6

— Твою мать! — сквозь зубы выругался Гена, и, приложив палцы к шее авторитета, убедился в том, что он мертв.

— Генка, че там? — крикнул Сергей, прикуривая сигарету и с беспокойством поглядывая в сторону приятеля.

— Сам посмотри!

Воронцов, испытывая дурное предчувствие, подбежал к джипу, возле которого нервно курил его приятель и заглянул в салон. При виде мертвого вора его щеки покрылись бледностью. В кулаке Дюмы белел клолчок бумаги. Вынув послание, Сергей пробежался глазами по написанному— " Это тебе последнее предупреждение, Царь!"

— Вот дерьмо поганое! Урод! Недомерок! — выплюнул Ворон, смяв злополучное послание в руке, — Косой, сволочь, вышел на тропу войны. Звони Царю, спроси, чего с пацанами делать, — бросил он молчавшему Гене, а когда тот отошел, набирая номер вора, смачно сплюнул на землю.

— Он велел сматываться, и вызывать мусоров, — пряча телефон в карман джинс, доложил вернувшийся водитель.

— Валим отсюда! — еще раз взглянув на убитых, черными силуэтами распростертыми на дороге, Сергей закинул автомат в салон джипа и сел рядом с Геной. — Парней жалко… ну, гад, я его собственное говано жрать заставлю!

— Что— то теперь будет, — покачал головой Гена, внимательно следя за дорогой, — Дюма же был вором, а они его… вот так...

— За убийство своего воры карают смертью, — покосившись на него, сказал Воронцов, — а Дюма был не просто рядовым бандитом, они с Царем отмотали весь срок, от звонка, до звонка. Царь рассказывал, что именно Дюма дал добро на его коронацию когда— то. Как он воспринял новость?

— Спокойно, сказал только, что теперь Косому не уйти живым.

— Вот это спокойствие страшнее атомной войны.

Юля с беспокойством ожидала возвращения парней, то и дело выглядывая в окно, но они всё не приезжали и мало помалу девушку начинало охватывать дурное предчувствие. Поднявшись в отведенную ей комнату, она присела на кровать, сложила руки на коленях и замерла в такой позе. В голове ее между тем вертелись мысли, вихрем проносясь одна за другой и мешая сосредоточиться. Собственно, чего она боялась? Сергей бандит, а связывать свою жизнь с бандитом она не хотела. Слишком велик риск, да и потом, как она сможет спокойно спать по ночам, зная, что ее муж… От этой нелепой мысли, вдруг возникшей в воспаленном воображении, Юля чуть не рассмеялась. Муж? Да он никогда не позовет ее замуж, она где— то читала, что ворам якобы нельзя иметь семью. Но откуда ей знать, кто он? Что она вообще о нем знает, кроме того, что он сам поведал?

Наконец послышался шум подъезжавшей машины и девушка, подбежав к окну, высунула голову, пытаясь разглядеть ворота, но увидела лишь угол дома. С бешено бьющимся сердцем она бросилась вниз по лестнице, а оказавшись в холле, едва не сбила с ног вошедшего Сергея. Он поймал ее в руки, его лицо было бледным.

— Куда ты так несешься?!

— Ты живой! — с каким— то абсолютно детским восторгом воскликнула Юля, смеясь и плача одновременно— сказывалось напряжение, не покидавшее ее всё это время, — а… а Генка?

— Там он, во дворе. Юль, мне надо поговорить с Царем.

— Конечно, — она утерла слезы и тут ее взгляд упал на его рубашку. На синей ткани темнели бурые пятна и Юля в ужасе прикрыла рот рукой, попятившись от Сергея, — что это? Это… это кровь?!

Он опустил голову, оттянул рубашку, рассматривая пятна, затем чертыхнулся.

— Ну да, забрызгало слегка, — пожав плечами, Воронцов прошел в гостиную, а девушка не могла сдвинуться с места. Ее пробрала крупная дрожь и оглушило осознание того, куда они с Мариной попали, пусть и не по своей воли, но все же… И самое страшное, что Славка имеет ко всему этому отношение! Юля поспешила в комнату сестры, чтобы поделиться с ней своими размышлениями и убедить Марину как можно скорее убираться из этого логова бандитов. Пока еще не стало поздно.

.....

— Кто разрешил вставать?

Слава обернулся, услыхав знакомый голос и с улыбкой опустился на скомканную постель, накрытую клетчатым пледом. Юля прошла в палату, поправив на плечах белый халат, осторожно обняла друга, не заметив, как на его при этом лице мелькнула гримаса боли.

— Юлька, кто меня выдал, что я прохлаждаюсь в больничке?

— Секрет фирмы, — хмыкнула она, уселась на стул и посмотрела на Игнатьева. Выглядел он вполне сносно, только чуть осунувшееся лицо говорило о недуге. Девушка покачала головой, — Славка, я тебя когда— нибудь убью! Почему я самой последней узнаю о том, что мой лучший друг связан с бандитами?! Объясни мне, каким боком ты оказался в этой шайке?

Мужчина почесал голову, весь его вид выражал озабоченность. Юля видела, что говорить ему об этом совсем не хочется, но она была упряма и Славка прекрасно знал, что придется рассказать правду. Не помог и тяжелый вздох. Он пожал плечами.

— Ладно, только не говори Марине о том, где я сейчас. Меня обещали выпустить к концу недели.

— Обещали? — усмехнулась она, — или ты так насел на врача, что у него не оставалось выбора?

— Ну, какая разница? Главное, что я буду дома. Лучше скажи, как там Маришка?

— Она у Царя и чувствует себя чуть ли не принцессой, чего не скажешь обо мне.

— Ты… ты тоже живешь у него? — удивился Слава, тотчас пожалев о своем вопросе. В больших Юлиных глазах вспыхнуло такое негодование, что Игнатьеву захотелось стать невидимым, ибо он чувствовал себя виноватым в том, что сестры оказались втянуты в бандитские разборки.

— О да! Благодаря одному из вашей прекрасной воровской бригады я теперь заточена в золотой клетке… тьфу ты, в особняке любезнейшего Алексея Ивановича, — с сарказмом произнесла Юля, — и удивительно, что мне еще разрешили навестить тебя, хотя не факт, что разрешили бы. Пришлось заняться самым грязным шантажом и пригрозить, что возьму и сбегу среди ночи.

Слава ошарашенно смотрел на подругу, в глубине души посмеиваясь. Ему представилось, как Юлька воспитывает матерых уголовников и, судя по всему, успешно, коль кто— то из парней поддался на шантаж и привез ее сюда.

— Позволь спросить, кто же все— таки не вытерпел пытки находиться в твоем прелестном обществе?

— Ворон, — наблюдая за произведенным эффектом, ответила девушка. Слава упал на подушки и прикрыл глаза, было видно, что он о чем— то думает, а затем без тени улыбки тихо сказал:

— Юля, не связывайся с ним. Слышишь меня? — он пристально взглянул на нее, но, уловив мелькнувшее в ее глазах упрямство, повторил более настойчиво, — не связывйся! Он далеко не такой милый, как могло тебе показаться изначально, это лишь видимость. Ворон самый настоящий убийца, слышишь ты меня?

— Слава, у меня есть свои соображения на этот счет, — она поднялась и подошла к двери, — поправляйся, я хочу поскорее вернуться домой.

Когда за ней закрылась дверь, Игнатьев едва не застонал от бессилья. Он видел, что его доводы не возымели действия и Юля заинтересовалась Воронцовым. Но он— то знал, что на самом деле представляет собою этот парень, однако убедить подругу, если она уже начала упрямиться, было невозможно. Всё, что он мого сделать, это поскорее выйти и больничных стен и увезти сестер подальше от Москвы, хотя бы на какое— то время. До тех пор, пока обидчики Марины не понесут заслуженного наказания.

И Слава, не обращая внимания на острую боль в области живота, начал стаскивать с себя спортивные штаны и футболку. А спустя некоторое время, убедившись, что коридор пуст, проковылял к лифту, спускающему на первый этаж.

.....

С утра в ресторане " На опушке" царила суматоха и хозяин, Антон Лавреньтев, пребывал в неописуемом гневе. Оказывается, вчера вечером двое посетителей умудрились отравиться чем— то, ужиная в его ресторане и теперь ему грозила проверка! Это было немыслимо! Антон просто не мог поверить во все это, ведь продукты, скупаемые им у проверенных поставщиков, соответствовали гарантии качества. Каким образом несвежая продукция могла очутиться на кухне, он не имел представления и сейчас, шагая размашистым шагом по коридору, намеревался выяснить все нюансы.

В кухонном помещении находился повар, молодой кавказец, принятый на работу сравнительно недавно и еще две посудомойки. Они что— то горячо обсуждали, но при виде появившегося хозяина умолкли, выжидающе глядя на него. Антон прошелся по кухне, придирчиво осматривая все приборы, затем повернулся к повару.

— Алик, что ты вчера готовил для тех посетителей, которые огравились? — жестко спросил он, сверля парня пристальным взглядом.

— Антон Евгеньич, да я, как обычно, делал по заказу треску под томатным соусом, я хорошо помню, что те двое просили двойную порцию, — принялся оправдываться Алек, со страхом взирая на мужчину.

— Покажи мне ее, — отрывисто бросил Лавреньтев. Когда повар принес из морозильной камеры рыбу, он осмотрел ее со всех сторон, понюхал, но ничего подозрительного не увидел, треска выглядела свежей. Немного подумав, он обернулся к посудомойкам, — пошли вон, на сегодня вы свободны! Да пошевеливайтесь и не вздумайте болтать о том, что произошло!

Повторять дважды девчонкам не пришлось. Сняв рабочие фартуки, они молниеносно покинули кухонное помещение. Антон повернулся к ожидавшему его распоряжений Алику.

— Быстро неси сюда всю партию этой рыбы! Нельзя допустить, чтобы санэпидемстанция добралась до нее.

— А вот это уже излишне, уважаемый, — раздался сзади мужской голос.

Двое незнакомых мужчин в темных костюмах вошли в кухню, у одного из них в руках имелся чемоданчик, а второй деловито раскрыл перед лицом Лавреньтева удостоверение.

— Маойр Веселов, госнаркоконтроль.

— Позвольте, — запротестовал бизнесмен, — при чем здесь наркоконтроль?!

— В продукции, изъятой вчера в вашем ресторане, обнаружены ядохимикаты, господин Лавреньтев, и мы будем проводить полную проверку всей хранящейся в ваших камерах провизии. А вам придется проехать в наше отделение для беседы, — спокойно сообщил Веселов, сунув удостоверение в карман пиджака. За дверью маячили еще двое, в камуфляже.

Антона охватил настоящий, животный страх и он, вмиг сникнув, проследовал за мужчинами к выходу. Когда машина, в которую посадили хозяина, отъехала от дверей ресторана, а оставшийся из приехавших занялся осмотром помещения, Алик тихонько проскользнул в подсобку и достал мобильный. Быстро набрав номер и дождавшись ответа, он произнес:

— Всё сделано, Славик! Ему как минимум грозят бесконечные проверки, а когда обнаружат наркоту в продуктах, будь уверен, этот козел окажется за тюремной решеткой.

— Хорошая работа, Алик. А теперь уходи оттуда, я найду тебя.

— Всё, понял. До скорых!

Вытащив из телефона сим— карту, Алик переломил ее пополам и сунул в карман, затем, избавившись от униформы шеф— повара, свернул ее, затолкал в пакет и надел свою кожаную куртку, отлепил накладные усы с лица и быстро вышел через черный ход.

Глава 6.

До ужина, который подавали ровно в восемь, как уже успела выучить Юля, оставалось еще немного времени. Девушка прошлась по особняку, с неподдельным интересом рассматривая красивый антиквариат, стоявший на каминной полочке в гостиной. Здесь были фарфоровые фигурки зверей, античные статуи Апполона и Венеры по обе стороны камина и старинные книги, все сплошь по философии. Юля хмыкнула, взяв с полочки одну из них и пролистнув несколько страниц. Оказывается, любезный Царь увлекается смыслом бытия! Когда девушка ставила книгу на место, взгляд ее коснулся пачки конвертов, торчавшей из— за книг, стоявших на полке. Воровато оглянувшись, она вытащила их и быстро перебрала в руках. Это были письма, написанные явно женской рукой и адресовывались все на Колыму, Лысову Алексею Ивановичу. Интересно… Наверное, это от его гражданской жены...

За дверью послышались торопливые шаги и Юля, растерявшись, что ее могут застать за неблаговидным занятием, сунула письма обратно, поставила книгу на место и выглянула из гостиной. Увидев Сергея, направляющегося в кухню, она поспешила за ним.

— Привет, — девушка улыбнулась, входя вслед за Вороном. Он скользнул оценивающим взором по ее фигуре, облаченной в узкие джинсы и тонкий свитер из голубой шерсти. Юля смутилась, в который уже раз под этим " раздевающим" взглядом.

— Привет, красавица. Ты шпионишь за мной? — с улыбкой отозвался Ворон, наливая в рюмку коньяк из пузатой бутылки, которая стояла на столе.

— Ага, я Мата Хари нового поколения, — хмыкнула она, усевшись за стол и наблюдая за мужчиной. Пригубив коньяк, Сергей закинул в рот дольку, отрезанную оот лимона.

— Что, успокоилась наконец? Не так уж плохо у нас, да?

— Ну это да-а, не считая того, что ты уезжаешь, а возвращаешься весь в чужой крови, — с иронией, за которой прятался страх, не покидавший ее, протянула Юля, — но это же в порядке вещей, правда? Как тебе спиться— то, Воронцов?!

— Привычка, знаешь ли, — обыденным тоном произнес Сергей.

— Семья у тебя есть?

— Нет.

— Как же ты… совсем один? — растерялась девушка, подперев рукой подбородок и не сводя с мужчины заинтересованных глаз.

— Ты что, в самом деле хочешь узнать о моей жизни?

— Хочу. Или тебе есть что скрывать? — поддела его Юля, впрочем, на лице Сергея не дрогнул ни один мускул.

— Беспризорник я, на улице рос, со шпаной. Не знал ни отца, ни мать, сколько себя помню, всю жизнь скитался по подвалам вместе с такими же, как я. Воровали, чтобы с голоду ноги не протянуть, а когда постарше стал, пытались меня власти местные в приют определить, — при этом воспоминании он усмехнулся, — намучились со мной там, а я все равно сбегал каждый раз и к ребятам возвращался. На вокзале мы жили, промышляли воровством, обирали приезжих да цыганам помогали, вещи их перетаскивали с места на место, кочевникам. Кормили они нас за это.

— Боже, — только и смогла вымолвить Юля, ощутив укол жалости, и воочию представив мальчишек, вынужденных в буквальном смысле выгрызать себе право на существование.

— А когда мне было девятнадцать, на зону я загремел, ну а там уже и познакомился с Царем, правда, тогда он еще был просто Алексеем, обыкновенным зеком, но жил по воровским понятиям, уважал воров. Вместе мы отсидели, только он выходил через девять лет, а на мне еще пятерик висел.

— Он тебя вытащил из тюрьмы?

— Да, и с того дня я всегда при нем. Как отец он мне стал, но тебе вряд ли это понять.

— Я могу понять, — негромко произнесла девушка. Ей нестерпимо захотелось коснуться Сергея, просто подойти и обнять его, но что— то все же удерживало ее. В голове упорно крутилась одна и та же мысль— он убийца, он тот, кто не задумываясь берет в руки автомат и стреляет по таким же, как сам, бандитам. Поборов порыв нежности, Юля встала и подошла к окну. Во взгляде ее отразились все обуревавшие ее эмоции и Ворон не решился больше ни о чем спросить. Ему все было ясно без слов. Для нее он зверь, и такая девушка, как Юля, никогда не сможет переступить через свои жизненные устои, а значит, надеяться на ее расположение не нужно. Он поднялся и молча вышел. Как только дверь с тихим хлопком за ним закрылась, по щеке девушки скатилась прозрачная слезинка.

Вечер выдался приятно— прохладный. Марина сидела на открытой террасе, рисуя видневшиеся в оранжерее цветы. Юля, подойдя к входной двери, некоторое время наблюдала за сестрой, а затем, увидев, как к воротам подъехало такси, с любопытством всмотрелась в выходящего из машины мужчину. Когда он появился на подъездной дорожке, ведущей к особняку, она ахнула.

— Славка, ты что, самовольно покинул больницу?!

— Славка! — одновременно с ней вскричала Марина, и он, не обращая никакого внимания на разгневанную Юлю, подошел к своей любимой и, присев перед ней на корточки, подал ей огромный букет алых роз. Марина радостно припала к его груди, обнимая за шею и не замечая, как он скривился от боли.

— Не мешай им, лапочка, — раздался сзади старческий голос и Юля, посмотрев на Царя, который пыхтел трубкой рядом с ней, покачала головой.

— Он же еще не поправился!

— Лучшее лекарство это забота и тепло любимой женщины, — с укором произнес вор, настойчиво уводя ее в дом.

— Как вы легко ко всему относитесь! А если ему станет хуже?

— У меня есть лепила, на тот случай, если кому— то вдруг вздумается отправиться на тот свет, — заверил ее Царь, открывая дверь в гостиную и пропуская девушку.

Юля предпочла не уточнять, кто такой лепила, и без того ясно, что так они называют врача. Взор ее упал на книжный стеллаж и девушка вспомнила о письмах, лежащих за книгами. Нужно обязательно их просмотреть, подсказывал внутренний голос, хотя что в них может быть интересного для нее, она не знала. Устроившись в пурпурном кресле, девушка посмотрела на Царя, вальяжно рассевшегося на диване. Подложив под схваченную ревматизмом спину подушку, старик с удовольствием пыхал трубкой. С прищуренными глазами за большими стеклами очков он напоминал сытого кота и это сравнение вызвало усмешку на губах Юли.

— Алексей Иванович, Марина рассказала, что у вас есть дочери.

— Да… все эти годы, выйдя из тюремных застенков, я искал хоть какие— то следы их, но… — он безнадежно махнул рукой, — где их теперь найти, в многомиллионном городе? Наверное, замужем мои девочки, да и зазноба моя, жива ли?

— А как зовут ее?

— Светланкою зовут, ох и красивая была! — он прицокнул языком, глядя в пространство, словно вспоминая свою Светлану, а Юля улыбнулась, вдруг проникнувшись к старому человеку, одинокому в этом мире, симпатией и сказала:

— Нашу с Маринкой маму тоже звали Светланой...

— А почему звали? Умерла, что ль?

— Да, уж десять лет как ее нет, когда с сестрой несчастье случилось, — со слезами на глазах произнесла Юля, вновь переживая тот кошмар, — не выдержала мама...

— Прости за такой вопрос, дочка, но что же все таки с сестренкой твоей произошло?

Девушка обхватила себя за плечи, собираясь с духом, чтобы открыться перед Царем, ибо он внушал ей доверие, несмотря на род своей деятельности, но в этот момент где— то в недрах дома затренькал ее телефон и она, извинившись, вышла. Аграфена Михайловна, старая горничная, прослужившая у Царя несколько лет, протягивала ей мобильный. На дисплее высвечивался номер Овчинникова. Сбросив вызов, Юля занесла этот номер в черный список, решив, что отныне не будет иметь никаких дел с Юрием. У нее в голове вдруг созрел план. Ведь она находится под покровительством самых настоящих воров, бандитов, а значит, нужно лишь обратиться к Царю со своей проблемой и попросить его о содействии!