Глава 13. Приграничье 21 июня 1245 года.

Утро выдалось прохладным. Густой туман потянул с реки, накрыв плотным покрывалом стан ливонских рыцарей.

Бесшумно, будто призрак, Юлдуз скользила между деревьями. Вражеские посты и секреты были выявлены заранее. Одного за другим она и Басир, вырезали беспечно дремавших охранников. Последний секрет располагался в небольшом овражке недалеко от кромки леса, прикрытый густым кустарником. Здесь ливонцы не спали. Двое воинов тихо переговаривались, всматриваясь в белую пелену тумана. Девушка легла на живот и поползла, используя в качестве прикрытия, мельчайшие складки местности.

В противоположной стороне от застывшей Юлдуз, раздался слегка различимый шорох. Один из охранников вдруг встрепенулся. Он поднялся. Осторожно вытащил из ножен меч, немного помедлил, прислушиваясь, и пошел на звук. Сделав с дюжину шагов, он вдруг отпрянул назад. Из-под его ног метнулась в сторону серая тень. Прижав длинные уши, заяц помчался к лесу, петляя по мокрой траве. Воин ухмыльнулся. Вложив меч в ножны, он повернулся, намереваясь вернуться к своему напарнику, который, поняв, что тревога ложная, развернулся в противоположную сторону. Расслабившийся от встречи с лесным обитателем, охранник успел сделать лишь несколько шагов, когда за его спиной, как из-под земли выросла огромная фигура. Черная рука обхватила лицо ливонца, закрыв ему рот. Другая рука обхватила шею. Больше ничего охранник не успел почувствовать. Его голова неестественного вывернулась, так, что лицо оказалось за спиной. Раздался хруст ломающихся шейных позвонков. Остававшийся на своем посту охранник, повернулся. Он не мог поверить своим глазам. Он видел, как его напарник стал возвращаться. Но вдруг его голова развернулась в обратную сторону, а затем неведомая сила утащила тело товарища. Только клубы тумана разлетелись в разные стороны. Оставшийся в одиночестве воин попятился, неистово крестясь. Его дрожащие губы шептали молитву. Он хотел закричать, но сильная рука зажала ему рот. Охранник схватился за рукоять меча. Однако вытащив его, не успел, почувствовав холодную сталь на своей шее. Острый клинок скользнул в сторону, рассекая плоть. Позабыв о сопротивлении, ливонец схватился руками за горло, стараясь зажать страшную рану, из которой сквозь его пальцы сочилась теплая кровь, унося с каждой каплей жизнь из его тела. Он захрипел, упал на траву, дернулся несколько раз в конвульсиях и застыл.

— Ну, вот и ладненько, — удовлетворенно прошептала Юлдуз, вытирая кинжал о плащ мертвеца, — пора и к своим возвращаться.

Она огляделась по сторонам и исчезла в уже редеющей пелене тумана…

Боброк выехал на опушку леса. Прямо перед ним раскинулся спящий ливонский лагерь. Только несколько человек сонно передвигались между едва горящими кострищами, и спящими прямо на земле воинами.

Воевода огляделся. Его дружина уже охватила вражеский стан полукольцом. Ратники заняли свои места, ожидая сигнала к началу штурма. Тридцать лучников выстроились вдоль кромки леса. Каждый держал наготове зажженную стрелу. Семьдесят пехотинцев, оставив своих лошадей за деревьями, ожидали своего часа. Сжимая в руках мечи и боевые топоры, они выстроились за спинами стрелков, готовые в любой момент кинуться на врага. Семьдесят конных гридней были отправлены воеводой обойти ливонцев с фланга и атаковать вдоль реки. Еще тридцать оставались рядом с ним, составляя резерв.

Час битвы неумолимо приближался. Солнце уже поднималось над горизонтом. Его первые лучи осветили купола шатров.

Боброк перекрестился и взмахнул рукой. Десятки горящих стрел разрезали туманную дымку, впиваясь в тела спящих воинов, бока и купола шатров. Тонкая ткань вспыхнула. Рухнули, пронзенные стрелами ливонцы.

Среди врагов пошло шевеление. По вскакивали с земли проснувшиеся воины. Забегали, засуетились, не зная за что хвататься.

Псковские пехотинцы с криками, усиливающими панику во вражеском стане, кинулись вперед. Смяв слабый заслон, они ворвались в лагерь, рубя разбегающихся в панике кнехтов…

Брус фон Кох, проснулся от внезапного шума. Снаружи раздавались звуки боя, лязг оружия, крики сражающихся, и стоны умирающих. Шатер заволокло дымом. С одной стороны дорогая ткань была объята пламенем. Однако верный оруженосец не поддался панике. Он стал спешно помогать своему господину, облачиться в латы. Не обращая внимания на огонь, уже охвативший купол, молодой командир, надел, украшенный когтистой лапой, боевой шлем, выхватил меч, отбросив в сторону не нужные в бою ножны, и шагнул из шатра. Быстро осмотревшись, он мгновенно оценил сложившееся положение. Застигнутые врасплох ливонцы в панике метались по стану, даже не помышляя об обороне. Барон схватил за ворот, пробегающего мимо воина, и врезал ему кулаком в лицо. Кнехт рухнул, обливаясь кровью.

— Куда бежите трусы!, — рявкнул фон Кох, размахивая над головой мечем, — труби сбор!

Оруженосец поднял сигнальный рог. Над лагерем раздались три протяжных гудка. Услышав знакомый, заученный на подсознательном уровне, сигнал, мечущиеся по лагерю воины замерли. К своему командиру стали стягиваться оставшиеся в живых воины, выстроив стену щитов. Другие, в спешке натягивали доспехи, тащили мечи и копья. За их спинами выстроились арбалетчики, послав в наступающих смертоносные гостинцы.

Псковичи накатились на плотный строй и отпрянули назад, теряя бойцов, не в силах пробить стену щитов.

Чувствуя, что не все еще потеряно, Брус фон Кох, продолжал раздавать команды. Вокруг него скапливалось все больше воинов. Кто-то привел коня. Барон вскочил в седло, готовясь к атаке. Перелом в битве мог наступить в любой момент.

Милана осталась возле деревьев одна. Ее товарищи прекратили обстрел. Оставив свои верные луки, они бросились врукопашную. Девушка зорко высматривала среди мечущихся между палаток людей свои цели. Ее стрелы без промаха пронзали тела вражеских воинов. Милана видела, как первая волна псковичей ворвалась в лагерь, рубя не опомнившихся кнехтов. Но вот, что-то изменилось. Наступление забуксовало. Причиной тому был высокий рыцарь. От его команд, ливонцы пришли в себя. Они перестали беспорядочно метаться, выстроились плотными рядами вокруг своего командира, выставив щиты и ощетинившись копьями. Волна наступающих псковичей накатилась на них и отхлынула, оставив убитыми с десяток бойцов. Рыцарь, продолжая выкрикивать команды, вскочил на коня.

— Ну уж, нет, — Милана злобно сощурила глаза, — я не дам тебе атаковать…

Она натянула тетиву, поймав в прицел прорезь шлема. Вздохнув поглубже, девушка задержала дыхание и разжала пальцы. Сухо щелкнула тугая жила. Рыцарь дернулся. Меч выпал из его рук. Стрела прошла сквозь смотровую щель, глубоко войдя в глаз. Командир ливонцев пошатнулся и рухнул на своих воинов.

В этот момент с левого фланга раздался боевой клич. Конные гридни ударили с боку, разбив, потерявшего командира, строй. В битве настал перелом. Чаша весов склонилась в сторону псковичей. Подняв над головой меч, Боброк повел в бой свой резерв. Битва переросла в одиночные схватки, где ливонцы оказывались в меньшинстве. Некоторые кнехты попытались спастись бегством. Они прыгали в воду, пытаясь добраться до другого берега. Их настигали конные ратники, круша головы. Другие бросали оружие, вставали на колени и поднимали руки. Их сгоняли в центр, связывая руки.

Но не все сдавались в плен.

В окружение ратников рубился коренастый рыцарь. Не раз ему доводилось прорубать себе дорогу сквозь толпу неверных. С каждым взмахом его двуручного меча, падали на траву русские ратники.

— Басир! — стараясь перекричать шум боя, крикнула Юлдуз, — возьми его живьем! Сможешь?

Нубиец лишь оскалился белозубой улыбкой. Он соскочил с коня. Псковичи мгновенно расступились, давая дорогу чернокожему великану.

Рыцарь на один миг стушевался. Ему еще ни разу не приходилось видеть такого воина. Но выучка взяла свое. Ни все ли равно, кого убивать во славу Господа. Ливонец раскрутил над головой свой меч, обрушив его на врага. Но клинок лишь рассек воздух. Враг, непостижимым образом, исчез из поля зрения. Скорее почувствовав, чем заметив противника, рыцарь развернулся, выставив вперед меч. Но и тут враг оказался проворнее. Ливонец продолжал крутиться на месте, нанося удары, стараясь достать противника, чувствуя, что с каждым взмахом силы покидают его. Но хитрый враг, постоянно ускользал, даже не делая попытки приблизиться.

Басир с ловкостью пантеры кружил вокруг рыцаря, заставляя его выкладываться по полной. Меченосец уже еле, еле держался на ногах. Его движения становились все медленнее. Было видно, что тяжелый меч он поднимает с большим трудом. Когда противник в очередной раз опустил меч, нубиец ногой выбил оружие из его рук, и ударил кистенем по шлему. Ливонец охнул, рухнув на колени.

— С этими рыцарями всегда этот трюк проходит, — усмехнулся Басир, — прям как дети…

— Ты его случайно не убил? — спросила Юлдуз, подозрительно глядя на смятый шлем.

— Да что ему сделается? — нубиец подсел под согнувшегося меченосца и поднял его на плечо, — правда это ведро с головы снять трудновато будет… Куда его?

— Неси к реке, — махнула рукой Юлдуз, — там и поговорим…

Боброк устало сел на пень. Бой закончился. Псковичи победили. Вокруг раздавались стоны раненых. Ратники разошлись по полю. Одни разыскивали своих раненых, оказывая им помощь. Другие собирали убитых, чтобы отвезти семьям. Третьи собирали трофеи, да добивали тяжело раненых рыцарей. Тащить их с собой никто не собирался.

Воевода уже понял, что это было только начало. Юлдуз уже передала ему добытые у пленного рыцаря сведения. Как она вытащила их из него, он не знал и не хотел знать. Но сама информация заставляла крепко задуматься. Сегодня ливонско— шведское войско перешло границу и устремилось к Изборску. Не успеть псковичам помочь соседям. Боброк тяжело поднялся, взглянув в сторону, где располагалась обреченная крепость. Он конечно отослал туда гонца, но это все, что мог сделать. Нужно было подумать об обороне своего города.

— Простите меня, братья, — прошептал воевода. Боброк взобрался в седло, оглядев свою немногочисленную дружину, махнул рукой, — уходим в Псков…