Глава 1

Мне ужасно не хочется расставаться с тобой

В этом я признаюсь так нежданно легко.

В чем же дело? Иль ты оказался судьбой?

Или просто рассудок уже далеко?

Если даже случится сойти мне с ума,

Не прошу пробужденья от чарующих грез

В них решила остаться я все же сама

Пусть тот путь и, быть может, ведет в море слез.

Я одна не останусь, скажу не тая,

Я тебя удержу, как в легенде смогла

Дочь богини любимого, ведь сильней я,

В моем сердце огонь, пусть я внешне — зола.

Элли отложила ручку и с тоской посмотрела в окно, словно в эту ночь звезды были ее личными врагами. Все ведут дневники в ранней юности, все полагают, что любовь — вселенская трагедия, и никто не догадывается, что он в том не уникален. Ее холодная красота Снежной королевы несмотря на то, что девушке было всего шестнадцать, частенько помогала скрывать свои истинные чувства, ведь телепаты учатся владеть собой с самого детства, а она очень сильна. И все-таки… почему Кир до сих пор не написал?

Если он не ответит на письмо, быть в печати еще одному сборнику любовной лирики, хотя Эрика ее засмеет, и будет права.

Вчерашняя запись была длиннее.

В черном небе звезды запылали,

Ветер с гор холодным стать решил,

В воздухе запахло вновь цветами,

Ночь дала влюбленным нежный пыл.

Вновь в руке рука, идем куда-то

По дороге звезд, что без конца

Под ноги роняют свое злато

Словно жаждут наградить сердца;

Песней соловья ты вновь ведомый

Сердцем мне согреешь холод тот

Что лишь в южной ночи невесомой

Обещает сладостный полет.

Обретя тебя, не отпущу я

Руку, что в моей лежит руке.

Пусть светила надо мной кочуют,

Пусть стучит все громче кровь в виске.

Страсть, меня зовущая, отыщет

Выход лишь в объятиях твоих...

А рассветный луч, что третий лишний,

Не побеспокоит нас двоих.

Да уж, дневник, что ведется в стихах, зрелище нетипичное не только для дочери бизнесмена. Хорошо бы Эрику не разбудить, а то подружка скажет все, что думает.

В академию поступили без усилий, штурманский факультет вообще однозначно был осчастливлен появлением такой ученицы, а вот потрясающая скорость реакции Элли сразу обозначила очевидное: ей суждено стать просто прекрасным пилотом, а в перспективе — чем черт не шутит — возможно, и капитаном корабля. Станиславская академия Терешковой обязывала ко многим знаниям и отменной физической подготовке, но от желающих учиться отбоя не было не то, что на ближайшие годы — на ближайший век.

Сейчас, в 2261 году по земному летосчислению (коим пользовались и на Родине), большинство межзвездных компаний предпочитало космонавтов, обучающихся именно на Станиславе, а значит, Элли с подругой не составит труда получить работу. Эрика мечтала летать на одном корабле с подружкой, хотя обе понимали, что это вряд ли сложится, кого-то могут определить в действующий космофлот Земли, а кого-то (скорее всего, Элли) оставят на Станиславе.

Да, осложнение с гражданством — у Элли двойное, но у Эрике только полученное с рождения, а она землянка. Общий корабль им не особенно светил.

Собственно говоря, как гражданка Станиславы, Элли Куин, точнее, Элиана Лоррина Куин, могла остаться на планете и отправится на военную службу во флот, ведь любое государство сильно армией, а отдать гражданский долг почетная обязанность каждого. Элли уже подумывала о том, чтобы и правда отслужить, как отец и мать, которые были, соответственно, космическим артиллеристом (нечто, сравнимое с ракетчиками ХХ века) и снайпером космодесанта. Пилоты служили от трех до пяти лет, и ее это полностью устраивало, военная слава родной планеты — это прекрасно.

Пока что они с Эрикой жили в курсантском общежитии, в очень комфортной комнате, имитировавшей каюту круизного лайнера (а вот на практике придется пожить в настоящих каютах). Обстановка была разумной и функциональной: два шкафа для одежды, два стола для выполнения домашнего задания, стеллаж для книг, закрытое жалюзи окно и санузел.

Разумеется, Вейдера пришлось оставить на Земле, ведь нет большего идиотизма, чем привозить собаку в подобное поселение, все же дисциплина должна быть всегда. С другой стороны, Эрика лишилась большего: быть жокеем она, конечно, не перестала, ведь в Пиро возле моря отличный конезавод, но свои, что называется, родные лошади тоже дома остались.

Элли опять взялась за ручку, благо упражнения в каллиграфии никто не отменял (что страшно напрягало землян) и продолжила выводить в тетради:

Где ты летаешь?

Там, где свет, и звезды вечно горят.

Где за тобою я бегу?

По тропам из звезд, по всем дорогам подряд.

Где мы увидим друг друга?

Не знаю сейчас,

Но тебя я встречу,

И счастье найдет нас тотчас.

Где мы навек будем вместе?

В прекрасном краю весеннем

Там птицы поют в поднебесье,

И вечные цветы, и вечно веселье

В том наше спасенье —

Любовь в нас горит,

Души опаляя…

Где ты летаешь?

Да, что бы сегодня из-под «пера» не выходило, все о Кире.

Кир Стар, отныне второй пилот крейсера «Мирный», оказался везунчиком: первым пилотом на том же крейсере недавно стал Игорь Мельников, его друг и побратим. Сейчас, скорее всего, вне вахты парни вспоминают свои бесконечные гонки на мотоциклах — оба были на Земле в байкерском братстве, — либо поигрывают в хоккей на космических объектах, если Кир все еще болеет этим спортом. Во флоте поощрялось, когда один из пилотов был телепатом, а на судах особой важности порой и оба сразу.

Ребята оказались на своем месте.

Элли припомнила список экипажа.

Капитана зовут Михаил Васильевич Демарин и, по традиции еще морского флота, весь экипаж называет его по имени-отчеству. Демарин не стар, ему только сорок лет, внешне мужчина крепкий, видный, сразу же внушающий уважение. Умный, образованный, офицер и джентльмен, как говорили во все века писатели.

Штурман землянин, его зовут Алан Себастьян Эпплстон, иммигрант, давно уже принявший станиславское гражданство, как и бортинженер Киёхару Сакаи. А вот Андрей Дмитриевич Мигунько, космоврач, местный уроженец.

«Как же, интересно, уживается экипаж, когда состоит из столь непохожих людей, к тому же, представителей разных народов и культур?» — невольно подумалось Элли. Но в космосе все горой друг за друга, и это более чем оправдано.

Ну хватит, пора спать, иначе толку уже не будет от подобного времяпрепровождения, да и завтра, пусть и выходной, а дела найдутся.

Элли забралась под одеяло и почти мгновенно уснула.