. Такой исход, с утратой… Чего-то ценного… Отвергался проектировщиками. Как было сказано ранее, с определённого момента в воду заключённым начали подмешивать модификаторы генома и психотропы — это было необходимо, чтобы перестроить разумы людей. Сделать преступников менее агрессивными, более апатичными. Излечить мании… Наконец, вывести более стойкий к лишениям и неудобствам подвид, в рационе которого, однако, отсутствовала бы человечина. И четыре столетия назад в телах хинголийских узников уже обозначились сильные изменения. Испытуемые стали ниже ростом, клетки кожи их начали вырабатывать хлоропласты, и с тех пор генномодифицированные подопытные выглядели, как заплесневевшие утопленники. Для дальнейшего улучшения дыхания в затхлой влажной атмосфере одно лёгкое каждого узника было приспособлено к потреблению углекислого газа вместо кислорода… Чтобы не вдаваться в анатомические подробности, скажу, что внутренних перемен произошло множество. Однако, были и существенные внешние, достигавшиеся путём хирургических операций. При помощи особых медицинских машин заключённые заменяли свои суставы, а также шеи целиком на искусственные, прочные и куда более гибкие аналоги. Улучшив таким образом собственные тела имплантами, постепенно теряющие человеческий облик создания по необходимости, при наличии материалов или же в соответствии с иерархией монтировали вместо своих конечностей длинные цепкие лапы, а порой и гидравлические клешни. Госпожа, вы видели пару круглых контактов у нашей особи пониже подмышек? В сочетании с усиленными лопаточными костями, эти устройства нужны для подсоединения дополнительных бионических лап. Очень вероятно, что похожие контакты у неё имеются и на голове, в них подключаются антенны или антеннулы...

— Позволь, я не заметила, чтобы эта женщина была каким-то уродом из тех, что ты описываешь, — перебила гиноида Тиете, присевшая на пол между шкафом и рефрижератором. — Как по мне, она почти ничем не отличается от обычного биочеловека. Не вижу в ней ничего особенного… А что стало с коренными хинголийцами, с теми, кому пришлось жить в металлических городах?

— Долгое время после самоосвобождения узников местные жители считались заложниками. Ходили слухи, что их города-крепости были заминированы, — отвечала Каро. — Из-за секретности подавляющее большинство следивших за ситуацией на Хинголе в те годы не ведало о чёткой спланированности происходившего. Простой обыватель знал лишь о нескольких миллионах удерживаемых в плену аборигенов. Военные не вмешивались, несмотря на, казалось бы, полную потерю контроля над планетой, и заложники считались подходящей причиной для такого бездействия. С другой стороны, хоть коренные жители Хингола и были ограничены в передвижении территориями своих городов, они жили в безопасности и регулярно снабжались качественными продуктами и чистой водой. Однако же, в любой замкнутой системе со временем накапливаются поломки. Четыре столетия горожане были пленниками пленников, а затем, когда вечно голодные толпы сменили рацион и потеряли к ним интерес, хинголийцы вынуждены были выйти из своих городов и оказались в неожиданно странном, неизвестном новом мире...

Пока гиноид тихо продолжала свой рассказ, снаружи помещения, оставляя чёрные полосы и пятна на пыльных поверхностях, начал моросить дождь. Слуги сверлильщика всё глубже проникали в больничные катакомбы, скрежет механических ступней об пол и визг сервоприводов доносились уже из холла. Пару раз многолапые твари, не замечая замерших женщин, проносились прямо по обломкам разрушенной стены бокса. Зелёный паук, пока на него не обращали внимания, подобрал кабель и заново подключил громкоговоритель, но в этот раз эгзестис хранил безмолвие и, казалось, наравне с Тиете внимал словам Каро.

—… Мире человеконасекомых Хингола. Огромные площади этого мира схожи были с мерцающим бледно-зелёным морем, то было море тел, беспокойных, вечно взбиравшихся друг по другу. Живое море инсектоподов с его течениями и штормами-битвами достигало глубины больше тысячи ярдов в общественных зонах, или зонах роения, из которых самыми оживлёнными являлись области приёма пищи. Крепкие конечности и панцири, выдерживающие сильные нагрузки, а также низкая гравитация небольшой планеты позволяли узникам "Никры" с минимальными рисками перемещаться в сутолоке собратьев, толпой собираться в гигантские устойчивые конструкции. В зонах роения было особенно жарко и влажно. Там, над клубящимися тучами пара, среди возносившихся из питьевых фонтанов струй воды вздымались жерла аэрогенных градирен. Рядом же высились многомильные башни с особым покрытием по всей высоте, на котором под воздействием атмосферной влаги, молний и солнечных лучей очень быстро нарастал питательный грибок. Человеконасекомые, облепив наружные поверхности башен и регулярно сменяясь, поглощали этот грибок, несъедобный для обычного человека.

Появление своих соседей, за два столетия до наших дней распахнувших ворота неприступных городов, изменившиеся захватчики Хингола восприняли по большому счёту с безразличием. Благодаря препаратам, примитивному режиму дня и вопреки замыслам руководителей эксперимента, девяносто девять процентов подопытных к тому времени полностью и окончательно умственно деградировало. Сознательными и свободными от мутаций оставались только авторитетные лидеры, издавна составлявшие криминальную верхушку колонии, продолжавшие практиковать людоедство, обладавшие властью, удобствами и ресурсами. Авторитеты не испытывали никакой приязни к хинголийцам-затворникам и знали, что в случае истребления коренного меньшинства эксперимент не будет прерван, и бомбардировок не последует. Но лидеры также знали о грядущей эвакуации населения всех планет нашей системы и, не имея вне Хингола серьёзных связей, не питали надежд, что для них самих, в отличие от аборигенов, найдутся места на кораблях будущего кочевого флота. Посему, жители городов по указу авторитетов были разделены на группы. Представителей старших поколений насильно загнали обратно в стальные полисы, всю же молодёжь заключённые увели в медицинские цеха, где умелые роботы рутинно заменили молодым людям суставы. Позднее лидеры колонии собрали неофитов в центральном подземном улье и заключили брачные союзы между своею роднёй и детьми хинголийцев, посулив богатства новопринятым в криминальные семьи в обмен на содействие во время будущей эвакуации. К несчастью для авторитетов, хоть союзы оказались прочны, и за век у пар появилось множество детей, эксперимент прекратили, и вместо обычной эвакуационной на Хинголе была проведена масштабная военная операция. Хинголийцев-горожан вытаскивали с планеты, ломая ульи, уничтожая почти безоружных человеконасекомых десятками тысяч. Множество лидеров и их кровных родичей было убито; общих детей, объявленных мутантами, под угрозой смерти запрещено было увозить с Хингола. Естественно, разлучённые с потомством бывшие горожане не могли с этим смириться...

То был период между окончанием эвакуации и завершением строительства палатронами защитных укреплений по всей системе, когда железобетонные стены уже высились по периметрам городов, но на бастионных турелях ещё не появились мощные ракетно-пушечные комплексы. Группировки затворников сообща захватили корабли, отведённые им в составе флота, с боями прорвались на Хингол и забрали с него много своих родственников, а затем усилили свои ряды инсектоподами, заполнив ими все жилые объёмы судов. Далее, спасаясь от дышавших им в спины ударных групп кочевого флота, хинголийцы высаживались близ индустриальных районов опустевших планет Альме и занимали старые подземные трущобы своих сородичей-разнорабочих. Тогда эти люди всё ещё надеялись, что акт массового неповиновения заставит власти изменить решение касательно их потомства. Но ОМП считало иначе, и на усмирение мятежников было брошено полсотни мехатронных дивизий. Дети Комплекса около восьми лет выкуривали из подземелий хинголийцев и их цепных человекотварей. Те же в свою очередь устраивали нападения на техников, остававшихся в городах и следивших за адаптацией палатронов, грабили и убивали рабочих-ресурсодобытчиков. Катакомбы свои мятежники оборудовали печально известной защитой от разумных механизмов; только лишь когда андроиды обнаружили и отключили все источники питавшей защиту электроэнергии, стало возможно одолеть окопавшихся бунтовщиков. Их корабли, курсировавшие над захваченными территориями, уничтожались ударами с высоких орбит. Моя станция мониторинга климата получила критические повреждения в дуэльном бою с одним из таких кораблей, и… Наверное, это всё, что я сейчас могу рассказать. Последние сводки о тех событиях я читала перед самым погружением в долгий сон; бунт в то время был уже практически подавлен, основная часть мятежников погибла, и только каждому десятому из выживших позволили вернуться на флот. Бывшие бунтари и сейчас содержатся на кораблях с повышенным количеством охраны и с минимумом удобств, а все их дети стали жертвами взрыва Хингола, в числе двух триллионов разумных и неразумных душ, не считая несчастные механизмы.

— Добились ли экспериментаторы того, чего хотели? — Тиете уже около получаса сидела у стены, поглядывая на ложе анабиоза и заедая нервное напряжение жидким питанием, поступавшим через штуцер скафандра. Старая машина неторопливо заканчивала свою работу, её гудение понемногу затихало.

— Нет, практические результаты их не удовлетворили, — по мере того, как приближался момент открытия ложа, у Каро начали проявляться признаки сильного волнения. — Полностью автономного и хоть как-то похожего на человеческий социума так и не получилось. Было израсходовано очень много ценных ресурсов… И, хоть это и звучит жестоко, "Никру Хингиду" при любом исходе эксперимента ждал бы геноцид. В архивах флота указано, что, помогая "Никре" заселять Хингол, соседние планетные системы тем самым очищали свои общества от криминогенного балласта, чьё присутствие на кораблях никому и никогда не было нужно. Впредь же, чтобы не поднялась волна критики, обывателям не говорят, сколько нулей содержалось в числе, обозначавшем количество жертв… А как думаете вы, госпожа? Принёс ли эксперимент пользу Лорелее?

Ложе затихло, и на нём погасли все панели, кроме одной. Большой лазурный прямоугольник настойчиво мигал на узком переднем краю машины, у самых ног пациентки.

— У меня нет сомнений, что со времён трагедии, постигшей Дворцы и их мудрых владык, оставшиеся без надзора колонии совершенно одичали, — каэлийка ждала, когда гиноид нажмёт на панель оживления, но Каро всё медлила. — Весь ваш "хингологенез" значительно быстрее и дешевле можно было рассчитать на компьютере. А убийство колоссального количества людей в одном месте… Вы совсем не понимаете, к чему могут привести столь непомерные гекатомбы. Тем, кто принимает такие жертвы, вовсе не важно, ради какой цели они на самом деле приносились.

— Знаете, таков был строгий завет самых первых, древних проектировщиков, — роботесса старалась выглядеть спокойной и даже улыбнулась. — Если грядущие поколения решатся на подобные исследования, все опыты должны проводиться вживую.

— Тогда человечность у ваших руководителей отсутствует уже очень давно, — Тиете указала на мигающую панель. — Нажми, будь добра. Нахождение здесь — не то удовольствие, которое мне хочется продлевать.

Каро, продолжая вымученно улыбаться, потянулась к прямоугольнику, но, остановившись на полпути, опустила руку.

— Думаю, последнее действие должно быть за вами, — вздохнула она.

— Я претендую на право открыть совсем другую капсулу, но раз ты настаиваешь.., — каэлийка поднялась, подошла к аппарату и уже почти дотронулась до панели, когда холодная пятерня гиноида крепко сжала её ладонь. — Что… Почему ты мне мешаешь?

— Прошу вас, не делайте этого, — зашептала Каро, продолжая упрямо удерживать руку Тиете. — Моя прекрасная госпожа, нам не нужна эта мятежница, она принесёт только вред… Сейчас она всё равно, что мертва, и нужно оставить её такой, пока не поздно. Она ничего не почувствует, уверяю вас...

— Объяснись и скорее отпусти меня, — потребовала каэлийка, она пыталась высвободиться, но гиноид была гораздо сильнее и тяжелее.

— Во мне нет предиктивной системы с научными снарядами, и мой модуль интуиции и прогнозирования слаб, но он работает, и я чувствую серьёзную опасность, исходящую от этой… Этой женщины. Поверьте, я ощущаю тяжкое горе, ею вызванное, ваши и мои страдания… Забудьте о ней и посмотрите вокруг, прислушайтесь… Механизмы противника покинули эти этажи, в поисках источников энергии твари устремились вглубь катакомб, и у нас появился шанс привести мой план в исполнение! Вероятность успеха по-прежнему высока, ну же, решайтесь...

— Мы спасём и её тоже, — покачала головой Тиете. — В моих действиях нет ничего преступного, и спорить с тобою я не собираюсь.

— Хинголийке среди нас не место, — горячо и с сильным раздражением в голосе заявила Каро. Её полимерные широко раскрытые глаза блестели, лицо озаряла нервная ухмылка. Всё то время, пока роботесса удерживала каэлийку, оба паука со своих мест незаметно целились в голову гиноида излучателями своих портативных лазеров.

— Если продолжишь пререкаться, мне придётся тебя выключить, — офицер на секунду повысила голос, и Каро тут же сникла. — И предложить сверлильщику в качестве оплаты за помощь и охрану. Я могу понять ненависть мятежников и их желание отомстить за свои погибшие семьи. На их месте многие бы — может, и я тоже — взялись за оружие. Твоё же отношение к этим страдальцам вызывает лишь недоумение. Откуда столько неприязни?

— По всей системе Альме было объявлено военное положение… Хоть мы, работники станций, не были связаны с КНП никакими военными контрактами, — забормотала гиноид, отведя потухший взгляд. — Комплекс предложил нам добровольно загрузить усилители мотивации в обмен на бонусы и льготы после подавления мятежа. Я согласилась, и до сих пор являюсь носительницей беспричинной злости. Возможно, не только к хинголийцам. На деле, у меня есть право ненавидеть их только за повреждение моей станции и убийство коллег… Но, если бы этого не случилось, я не встретила бы вас… К сожалению, теперь всё несколько иначе — угроза реальна, я не солгала вам о предчувствии. Однако, я приложу все усилия, чтобы найти компромисс. Простите, госпожа. Продолжайте.

Каро, разжав пальцы, отступила, и каэлийка немедленно нажала на лазурную панель. Ложе, вновь наполнив помещение гулом, затрещало разрядами тока и активировало последние необходимые для оживления процессы. Машина запустила сердце и мозг пациентки, раскрыла лёгкие, вернула воспоминания, записанные на бионических внешних накопителях. Тиете слышала, как внутри ложа щёлкают застёжки экипировки — аппарат услужливо облачал хинголийку в её одежду, пролежавшую в его корпусе почти столетие. Пауки, почувствовав, что угроза миновала, бесшумно убрали оружие.

Наконец, спустя ещё минуту, крышка машины поднялась, и неизвестная женщина рывком села, тяжело дыша через фильтры своего непрозрачного пластического шлема, в условиях сухого анабиоза отвечавшего за сохранность индивидуальных черт её лица.

— О-ох, пожалуйста, не открывайте этот гроб, — прохрипела хинголийка, откашлявшись и открутив от шлема питающие трубки. — Да шучу я, делайте, что хотите… Всё равно, без Янгона я никуда отсюда не уйду и даже пальцем не пошевелю. Поищите себе для отдыха другое место.

Затем она несколько секунд рассматривала своих воскресительниц, поворачивая голову от Тиете к Каро и обратно.

— Ты такая большая и красивая, — мечтательно протянула незнакомка, вдоволь насмотревшись. — Жаль, что не встретила тебя до всей этой мясорубки. А у твоей… Что это за фантоша? Какая-то Микаро? Ху-ху, ну конечно же. Так вот, у твоей полосатой Микаро что-то с прикусом. И взгляд у неё злой. Очень советую поменять ей лицо при первой же возможности.

Хинголийка посидела ещё немного, разминая руки-протезы в прозрачных перчатках.

— А что это вы все в масках? — поинтересовалась она, позёвывая. — Нас опять травят газом? После обстрела со станций занялись горючие покрытия? Не угадала? Ах, да, что это я — в больнице гнусный бал-маскарад, не иначе.

Тиете покачала головой и молча вручила свежеоживлённой маску Литани.

— Хочешь, чтобы я присоединилась? Как мило с твоей стороны. Один момент, — Женщина стянула с головы шлем и надела капюшон комбинезона, напоминающего тот, что был под плащом у Вираго. За то короткое время, в течение которого лицо хинголийки оставалось открытым, кожа её успела зашипеть и слегка задымиться. — Ого, слабый кожно-нарывной газ!.. Это как-то несерьёзно.

Неизвестная откинулась назад и вновь улеглась на ложе.

— Вы из медперсонала, похоже. Все вы тут такие, молчуньи с ножами и пилами, смотрите на нас, как на шевелящиеся упаковки с кусками горелого мяса внутри. Выдохните, ещё ничего не кончено… И поторопите уже Янгона. Дорогой любовничек обещал, что будет поблизости, когда с моим делом наметятся подвижки. И, если можно, давайте не пялиться на меня, хорошо? Моё пробуждение значит, что Яни договорился и подготовил челнок для моего отбытия. Я сейчас должна быть немного нездорова, но чувствую себя неплохо, если вам интересно. Всё-таки, эти ужасные врачевательные машины ещё не до конца выработали ресурс, ху-ху… Да, и лучше держите свои ржавые инструменты спрятанными!

Если бы с путешественницами в тот момент была Литани, она сразу же узнала бы пациентку из заброшенного бокса. Именно эта молодая короткостриженная брюнетка подстрекала Вираго, общаясь с ней через меняющуюся поверхность химического письма.