Глава 4. Мастер-класс.

Выйдя из здания штаба, Стоценко направился в сторону полигона. Гордеев шел следом, внимательно оглядываясь по сторонам. Место для тренировки спецназа было отведено в самом дальнем конце.

— Взвод смирно! — раздалась команда, как только капитан приблизился к своим бойцам.

— Отставить, сержант, — махнул рукой Стоценко, — завтра нас ожидает новое задание. У нас, наконец-то, появилась возможность прощупать один из лагерей Кабира.

Спецназовцы одобрительно загудели.

— Инициатором является комитет государственной безопасности. Это, — он указал рукой в сторону остановившегося невдалеке Дмитрия, — их представитель. Он желает отправиться с нами. Командование дало добро…

— Прошу прощения, — один из бойцов, здоровый рыжий парень, поднял руку, выступив вперед, — разрешите задать вопрос, командир…

— Спрашивай, — кивнул Стоценко.

— Рядовой Кутырин, — прежде чем задать свой вопрос, представился спецназовец, — позвольте узнать, с каких это пор кабинетные работники решили лезть в горы? И кому из нас выпадет честь стать для него нянькой?

Остальные бойцы сдержано рассмеялись.

— Я понимаю вашу озабоченность, рядовой, — Гордеев потрепал себя за мочку уха, — но как руководитель операции, я вправе знать, хорошо ли вы подготовлены. Или мне стоит найти другую группу?

— Мы лучшие! — уверенно воскликнул Кутырин.

— Ну, тогда продемонстрируй, — Дмитрий посторонился, указав рукой на мишени, — Задача. Ликвидировать охрану полевого командира, а его самого взять живым…

Рядовой взглянул на капитана. Тот кивнул. Кутырин взял в руку пять штык ножей. Не торопясь подошел к отведенной черте, и стал метать их один за другим в установленные рядом щиты. Все клинки поразили мишени, воткнувшись в них, в районе груди.

— Ну как? — чуть отдышавшись, спросил боец.

— Не впечатляет, — усмехнулся Гордеев.

Со стороны зрителей раздался недовольные возгласы.

— Это почему же? — обиделся Кутырин.

— Я поясню, — спокойно ответил Дмитрий, — задание было не только ликвидировать, но и взять полевого командира живым. Это раз. Во-вторых, его охрана не тупые болванчики, а хорошо обученные бойцы. Или ты полагаешь, что они вот так спокойно будут стоять, пока в них метают ножи? Если они и не успеют выстрелить, то постараются уклониться.

— И что же вы хотите?

— Пойдем…

Гордеев направился на соседний участок. Там были установлены движущиеся мишени, для стрелков. Щиты в полный человеческий рост, были установлены на полозья. При помощи веревок, прячущиеся в укрытие бойцы, заставляли их перемещаться. Дмитрий остановился возле одной из мишеней, достал из кармана заранее припасенный кусок мела и принялся схематично обозначать фигуру человека. Отдельно он нарисовал контуры рук и ног, и пририсовал в конце на воображаемом лице глаза. Отойдя на шаг, Дмитрий полюбовался своим творением, оставшись довольным.

— Вот, — он указал на изображения, — попробуй выполнить задание теперь.

Кутырин вновь взял ножи, подойдя к черте. По знаку капитана, бойцы стали тянуть за веревки. Мишень хаотично задвигалась.

Рядовой некоторое время пытался определить порядок перемещения, но у него ничего не вышло. Плюнув Кутырин, просто стал метать ножи. Ему удалось поразить две из трех мишеней. И то не в жизненно важные органы.

Зрители, коих собралось множество, тихо шушукались, ожидая продолжения.

— Ну, ты и лошара, — озвучил общую мысль один из спецназовцев.

— Сам, ты лошара, — обиделся Кутырин, — сам бы попробовал.

— На самом деле, в этом нет ни чего сложного, — успокоил их Дмитрий, — штык нож серьезное оружие. Обращаться с ним нужно уверенно. Понять его. Полюбить…

— Да, что он баба, чтобы его любить? — перебил его Кутырин.

— Не скажи, — спокойно отреагировал Гордеев, — к любому делу нужно подходить с любовью. Тогда у тебя все получиться. Дай-ка мне пять ножей.

Он принял от рядового ножи. Зажав четыре между пальцами левой руки, Дмитрий взял в правую пятый. Подбросил его, определяя вес. Затем закрутил в руке. Нож, как живой скользил между пальцами, переворачивался вокруг них. В конце клинок закрутился на ладони и замер в твердой хватке.

— А теперь, — попросил Гордеев, — называй разные части тела человека. Задание тоже. Ликвидировать двух охранников и взять живым полевого командира.

Мишени вновь задвигались. Ответственные за это бойцы, старались вовсю, намереваясь запутать пришельца.

— Шея, грудь, голова, левая рука, правая нога, — скороговоркой затараторил Кутырин.

С каждым его выкриком в мишень летел нож, втыкаясь именно в то место, на которое указывал рядовой. Условные охранники были поражены один в глаз, другой в горло, третий в сердце. Сам полевой командир, получил ножи в руку и ногу, лишившись возможности сопротивляться.

— Как-то так, — удовлетворенно потер руки Гордеев.

— Гляди, салага! — воскликнул все тот же смешливый боец, что уже поддевал товарища, — вот как надо!

— Д-а-а, — глаза у рядового Кутырина были похожи на блюдца, — такого и в цирке не увидишь! Не думал, что кабинетные работники на такое способны. Но, — он внезапно хитро прищурился, — а вот скажем, нету у вас ножей, и патроны закончились. А «духи» лезут со всех сторон. В плен хотят взять. Тогда что?

— И это не беда, — сказал Гордеев, снимая куртку, — слушай следующую вводную. Ты полевой командир. С тобой пять бойцов. Выбери любых. Вооружение, Любое не огнестрельное. Задача, взять меня в плен, либо ликвидировать, в случаи сопротивления.

— Разрешите, товарищ капитан.

Из строя вышли пять спецназовцев. Все здоровые ребята, с мощными торсами и накаченной мускулатурой.

— Уверен? — с сомнением спросил Стоценко, глядя на Дмитрия, — поломают ведь, жалеть не станут.

— Вот и хорошо, — кивнул Гордеев, выходя в центр площадки, — в полный контакт работать сподручнее.

Спецназовцы разобрали имитации оружия. Учения, учениями, а поранить друг друга в пылу борьбы желания ни у кого не имелось. Двое взяли все те же штык ножи, один вооружился деревянной саперной лопаткой. Оставшиеся выбрали автоматы, без патронов.

По знаку капитана, бойцы бросились в атаку.

Ни кто так не смог понять, что произошло. Собравшиеся зрители успели только пару раз вздохнуть, а все нападавшие, лишившись своего оружия, валялись на земле, охая и потирая ушибленные места.

— Не сомневайся, — Гордеев подошел к Стоценко, по-дружески похлопав его по плечу, — в горах я тоже не раз бывал. На всех пяти тысячниках побывал.

Он поднял куртку, отряхнул пыль, перекинул ее через плечо и не спеша направился в сторону штаба, насвистывая популярную мелодию.