Пролог II

Некоторые из осведомлённых не без оснований полагают, что история эта стара, как весь седой макрокосмос. Те же, кто предпочитает более конкретные даты и события, переносят точку начала отсчёта в момент прибытия чертежей Льеф в производственный кластер мира Истока.

Все поколения людей Каэлы, сменявшиеся до обретения схем, по высшему замыслу существовали лишь для того, чтобы дать жизнь тем беспечным, кто принял чертежи и изготовил по ним аппарат. После этого великая империя была принесена в жертву ради одной-единственной цели, но что это была за цель — никто не знал.

Всё началось в звёздном скоплении Каэла, раскинувшемся во ввинчивающейся во Млечный Путь галактике Андромеды. В скоплении том в давнюю пору цвела могучая империя космоплавателей, роботостроителей и колонизаторов. С разумными расами, которым повезло вступить в мирный контакт с каэлийцами и хватало ума немедля покориться им, последние делились мудростью, ускорявшей прогресс и дарующей процветание. Были, однако, планеты и целые планетные системы, чьи правители, горделивые и непреклонные, противились оккупации и надеялись на мощь своих армий. Разумная жизнь в таких мирах уничтожалась десантируемой мехатронной пехотой, количество одних только тридцатифутовых офицеров в которой исчислялось миллиардами.

Бесчисленные поколения детей Каэлы покидали берега своего скопления, неся закон великой цивилизации в самые тёмные глубины космоса, и многие триумфально возвращались домой с щедрыми дарами из новых каэлийских колоний и богатой данью из старых. В родные миры рекой текли топливные ресурсы, драгоценные минералы, кислород и водород. За счёт покорённых народов во все времена утолялась каэлийская жажда рабов, произведений искусства, новых технологий и культурных традиций.

Но однажды, за пятнадцать тысячелетий до самой, что ни на есть, бесславной гибели "Оделейте" в далёком пустынном мирке, из долгого путешествия кто-то привёз с собой зло.

Из дебрей Млечного пути в Каэлу вернулся грузовой корабль, несущий на борту принцип работы и чертежи генераторов пространственно-временного искажения. То была прекрасная, как считалось тогда, технология, оказавшаяся гораздо малозатратнее, удобнее и надёжнее, чем все имевшиеся у каэлийской цивилизации примитивные прототипы. Вскоре в самом сердце империи, на жемчужине системы Телларо, планете-столице Ноа с одноимённым экуменополем, разросшимся на её поверхности и в её глубинах, была построена первая пара сверхпространственных врат, и, после нескольких лет испытаний, началось их масштабное серийное производство. Врата сокращали многолетние, а то и многовековые перелёты между планетными и звёздными системами до нескольких дней или же часов; вдохновлённые таким успехом, инженеры намеревались внедрить в быт компактные варианты порталов, упразднившие бы транспортные системы многих планет, но мастеров ждало разочарование. Устройства должны были быть собраны точно по канону, указанному в чертежах; врата формы, отличной от кольцевидной, менее тридцати футов в диаметре и без особого пьедестала с креплениями просто не работали. Проблема с меньшими порталами так и оставалась неразрешённой, тогда как большие устройства возводились в огромных количествах, устанавливались повсеместно в космопортах и подвешивались в межсистемном пространстве кораблями-путеукладчиками.

Подчинив себе силу врат, каэлийцы заполучили могущество, какого у них никогда ещё не было; покорённые территории ширились, богатство империи стремительно росло, а немногочисленные оставшиеся враги её, один за другим пасуя, в страхе бежали с обжитых миров.

Всё дальше простирали люди Каэлы свои владения, всё глубже расцвечивали межзвёздную тьму сияющими путями — вереницами порталов, и не встречали на своём пути серьёзных преград...

***********

— У-у-у, тут, по ходу, запрягается адова мозговыносящая телега, — шепнул Джулиано на ухо присевшему покурить Рыжему. — Ты особо не отвлекайся, следи за мясцом, а я тебе потом вкратце набросаю, если проскочит дельная тема.

***********

… Однако, всего получаемого им было мало, и тогда правители Каэлы обратили взоры свои к темнеющему на периферии Туманности Андромеды шаровидному скоплению Диора Энойче, называемому ещё Пеной чёрного океана. Не было в пределах досягаемости систем чернее и беззвёзднее, чем системы Диоры, и только мерцающие облака газа освещали тот мрачный клочок галактики. Лучащиеся разливы ядерного топлива отражались в бесчисленных кольцах литосферного лома, оставшихся на месте взорванных планет. Миллиарды искрящихся колец, омываемые расплескавшимся топливом сгоревших светил, видом своим напоминали застывшие гребни океанских волн в разгар ночного шторма. Мёртвое, но грозное в своём посмертии, скопление издавна притягивало к себе помыслы честолюбцев, мечтавших познать мощь, задолго до основания империи разрушившую столько миров, древнюю, абсолютную мощь. В экспедицию к Диора Энойче был отправлен караван автоматических научных, строительных и боевых станций, зондов и путеукладчиков. Но лишь третье поколение каэлийцев, выросшее после обретения технологии сверхпространственных переходов и начала экспедиции смогло, наконец, приступить к воплощению давних амбиций своих прадедов. Смогло, в конечном итоге, открыть путь к судьбе всего народа Каэлы.

Станции, через тысячелетия пути прибыв на место и повесив врата-радиоретранслятор на подступах к скоплению, по сверхпространственной связи с Каэлой получили указания в случае отсутствия опасности создать на крупных устойчивых планетоидах бараки для мехатронных войск и подходящий для живого персонала аванпост. Роботы не обнаружили угроз, и вскоре в крошечном уголке тёмного скопления впервые за никому не известное, очень долгое время закипела упорядоченная работа.

Пока одни машины строили широкие врата для готовящихся к прибытию грузовых и пассажирских судов, другие собирали топливо и ресурсы для синтеза стройматериалов; зонды добывали из космических обломков образцы пород, измеряли уровни радиации и проводили мониторинг отдельных разрушенных планет. Было установлено, что кольцеобразные миры Пены состояли из обугленных дочерна обломков литосферных плит и затвердевшего вещества мантии. После образования кольца вокруг экватора, оставшуюся массу каждой из планет превратили в пыль мощнейшие взрывы, направленные изнутри к обоим полюсам. Местные звёзды, равно как и газовые гиганты всех величин, были взорваны схожим образом, в скоплении не наблюдалось ни одной чёрной дыры, лишь простирались во все стороны тускло светившиеся океаны ионизированного газа.

Кроме следов тотального разрушения, на всех исследованных планетах не обнаружили ничего — никаких признаков разумной или какой-либо другой жизни, никаких искусственных спутников, никаких следов цивилизаций. Что бы не произошло в скоплении, тому остались лишь тысячи тысяч безмолвных свидетельств, Диора Энойче было мертво, и казалось, что его тайна так и останется нераскрытой.

Из-за отсутствия признаков явной опасности решение о строительстве базы осталось неизменным, и в короткий срок небольшой, но хорошо укреплённый военно-исследовательский центр был воздвигнут в черноте одной из бывших систем Пены. Запечатанными до поры вратами новый аванпост был связан с рукотворным спутником Ноа; артифициальная луна Постум, помимо функций собственно спутника, в той роковой эпопее исполняла роль полигона и крупного армейского космопорта.

Обруч особых врат на Постуме мог мгновенно отключаться при возникновении малейших неполадок, он, окружённый блокирующими экранами, находился под прицелом боевых турелей десятка ближайших планет, но соседство столицы империи с дверьми в разрушенный мир черноты требовало беспрецедентных мер осторожности. Посему на боевое дежурство между Ноа и спутником заступил, распахнув свои лазурные с золотыми краями лепестки, гигантский императорский Дворец Гласкубус.

То было самое наукоёмкое и прогрессивное сооружение империи, самая дорогая боевая единица в её истории и наиболее роскошная и помпезная обитель её правителей. Над каждым кубическим футом несокрушимой брони Гласкубуса, имевшего в развёрнутом состоянии диаметр в две тысячи миль, трудились в прошлом десятки теоретиков и сотни инженеров; по объёму потребляемых ресурсов шедевр архитектуры мог сравниться с несколькими индустриальными планетами одновременно. В скорости и маневренности Дворцу за все годы его эксплуатации так и не нашлось равных среди рукотворных и естественных физических тел, наделённых массой. Не терпевшим ограничений в перемещении, обитателям апофеоза военного зодчества так же был открыт доступ ко всем существовавшим вратам империи. Огневая мощь Гласкубуса не уступала остальным параметрам; главным же его, ощетинившегося лесом пушечных стволов, калибром служил мощнейший источник сфокусированного жёсткого электромагнитного излучения — искусственный белый карлик с технически изменяемой массой, хранившийся в стазисном поле внутри Дворца. Там же, в глубине, за бессчётными ступенями защиты находился особый и первостепенный по важности дворцовый компонент, известный как "Ключ".

Мастер-Ключ Гласкубуса главенствовал над Ключами тысячи малых цветковидных сооружений, что стерегли колонии, разбросанные по скоплению. Законный владелец или, в теории, узурпатор сей императорской регалии обретал власть не только над престольным флораморфным колоссом, но и становился волен брать под внешний контроль любой из меньших Дворцов. Предмет нельзя было подделать или украсть из менее охраняемого места, вроде завода-производителя, поскольку Ключ изготавливался на борту, автоматически, уже вставленным в нишу, предназначенную ему, и с момента своего появления оберегался бдительнее всех сокровищ Каэлы. Значение Ключа во многом было ритуальным; очередной император прикасался к этому бесформенному предмету лишь единожды, во время собственной коронации. Однако, в дальнейшем верный государству монарх сохранял право взять и унести аморфную ценность из Дворца, повреждённого или захваченного неприятелем. Но за десятки тысячелетий, что минули с момента закладки первой цветковидной крепости, ни единому императору, как и вице-императору, не довелось коснуться любого из Ключей повторно. Дворцы уже с начальной своей модели отличались безупречностью и непобедимостью, а дальнейшее их усовершенствование шло, в основном, из эстетических соображений.

Сам же великий столичный чертог готов был в любую минуту в одиночку противостоять любому по численности вражьему флоту, если бы тот сумел проникнуть вглубь территории империи, или появился в тылу в результате мятежа. Ни того, ни другого, правда, не случалось ни разу со стародавних времён; и венценосный монарх, не принимавший участие ни в одной серьёзной войне, в особо сложной ситуации, а тем более в такой, к которой вела его судьба, не смог бы самолично высвободить боевой потенциал Гласкубуса. Для подобных случаев существовал могущественный и сверхбыстрый искусственный интеллект Дворца, лишённый личности, но отличавшийся надёжностью и навыком всегда принимать верные решения. При любых обстоятельствах он был способен разработать тактику, ведущую к победе… Или уводящую от абсолютного поражения.

Тысячи боевых кораблей на Постуме нагружали мехатронным десантом и обвешивали смертоносным оружием, роботизированные станции-зодчие рассчитывали параметры будущей стройки, чтобы по прибытии воздвигнуть в радиоактивной тьме Диоры несокрушимый оплот каэлийцев. Тогда же дворцовый интеллект провёл обязательную для начала рискованных мероприятий церемонию. Штурманы стоявших перед вратами крейсеров, зондоносцев и судов прочих классов оставили свои дела и ожидали, когда свершится акт предсказания. Особое орудие Дворца выпустило в космос научный спинорный снаряд, взаимодействовавший с тахионным полем и мгновенно создавший карту волн и частиц в области, охватывавшей Гласкубус, всю Ноа и её искусственный спутник. Снаряд почти сразу вернулся, и автоматика Дворца немедленно графически интерпретировала отснятую паутину узоров.

Владыке, готовящемуся на основе результатов предсказания отдать или же не отдавать приказ об открытии магистрального портала в Диору, были представлены смутные, калейдоскопические виды самого ближайшего будущего, следующего часа. Благородный император, расположившись вместе с семьёй и придворными в своём тронном зале, с трепетом и яростью взирал на огненно-красные картины. На всех предоставленных интерпретатором визуализациях застыли расплывчатые образы разрушения, вспухали и росли грибовидные взрывы, повсюду занималось янтарное пламя. Обычно, если грядущие события зависели от воли императора, картин было больше, в них отражались различные последствия человеческих решений. Однако, в этот раз вся галерея выглядела предельно недвусмысленно — какой бы приказ не получили военные, в пределах часа в окрестностях столицы неотвратимо должна была произойти великая катастрофа. Ни одна из более ранних и длительных предиктивных церемоний не выявляла ничего подобного… На беду, интерпретатор по мутным изображениям не сумел оценить масштабов надвигавшегося бедствия, оттого дворцовый интеллект не решился на всеразрушающий превентивный удар по космопорту Постума.

Взамен этому была объявлена немедленная эвакуация жителей и персонала спутника. Вместо приказа начать экспедицию, император повелел полностью обесточить обруч центральных портовых врат, изолировать его и демонтировать; однако, идти наперекор высшему замыслу даже влиятельнейшему из людей дано не было. И, вопреки всем приказам, роковые врата открылись сами, в них засветилась мембрана широкого тоннеля, что просверлил необъятное расстояние между Постумом и Диорой Энойче.

Далее последовал обрыв связи с ретранслятором в далёком скоплении, и Дворец шквальным огнём уничтожил космопорт, вместе со всеми оборонительными орудиями и ещё не взлетевшими кораблями. Но заклинившие в открытом положении центральные врата просуществовали немного дольше своего окружения благодаря вышедшим из строя мощным ионным экранам. Поля экранов инвертировались и, вместо того, чтобы не выпускать из портала ничего инородного, теперь защищали обруч и питающие кабели от опустошительных ударов Гласкубуса. И за миг до того, как экраны лопнули, а портал исчез в ядерном пламени, из недр врат, разбив их и пьедестал вдребезги, вырвался чёрный дымящийся объект. Шестисотфутовый вытянутый астероид, как показалось тем, кто успел его заметить. Не обращавший внимания на продолжающиеся обстрел и бомбардировку, вторженец с грохотом прокатился по изрешечённым руинам диспетчерских зданий космопорта, взрыл, не снижая скорости, керамическую кладку направляющих путей, смёл оказавшиеся на его дороге пылающие остовы автоматических орудий и опрокинул несколько разбитых судов, после чего погрузился в переплетения глубинных коммуникаций искусственного спутника.

В ту секунду, когда неизвестное нечто покинуло портал, и мембрана сверхпространственного перехода сомкнулась за ним, небеса Постума уже раскалились до бела, предвещая скорое высвобождение мощи главного калибра Гласкубуса. И лишь только непрошенный гость нырнул в нутро спутника, всё ещё полное людей, застрявших в толчее перед эвакуационными порталами, дворцовый белый карлик достиг критической массы, вспыхнул миниатюрной сверхновой, и через центральный излучатель вся его энергия выплеснулась узким слепящим потоком в открытый космос.

Всеразрушающий гамма-всплеск мгновенно испепелил злосчастный спутник, а за ним и все космические тела, на протяжении многих световых лет попадавшиеся на пути потока. Но неизвестный объект оказался прочнее, чем рассчитывал интеллект Дворца; после того, как луна вокруг вторженца испарилась, он, сопротивляясь расщепляющим его гамма-лучам и демонстрируя наличие примитивного разума, рывком увеличил скорость и взял курс на ближайший мир, которым оказалась Ноа. Гласкубус поворачивался вслед за разумным ксенолитом, и пришелец быстро таял в мощной реке электромагнитного излучения; полёт объекта завершился бы задолго до достижения им нового укрытия, если бы не начался новый, масштабный акт трагедии...

Местом действия в этот раз стал сам Дворец. О причинах того, что произошло в самом сердце каэлийского военного абсолюта, в разные времена рассуждали многие народы, а кое-где спорят и по сей день, но, при отсутствии выживших свидетелей, все домыслы и догадки так и остались без подтверждения. И лишь гораздо позднее, для очень ограниченного круга посвящённых, среди которых не последнее место занимала Син Натаринэ, была развеяна тайна событий той роковой минуты в лабиринте залов Гласкубуса.

Чертог, тратя на стабилизацию белого карлика несметные запасы энергии, продолжал облучать опасный космический объект и раскинувшееся за ним пространство. Вся императорская чета и её прислуга — более пяти тысяч биолюдей и вчетверо больше безвольных синтетов — с азартом наблюдали за множившимися разрушениями, расположившись в поделённой на палаты многомильной цилиндрической тронной резиденции. Одну из круглых стен огромного ансамбля помещений, заваленных сокровищами, уставленных исполняющими желания машинами, заменял парадный обруч, червоточиной соединявшийся, как было сказано, с любыми из существовавших врат империи. Противоположная же обручу круглая стена представляла собой гладкое основание большого поршня.

В самый разгар жестокой забавы венценосных, когда победа над вторженцем казалась уже решённым делом, во Дворце, быстрее, чем кто-то успел что-либо осознать, за несколько ничтожнейших долей секунды произошла цепь событий, обративших исход боя и заставивших воплотиться недавнее предсказание. Дворцовый интеллект активировал наивысшую ступень безопасности, и помещения резиденции затопил реагент, за пару наносекунд превративший весь воздух в густой супердемпфер, вещество, защищающее хрупкую органику и механизмы в случае внезапных сверхперегрузок. Парадные врата мгновенно открылись перед образовавшимся гигантским упругим снарядом, полным застывших тел, и могучий поршень с околосветовой скоростью вбил эвакуационный цилиндр в портал. Однако, правителю не суждено было переместиться в безопасное чрево следующего по рангу Дворца, что под командованием одного из старших вице-императоров курсировал в ближайшей к Ноа планетной системе. Вместо входа в тормозной тороидальный тоннель нового чертога, червоточина перед снарядом-цилиндром распахнулась во тьме всё той же проклятой Диоры, в момент, когда окружившие далёкий обруч автоматические станции-строители, повинуясь высшему замыслу, выполняли программу самоуничтожения. Слегка отклонённая ударами их обломков, резиденция на полной скорости врезалась в первый попавшийся крупный планетоид и застряла в нём на целую миллисекунду, пока супердемпфер не растворился. Окоченевшие трупы императорского семейства, разлетевшиеся по пустоте Пены, так никто никогда и не нашёл.

Отклонившись, цилиндр не смог задеть странную антенну, которую, пока с ними не было связи, собрали и повесили напротив диорского обруча строительные машины. Дворцовые врата, захлопнувшиеся сразу за катапультированной резиденцией, успели получить от антенны короткий сигнал, дестабилизировавший работу портала и превращавший его в мощную бомбу. Перед самоуничтожением дворцовый обруч размножил сигнал и отправил его носиться по всем существовавшим червоточинам в Каэле и за её пределами. А затем Гласкубус взорвался сам.

Сторонние наблюдатели тех событий, как и их потомки, испокон веков считали, что компьютер императорской обители попросту сошёл с ума во время "охоты", после слишком долгого простоя не справившись с потоком боевых команд. Однако, все они ошибались — у интеллекта великого чертога, в любой опасности способного найти верное решение, были все основания эвакуировать императора и самоликвидироваться вместе с Дворцом.

Чуть ранее, за краткий миг до принятия столь радикальных мер, интеллект осуществлял действия, часть которых обычно отрабатывал виртуально — корректировал направление электромагнитного джета, разворачивал махину Гласкубуса и подсчитывал постоянно растущее количество жертв. Тогда же произошло новое вторжение, незаметное и пугающе быстрое; оно началось в просторном сферическом зале, в центре которого за сотнями слоёв ионных полей, вставленный в нишу на корпусе высокого пускового пилона, покоился Мастер-Ключ. Внутри самого глубокого и плотного барьера, что был не более двух футов радиусом, в непосредственной близости от искрящейся массы Ключа из возникшей в пустом пространстве небольшой аномалии на ничтожную наносекунду появились две гуманоидные руки, незримый обладатель которых попытался схватить ценнейшую дворцовую регалию. Преуспей дерзкий вор, вынь он заветное устройство из ниши — и Гласкубус, перезагрузившись, предал бы миллиарды своих подопечных и перешёл бы под его управление, а вслед за флагманом — и все флораморфные исполины Каэлы. Флот из тысячи Дворцов был силой, способной с лёгкостью поставить на колени каэлийскую цивилизацию, и компьютер мог помешать этому единственным способом. Прежде, чем случилось непоправимое, Гласкубус, заглушив подачу энергии в главный калибр, бросил "охоту" на почти разрушенный ксенолит и, пока резиденция готовилась к запуску сквозь обруч, перенаправил поток смертоносного излучения внутрь себя, поразив в первую очередь Ключевой зал — краеугольный камень всего гигантского сооружения. Восстановить связь с неожиданно вышедшими из-под контроля парадными вратами интеллект попросту не успевал, из-за чего Дворцу пришлось пожертвовать императором и его родными.

Взрыв Гласкубуса был тяжёлым ударом для всего рукотворного и живого, что существовало в Телларо. За разрушением Ключевого зала автоматически последовала активация особой программы сотен ракетостроительных заводов, во всех регионах Дворца устроивших синхронную детонацию хранилищ термоядерных снарядов и запасов дейтериево-литиевого топлива. Раскалённые крупные обломки, обрушившись на Ноа, почти полностью выжгли обращённое ко взрыву полушарие столицы; шрапнель осколков, не встретившая на своём пути небесных тел, за несколько минут уничтожила тысячи незащищённых экранами кораблей по всей планетной системе. Оставшийся же после самоликвидации врек Дворца, представлявший собой колоссальную массу прочнейших каркасов и неразлетевшихся фрагментов, в скором времени свернулся в спираль и был поглощён сверхплотной нейтронной звездой, в которую превратился освободившийся из стазисного поля искусственный белый карлик.

Даже несмотря на масштабы катастрофы, весть о случившемся ещё долго не могла покинуть пределы столичной системы. Вслед за поражением Гласкубуса миллиарды врат, открытых во всех мирах Каэлы, разом взлетели на воздух, вызывая пожары и обрушения зданий, разгерметизацию судов, дробя связанную паутиной тоннелей империю на отдельные планетные агломерации. Трагедией оборачивалась и каждая попытка запустить новые врата — блуждавший в сверхпространстве сигнал диорской антенны всегда был первым и последним, что проходило через активированный обруч. Жители планет, на которых порталы являлись преобладающим или единственным видом транспорта, а также способом доставки жизненно необходимых ресурсов, в одночасье оказывались в западне.

Оставшийся же без внимания ксенолит в самый разгар крушения Дворца достиг Ноа и упал на её поверхность в сопровождении града расплавленных деталей бесценной дворцовой обшивки. Сотню за сотней объект с лёгкостью пробивал прочные этажи техносферы, глубоко уходившей в планетную кору, точно так же, как незадолго до этого под грохот взрывов проваливался в незащищённую сердцевину Постума. Ноанские вооружённые силы оказались абсолютно неспособны остановить вторженца. Спустя считанные минуты он погрузился в мантию планеты, а ещё через шесть часов сверлильщик, на огромной скорости рассекая ультрабазитные расплавы, по спиральной траектории достиг ядра и исчез из поля видимости всех сканеров, пытавшихся за ним проследить.

За несколько последовавших суток сильнейшие планетотрясения полностью изменили географию столицы, проснулись все вулканы, и атмосферу заполнил удушающий сернистый дым. Эвакуационные корабли сумели спасти всего треть населения уцелевшего полушария, те же ноанцы, кому не повезло, остались запертыми в своих лишившихся энергии районополисах. С очередным восходом звезды Телларо леса в заповедниках Ноа охватило пламенем, вскипели моря, разрастающиеся разломы коры засочились лавой. Рухнули и развалились суспензерные башни, золотые архитектурные ансамбли растеклись, словно тающий лёд; древние памятники, тысячелетиями копившиеся богатства — всё теряло форму, обесценивалось и исчезало. К тем ноанцам, которых не удалось быстро вызволить из капкана, созданного коллапсом сети порталов, пришла гибель от огня и удушья. Когда же сдвинувшиеся с мест литосферные плиты начали наползать друг на друга и раскалываться, вдоль экватора Ноа разверзлись гигантские каверны, исторгшие в околопланетное пространство мощнейшие фонтаны кипящей чёрной грязи.

Для обитателей обезглавленной столичной системы впервые с незапамятных времён наступила анархия, и только прибывшие Дворцы вице-императоров сумели взять ситуацию под относительный контроль, приняв на себя управление остатками телларского флота и подогнав суда из своих владений. Группа подоспевших тяжёлых броненосцев-защитников, собравшись вместе, сгенерировала стазисное поле, достаточно мощное, чтобы справиться с тяготением нейтронной звезды, что сияла посреди Телларо, медленно меняя траектории движения её небесных тел. Опасный источник гравитации отбуксировали к краю системы и вместе с кораблями отправили в вечный полёт через межзвёздное пространство.

Хиелоны-огнеборцы, что явились в составе вице-императорских эскорт-армад, поначалу пытались уберечь столицу от полного разрушения. Во славную эпоху военных походов всего сотни таких судов было достаточно, чтобы в краткие сроки охладить звезду атакуемой планетной системы, своими действиями посеяв хаос в стане врага. Теперь же хиелонам пришлось провести бомбардировку кипящей поверхности Ноа снарядами с замораживающей смесью, отчего кора планеты ненадолго стабилизировалась, промёрзнув на многие мили вглубь. Вскоре после этого наблюдатели смогли просканировать глубины столицы и увидеть ядро — оно выглядело тёмным и раздувшимся, а вытесненная им магма неотвратимо собиралась в гигантские пузыри между мантией и литосферой. Ещё один опустошительный взрыв в столичной системе никому не был нужен, и решено было, заключив обречённую планету в стазисный кокон, столкнуть её подальше в пустоту и аккуратно уничтожить там, не допустив разлёта обломков.

Пока шли приготовления, температура внутри оледеневшей Ноа постепенно повышалась, и на заре одного из дней морозный панцирь планеты раскололи глубокие трещины. Вырвавшиеся из них столбы вулканического дыма заволокли небо и пролились на лёд серной кислотой. Огнеборцы, стараясь опередить катаклизм, возводили вокруг столицы прозрачный кокон, владыки полдюжины Дворцов же возглавили эвакуацию жителей миров Телларо на курсировавшие между системами транспортники. Войска пытались наладить и оборону, но императорский Дворец перед самоликвидацией не успел поделиться полученными сведениями, и никто не мог сказать, кому именно в ту минуту противостояла империя, что из себя представлял невидимый противник и когда он планировал атаковать вновь.

А враг действительно не дремал; надёжно скрытый от взглядов камер и излучения спинорных снарядов, он следил за происходившим и был намерен защищать плод своих трудов, как важную часть исполняющегося замысла. Когда стазисная оболочка Ноа была почти завершена, невдалеке от неё словно вспыхнули две новые звезды — пара тяжеловооружённых чертогов в точности повторила судьбу Гласкубуса. Те Дворцы размерами были меньше погибшего стража столицы и не имели в арсенале белых карликов; чтобы уберечь Ключи от захвата, интеллектам пришлось подорвать свои источники энергии — сотни реакторов холодного синтеза. Все дворцовые порталы уже разрушил сигнал, потому залитые супердемпфером резиденции властителей перед взрывами были отстрелены в открытый космос, благодаря чему вице-императорам удалось остаться в живых.

Вскоре распалась и защитная оболочка Ноа; хиелоны массово выходили из строя, под руководством виртуальных капитанов, внезапно бросивших свою миссию, они наводили друг на друга палубные орудия и открывали огонь. Очень скоро все силы каэлийского флота в Телларо оказались парализованы. Отдельные корабли и целые эскадры, в любой миг ожидая нападения, снимались со своих позиций и блуждали по системе. Незримый враг, без труда превозмогавший искусственные разумы, что работали на пару порядков медленнее, чем дворцовые, заставил опытнейших штурманов впервые усомниться и в совершенстве эскортных армад, и в непобедимости самих чертогов.

Утилизацией умершей столицы больше никто заниматься не рискнул, и спустя две недели, что минули со дня атаки неизвестного объекта, в самый разгар противостояния, когда всё новые и новые космолёты втягивались в жестокую бессмысленную битву, планета начала стремительно разрушаться. Обломки экваториальных континентов сильнейшими взрывами были заброшены на орбиту, вслед им в безвоздушное пространство поднялось потемневшее вещество мантии, сформировав вокруг исчезнувшего ядра быстро остывающее чёрно-алое кольцо, столь знакомое любителям мрачной красоты пейзажей Диоры. Тогда же, повергая не только учёных-теоретиков, но и всех прочих каэлийцев в шок, разрешился вопрос о природе катаклизма, когда-то погубившего далёкое тёмное скопление — маневрируя среди выброшенных в космос внутренностей Ноа, из её расплавленного чрева вылетел рой из десятка тысяч новорожденных планетных паразитов. Копии камнеподобного вторженца, выросшие в ядре бывшей столицы, на огромной скорости разлетелись во всех направлениях, пробивая насквозь любые преграды, что попадались им на пути. Слетавшиеся в Телларо Дворцы даже объединённой лучевой мощью не смогли обуздать расходящуюся волну ксенолитов — ядерное оружие не причиняло тварям вреда, а из-за малой их кучности излучение электромагнитных джетов оборачивалось катастрофами по всей Каэле.

Каждая из оставшихся планет столичной системы, несмотря на сопротивление, вскоре была атакована паразитами. Те богатейшие в империи миры были уничтожены флотом после эвакуации жителей, но панацеей такое решение не стало. Приступившие было к делению, распухшие создания оставались на месте взрывов нетронутыми, они быстро принимали прежнюю форму и продолжали движение; как впоследствии установили учёные умы, существа ориентировались по звёздам и стремились к их свету.

Следующей ошибкой вице-императоров, пытавшихся сберечь обречённую Ноа, стал отказ от разрушения светила Телларо из-за риска возникновения сверхновой. Звезду, поглотившую множество ксенолитов, оставили вращаться посреди опустошённой, покинутой всеми системы. Через пару лет массивное небесное тело запульсировало и распалось в планетарную туманность, количество же размножившихся в нём неуязвимых сверлильщиков превысило сотню миллионов, что сделало уже начавшийся процесс заражения Каэлы необратимым. Планеты систем, встречавшихся на пути роя, гибли одна за другой, семена разрушения падали в них с небес, прожигая материки, превращая в новые источники инфекции.

Прошли многие годы, и Каэла, сиявшая своими золотыми мирами, невооружённым глазом видимая со всех окрестных скоплений, средоточие мудрости и благополучия великой империи, постепенно померкла. Значительная часть её обитаемых миров была потеряна в первую тысячу лет после катастрофы, прохождение роя через имперские территории сопровождалось взрывным ростом количества беженцев, для которых оставалось всё меньше свободного места и продовольствия. Потеряв свою родину, каэлийцы пытались осесть в колониях разной удалённости от эпицентра бедствия, но лидеры некогда дружественных рас не желали принимать у себя бывших господ. Память о событиях, имевших место в момент вторжения первого ксенолита, постепенно истёрлась, в бортовых журналах не сохранилось упоминаний неизвестного, устроившего тогда ряд молниеносных диверсий, а позже, как думалось, бесследно испарившегося, посему многие народы связывали обрушившиеся на империю беды только лишь с тщеславием и беспечностью самих граждан Каэлы. Недовольства переросли в конфликты, а затем разразились и войны, в которых у каэлийцев не оказалось ощутимого преимущества — после смерти императора не стало согласия меж его наместниками, и флот ослаб, навечно разделённый на группировки Дворцов, окружённых враждебными друг другу эскорт-армадами.

Столетиями потрясая сотни планетных систем, на задворках Каэлы шли сражения за постепенно сокращавшиеся территории; фронт человеческой междоусобицы постоянно сдвигался — впереди были новые миры, источники ресурсов и простор для боевых действий, позади же неотвратимо наступал рой, отнимавший у людей всё, за что они так яростно боролись.

Много позднее до смещавшегося фронта добрался летевший своим ходом космоаппарат-гонец с сообщением об угрозе от персонала диорского форпоста. Читавшим послание оно показалось вздором — тогда уже мало кто помнил об экспедиции в мёртвое скопление.

Начатое почтенным имперским родом повторное завоевание взбунтовавшихся планет постепенно захлебнулось и выродилось в попытки отбиться от крепнувших сил колониальных войск. Разрозненные формирования некогда непобедимого флота каэлийцев одно за другим терпели поражение, и, в то время как одни колонии заново покорялись своим прежним хозяевам, другие одерживали верх и изгоняли старых владык в небытие, рассеивая прах их кораблей по небосводам. Затем наступил черёд Дворцов, что растрескались в самых ожесточённых баталиях и целыми веками обходились без надлежащего ремонта. Лучшие звездолёты колоний стайно охотились за ними, взрывали и разбивали вдребезги, пока не уничтожили тех, кто не желал с позором бежать прочь. Как и веками ранее, ни один из осаждённых чертогов не удалось захватить, и каждый Ключ был распылён, не покинув своей ниши. Обители вице-императоров исчезли, словно гигантские древние чудовища, и вместе с ними пропала надежда на возрождение великой державы. Так не стало её, руками неизвестного принесённой в жертву, оставившей после себя расползающееся ничто. В наследие варвары, пировавшие на костях каэлийцев, получили только страх, вызываемый гаснущими в далёком небе звёздами; предания же о тех мрачных временах были сохранены тайными следящими организациями.