Глава 7

Капитан Демарин несколько удивился, когда пришло распоряжение взять в качестве нового инженера (вместо погибшего Сакаи) некоего гениального, но не имеющего ни малейшего понятия о боевых крейсерах изобретателя. Потом стало ясно, что бортинженер все же будет другой, разбирающийся в предмете, но вышеупомянутый изобретатель тоже полетит в качестве его помощника. Михаил Васильевич решил подождать развития событий.

Оба прибыли без опозданий.

Бортинженером оказался Джейкоб Райли, с которым Демарин однажды уже пересекся. Все такое же атлетическое сложение и насмешливо блестящие антрацитовые глаза, та же веселая белозубая улыбка, производящая неизгладимое впечатление на фоне кожи цвета черного дерева. Помимо этого, Джейк был высок, выше него самого — поневоле порадуешься, что на корабле нет женщин, а то была бы катастрофа. Да и нехорошо на боевые суда женщин брать, вот на исследовательских те действительно незаменимы: то, что не заметит мужчина, с легкостью увидит женщина, и наоборот.

Поздоровались практически как старые друзья, все-таки даже выходцы с одной планеты, затем капитан обратил внимание на спутника Джейка, тот был невысок ростом, а потому волей-неволей оказался в тени подобного атланта.

Типичный итальянец, фигурой он напоминал молодого Челентано, а лицом цыгана. Волосы, пусть и короткие, курчавились как их знаменитые макароны, названия которых хоть убей не запомнишь, но при виде блюда моментально узнаешь; зато глаза оказались неожиданно темно-синими, а не карими или черными.

— Марио Гвидо, мой помощник, гений, понимаешь ли, — шутливо представил его Джейк.

— Рад знакомству, сеньор… то есть, товарищ капитан, — вовремя поправился, судя по всему, землянин.

Капитан ответил на рукопожатие.

— Добро пожаловать в команду…

«…не прозвала бы она тебя Супермарио, друг!». С другой стороны, не все играют в древние игры, так что про прыгающего по трубам сантехника могут и не знать.

Итальянец так быстро затарахтел, что до Демарина доходило с временной задержкой:

— Товарищ капитан, разрешите предложить модернизацию? В Станиславском альянсе, я уже понял, на кораблях используют разведроботов в виде птиц, они же ведут видео-аудио съемку? А защищаться-то им нечем! Я вот тут проект придумал — «Стимфалийские птицы» — это которые в греческой мифологии медные перья метали, вроде как оружие. А если роботам сделать? Ну, вообще робота переделать, то есть. Половина стрел с нейропаралитиком, так никто робота и не тронет. Разрешите приступить, товарищ капитан? А то же информация может быть потеряна, а она ценная.

Капитан потряс головой, оную уже и команда успела задурить, а тут новичок дюже активный. Но что-то в его идее точно есть.

— Добро.

— Спасибо, товарищ капитан! — просиял Гвидо.

Джейк решительно призвал помощника к порядку: начинались учения, вся команда должна была быть на постах, так что прототипы стимфалидов пока что могут подождать. Знал бы капитан, что, благодаря радисту, пилоты и навигатор уже в курсе происходящего.

Как раз в этот момент Лопес отключил внутреннюю связь, а Кир хохотнул:

— Птички будут отпад.

— Почему бы нет? — флегматично поинтересовался со своего кресла Игорь. — Очень даже практично.

— Парни, а вы представьте, что нам еще этот Супермарио наваяет?

— Ша, Стар, — радист восстанавливал настройки, — потом обсудим.

Алан молча согласился с Жоаном (впрочем, радист разрешал называть себя Жуау), после чего тоже занял место. Разгильдяй второй пилот пока еще ерничал, но, стоило только капитану подойти к двери в рубку, он моментально посерьезнел.

— Доложить о готовности, — вошел в рубку командир.

— Первый пилот готов!

— Второй пилот готов!

— Радист готов!

— Навигатор готов!

— Происшествий не зарегистрировано?

— Так точно, Михаил Васильевич, — отозвался за всех Игорь.

— Начинаем, — капитан сел и пристегнулся.

В старые времена, примерно конца ХХ века, у них начался бы тренировочный полет, сейчас обходились весьма правдоподобной симуляцией оного. Как бы там ни было, инженеры все равно бдили, что называется, «за каждым болтиком» (старые выражения, видимо, не отомрут никогда).

Капитан невольно залюбовался командой: и дисциплина на высоте, и профессионализма достаточно, и сработались просто великолепно. Вот это и есть залог победы в любой ситуации.

— Отбой, — объявил наконец капитан. — Разойтись…

Команда отправилась на отдых, а Кир потянул Игоря за рукав:

— Пошли, посмотрим, что он там наизобретал.

— Ладно, — отозвался побратиму Мельников, — только не слишком ли мальчик взрослый для игрушек?

Кир наморщил нос:

— Да брось! Какие то игрушки, если на общественную пользу?

Спорить сынок капитана грузового судна не стал, может и вправду модернизация полезной окажется. Ребята отправились в «лабораторию» инженерного отсека.

Сюрпризом оказалось то, что они застали там чернокожего гиганта, коршуном высившегося над чьим-то скрюченным телом. Джейкоб Райли был бы абсолютно спокоен, если бы не время от времени вздрагивающие плечи — главный инженер мужественно старался не захохотать в голос.

— Марио, ну вот как ты так умудрился?

Лежащий на боку помощник застыл в весьма странной позе: ноги на ширине плеч, руки словно бы обхватили нечто (в таком виде и скрючило), с трудом вертится только шея, да и, в силу национальности, очевидно, ворочается язык:

— Да я просто решил стрелу заправить…

— Понятно. Насколько хоть парализация?

— Часа три… оой, как уши чешутся!

Повернувшись, Райли увидел парней и козырнул им:

— Приветствую. Не поможете этому олуху?

— Игорь Мельников, — козырнул в ответ первый пилот, — это Кир Стар… мы с удовольствием, а чем?

— Очень приятно, ребята. А помочь — в лазарет он сам точно не дойдет, а почему уши чешутся лично я не в курсе, вдруг у него аллергия?

Итальянец возразить не посмел.

— Хорошо, — отозвался Кир. — Пошли, Супермарио.

Пилоты подхватили «тело» на руки и с почетом понесли в вотчину дока.

Навстречу, как по заказу, попался Терехов. Старпом окинул взглядом колоритную скульптурную группу и выгнул брови:

— Там что, авария?

— Никак нет, Олег Саныч, — бодро отозвался Кир, — ротозейство.

Вот тут итальянец попробовал было возмутиться, но телепат приказал ему онеметь. Старпом усмехнулся и отправился выяснять, каким же образом новичок умудрился нарушить технику безопасности даже во время тренировки. Капитану это точно будет интересно.

В общем, в лазарет зашли чуть ли не с песней, хихоньками и хахоньками, по крайней мере, со стороны Кира. Спокойный и сдержанный Игорь позволил себе лишь тонкую улыбку.

Мигунько вопросительно уставился на «скульптуру».

— Это, Андрей Дмитриевич, зам нашего главного инженера, — хихикнул Кир, поскольку к врачу (для удобства) была обращена пятая точка Супермарио.

— Очень приятно, — отозвался бортврач.

Определять яд он не стал, вкатил универсального противоядия, затем антигистамин и посоветовал полежать, пока не пройдет паралич.

— Ребят, помассируйте, будьте любезны.

— Разрешите без рук? — поинтересовался Кир.

— Только осторожно.

Телепат сосредоточился, телекинезом заставляя мышцы аккуратно и неторопливо сокращаться. Сначала реакции не последовало, но, по мере того, как противоядие начало работать, и рецепторы разблокировались, Марио принялся постанывать. Сначала нечленораздельно и с явным удовольствием (эротоман, чтоб его!), потом уже, по мере того, как Кир наращивал «силу надавливания», громче и отчаяннее:

— Ой… аай! Мама мия! Уй-я! Стронцо! Убьешь же! Спасите! Помогите! Твою…!

— Матери попрошу не касаться, — осадил пилот, — я сирота.

— Прости, — проскулил изобретатель, тыкаясь лицом в подушку.

Мигунько тихо посмеивался в кулак — теперь никто точно не нарушит технику безопасности.

Постепенно, однако, боль прекратилась, итальянец отчетливо захрапел.

— Отпущу через пару часов, — сказал врач, — свободны.

Пилоты, уже тоже посмеиваясь, исчезли из лазарета, ибо в здравом уме и твердой памяти никто не хотел бы зайти сюда добровольно.

Так началась подготовка к полету по курсу исчезнувшего греческого корабля «Минотавр». Азарт, признаться, обуял уже всех, страха не было, помнили только об осторожности.

Корабль партнеров должен был прибыть завтра.