Конь нес Милану по мягкой пыльной дороге. На полном скаку он поднимался на пригорки, спускался в овраги. Мимо пролетали редкие перелески, поля пшеницы и луга, зеленеющие травой. Ветер бросал в лицо девушки пыль, развивая волосы. Но она не обращала на это, ни какого внимания. Дочь воеводы скакала без остановки весь день, стараясь успеть до ночи. В темноте было легко сбиться с пути. Конь мог споткнуться о корни. Попасть копытом в кротовую яму. И тогда придется идти пешком, а значит можно опоздать.
Милана прижалась к гриве своего скакуна, думая только об одном: только бы успеть!
Солнце клонилось к закату. Уже близок был конец пути. Ветер приносил запахи сырости. За следующим холмом она должна была увидеть воды озера.
Конь птицей взлетел по пологому склону. В сгущающихся сумерках на прибрежной долине мерцали огни сотен костров. Позабыв обо всем, Милана понеслась к военному лагерю.
Справа, из кустов мелькнула тень. Кто-то бросился наперерез. Раздался глухой удар. Матерясь, охранник отлетел в сторону, сбитый грудью коня. Со всех сторон раздавались крики. Дозорные, бряцая оружием, бежала следом. Наиболее расторопные вскочили на коней, бросившись в погоню.
Милана оглянулась. Преследователи немного отстали. Пришпорив коня, она помчалась туда, где возвышались купола шатров.
Хрипящий жеребец перенес всадницу через не широкий оборонительный ров, споткнулся и упал на колени. Девушка вылетела из седла, но успела сгруппироваться. Перевернувшись в воздухе, приземлилась на ноги и продолжила свой путь уже бегом.
Отдыхающие возле костра ратники приподнимали головы, с удивлением глядя на несущуюся, словно лань девушку, облаченную в кожаные доспехи. Она, прижимая рукой ножны, с легкостью перепрыгивала через спящих воинов. Следом за ней, спотыкаясь обо все, что попадалось на пути, бежали нерадивые дозорные. Кто-то зацепился за лежащего возле костра боевого товарища. Свалился на землю. За ним посыпались и другие преследователи. Образовавшаяся груда грубо ругающихся тел, преградила путь всадникам. Пока те разворачивали коней и пытались объехать препятствие, Милана уже добралась почти до центра лагеря. Она уже видела впереди шатры, без всяких сомнений, принадлежащих военачальникам. Девушка напрягла все оставшиеся силы, но как раз в этот момент ее догнали. Всадник на полном скаку спрыгнул с коня, навалившись всем телом на беглянку. Следом налетели еще двое, пытаясь скрутить яростно сопротивляющуюся девушку.
— Отец, — успела крикнуть Милана, увидев всего в нескольких десятках шагов от себя знакомую фигуру…
Союзные рати собирались на берегу Ильмень озера. Гордеев прибыл к месту первым. Вместе с ним его старинный друг привел пять тысяч меркитов. Никифор наотрез отказался оставаться дома. Давненько он уже не принимал участия в битвах, только вспоминая лихие времена.
Через несколько дней прибыл князь новгородский Александр. С собой он привел тысячу конных гридней и две с половиной тысячи пехотинцев из Владимира, Новгорода и Суздали. Все были опытные ратники. Собирать ополчение у него времени не было. Молодой князь рвался в бой. Многих трудов стоило Дмитрию, его разубедить. Скоро воевода Вощило, должен был привести приграничные дружины, а боярин Савок, молодых ратников, выпускников последнего набора.
В огромном лагере собирались только опытные воины. Страха ни у кого не было. То были ни какие-нибудь ополченцы, на которых, перед каждой битвой накатывала истома ужаса перед сильным врагом.
Ночь была радостной. В сгустившихся сумерках металось пламя костров. Ратники почти не спали, ожидая прибытия подкрепления. Всех охватило предвкушение предстоящей битвы.
В шатре, где трапезничали Гордеев со своим другом, стало душно. Дмитрий вышел на улицу, подышать свежим воздухом. Следом, жуя на ходу и вытирая об одежду жирные руки, показался Никифор. На небе тускло мерцали звезды. Невдалеке колыхалось пламя костра. Искры сгорающего хвороста взлетали ввысь, гасли, кружась, падали на сырую землю крупицами пепла.
— Хорошо, — потянулся Никифор, оглядывая огромный лагерь.
Гордеев кивнул. Ему вдруг почудилось, что он слышит знакомый голос, что звал его.
— Ты слышал? — спросил он, крутя по сторонам головой.
— Чего? — не понял его товарищ.
— Вроде как Милана меня звала…
— Почудилось, — отмахнулся Никифор, — откуда ей тут взяться?
— Может быть, — сомневаясь, что действительно слышал голос дочери, проговорил Гордеев. В последнее время он только о ней и думал. Как она там? Успела ли Юлдуз вывести ее из Пскова?
Внезапно в нескольких десятках метрах от шатра он заметил странную возню, сопровождающуюся громкими криками.
— Глянь, что это там, — он указал рукой в ту сторону.
Никифор также заметил сутолоку.
— Похоже, наши ребята кого-то схватили, — усмехнулся он.
— Олухи, — выругался Гордеев, — как можно нарушителя пропустить почти к самому княжескому шатру. Спали они, что ли на посту! Пойдем, посмотрим, что там происходит.
Товарищи поспешили к месту, где виднелись спины ратников, окруживших небольшое пространство, освещенное пламенем костра.
— А ну, что тут у вас?! — Гордеев попытался растолкать собравшихся.
— Не лезь, — огрызнулся ратник, сбрасывая со своего плеча руку, но тут же посторонился, узнав воеводу.
Дмитрий с Никифором шагнули в круг костра. Прямо возле их ног трое дюжих воинов пытались скрутить хрупкую, извивающуюся как змея, фигуру. Из-за навалившихся сверху тел, рассмотреть того кто был снизу было невозможно.
— Ай! — воскликнул один из дружинников. Он вскочил на ноги, сжимая руку с которой капала кровь, — Будь ты не ладна! Она мне руку прокусила! Как мне теперь меч держать?!
— А ну отставить! — рявкнул Никифор, — Встать!
Ратники остановились, подняв головы. Узнав командиров, они вскочили, моментально вытянувшись в струнку.
— Батюшка воевода, — промямлил тот, что был с прокушенной рукой, — она ворвалась в лагерь, не говоря пароля и не реагируя на окрики…
— А вы, что же! — сурово сдвинул брови Никифор, — куда глядели?!
— Да, мы…— стушевался ратник.
— С вами мы потом поговорим! А пока марш по местам!
Дружинники, понурив голову, отправились на брошенные посты.
Тем временем, лежащая на земле фигура зашевелилась и стала подниматься.
Дмитрий вздрогнул, даже отступив на шаг назад. Вот кого он совсем не ожидал увидеть здесь.
— Что за диво?! — опередил своего товарища Никифор, улыбаясь, глядя на чумазое лицо крестницы. — Как ты здесь девонька…
Милана встала, совсем по детски, шмыгнув носом.
— Да ты голодная наверно? — всплеснул руками Никифор, — идем со мной.
Он приобнял девушку за плечи и повел к шатру. Гордеев, так ни чего не нашедший сказать, двинулся следом.
— Ты это, — Никифор запустил крестницу в шатер, а сам отвел друга в сторону, — не наседай на нее сразу. Дай отдохнуть, да поесть. А то на ней совсем лица нет.
Гордеев кивнул. Они, молча, немного постояли на улице и вошли в шатер.
Милана устроилась на лавке перед небольшим столом. Не обращая внимание на вошедших, она проворно запихивала в рот холодное мясо, набив щеки до такой степени, что еле, еле двигала челюстями.
Глядя на нее зрелые мужики лишь улыбнулись.
— Ну рассказывай, — сказал Гордеев, степенно опускаясь на скамью рядом с дочерью. — что ты тут делаешь?
Девушка оторвалась от еды, подняла голову, вытерев рукавом губы.
— Сестрица меня послала, батюшка, — с набитым ртом, еле выговорила Милана, — вести у нее срочные.
Она стала спешно жевать, глотая пищу целыми кусками.
— Вражеское войско разделилось, — продолжила девушка, проглотив последний кусок, — ливонцы штурмуют Изборск. Шведы подошли к Пскову. Юлдуз велела передать, что атаковать нужно незамедлительно…
Мужчины переглянулись.
— Чуешь? — ухмыльнулся Гордеев, — бог с нами.
— А то, — хищно усмехнулся Никифор, — Юлдуз знает, что говорит. Теперь мы можем разбить их по частям. Нужно к князю идти.
Они встали, направившись к выходу.
— А ты, девонька, отдыхай, — подмигнул Милане, Никифор, — ты молодец, действительно важные вести принесла.
Гордеев вернулся в шатер под утро. Дочь спала, зарывшись в теплые шкуры. Он залюбовался ее, еще совсем детским лицом, таким милым и родным. Тяжело опустившись на скамью, Дмитрий задумался.
На совете у князя было решено выступать с утра. Нужно было спешить, потому первыми шли только конные дружины, пять тысяч меркитских всадников и тысяча гридней. Пехотинцы выступали следом. В лагере оставались две сотни охраны. Они должны были дождаться остальных и двигаться вместе с ними к Пскову. Времени на отдых совсем не оставалось. Загремели трубы. Лагерь спешно готовился к походу.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.