роман

Теплый весенний ветерок беспечно игрался в пушистых волосах сидящей на открытой лоджии девушки. Инвалидная коляска, служившая ей креслом, была развёрнута к озеру, воды которого безмятежно покоились внизу, укрытые изумрудной зеленью черёмухи. Листва деревьев тихонько шелестела, словно перешёптываясь между собой. Вокруг царило умиротворение и покой.

Девушка, держа на коленях, укутанных клетчатым пледом, альбом, что— то рисовала, время от времени поднимая взгляд в небо. Оно было затянуто белесыми тучами, вольно проплывающими на синих прсторах, и попутный ветер гнал их куда— то вдаль. В редкие мгновения в ясных голубых глазах художницы мелькала тьма, заволакивая взор пеленой печали. Ею вновь овладевали воспоминания, далеко не самые приятные. Те, что она прятала в своем подсознании долгие годы, боясь, что если вдруг дать им волю, они затопят ее душу холодом.

Но вот она встрепенулась, вскинула встревоженные глаза на равнодушные тучи, взиравшие на нее с высоты и тонкие пальчики девушки, сдавив грифельный мелок, начали неистово бегать по бумаге, перечёркивая рисунок, а тело художницы сотряслось от рыданий, самовольно вырвавшихся на волю.

— Ненавижу! Ненавижу! Будьте вы прокляты, звери! Все! Все вы будьте прокляты

Этот крик, подобный последнему стону издыхающего зверя, из двери, ведущей в дом, выбежала сестра. Кинувшись к рыдающей Марине, она присела перед ней на колени и попыталась обнять.

— Тише, Мариш, тише, родная моя. Я здесь, с тобой, слышишь? Я никому не дам тебя в обиду, родная. Успокойся… ну же, моя хорошая...

Юля огромным усилием смогла таки забрать у художницы грифель. Крепко обняв содрогающееся тело сестры, девушка прижала ее к себе, тихонько поглаживая по волосам.

— Почему, Юля? Почему… это произошло… со мной? — спустя немного времени, справившись наконец с приступом паники, прошептала Марина, пряча голову на плече младшей сестры.

Юлия стиснула зубы, до боли, до скрежета, чувствуя тот всепоглащающий гнев, что пожирал ее каждый раз, как она видела страдания Марины.

Почему? Этот вопрос мучил ее все десять лет, с того дня, как Марина, ее любимая сестренка, выбросилась из окна. Вспоминая дни, предшествующие этому страшному событию, она не могла сдержать слёз. Звери… как только земля их носит после того, что они сделали с Маринкой?! Но… Недолго ждать осталось… Скоро меч возмездия вознесётся над их головами, они ответят за всё, за тот день, когда надругались над невинной девочкой, за все эти десять лет слез и страданий… и за смерть их с Маринкой матери тоже..

За десять лет до..

В тот день стояла теплая августовская погода. Легкий ветерок ласкал листву окружавших парк деревьев, шелестел в траве, а Юля возвращалась домой из музыкальной школы, попутно обдумывая снова всё то, что ворвалось в их размеренную жизнь неделей раньше. Перед мысленным взором вновь и вновь возникал образ сестренки, семнадцатилетней Марины, возникшей на пороге их дома поздним вечером, когда уже начинало смеркаться. Ее одежда была изодрана, на лице и руках ссадины и кровавые отметины, она едва держалась на ногах и мама, увидев дочь в таком виде, конечно же, лишилась чувств. Юля же, справившись с первым шоком, засуетилась, помогла маме прилечь на диван, а затем отвела хранившую сестру в ванну и, боясь о чём либо спрашивать. Пустив теплую воду, взяла в руки смеситель и долго отмывала ее избитое, искалеченное тело и укутав в теплый плед, усадила в своей комнате и всю ночь просидела рядом с ней. Марина несколько дней не произносила ни слова, ни чем не интересовалась и просто сидела у окна в кухне, скорбно сгорбившись и устремив мёртвый взор на безмятежные воды озера с зеркально чистой поверхностью. Мама вдруг слегла, пришлось вызывать врача, оказалось, у нее прихватило сердце. На хрупкие плечи Юли, а на тот момент ей было пятнадцать, легли все домашние заботы, и девочка просто разрывалась, мечась между больной матерью и боясь оставить сестру одну. Бабушке пришлось перебраться к больной дочери, ибо Юле было не под силу уследить за всем. Младшая сестра догадывалась о том, что случилось с Мариной, но хранила табу, ни о чем её не спрашивая. А через несколько дней, когда Юля вышла в аптеку всего на несколько минут— у мамы закончились таблетки— вернувшись буквально через несколько минут, застала картину куда более страшную, чем могла себе даже представить. У их дома суетились какие— то люди, она лишь увидела отъезжавшую с сиреной скорую помощь и сердце девушки ёкнуло тревожной мыслью— мама! Но оказалось, что увозили Марину, а кто— то из соседей поведал Юле, будто ее сестра выбросилась из окна. Она осталась жива, но что дальше с ней будет, пока не ясно. Тем же вечером у мамы случился очередной инфаркт и её не стало.

Юля осталась одна, совершенно растерянная. Единственное, что помогло ей не сломаться от удара, осознание того, что Маринка жива и как никто, нуждается в ней. И нужно было присматривать за престарелой бабушкой. Именно тогда девушка впервые задумалась о том, что ничего не знает о их с Мариной отце. Мама как— то вскользь упоминала о нем, из ее слов Юля поняла одно— отец отбывает большой срок и надеяться на его помощь не стоит. Они остались втроем с бабушкой, ведь больше у них на этом свете никого нет.

Глава 1.

Павел Шишмарёв, генеральный директор ОАО "Дельта— банк", стремительно прошел по просторному залу банка, направляясь в свой кабинет. Часы показывали десять утра, когда он появился у дверей, мимолётно кивнув секретарше в знак приветствия. Людочка, хорошенькая блондинка, в строгом брючном костюме — как того требовали правила, поспешно поднялась из— за стола, протягивая шефу какой— то конверт, а на его вопросительный взгляд равнодушно пожала плечами.

— Павел Александрович, это принёс курьер, велел отдать вам лично в руки.

— Какой еще курьер?

— Обыкновенный. Парень, который разносит почту.

— Что еще за… Ладно, давай сюда.

Взяв из рук секретарши конверт, мужчина исчез за дверью кабинета, провернул ключ в замочной скважине и прошёл к рабочему столу. Сняв стильный пиджак цвета металлик, и повесив его на спинку кожаного кресла, он бросил конверт на подоконник, решив, что вскроет его позже, сейчас же время поджимало, через несколько минут начнётся совещание совета директоров.

Павел унаследовал банк от своего отца, а тот, в свою очередь от своего. Дед Павла несколько лет назад и основал ныне прибыльное предприятие. Банк выстоял даже в лихие 90— е, когда, казалось, рушилась вся хитроумно выстроенная система бизнеса, и всё благодарю тому, что владельцы не имели дел с сомнительными махинациями и не связывались с бандитами. Во всяком случае, не афишировали таковые отношения, даже если они имели место быть.

Ныне преуспевающий банк занимал второе место в рейтинге города, по мнению пресс— служб, он был одним из лучших, и Павел мог только гордиться тем, что не разрушил репутацию семью.

Быстро выкурив сигарету и, в который уже раз решив, что пора завязывать с курением, Павел поправил галстук, стильный, цвета морской волны, который идеально гармонировал с оттенком его глаз — насыщенного сапфирового, и взглянул на себя в зеркало. Худощавое лицо, гладковыбритое, оно хранило следы бессонницы и было слегка изможденным...

Совещание длилось более двух часов, но Павел остался доволен итогами. Намечалась выгодная сделка с петербургскими бизнесменами, предложившими его банку финансировать строительство жилых комплексов в городе белых ночей, а еще выгорел контракт с англичанами, вложившими в развитие его филиалов крупные капиталы. Требовалось найти толкового переводчика, ибо прежнего пришлось уволить за некомпетентность и с этим поручением банкир подошел к секретарше. Людочка, печатавшая на клавиатуре плазменного компьютера месячный отчёт, подняла на шефа вопросительный взор миндалевидных, подведённых черными стрелками, глаз.

— Люда, нам нужен переводчик со знанием английского, высшего уровня. Займись и как можно скорее. В среду прилетят англичане.

— Будет сделано, Павел Александрович. У меня есть приятельница, мы вместе учились в музыкальной школе, может быть, я пришлю ее на собеседование? Она с отличием закончила курсы инъяза.

— Курсы? — поморщился Шишмарёв, но Люда поспешила его успокоить:

— Не волнуйтесь, она отлично понимает язык, толковая девушка. И умеет держать язык за зубами, — зачем— то добавила она, чем вызвала еще большее неудовольствие шефа. Но он промолчал, времени на то, чтобы отчитывать секретаршу, не было, он слишком устал. А потому просто кивнул и направился к двери своего кабинета, бросив через плечо:

— Ну хорошо, завтра, к девяти утра, пусть приходит.

Войдя в душное пространство кабинета, Павел ослабил узел галстука и опустился в обтянутое кожей кресло, обвел усталым взором пространство вокруг себя, как вдруг взгляд его упал на конверт, белеющий на подоконнике. Дотянувшись до него, мужчина вынул лист, обыкновенный бумажный лист, вырванный из школьной тетрадки. На бледно расчерченных клетках было написано синим маркером следующее "За всё нужно платить, Паша. " А внизу стояла дата— 15. 08. 2004г.

Некоторое время банкир молча созерцал послание, не понимая смысла написанного, а после его пробрал холодный пот, и по спине поползли противные мурашки. Рубашка вмиг взмокла и прилипла к лопаткам, а узел галстука превратился в удавку. Две тысячи четвёртый, лето… ему тогда было семнадцать. Но что могло случиться тем летом? Сколько бы не копался он в глубине памяти, анализируя события тех лет, но вспомнить ничего вразумительного, увы— не смог.

— Нет… не может быть, — прошептал Павел помертвевшими губами, смяв роковое послание в кулаке.

Сумрачная тьма медленно окутала город, зажглись огни, фонарные столбы озорно подмигивали прохожим, а светофоры вторили им разноцветьем своих глаз.

Юлия Першикова торопливо поднималась по ступеням крыльца своего дома, расположенного в Воскресенском районе близ озера Лебединое. Девушка искала ключи от дома в сумочке, которая висела на ее плече. Чёрт, да где же они, неужто оставила на холодильнике утром, уходя на поиски работы? Марина, наверное, уже спит, время— то… вынув мобильный, девушка взглянула на дисплей— ну так и есть, одиннадцатый час вечера! День прошёл впустую, она объехала чуть не полгорода, в поисках более менее оплачиваемого места,, но всё впустую. Всюду ей вежливо указывали на дверь, говоря при этом, с притворными вздохами и фальшивыми улыбками, что, мол, вакансий нет. С тех пор, как не стало бабушки, сестры оказались в не слишком благоприятном материальном положении, а лечение Марины требовало всё больших затрат.

Не успев сунуть телефон обратно в недра сумочки, Юля вздрогнула, когда он завибрировал у неё в ладони. Звонила Люда, ее школьная приятельница и девушка, остановившись у двери, нажала на зеленую трубку, высветившуюся на дисплее.

— Алло?

— Юлька, привет! Слушай, ты всё еще в поисках работы?

— Да, пока ничего стоящего не нашла.

— И не ищи. Завтра к девяти подходи ко мне в банк, шефу срочно нужен переводчик, я думаю, он тебя возьмёт!

— С ума сошла? У меня же и образования— то толком нет, — запротестовала Юля, но Людмила перебила:

— Я знаю, что ты справишься, ты же по языкам у нас ас! Не спорь, лучше выспись, с утра приведи себя в порядок, хочешь, я заеду за тобой?

— Ну не знаю, Люд! А я не ударю в грязь лицом?

— Да ладно тебе, не накручивай! Шишмарёв не акула, не проглотит, он нормальный..

— Ладно, тогда заезжай, я буду во всеоружии. Спасибо тебе...

Нажав кнопку отбой, девушка прислонила ладони к пылающим щекам. Шишмарёв Павел, один из тех мерзавцев, что десять лет назад сломали жизнь ее сестре… Видно, судьба решила сама дать Юле в руки козырь, послав Люду с ее предложением. Отыскав наконец ключ, Юля вошла в дом, стараясь не шуметь. Оставив плащ и сапоги в прихожей, она включила свет в гостиной и тихонько приблизилась двери, ведущей в спальню Марины. Сестра спала, подложив ладошку под щеку, и это вызвало на губах Юли улыбку.

"Всё будет хорошо, дорогая… они получат по заслугам, обещаю." мысленно поклялась Юля, уходя в кухню, чтобы перед сном выпить чашку горячего молока.

•••••

Наутро стояла погожая погода, солнечные лучики игриво касались лица спящей девушки, норовя разбудить ее от сладких сновидений. Юля проснулась, немного полежала в теплой постели и бездумно глядя в потолок. Затем заставила себя выскользнуть из— под одеяла, быстро приняла душ и в ванной же высушила волосы феном. Сняв с вешалки с вечера приготовленную одежду, она надела тёмно— серую юбку, длиною строго до колен, нежно— голубую блузку с ажурным воротничком и туфли— лодочки, классические, на высокой шпильке. Уложив пышные от природы, цвета поздней пшеницы, волосы в длинную косу, девушка взглянула на себя в зеркало. Немного подумав, тронула ресницы кисточкой туши и нанесла на губы перламутровый блеск.

— Ну что, Павел Александрович, конец безмятежной жизни близок, — негромко промолвила Юля, подмигнув своему отражению в зеркале.

— Юль, с кем ты там разговариваешь? — крикнула из соседней спальни сестра.

— Да я сама с собой, Маришка. Ты будешь со мной завтракать или еще полежишь?

Заглянув в дверь спальни сестры, Юля улыбнулась ей, встретив вопросительный взгляд Марининых глаз. Рядом с ней развалился большой кот, белоснежной окраски, вальяжно намывая свою мордочку. Этого красавца девушкам принесла подруга Марины, Катя, уверяя, что кот является самым настоящим породистым. Впрочем, Тимофей, как назвала его Юля, вполне оправдывал свои рекомендации, важничал и не признавал никаких правил, делая всё, что ему вздумается.

— Ты уходишь? — спросила Марина, приподнимаясь на подушках.

— Да, возможно сегодня меня примут на работу. Пожелай мне удачи!

— Удачи! Не забудь заехать к доктору Ивланской, она обещала дать рецепт каких— то крутых БАДов, якобы они творят чудеса и поставят на ноги даже слона, — усмехнулась Марина, запустив пальцы в длинную шерсть кота. От удовольствия хитрющее животное прищурило свои изумрудные глазищи и блаженно замурлыкало.

— Я помню, не волнуйся. Через десять минут придёт Анфиса, а ты пока подремай. Ну всё, я побежала, не скучай!

Марина махнула ей рукой, а когда за сестрой захлопнулась входная дверь в прихожей, прикрыла глаза. При Юле она изо всех сил старалась держаться бодро, ни в коем случае не показывать своей депрессии, но как же она устала! От этих жалостливых взглядов прохожих, от бесконечных упражнений и процедур по поднятию тонуса мышц! Если бы еще от них был хоть какой толк, но ведь Анфиса, ее сиделка, уверена, что всё это необходимо и даст результаты. Спорить с ней было бессмысленно, Анфиса и слышать не хотела о том, что она, Марина, не чувствует ни малейших сдвигов от этих изнуряющих манипуляций.

Опустив глаза на свои скрещенные руки, девушка с отвращением прикрыла одеялом уродливые шрамы, бугрившиеся на запястьях. Ее вновь мучили кошмарные воспоминания того дня...

Антон Лаврентьев, Пашка Шишмарёв и Юра Овчинников, три дружка— мажора, сынки богатых родителей, держали в страхе всю округу того района, где жила подруга Марины, Анжелка Исаева. Девчонки дружили с детства, вместе ходили в один детский сад, а после и в школу, вообщем, были не разлей вода. Более боевая по характеру Марина всегда заступалась за тихую Анжелу, прекрасно зная, что один из её мальчишек — соседей не даёт ей прохода в буквальном смысле. Антон преследовал хорошенькую девчонку, которая к тому же была из бедной семьи, повсюду, сначала заманивая ее дорогими подарками, а под конец потеряв терпение, решил взять силой то, в чем она ему с презрением отказывала.

Однажды, когда Марина пришла к дому подруги, чтобы вместе с ней идти в художественную школу, Анжелки не оказалось дома. Подождав некоторое время у подъезда, девушка вдруг уловила странные звуки, доносившиеся из— за двери подвала. Не подумав о том, что там может поджидать опасность, Марина приблизилась к двери, прислушиваясь и тотчас шмыгнула в темноту, с отвращением вдохнув сырой, затхлый воздух. Было темно и воняло отвратительными отходами, винными парами от валявшихся на полу пустых бутылок и кошачьей мочой. А когда девушка поняла, что там происходит, тот просто оцепенела от ужаса. На грязном полу лежала Анжела, она была без сознания, и совершенно избита. Одежда ее, изодранная, находилась неподалеку, скомканная и окровавленная. Возле Анжелы стояли трое мальчишек, и среди них был Антон. Когда до Марины дошло, что они сделали с её подругой, девушка вне себя накинулась на кого— то из парней, неистово колотя куда попало и расцарапывая наглую, ухмыляющуюся физиономию. То, что произошло потом, она просто не ожидала. Антон, повалив ее на пол, начал рвать на ней одежду, а двое его дружков гоготали и сыпали грязными шуточками.

Издевательства продолжались не один час, и никто, никто не пришел ей на помощь, хотя наверняка отчаянные крики доносились из подвала, достигая пределов двора. Марина очнулась уже одна, с трудом приподняв со стылого пола свое измученное тело. Руки были изранены, она смутно помнила, как кто— то из этих зверей тушил о её кожу сигареты. Ей хотелось умереть, немедленно, прямо здесь, чем идти домой в таком виде. Анжела исчезла и с того дня никто не знал, куда она подевалась. И всё время с того страшного дня в ушах Марины звучал хрипловатый голос Антона— " Хоть слово кому вякнешь, соска, прикончу, поняла?!"

Оторвавшись от кошмарных воспоминаний, вновь грозивших затопить ее в пучине отчаяния и не желающих оставить ее в покое, Марина разрыдалась...

Всё сложилось, как нельзя лучше. Как Люда и пророчила, Юлю приняли на должность переводчика, банк показался девушке вполне респектабельным.

Возвращаясь домой после первого рабочего дня, Юля старалась сдержать снова накатывающий приступ гнева. Павел Александрович, так называемый, босс, оказался весьма нервным и вспыльчивым по характеру. В общем и целом ей в банке понравилось, персонал вежливый, никто не сует нос не в свои дела, каждый выполняет свою работу, но это было только первым впечатлением. В душе девушки забурлила ненависть, едва она взглянула в глаза Шишмарева, в его беспокойные, синие, как небо, глаза. Мог ли этот человек— да и человек ли он? — спокойно спать по ночам после того, что натворил когда— то? Как ему живется— то после того, что он сотворил с невинной девочкой? Но нужно взять себя в руки и собрать о нем как можно больше сведений, чтобы, когда придет подходящее время, ударить посильнее. Возле дома девушка услыхала, как мужской голос позвал ее по имени.

— Юлька!

Обернувшись на оклик, она с удивлением осмотрелась, а потом увидела спешащего к ней мужчину в дорогом костюме и надвинутых на глаза солнцезащитных очках. что— то знакомое проскальзывало в его облике, но Юля никак не могла вспомнить. Приблизившись, незнакомец расплылся в улыбке, очень, кстати, привлекательной и радостно заговорил:

— А я смотрю, вроде ты идешь! Юлька, сколько лет не виделись— то! Ты так и живешь тут? — он кивнул в сторону ее дома, а девушка между тем всматривалась в его лицо, мучительно пытаясь припомнить, кто он. Спохватившись, он сдернул с лица очки и на Юлю глянули карие, почти черные глаза. И в сознании вспыхнуло его имя, заставив девушку радостно вскрикнуть:

— Славка?! Игнатьев!

Он засмеялся, с ходу сгреб Юлю в свои медвежьи объятия и несколько раз прокружил. Затем поставил на землю, рассматривая ее стройную фигуру, по обыкновению присвистнув, что означало восхищение.

— Юлька, а ты стала супер красоткой! Но я тебя сразу узнал, как только увидел, как ты переходишь улицу!

— Господи, Славка, когда же ты вернулся в город? Людка говорила, что вы отбыли на ПМЖ в Штаты, — не скрывая искренней радости от встречи, спросила девушка.

— Родители мои там и живут, а я вот в родные пенаты вернулся, ну не мог привыкнуть к этой американской культуре, вот хоть убей, — Слава чиркнул ладонью по горлу, и Юля засмеялась. Она испытывала неподдельный восторг от неожиданной встречи со старым другом.

Со Славкой Игнатьевым они учились вместе с третьего класса. Хулиганистый мальчишка почему— то сразу проникся симпатией к Юле, девочке— хорошистке, которая всегда ходила в школу с забавными косичками, подвязанными огромными гофрированными бантами. В первый же день, как Славка пришел в класс и его посадили за одну парту с Юлей, ребята нашли общий язык, все четыре урока тихонько перешёптывались и хихикали. И двойки в тот день заработали тоже вместе, что, впрочем, нисколько не расстроило Юлю. С того дня она, сама того не подозревая, обрела верного друга, готового за неё порвать глотку любому, кто посмел бы хоть просто косо посмотреть в ее сторону.

Все семь лет, учась в одной с ним школе, Юля ходила со Славкой, не боясь, что пристанут какие— нибудь отморозки. Он провожал ее из школы, с дискотеки и просто был рядом в любую минуту, когда был нужен ей. А после окончания Славкой одиннадцатого класса семья Игнатьевых перебралась в Штаты, и ребята больше не виделись. Поэтому сейчас, глядя на возмужавшего Славку, превратившегося в красивого мужчину, девушка испытывала некую неловкость, хотя и сама не понимала, чем вызвано такое чувство. Единственное, что осталось от того, прежнего, хулиганистого мальчишки, это глаза— такие же красивые и насмешливые, оливкового цвета.

— Ты спешишь? Может, посидим где— нибудь, поговорим? — предложил Игнатьев.

— Извини, Слав, у меня сестра дома одна, ты же помнишь, что случилось с Маринкой.

— Да, конечно, — по его лицу пробежала тень, — а что прогнозируют врачи? Есть надежда на выздоровление?

— Ничего, — вздохнула она, — терпение и еще раз терпение. А где ж его набраться, когда, глядя на неё, у меня душа наизнанку. Лучшие годы проходят, Марине уже двадцать восемь скоро, сам понимаешь.

Он сочувственно взглянул на девушку, а она вдруг спохватилась:

— Так пойдём к нам, чего ж мы тут стоим— то? Маринка будет рада тебя видеть.

— С удовольствием зайду. Ты же накормишь меня чем— нибудь вкусным? — подмигнул Слава.

— А вот это вряд ли, ну, если только ты мне поможешь с ужином!

— Ты, Юлька, как была лентяйкой, так и осталась, — укоризненно покачал он головой, входя вслед за девушкой в дом и с интересом осматриваясь. Как давно не был он в этой уютной квартире, но вся атмосфера окутала его знакомыми ощущениями, едва переступил он порог.

— И готовить— то я толком не научилась, — поддразнила его Юля.

Скинув легкий бежевый плащ и водрузив на вешалку, она кивнула другу в сторону кухни, а сама прошла в гостиную.

Марина сидела у телевизора, задумчиво водя темным грифелем по бумаге. Увидев сестру, она улыбнулась.

— Ты сегодня рано. Как прошел первый рабочий день?

— Вполне сносно, если считать работой пару переведённых фраз по телефону, — хмыкнула Юля, подходя к сестре и заглянув в ее рисунок. На белом ватмане был изображён мужской профиль, что— то знакомое улавливалось в недорисованных чертах. Взглянув на задумчивую сестру, поинтересовалась, — кто это, Мариш?

Художница смущённо перевернула ватман вниз рисунком, её щёки зарделись пунцовой краской.

— Да так… это я фантазирую. Ты же знаешь, я люблю придумывать то, что могло бы быть… Но это секрет!

— О… что это за страшные тайны? — округлив глаза, засмеялась Юля.

— Представь себе, очень и очень таинственные! — Марина показала ей язык и вдруг, глядя куда— то мимо плеча Марины, выронила грифельный мелок, а улыбка медленно растаяла на её губах. Юля обернулась и увидела стоявшего в проёме двери гостя. Марина со Славой пожирали друг друга какими— то непонятными взглядами, отчего Юля вдруг почувствовала себя лишней.

— Привет, Мариша.

— Славка! — обретя дар речи, воскликнула Марина, — вот так неожиданность!

— И не говори! Случайно вот встретил твою сестру на улице. Ты совсем не изменилась, всё такая же...

Марина горько усмехнулась, крутнула колёса инвалидной коляски и подкатилась к мужчине, глядя на него снизу вверх и не дав договорить.

— Всё такая же беспомощная и уродливая!

— Эй… я не об этом, — Слава растерянно посмотрел на Юлю и та поспешно вмешалась:

— A пойдёмте пить чай, я там пирожных купила, твоих любимых, Маринка!

— Кокосовых?

— Да, и кокосовых и с клубничной начинкой. А ещё кто— то, — она многозначительно взглянула на гостя, — обещал помочь мне с ужином!

Марина рассмеялась, подмигнув Славе, он же только обречённо поднял ладони в знак капитуляции. А Юле внезапно пришла нелепая, как ей подумалось, мысль. Там, на рисунке сестры, он, Игнатьев! И эти взгляды, которыми они обменялись при встрече… Неужели то чувство, что когда— то испытывал Славка к ее сестре, до сих пор не угасло и огонек еще тлеет?! Если бы только это оказалось верным, ведь тогда, возможно, Марине стало бы намного легче, рядом с сильным и заботливым мужчиной. Но Юля тотчас одернула себя, решив, что нафантазировала и поспешила к ребятам в кухню.

Глава 2.

Утром, входя в приёмную шефа, Юля едва не столкнулась с Людой, та неслась к кабинету Шишмарёва, как ошпаренная, на высоких каблуках, цокот от коих разносился по всему коридору.

— Людка, что случилось? — остановила ее Юля. Но приятельница лишь кивнула в сторону дивана для посетителей, и только сейчас Юля заметила сидящих там двоих мужчин, в длинных кожаных плащах, причем оба, как заметила девушка, со зверским выражением лица.

— Овчинникова шестёрки пожаловали, ой, что будет! — торопливо буркнула секретарша, исчезая за дверью кабинета шефа.

Юля еще раз украдкой взглянула на мужиков и прошла мимо, в подсобное помещение банка, где хранились ненужные документы и сотрудники прятались там, чтобы покурить. Значит, Юрий Овчинников, при условии, что это тот самый, из той шайки, теперь, так сказать, крышует банк Шишмарёва? Вот так поворот! Нужно разузнать, тот ли это человек, расспросить Люду при случае. Интересно, что им понадобилось, небось, любезный Павел Александрович задолжал денежки авторитету?

Юля припомнила, что отец Овчинникова уже в те годы занимался незаконной торговлей оружием, и состоял в бандитской группировке, скорее всего, это именно его сынок сейчас терроризирует Шишмарёва. Вот так дружки, ничего не скажешь! Хотя чего еще было ожидать от подобного рода людей?

Когда Юля появилась в приёмной, Люда уже сидела за своим столом, что— то сосредоточенно печатая на клавиатуре огромного плазменного компьютера. Вид у неё был обеспокоенный, а из— за двери кабинета Шишмарёва доносились голоса на повышенных тонах.

— Люд, а кто это такие? — Юля, присев на край стола, кивнула в сторону двери.

— А-а, бандиты местные, из шайки так сказать, нашей крыши.

— Овчинников, правильно? Его Юрием зовут?

— Да, он вроде как старый приятель шефа, но сейчас они чего— то там не поделили. Я не вникала в подробности, за любопытство, знаешь ли, по головке не погладят!

Юля мысленно хмыкнула. Вот и второй негодяй отыскался, и уж она найдёт способ этим воспользоваться. План созрел в голове мгновенно. Сославшись на работу, девушка быстро попрощалась с приятельницей и вышла во двор. Встав у навороченного джипа, наверняка принадлежащего бандитам, Юля напустила на себя самый равнодушный ко всему вид, на который только была способна.

Она уже начала волноваться, поглядывая на входную дверь в здание банка, ведь времени, по ее подсчетам, прошло немало. Уж не прибили ли там на месте господина Шишмарева? От этой мысли ей вдруг стало весело, но, спохватившись, что тогда ей не дано будет насладиться местью, девушка решила сходить проверить, что происходит в офисе. Однако судьба решила смилостивиться над ней и, как только она взялась за дверную ручку, дверь отворилась и Юля оказалась нос к носу с выходящими мордоворотами. Один из них, тот, кому она якобы случайно наступила на ногу, смачно выругался, окатив девушку тяжелым взглядом.

— Смотри, куда прешь, коза! че. конец света грядет, что ли?

— Извините, — приняв кроткий вид испуганной невинности, пролепетала девушка, отступив назад и опустив очи в землю. Второй ущипнул ее за щеку, хмыкнув при этом и гоготнул, видимо обращаясь к своему приятелю:

— Слушай, где только Павлуша берет таких кукол?! — он подтолкнул юлю в плечо и добавил, эй, красавица, не желаешь прокатиться с нами, а?

Юля вскинула глаза на незнакомца, усилием воли подавив вертевшиеся на языке ядовитые слова и поинтересовалась:

— Так ведь мы с вами не знакомы?

— Это долго, что ли, исправить? — хохотнул другой, подходя к джипу и щелкая брелоком, — Санек, дай ей визитку, пусть приходит вечером в наш клуб, мы любим смазливых телок. Слышь, кукла, жратва и выпивка за счет заведения. Поехали, а то Юрий Давидович с нас шкуру сдерет, два раза уже звонил, интересовался, как там наш клиент поживает.

Юля, скрывая удовлетворение, деловито сунула протянутую ей Саньком визитку в карман пиджака, напустив на себя вид "обалдевшей от счастья дуры" и проводила взглядом отъезжавшую машину. "Уроды!", подумала девушка, направляясь к стоянке такси. "Ну что ж, Юрий Давидович, пришло время нам с вами узнать друг друга поближе..

•••••

Придя домой после работы, Юля первым делом на скорую руку принялась за готовку ужина, однако, открыв духовой шкаф, с удивлением обнаружила стоявшую в нём сковороду, с запечённой курицей и горшочек с картофелем. Аромат от блюда исходил просто дивный и девушка почувствовала, как она проголодалась. За весь прошедший день ей удалось только выпить чашку латте, что приготовила Людмила и съесть круассан. Услыхав, как сзади раздался скрип половиц, девушка обернулась. Марина, подкатив инвалидную коляску к проему двери, смотрела на неё с улыбкой.

— Это мы тебе оставили, я подумала, что ты и без того устаёшь со мной, а теперь у тебя еще и работа.

— Марин, ну о чём ты? А… кто это-мы? — заранее зная ответ, спросила Юля, вынимая из духовки сковороду. Водрузив ее на стол, девушка взглянула на сестру.

— Славка приходил, — почему— то смущённо сказала Марина, остановив коляску у окна. Только сейчас Юля обратила внимание, что её сестра выглядит как— то иначе. На ней был не обычный шелковых халат, а бежевое шелковое платье, и волосы уложены на голове красивыми локонами.

— Здорово! Значит, тебе некогда было скучать? — поборов нахлынувшее таки удивление, улыбнулась Юля, включая духовку.

— Нет… Он сказал, что моя жизнь продолжается и я должна почаще бывать на людях… а еще..

— Что?

Марина отвернулась, глядя в окно, на притихший двор, где ветер гнал горстку листьев по земле и старый дворник безуспешно пытался собрать их в кучу. Старик в рыжем фартуке выглядел несколько забавно, размахивая метлой и явно бормоча себе под нос ругательства. Его седые усы шевелились в такт произносимым словам. Марина улыбнулась, ощутив прилив жизненных сил.

— Еще я поняла, что он прав. Я должна бороться за право на жизнь, за то, чтобы снова улыбаться, как раньше. Юля… я согласна лечь в клинику, и пройти все эти страшные процедуры, которые предлагают врачи.

На глаза Юли навернулись слёзы. В порыве жалости она присела перед сестрой на корточки, обхватила её хрупкое тело руками и положила голову на худенькое плечо. Славка… милый Славка! Ей вовек не отблагодарить его за то, что он сделал! За десять лет ей не удалось вернуть Марине уверенности в завтрашнем дне, а у него получилось это за один день. Любовь творит чудеса, поистине...

— Не плачь, Юлька, только не плачь… Всё наладится, я уверена, теперь всё будет хорошо. Только где нам взять денег на лечение? — вздохнула Марина.

— У нас есть сбережения, оставшиеся от родителей, а потом… Я достану денег, не волнуйся, — пообещала Юля, стиснув зубы, чтобы не разреветься. Она заложит все свои золотые украшения, доставшиеся от бабушки, ну, а если её план сработает, то эти мерзавцы выложат кругленькую сумму, причем каждый!

Часы показывали двадцать два ноль пять, когда Юрий Овчинников, мимолётно приветствуя знакомых, находившихся в его ночном стриптиз— клубе, прошел в подсобное помещение. Щелкнув выключателем, он приблизился к стоявшему у стены столу и, с удивлением увидев лежащий поверх документов конверт, взял его в руки. Никакого адреса, простой белый, дешёвый конверт. Заглянув внутрь, бандит увидел тетрадный лист и еще что— то. Любопытство пересилило, и мужчина вынул бумагу, а следом и пару фотографий. На снимках была изображена девочка, мертвая, что изначально вызвало у него отвращение, смешанное с удивлением. Он снова и снова вглядывался в снимки, они были не очень хорошего качества, чуть размытые. У девочки, запечатленной на них, было синюшное лицо, открытые, безжизненно уставившиеся вверх глаза, на скуле ссадины и кровоподтёки на обнаженном теле. Она лежала в нелепой позе, завернув под себя руку, на берегу какого— то озера.

Отбросив снимки на стол, словно они жгли ему ладонь, Юрий прочёл то. что было написано синим маркером на листе "Час расплаты близок, Туз" и дата 15. 08. 2004г.

— Какого хрена? Что еще за тупая шутка, твою мать?! — взревел мужчина, смяв послание в кулаке и, открыв дверь, кивнул охраннику, дожидавшемуся в коридоре, призывая войти. Когда верзила появился в помещении, с подобострастным выражением лица уставившись на Юрия, хозяин клуба бросил в него фотографии, спросив при этом:

— Откуда это взялось, Олег?

Подняв разлетевшиеся по полу снимки, Олег быстро просмотрел их и пожал плечами.

— Не знаю, босс. Наверное, принёс кто— то из сотрудников.

— А ты чем занят, чёрт возьми, что не знаешь, что происходит у тебя под носом?!

— Так я это… драка была, двое пьяных подростков ломились в клуб, пришлось им разъяснить, что к чему, — начал оправдываться охранник, видя, что босс не в себе. А попадаться под горячую руку Овчинникову ох как не не желал никто, зная о его крутом и вспыльчивом нраве. И в данную минуту Олег мечтал оказаться как можно дальше от этого места и сожалея, что именно он дежурит в этот день, а не кто— нибудь из пацанов.

— Разберись с этим, три дня даю, ты меня понял? Распустились совсем, **** уволю всех к чертовой матери! Нахлебники! Вон пошёл, чего уставился, твою мать?! Малолетки уже сюда заявляются, ни на хрена вы не способны! — неистово заорал Туз, сверкая разъяренно выпученными глазами, налившимися кровью.

Олег предпочёл ретироваться, не забыв прихватить злополучные снимки. Три дня… и где ему искать этого долбанного шутника?!

В клубе царило веселье, и первое, что бросилось Юле в глаза, это вальяжные гости, или завсегдатаи, судя по их развязным манерам. Мужчины и женщины самых разных возрастов, но, несомненно, принадлежащие к одному социальному кругу. Все они дорого и со вкусом одеты, а их манеры дышат вальяжностью и неким барством. Они привыкли получать от жизни всё и не дай Бог встать на их пути простому смертному, порвут, не задумываясь. Богема, как называет таких Люда, которая, кстати, сейчас, держа Юлю за руку, тянула её за собой вглубь зала, к столикам, прятавшимся в укромных нишах. Из— за дыма, клубившегося в воздухе, было сложно рассмотреть посетителей получше, но девушку они мало занимали. Бросив взгляд на ярко освещённую сцену, она с отвращением увидела размалёванных полуголых девиц, извивающихся в чувственных танцах. Намазанные маслом тела отблескивали в свете софитов, вызывая приступ тошноты. Одна из стриптизерш, с гримасой сытой кошки на разукрашенном лице, лениво отбивалась от какого— то, явно находившегося под кайфом, мужика, а он упрямо пихал ей в шорты смятые, засаленные купюры.

Юля старалась выглядеть равнодушной, но буквально кожей чувствовала на себе заинтересованные взгляды, да оно и понятно, ведь на ней красовалось обтягивающее черное платье с глубоким декольте и сапоги на шпильке высотой до колен— пришлось одолжить у Людки. А как еще нарядиться в стриптиз— клуб, не в джинсах же идти? Музыка долбила оглушительно, и в этой какофонии звуков голоса посетителей сливались воедино.

— Сядем здесь, — Люда, примостившись у дальнего от сцены, столика, рассчитанного на троих, обвела взором вокруг себя.

— Ты, я смотрю, частенько бываешь в таких заведениях? — стараясь перекричать громыхавшую ритмичную музыку в стиле техно, спросила Юля.

— Приходится! Босс иногда заставляет сопровождать какого— нибудь лоха в качестве эскорта. Ну, сама понимаешь, я его напою, и лох, дав слабину, рассказывает всё, что мне нужно узнать!

— Ясненько! — поборов усмешку, невольно просившуюся на губы, протянула Юля, — а с Овчинниковым лично ты знакома?

Люда пожала плечами, как бы не придавая вопросу значения и щелкнула пальцами, подзывая проходившую мимо официантку.

— Да приходилось с ним… ну, спать пару раз. Урод он, Юлька! Самый настоящий!

Заказав два коктейля и попросив принести пепельницу, Люда склонилась к столу и взглянула на приятельницу.

— Не связывайся с ним, Юлька! Он не только урод в моральном смысле, но еще и жмот, нифига мне не подарил даже ни разу! Представляешь, я пахала на нем всю ночь, а он...

— Интересно, он сейчас здесь? — прерывая откровения Людмилы, как бы между прочим, спросила Юля, стрельнув глазами по залу.

— Юля, мы пришли сюда приятно провести время, отдохнуть, так? — возмущенно прищурилась Люда, — зачем тебе Овчинников?

— Я просто спросила, — поспешно пожав плечами, Юля напустила на себя равнодушный вид и принялась за коктейль.

Спустя некоторое время, когда приятельница ушла "попудрить носик", Юля быстро прошлась по залу, не замечая непристойных замечаний, опускаемых в свой адрес подвыпившей публикой. Незаметно оглядываясь по сторонам, в конце коридора, начинающегося за сценой, она увидела неприметную дверь, из которой, как по заказу, вышел молодой мужчина, одетый в дорогой костюм цвета металлик. Каким— то чутьем Юля поняла, что это и есть Овчинников. Отпрянув за сцену, она подождала, пока хозяин клуба приблизится к ней, а затем, будто невзначай, споткнулась и оказалась прямо перед ним.

Юрий от неожиданности остановился, с досадой, написанной на холеном лице, оглядывая симпатичную девушку, которая, выпрямившись, принялась смущенно извиняться.

— Простите, Бога ради, я такая неловкая! Я вас не заметила.

— У вас каблук сломался, — сообщил он, указав на ее сапог. Юля с досадой увидела, что каблук действительно подвернут набок и подумала о том, что Людка из нее дух вытряхнет, она ведь упоминала, что эти сапоги одни из недавно купленных ею и стоимость их исчисляется не одним ее окладом. Врет, конечно, но всё же имущество на Юле как никак чужое, а потому платить придется из собственного кармана.

— А вы хозяин этого прекрасного заведения?

— Ну, допустим, — сухо ответил мужчина, продолжая в открытую рассматривать стоявшую перед ним девушку.

— Ой, как хорошо, что это вы! — с восторгом воскликнула Юля, — я именно вас и искала.

— Вот как? И зачем же я вам понадобился, милая барышня? — усмехнулся Юрий.

— Дело в том, что я… как бы это сказать...

— Вам нужна работа? — без обиняков спросил он, предполагая, что красавица пришла именно за этим. Все смазливые девчонки являлись в его клуб в надежде заполучить теплое и денежное местечко. Но незнакомка, к его удивлению, отрицательно мотнула головой.

— Нет, нет, что вы! У меня есть хорошая работа, я недавно устроилась переводчиком в крутой банк, — проговорив это, Юля украдкой стрельнула глазами на Овчинникова, чтобы увидеть, какую реакцию вызвали ее слова. Она не ошиблась— на холеном лице бандита мелькнула заинтересованность и с удвоенным энтузиазмом принялась обрабатывать собеседника, — "Дельта— банк", может, знаете такой? Говорят, это самый материально надежный банк в городе!

— Приходилось встречаться с банкиром. Павел Шишмарев, верно?

— Да, и, знаете, хотя он мне хорошо платит и все такое, но— о...

Многозначительно выдержав паузу, девушка продолжала, скромно потупив взор в пол:

— Но если бы банком управлял другой человек, более умный… вот, например, вы! Я уверена, вы бы сумели вывести банк на первое место среди прочих. Вы производите впечатление умнейшего человека, ну, а как же иначе, вон какой клуб сумели поднять на высший уровень!

Если Овчинников и был удивлен подобным заявлением, но виду не подал. Как и рассчитывала Юля, он уже позабыл спросить ее, зачем же все— таки она его искала. Спохватившись, она ахнула:

— Ой, а вы, наверное, заняты? Я тут отвлекаю вас своими глупыми разговорами. Еще раз извините, у вас прекрасный клуб, мне здесь очень нравится!

— А как вас зовут? — неожиданно перебил ее излияния мужчина.

— Юлия, — скромно улыбнулась она, одарив его обворожительным взглядом.

— Меня зовут Юрий. Как вы смотрите на то, чтобы посидеть со мной в зале, выпить чего— нибудь? Я некоторое время свободен и хотел бы просто отдохнуть в компании красивой девушки и приятной собеседницы. Я уверен, мы замечательно поладим!

— Как я могу отказать вам? — кокетливо изогнув тонкую бровь, ответила Юля, — вот только что мне делать с сапогом, право, будет выглядеть нелепо...

— Не волнуйтесь, никто не посмеет косо посмотреть в вашу сторону без страха лишиться головы, — впервые улыбнулся бандит. Вокруг его глаз залегли морщинки и это несколько сгладило резкие черты лица.

— Вы вызываете такой страх у всех присутствующих? — с притворным изумлением произнесла она, позволив мужчине поддержать ее под руку, пока они шли к столику, расположенному у самого дальнего окна.

— Ну что вы, все намного прозаичнее. В моем заведении принято уважать моих гостей, тем более столь восхитительных, как вы. А бояться меня совершенно не за что.

Юля промолчала, украдкой быстро огляделась, но Люды нигде не было видно. Наверное, подцепила какого— нибудь скучающего мачо и упорхнула с ним. Тем лучше, не придется потом объяснять, о чем она говорила с Овчинниковым. И. нацепив на лицо радужную улыбку, Юля опустилась на выдвинутый для нее Овчинниковым стул.

На следующий день, дождавшись, когда уйдет Анфиса, Марина взяла свой альбом, карандаш и выкатила инвалидную коляску на лоджию. Солнце золотыми лучами пригревало город, желтые зайчики прыгали в подсыхающих лужах на асфальте и переливались разноцветными бликами на стеклах проносившихся мимо машин. Сосредоточенно водя грифелем по девственно— чистой бумаге, девушка мечтательно вскидывала взор на зеркальные воды озера, прятавшиеся в зелени черемуховых кустов. Спустя некоторое время, отложив альбом, Марина положила руки на поручни коляски, крепко вцепившись пальцами в хромированные трубочки и, до предела напрягая мышцы, попыталась приподняться. Когда ей это удалось, девушка, удерживая тело в таком положении, перенесла тяжесть тела на руки, чувствуя, как они задрожали. Руки слабели, но ноги не повиновались, ниже пояса она ничего не ощущала, ни малейшего покалывания. Обессилев, Марина опустилась обратно на сиденье, с навернувшимися на глаза слезами глядя прямо перед собой. Никогда ей не научиться ходить заново! Что это за жизнь, зависеть от кого— то, не в состоянии даже в туалет сходить самостоятельно! Ее затуманенный взор упал вниз, на стелющуюся у дома зеленую траву. Все это уже было однажды и ведь это так просто— одно движение… разом избавить себя и Юлю от этой каждодневной пытки! Но в этот раз что— то удерживало девушку, мешало подкатиться к краю лоджии. Ей показалось, что сзади кто— то стоит, девушка буквально кожей ощущала чье— то присутствие. Она не удивилась, когда раздался знакомый, чуть хрипловатый голос и пальцы Марины, с побелевшими от неимоверного напряжения костяшками, медленно разжались.

— Не смей, Маришка! Разве кому— то принесет это облегчение? Тебе или твоей сестре? Ты и сама знаешь, что это не выход, зачем обрекать свою душу на вечные страдания за столь необдуманный поступок? Мы не вправе отнять то, что дано Богом, и только ему решать, сколько человеку отмерить земной жизни.

— Я устала, Славка… Боже, как я устала!

Мужчина без лишних слов подошел ближе, встал за спинку коляски и начал толкать ее перед собой к распахнутой двери, за которою виднелась гостиная. Марина повернула голову, пытаясь взглянуть на Славу, но видела лишь его руки, сильные и загорелые.

— Что ты делаешь?

— Где твоя куртка? — вопросом на вопрос ответил он.

— Там, на вешалке, — ничего не понимая, девушка кивнула в сторону прихожей.

Он быстро прошел в указанную сторону, а вернулся, держа в руках ее кожаную куртку, затем без всяких объяснений заставил Марину просунуть руки в рукава и, взявшись ха поручни, покатил коляску к входной двери.

— Мы идем гулять, посмотри, как сегодня тихо.

— Славка, но я… — ее возражения замерли на устах невысказанными. Весеннее солнышко весело игралось в листве деревьев и вторило танцующими бликами теплому ветерку.

Слава открыл дверь и остановился на крыльце, подхватил Марину на руки и перенес в свою машину. Усадив девушку на сиденье, вернулся к крыльцу, скатил ее коляску на землю, затем пересадил Марину на сиденье, укрыл ноги девушки легким пледом и покатил перед собой по тротуару.

Оживленные улицы жили своей жизнью, повсюду была суета, и никто, вопреки ожиданиям Марины, не обращал на них со Славой особого внимания. Заметно успокоившись, девушка смогла наконец насладиться прогулкой. Даже заметно оживилась и с интересом поглядывала по сторонам.

— Слав, а ты насовсем вернулся?

— Я пока не знаю, Марина… Ведь жизнь непредсказуема, никогда не знаешь, что ждет тебя завтра. Я не загадываю наперед, чтобы после не разочаровываться.

— Как там, в Америке? Расскажи?

— Там совершенно иная атмосфера, нежели у нас, в России. Не знаю, как объяснить. Они другие, у них все намного проще, законы гуманнее, но мне кажется, от этого и все проблемы. Культура их мне не понравилась, если честно, слишком развязно они себя ведут. Как ни крути, а наш, русский народ, намного теплее, что ли...

Он замолчал, задумавшись о чем— то своем и Марина не тревожила его. Ей просто хотелось, чтобы эти минуты, проведенные рядом с ним, тянулись бесконечно. О том, что она влюблена в Славу Игнатьева, Марина, пожалуй, не призналась бы даже самой себе. Но в глубине души она знала, что это так, хотя и не могла до сих пор решить, как к этому отнестись На что ей надеяться? Разве сможет нормальный мужчина, здоровый и сильный, заинтересоваться такой, как она? От этой, пришедшей вдруг сейчас мысли, девушке захотелось плакать.

— А Юлька тебе нравится? — внезапно спросила она, устремив задумчивый взор на парк, мимо которого они проходили. Стайка сизых голубей вспорхнула с парапета мостовой и взмыла ввысь. Свободные птицы, которым Марина немного завидовала...

— В каком смысле? Мы с ней всегда были друзьями, ты же это знаешь.

— Как девушка она тебя волнует? — осмелилась все же поинтересоваться она, радуясь тому, что идущий позади нее мужчина не видит ее лица.

Коляска замерла у скамейки, Слава обошел ее спереди и опустился на скамью напротив Марины. В его красивых глазах плясали озорные чертики, что немедленно заставило Марину нахмуриться. Он догадался о истинной причине ее вопросов! Но животрепещущая тема осталась без ответа, и это несколько разочаровало девушку.

— Я буду приезжать каждый день в это же время и мы будем отправляться на прогулку, — беспрекословно сказал Слава, — пойми, ты должна научиться видеть и оборотную сторону того мира, частью которого являешься! А не только тот кокон, в котором прячешься от окружающих. Оглянись, ведь мир прекрасен!

Слушая его, девушка вдруг ощутила полноту жизни и с удовольствием рассмеялась, глядя на Славу. Его волосы развевались от налетающих порывов ветра, чуть вьющиеся темные локоны спадали на худощавое лицо, а в прищуренных оливковых глазах играло солнце.

— Юлька для меня не более, чем подруга, — прервав очарование иллюзии, отозвался Игнатьев на заданный ранее вопрос и взглянул на свои сцепленные в замок сильные руки, — моя жена умерла два года назад. Там, в Калифорнии.

— Прости… я не знала, что ты был женат, — тихо произнесла Марина, вцепившись в поручни коляски и отводя полный огорчения взгляд в сторону. Только бы он не заметил, как напряглась она после этих слов!

— Не извиняйся. У Джулии было слабое здоровье, она не выдержала родов. Врачи все, как один, предупреждали о том, что не стоит рожать, что ей не выносить здорового ребенка. Она была упрямая… — тихо произнес Слава, не глядя на Марину. На лице мужчины отразилась вся гамма эмоции, что обуревали его в эту минуту. Вспоминать вновь пережитое он не хотел, ибо то прошлое он похоронил в самых далеких уголках своей души.

— А ребенок? — прервала молчание девушка, справившись с собой и подняв на него полный сочувствия взор.

— Дочка родилась здоровенькой, сейчас она здесь, у моей бабушки, — улыбнулся Слава, вмиг просветлев лицом.

— Так у тебя есть ребенок! — воскликнула Марина, — Славка, познакомь меня с ней?

— Конечно, если ты этого правда хочешь. Настеньке в этом году исполнилось два года, и она очень непоседливая! Прямо егоза, похлеще любого мальчишки, — с улыбкой и некоторой долей гордости за свое чадо, присущее каждому родителю, добавил Слава.

— Очень хочу! Что за вопрос?! Поехали?

— Ты уже улыбаешься… конечно, поедем, моя бабушка ведь хорошо знала твоих родителей и тебя она наверняка помнит. Ты ей понравишься, я нисколько в этом не сомневаюсь.

Глава 3.

Все складывалось как нельзя кстати. Овчинников повелся на хорошенькую мордашку и "скромные" манеры девушки, случайно встреченной им в клубе, да еще и стечением обстоятельств оказавшейся сотрудницей банка Шишмарева. Юля воспрянула духом. Теперь нужно как можно ближе приблизиться к авторитету, втереться к нему в доверие, чтобы подчинить его своей воле!

В субботу с самого утра накрапывал мелкий дождь, омывая улицы и стекая унылыми прозрачными каплями по стеклам высоток. Проснувшись лишь к девяти часам, Юля быстро приняла душ и, облачившись в шелковый пеньюар цвета морской волны, заглянула в комнату сестры, но Марины там не оказалось. Проверив комнату, в которой Марина обычно рисовала, и заглянув в кухню, Юля прошла дальше и обнаружила сестру в гостиной, сосредоточенно, и с некоторой неохотой выполняющей упражнения, предписанные Анфисой. Взглянув на появившуюся Юлю и в изнеможении опустившись в коляску, Марина громко выдохнула, заметив:

— Это просто издевательство, Юлька! Они почему— то убеждены, что все это даст какие— то сдвиги!

— Ты обещала выполнять все, что скажет врач, — делая строгое лицо, напомнила Юля.

— Я и не отказываюсь. А где ты пропадаешь вечерами? — с подозрением глядя на сестру, вдруг поинтересовалась Марина.

— Тебе этого лучше не знать, — покачала головой Юля, устраиваясь на диване и с независимым видом забросив нога на ногу, посмотрела в окно, на изумрудную зелень кустов черемухи.

— А вот этого тебе не следовало говорить, — возмущенно прервала ее Марина, я старше тебя и хочу знать, что происходит в жизни моей младшей сестры! — Давай выкладывай!

— Мариш, я занимаюсь решением кое каких проблем, обещаю, скоро у нас появятся деньги на лечение и ты сможешь лечь в самую лучшую клинику, какую только пожелаешь!

— И откуда возьмутся деньги? — прищурила глаза старшая сестра, ища хоть какой— то ответ в непроницаемом лице Юлии, но та беспечно отмахнулась.

— Я познакомилась с богатеньким Буратино, Маринка, у которого баснословные капиталы и он не знает, куда их девать, — пошутила она, стараясь принять беспечный вид, но Марину было не так — то просто обмануть. Прищурив свои голубые глаза, она поинтересовалась:

— И твой новый знакомый вдруг решил заняться благотворительностью?

— Ну, с моей подачи, конечно. А почему бы и нет? — как можно веселее ответила Юля, видя, что Марина не особо ей поверила. Нельзя никоим образом давать ей повод хоть что— нибудь заподозрить. И девушка поспешила перевести разговор в другое русло, более безопасное для себя.

— Я вижу, ты подружилась со Славкой?

— Это правда, — при упоминании его лицо сестры просветлело, и в больших глазах зажглись искорки, — он просто замечательный! Представляешь, у него умерла жена— они поженились в Америке, у нее оказалось слабое здоровье и она, бедняжка, умерла родами. Ой, Юлька, а дочка у Славки такая хорошая, и, кажется, я ей понравилась!

— Я рада за тебя, — искренне улыбнулась Юля, подходя к сестре и целуя ее в щеку, — странно, что Игнатьев ничего мне не сказал о своей женитьбе...

— Он не любит об этом вспоминать. Помоги мне одеться, скоро он за мной заедет и мы отправимся гулять.

— Там же дождь сыплет, — поддразнила Юля, положив руки на хромированные поручни и толкая коляску к комнате сестры.

— Ну и что? — рассмеялась Марина, — это так романтично! Слава, как истинный джентльмен, укроет меня под зонтом и будет держать его над моей головой всю дорогу! А ты? Что будешь ты делать?

— До вечера хочу просто посидеть дома, а потом мне нужно будет уйти… Юрий пригласил меня в ресторан, нам нужно кое что обсудить.

— Юрий? — тихо переспросила сестра, подняв на нее полный тревоги взгляд, на что Юля натянуто улыбнулась. Отвернувшись к шкафу — купе, она начала раздвинула створки и сделала вид, будто увлечена тем, что перебирает вещи Марины, подбирая для нее наряд для предстоящей прогулки.

— Ну да, его зовут Юрием. А что ты увидела в этом такого? Мариша, я тебя очень прошу, перестань во всем видеть какой— то подвох. Это довольно распространенное имя, разве нет? Вот, смотри, как тебе это? — вынув из недр шкафа плечики с одеждой, она продемонстрировала Марине узкие джинсы и теплый свитер из мягкой розовой шерсти, — в самый раз в такую непогоду, верно? Надеюсь, ты хорошо проведешь время в столь приятной компании.

— Не подкалывай меня! Иначе я тебе припомню все твои неудавшиеся романы! — притворно надула губы Марина.

— Ты помнишь всех поголовно мужиков, которых я нагрела? — усмехнулась Юля, снимая с плечиков свитер и расправляя его в руках.

— Будь уверена, ради такого случая я их припомню, — пригрозила Марина.

Весело смеясь, сестры принялись за дело...

Ресторан, куда Овчинников привез Юлю, оказался очень красивым и большим. Вывеска, сверкавшая над входными дверьми, гласила, что перед ней "Ресторан на опушке", а смысл названия девушка поняла сразу, как только очутилась внутри. Довольно просторный зал, вдоль прохода круглые, выполненные под неотесанные бревна столики, вместо стульев— импровизированные скамейки с узорными спинками. Сами стены так же из специального материала, искусственно выполненные под старое дерево, над столами — канделябры с мерцающими в них свечами. Над входной дверью висят ветвистые рога то ли изюбра, то ли оленя, Юля плохо разбиралась в этом, а официанты одеты в белые рубахи навыпуск, подпоясанные серебристыми кушаками и галифе, заправленные в самые настоящие кирзовые сапоги. У каждого стола расстелена медвежья шкура, посуда же изысканно простая на первый взгляд, деревянная— от тарелок, украшенных гравировкой в форме розочек, до кубков. Юля удивленно оглядывалась, а ее спутник, светясь от удовольствия от произведенного эффекта, снисходительно улыбался, ведя девушку к одному из столов, уже накрытому всевозможными яствами.

— Ну, что скажете, Юленька? — улыбаясь, спросил Овчинников. Когда девушка присела, он обошел стол и сел напротив своей дамы.

— Это просто невероятно! Все так здорово, такое впечатление, словно находишься в деревенской избе, — с искренним восхищением произнесла Юля, еще раз обводя взором зал.

Посетителей практически не было, лишь за соседним столом сидела пожилая пара, негромко беседуя и не обращая внимания на происходящее вокруг.

— Да, именно за это я люблю здесь бывать, — Юрий откупорил бутылку шампанского, вынув его из ведерка со льдом. Искристый напиток белой шапкой пролился на пол. Разливая шампанское по кубкам, мужчина взглянул на девушку, не скрывая своего восхищения. На Юле было обтягивающее золотистое платье, с большим вырезом сбоку и при каждом движении взору Юрия открывалась стройная ножка, затянутая в телесного цвета нейлон и в черном сапоге из тонкой мятой кожи.

— Атмосфера располагает к отдыху. Но… несмотря на, казалось бы, простенький интерьер, видно, что ресторан дорогой. Кому он принадлежит? — как бы между делом поинтересовалась она.

— Одному моему знакомому, Антону Лаврентьеву, может, слышали о таком? Он владелец самых лучших в городе ресторанов и кафе.

Юля не подала виду, что ее весьма заинтересовало сказанное Овчинниковым, но мысленно напряглась при упоминании знакомого имени. Антон Лаврентьев… той Последний из шайки, и теперь она знала, где его искать, ведь хозяин ресторана периодически должен появляться в своем детище!

— Нет, не слышала, но— о… мне бы хотелось лично познакомиться с хозяином такого прекрасного заведения, — томно протянула девушка, накрыв, как бы между прочим, руку мужчины своей ладонью. В серых глазах бандита мелькнуло удовольствие и Юля убедилась в который уже раз, что она на верном пути. Овчинников, несмотря на свой крутой статус, клюнул на банальную ласку. Теперь он никуда от нее не ускользнет, всё больше уверовала в это девушка.

— Я мог бы устроить вам встречу с ним, Юленька, если это принесет вам радость. Мы довольно тесно общаемся с ним. старые приятели, так сказать, — снисходительно произнес бандит, поднимая бокал с шампанским. Когда Юля сделала то же самое, он чуть прикоснулся краем бокала с тем, что был в пальцах девушки и пригубил хмельной напиток.

— О… я была бы вам очень признательна. Но давайте перейдем к нашему делу?

— Что ж… но сначала выпьем, у меня есть тост, — он вновь приподнял бокал, глядя на Юлю нетерпеливым взглядом и произнес, — за нашу случайную встречу, которая, я надеюсь, перерастет в нечто большее.

"О, куда тебя понесло… Ну надежда, как говорится...", с неким злорадством подумала она, продолжая улыбаться, а вслух поддержала:

— Пусть наша случайная встреча принесет свои плоды, Юрий, — после чего пригубила из бокала шипящий напиток и, отставив бокал в сторону, сказала более деловым тоном, в коем проскальзывали со стальные нотки, — так вот, я смогу доставать для вас информацию обо всех намечающихся сделках Шишмарева, при возможности покопаюсь в базе данных, слава Богу, навыки имею, а вы в свою очередь, должны сделать все, чтобы банк "Дельта" потерял весь свой блеск в глазах клиентов и обанкротился. Тогда у вас появится возможность выкупить его за незначительную сумму, а так как все необходимые реквизиты будут у вас на руках— моими стараниями— вы сможете поднять его на прежний, а после и на более высокий уровень.

— Юленька, а вы не так проста, как кажетесь на первый взгляд, — покачал головой Овчинников, и при этих словах на его холеном лице появилась хищная усмешка.

— Если бы я оказалась простушкой, гонящейся за популярностью и вашими деньгами, подозреваю, что меня уже не было бы в живых, — очаровательно улыбнулась она, мягко высввободив свою руку из его пальцев.

— Хорошо. Каковы ваши условия, что вы хотите взамен оказанных мне услуг?

— Двадцать процентов чистым налом от прибыли, когда банк окажется в ваших руках.

— Недурно, — хмыкнул мужчина, залпом опрокидывая содержимое бокала в рот.

— Я все еще жду вашего решения, Юра, — намеренно фамильярным тоном отозвалась девушка, беспечно улыбаясь, хотя сердце ее сжималось от страха перед этим внешне спокойным хищником. Игра, затеянная ею, была крайне опасна и Юля вмиг могла лишиться головы, поэтому стоило быть очень осмотрительной. С бандитами шутки плохи.

— Я принимаю ваши условия, и плюс к этому вы остаетесь при мне, — невозмутимо сказал Овчинников непререкаемым тоном. Взгляд его превратился в хищный, вызвав у девушки невольную дрожь в коленях. Встретившись с ним глазами, Юля вздрогнула.

— При вас? — нервно переспросила она, хотя прекрасно поняла суть его намека.

— Именно. Вы мне нравитесь, в вас чувствуется деловая хватка и ко всему прочему вы очень привлекательная женщина, а я одинок. Впрочем, полагаю, как и вы. Так почему бы нам не соместить приятное с полезным?

Она смогла лишь кивнуть, все еще не придя в себя от того гаденького ощущения, что сама загнала себя в ловушку, но отступать было поздно. Только так она сможет воплотить свой замысел в реальность. Ничего, она найдет тысячу причин, дабы потянуть время и не дать этому мерзавцу привести его грязные помыслы в осуществление, тотчас успокоила себя Юля, мило улыбаясь бандиту. Главное, не попасться с поличным, иначе он, не задумываясь, сотрет ее в порошок!

Много позже, когда солнце скатилось за горизонт, а в окнах высоток замерцали желтые огоньки, Овчинников подвез Юлю до дома, но зайти она ему не разрешила, как он ни напрашивался на чашечку кофе. Девушка сослалась на то, что уже поздно и ей завтра рано вставать, совершенно позабыв, что завтра воскресенье. Впрочем, он и сам об этом, слава Богу, не вспомнил. Да и потом знакомы они как никак всего несколько дней, и Юля с милой улыбкой объяснила, что она— девушка приличная, и для нее не приемлимо приводить мужчину в дом, даже толком ничего о нем не зная. Юрию пришлось уйти ни с чем, но она понимала, что с каждым разом он будет все настойчивее, а значит, ей необходимо как можно быстрее привести свой план в исполнение. Ложиться в постель с этим негодяем девушка не собиралась, более того, ее тошнило от одного его прикосновения!

Дома она застала гостя, но ничуть не удивилась этому. С некоторых пор ей начало казаться, что между сестрой и Славкой что— то происходит, просто при ней они скорее всего просто не решаются выказывать свои чувства. Увидев вошедшую в гостиную Юлю, Слава вскочил, засуетился, принимая у нее из рук сумочку, а Марина с загадочной улыбкой отвернулась к телевизору, вдруг заинтересовавшись новостями, что передавали по местному каналу. Взглянув на экран, Юля не увидела там ничего интересного. Кто — то вновь кого — то убил, чиновники делят власть, наводнение в какой — то области. Каждодневная суета...

— Привет, ну и где ты была? — оторвавшись от телевизора, когда пошла реклама, строго спросила Марина.

— Я же тебе говорила о том, что меня пригласили в ресторан, — ответила Юля, устраиваясь в кресле, своем любимом, обтянутым мягким драпом. Ей сейчас не хотелось пускаться в объяснения, но ни сестра, ни Слава не намеревались оставить эту тему.

— Кто пригласил? — встрял Слава, с неподдельным интересом посмотрев в ее сторону.

— А у нее какой— то крутой поклонник завелся, из блатных, как я поняла, — с некоей досадой проговорила Марина, опередив сестру с ответом, за что та наградила ее недовольным взглядом, — чего ей с нами сидеть, мы же скучные стали. У нас нет денег на дорогие рестораны.

— Мариша, зачем ты так? — с укором возразила девушка, намеренно не глядя на Славу, но чувствуя на себе его обжигающий взор. Неужели он о чем — то догадался?

— Что за крутой перец, а, Юль? — допытывался мужчина, продолжая сверлить ее пристальным взглядом. Его охватило беспокойство. С кем могла связаться Юля, с какими еще бандитами?

— Да так. Есть один, из папиков, мне он нужен исключительно для дела, Слава. Что вы на меня напустились?! Я не маленькая, у меня мозги пока еще на своем месте!

— Я начинаю в этом сомневаться, — съязвил он, — выйдем, мне нужно сказать тебе пару слов.

— У вас от меня тайны? — до сих пор молча слушавшая их перепалку, с горькой иронией вмешалась Марина.

— Нет, Мариш, просто я должен кое что выяснить. Юля? — он вопросительно взглянул на подругу и ей пришлось таки пойти за ним. Не хватало еще, чтобы он начал при Марине ее воспитывать!

Юля нехотя вышла на лоджию и остановилась у парапета, всем своим видом выражая протест. Впрочем, на Славу ее спектакль не произвел ни малейшего впечатления. Он прикрыл дверь, когда она появилась на лоджии, и вид его при этом не предвещал ничего хорошего. Девушка заранее взбунтовалась, прекрасно зная, что сейчас последует, ибо этот Славкин взгляд был ей очень хорошо известен. Подойдя к подруге, он оперся локтями о парапет и искоса взглянул на притихшую Юлю. Она хранила молчание, хотя и осознавала, что от разговора не удастся уйти.

— Ну? Давай выкладывай, что за крутые папики у тебя завелись? — спокойно спросил Игнатьев.

— Тебе не кажется, что это не твое дело?! Почему я должна отчитываться перед вами, словно нашкодившая школьница!

— Всё дело в том, Юля, что ты порой и ведешь себя не лучше школьницы. Куда ты толкаешь свою глупую голову, а? какие, к чертям, папики?! Ты вообще, отдаешь себе отчет в том, что с бандитами в игры не играют! Ты далеко мне не безразлична, пойми это наконец, дурочка!

— Что ты имеешь ввиду? — повернула в его сторону голову девушка, чувствуя, как бурливший внутри гнев начинает утихать.

— А то, что сестра моей девушки ввязалась в какую— то сомнительную махинацию. Не перебивай меня, черт возьми, — повысил он голос, увидев, что Юля собирается возразить, — да, не удивляйся, Марина теперь моя девушка и в недалеком будущем я планирую сделать ей предложение. Ну и ко всему прочему ты моя подруга, и естественно, что я волнуюсь. Я жду ответа на свой вопрос, не испытывай мое терпение!

Она обдумывала услышанное, храня непримиримое молчание. В глубине души она испытывала истинное облегчение от услышанного. Значит, ее предположения оказались верны и Марина со Славой любят друг друга! За сестру отныне Юля могла быть спокойна, ибо Игнатьев имено тот мужчина, за которым— как за каменной стеной. Удовлетворенная улыбка скользнула по ее губам.

— А я ведь давно догадалась, что ты ей не безразличен, — с убийственным спокойствием произнесла Юля, — тебе, Игнатьев, я могу доверять. Но со своими проблемами я как — нибудь сама разберусь, ок?

— Юля! — закипая от негодования, Слава попытался удержать ее за локоть, но ему это не удалось. Высвободив руку, девушка улыбнулась другу той самой своей, подкупающей улыбкой и вернулась в дом.

Инга Долгушина возвращалась с работы, попутно обдумывая, как преподнести Павлу новость, которую сегодня узнала. За все те четыре года, проведенные рядом с Павлом, девушка научилась распознавать малейшие перепады его настроения, и в большинсте случаев избегать конфликтов. Он имел весьма не простой характер, мог ни с того ни с сего начать ссору, но Инга умела задавить всё это на корню. Конечно, Шишмарев не раз заговаривал о том, что хотел бы иметь ребенка, наследника, как он выражался, но напрямик никогда не давал ей понять, что пришла пора это осуществить. За те полтора года, что прожили они вместе в гражданском браке, девушка научилась не вступать с ним в открытые противоборства всегда старалась угодить ему в чем бы то ни было, надеясь, что когда— нибудь он решится и сделает ей официальное предложение. Кто знает, может быть сейчас, узнав о ее беременности, он изменит своим взглядам и...

Свернув в темную подворотню, Инга не заметила, что фонарь на столбе почему — то не горит. Погруженная в свои думы, она перешла через улицу и приблизилась к дому, который утопал в зелени тополей, рассаженных у подъездной дорожки.Как же всё — таки воспримет Павел ее новость? За этими размышлениями девушка не обратила внимание на троих парней, повернувших вслед за ней и быстро шмыгнувших следом к воротам. Но как только она набрала код на двери, сзади кто— то набросился на нее, чья— то рука зажала ей рот и Инга почувствовала, как ее куда— то — волокут.

Очнулась она уже одна, безумными от страха глазами обводя вокруг себя. Грязный пол какого — то подвала неприятно холодил спину, всё тело нестерпимо саднило. Смутно припоминая то, что с ней приключилось, несчастная девушка съежилась в комок и зарыдала в голос. Нет, этого не может быть! За что?! За что эти звери так с ней поступили?! По ногам стекало что — то теплое. Нехорошее предчувствие кольнуло сердце Инги и, поднявшись с пола, она приложила ладонь к бедрам, а затем поднесла руку к глазам. Пальцы были красными, и из горла девушки вырвался животный крик, разойдясь по обшарпанным стенам подвала. Ребенок… Она потеряла ребенка...

Павел давно уже вернулся с работы, подогрел ужин, оставленный Ингой в холодильнике, но девушка все не возвращалась. Стрелки часов неумолимо отсчитывали время. Он подождал еще полчаса, однако на душе было не спокойно, какое— то смутное предчувствие грызло изнутри, подобно кислоте, выедая остатки разума и мужчина начал снова набирать ее номер. Но на все его попытки дозвониться до любимой механический голос нудно твердил, что абонент вне зоны доступа. В сердцах отшвырнув бесполезный аппарат на стол, Павел сдернул с вешалки свой плащ и вышел во двор, предварительно глянув на часы. Шел одиннадцатый час вечера. Где могла задержаться Инга? Она всегда предупреждала его, если оставалась у матери или на работе у нее вдруг возникали проблемы. Вспомнив о том, что не взял с собой телефон, Павел быстро забежал в дом, прошел на кухню и услыхал, как мобильный надрывно пропиликал. Схватив мобильный, мужчина взглянул на дисплей. Красным оповещением высветилось ММС, и Павел, нахмурившись, и несколько секунд поколебавшись, вскрыл послание. То, что он увидел, повергло его в неописуемый шок. На грязном полу, судя по всему, какого— то подвала, лежала Инга, ее обнаженное тело было сплошь в ссадинах. На разбитом в кровь лице застыла гримаса ужаса, в опухших от слез глазах — мольба. Что это… Инга? Его Инга?! Некоторое время Шишмарев не мог оторвать от экрана обезумевших глаз, лихорадочно соображая, какие звери сотворили с его девушкой подобное и не чувствуя, как по щеке катится слеза, а затем, отшвырнув телефон, словно он обжигал ему руку, бросился во двор, к своей машине...