Часть 1. Ответы на вопросы
1. Охарактеризуйте свой стиль, когда вы только начинали писать.
Изначально мой стиль – это рефлексии, сухая ретроспектива событий жизни персонажей и засилие диалогов. Писала все общими словами, не заморачиваясь детализацией. Описаний у меня практически не было, потому что она даются мне очень тяжело, как в общем-то и образность языка, и прочие его атрибуты. Не поэт я и не стилист, ничего не могу с этим поделать, хотя и долго пыталась себя перебороть.
Вот это уже правда после правки, раньше тут было больше и безо всякой атрибуции. Кому она вообще нужна? 
Эглаборг помешивал деревянной ложкой постный суп в котле, когда Охотник вернулся в лагерь.
— Мастер Николас, а где же ваш тулпар? — с нарочитым ехидством поинтересовался он.
— Вон, — Николас махнул рукой в сторону трусившего за ним стригунка.
Эглаборг удивленно вскинул брови:
— А почему он такой плешивый? И где крылья?
— Да, действительно, Харысай, где твои крылья? — опомнился вдруг Николас.
— Крылья? — смутился жеребенок. — Так они только на третьем году должны вырасти.
— Вы теперь еще и с конями разговариваете? — встревожено спросил Эглаборг.
— И с конями, и с богами, а скоро вообще с драконом придется парой слов перекинуться, — пожал плечами Охотник, выгребая все содержимое своей седельной сумки. — Ага, вот и оно.
С самого дна он достал кусок мыла и щетку:
— Чем скалить зубы, лучше найди нашу выходную одежду. Завтра на рассвете надо явиться на ханскую смотровую площадку при полном параде.
— Вы нашли работу при дворе? — глаза Эглаборга алчно заблестели.
В последнее время они все больше гоняли нечисть по оврагам и пустошам. А уж как выглядят настоящие деньги, так и вовсе забыли.
— Угу, только об оплате еще не договорился, — ответил тот.
— А что за работа? Может, жар-птичек наловить? Я слышал, что их перья очень ценятся в Мараканде, — с надеждой спросил целитель.
— Только если у тех птичек зеленая чешуя вместо перьев.
Николас вынул из кучи ненужного барахла последний моток веревки и начал отмерять его локтями. Целитель в недоумении глядел на него.
— Дракон, Эглаборг, это будет дракон.
— Мастер Николас, да вы верно бредите. Настоящий живой огнедышащий дракон? — ужаснулся целитель. — А может, ну его? Обойдемся и без этих денег.
— Не обойдемся. Я уже слово дал, и часть награды вперед взял. Вон бегает, — Николас кивнул на стригунка, который, задрав хвост, нарезал круги вокруг лагеря. — Иди сюда, чертенок!
Николас начал наматывать веревку вокруг морды стригунка.
— Что ты делаешь?! — сразу возмутился жеребенок.
— Недоуздок тебе делаю, дурачина, стой спокойно, а то я в петлю попасть не могу, — прикрикнул на него Охотник. — Ну и крохотная же у тебя морда.
— Мне не нужен недоуздок! — заупрямился стригунок и со всей силы дернул головой.
— Любому взрослому коню нужен недоуздок. Ты же хочешь быть взрослым? — услышав волшебное слово, коник мгновенно стал по стойке смирно. После долгих усилий Николас смог завязать узел у него под подбородком.
— Так что с драконом? — обратил на себя внимание Эглаборг. — Я надеюсь, вы не собираетесь с ним драться?
— Нет, конечно. Мне просто нужно придумать способ, как его отвлечь.
— Так мы все-таки пойдем биться с драконом? Ура! — обрадовался стригунок.
— Мы никуда не пойдем. Ты останешься здесь с Эглаборгом, — строго ответил ему Охотник
— Вы что-то сказали? Или это опять кому-то из этих ваших? — Эглаборг всем видом показывал, что ему не по душе то, что его друг постоянно разговаривает сам с собой.
— Не важно, — махнул рукой Николас, а потом продолжил: — Теоретически, драконов можно уболтать, но для этого нужен кто-то достаточно красноречивый и мудрый. А я, как ты видишь, сейчас не в состоянии быть ни тем, ни другим.
— Зато я знаю, кто самый мудрый и красноречивый в Эламе. Это птица Гамаюн, — жеребенок изо всех сил старался доказать пользу от своего присутствия.
— Птица, говоришь? — переспросил Николас, сосредоточенно выковыривая репейник из его хвоста. — Кажется, я начинаю понимать, почему на гербе Элама изображена именно птица.
Закончив с хвостом, Охотник перешел к обчесанной гриве, безжалостно остригая неаккуратные замусоленные пряди.
— И все равно на приличного коня станет похож только через пару лет, — покачал головой целитель.
Николас ничего не ответил. Он положил в карман мыло со щеткой и потянул Харысая к реке. Жеребенок пищал, упирался всеми четырьмя ногами, но в воду заходить ни за что не соглашался.
— Ну и проваливай тогда обратно в табун, — в сердцах крикнул на него Охотник. — Мне такой грязный и трусливый тулпар не нужен.
2. Как вы пишете теперь?
После десяти вычиток и долгих раскопок в плане матчасти могу выжать из себя пару строчек детализированного описания, с запахами, ощущениями и прочей лабудой, которую так любят искушенные читатели и авторы, и на которую я до близкого знакомства с ними внимания не обращала. Первый роман из серии старалась за этим более-менее следить, но потом разочаровалась, заметив, что читатели никакого внимания на эти вещи не обращают, есть они или их нет вовсе. Потому сейчас вернулась к старому стилю, который может и более топорный, но мне дается куда легче и позволяет писать больше.
3. Чего бы вы хотели добиться после редактуры вашего текст и в идеале?
Убрать языковые шероховатости, сократить объем в первую очередь за счет удаления лишней рефлексии, поменять первое лицо на третье. От первого писать больше никогда не буду. Почему-то читатель, когда видит первое лицо, считает, что персонаж должен быть его копией, а мне это не нравится. Не хочу писать копию среднестатистических людей, причесанных под современную моду и чаяния обывателей (быть самым умным, сильным, хитрым, красивым, успешным – нужное подчеркнуть), хочу писать о тех, чей характер и психологические проблемы интересны лично мне, пускай даже они мало кому понятны.
4. Что вы для этого делаете?
Буду править, когда допишу. Прошлый роман вот как-то сократила на 2 алки, а позапрошлый на 4, причем не за счет удаления каких-то эпизодов.
5. Процитируйте несколько текстов, чью стилистику вы могли бы выбрать как пример для подражания и расскажите, что конкретно вам в них нравится.
Мой любимый писатель… — это я! Пишу исключительно то, что самой интересно читать, аж до жути. Посему вот мой любимейший отрывок из «Северного пути». Многоэтажные абзацы и бесконечные рефлексии персонажей — наше все. Обожаю их.
«Знаешь, я не хотел, чтобы ты вернулась в мою жизнь. Не хотел, чтобы тьма, уничтожавшая все, что мне дорого, коснулась и тебя. Я надеялся, что в твоем мире не будет ни компании, ни Голубых Капюшонов, ни проклятого родового дара. Ты должна была рано выскочить замуж за бедного, но надежного бюргера, нарожать детишек и прожить тихую спокойную жизнь. Не со мной. Жаль, что не вышло. Наверное, нельзя вырвать человека из своей судьбы, постоянно думая о нем. А я не мог себе запретить. Думать. Вспоминать. Представлять себя на месте того бюргера. Какова была бы жизнь, не будь у меня этого ремесла? Может, тогда удалось бы урвать хоть краюшек собственной мечты, хоть на миг насладиться тихим, безмятежным счастьем. Какая несусветная чушь, да? Нельзя стать тем, кем не являешься, как и перестать быть тем, кто ты есть.
Но я был счастлив, что ты снова рядом со мной. Что я могу слышать твой нежный голос, ласковый смех, видеть твои ясные глаза, добрую улыбку, ощущать робкие прикосновения трогательно тонких пальчиков, украдкой целовать волосы, щеки и даже губы. Я не заметил, как ты стала солнцем моей жизни, озарила мое существование, разогнала тьму по закоулкам и наполнила пустоту в душе собственным светом. И все же проиграла моей глупости и упрямству. Нежный цветок не может распуститься во время стужи. Мороз и ветер погубят его, как только он выглянет из сугроба, чтобы потянуться навстречу солнцу. Так и я погубил… и цветок, и само солнце.
Ненавижу Безликого. Ненавижу свое ремесло. Ненавижу компанию. Ненавижу Голубых Капюшонов. Ненавижу наших дедов. И все то, что нас разделяет. А больше всего ненавижу себя, потому что не смог сказать это, пока ты меня слушала. Я никогда и никого не любил так сильно, как тебя сейчас. До дрожи в коленях. До зубовного скрежета. До рвущегося из груди сердца. Не думал, что смогу чувствовать так глубоко. Как же больно! Словно отмороженную руку в кипяток засунуть. Но это единственное, о чем я не сожалею теперь. Лучше умереть в яркой вспышке, чем всю жизнь прозябать во тьме. Люблю тебя, родная. Люблю до смерти. И даже после нее.
Так бери же все, что у меня есть. Тебе эта жизнь нужнее, чем мне. Ты еще сможешь найти свое место. А мое горе и боль пускай сотрутся в этой агонии. Пускай все, что я есть, раствориться в тебе, станет песчинкой в твоей душе, живущей тобой, твоим дыханием, твоим счастьем. Вместе. Всегда».
6. Приведите эпизоды из своего текста, которые вы считаете удачными и неудачными с точки зрения стилистики и объясните почему.
Это из последнего романа. «Нетореными тропами. Пророк», описание древнего засохшего фонтана, который стал прообразом источника всезнания Норн. Несколько раз его переписывала, чтобы добиться хоть какой-то образности и мистичности. Теперь меня более-менее устраивает:
В сопровождение дюжины стражников мы двигались по широкой главной улице вдоль старых ветхих кварталов параллельно дороге, по который мы с Микашем искали тайный ход. Здесь основательно прибрались, прогнали попрошаек и грабителей. Хрипел под сандалиями щебень, воздух до дрожи млел запахом нагретого камня, из которого невозможными усилиями пробивалась пожухлая трава. Из-за пологов ветхих хижин выглядывали хозяйки с малыми детьми и радушно махали руками. Даже не верится, что раньше здесь было темно и грязно.
На развилке мы отвернули от реки и вошли в проход между двумя старинными двухэтажными домами. От времени они посерели. Стены растрескались, облетела штукатурка, кровоточила кирпичом кладка. Зияли пустыми глазницами окна, пугали чёрными дырами обвалившиеся крыши. Молчаливая, не дышащая даже шорохами развалина. Лишь сладковатый запах тлена щекотал ноздри.
— Здесь никто не живёт? — спросила я.
— Простолюдины считают, что в домах обитают призраки. Но если там кто-то и был, медиумы всех выловили, — сухо ответил Кьел.
В хрониках писали, что Нижний город намного древнее Верхнего. Раньше богачи жили здесь, но позже все, кто мог, передвинулись северо-западней, выше по течению Эскенды. Почти как исход из Муспельсхейма: все знают, что стало плохо, но почему — ответить не могут. Время всё дробит и истирает, оставляя только мёртвые остовы медленно гниющих жилищ.
Внутри притаилась просторная площадь, окружённая со всех сторон чернеющими трупами домов. В самом сердце стоял засохший фонтан. Из трещин на бортиках восьмиугольного бассейна и круглой гранитной чаши торчали сухие кусты с жёлтыми цветами камнеломки. Камень оплетало резное кружево лозы, цепей и древних символов-глифов, подобные которым встречались разве что в лабиринте Хельхейма. Я пощупала бороздки: камень будто пульсировал, нагреваясь от моих прикосновений, пел эхом уходящего в тысячелетние дали голоса. Потусторонняя таинственность завораживала, словно здесь рвалась ткань реальности и уносила к звёздным домам небожителей, где в Царстве снов дожидался своего часа Безликий.
Сейчас чахну над озарением гениального разума. Получается довольно сумбурно. Чувствую, что дописывать это буду еще долго и еще дольше — пытаться сделать из этого что-нибудь более-менее осмысленное и понятное для читателей 
Он поднес колбу к столу. Тварь вздрогнула и заверещала истошней, едва не оглушив. Так ей не нравятся письма сестры? Вейас снова очень плавно приблизил колбу к листкам с ее аккуратным бисерным почерком. И точно, темное облако заметалось, ударяясь о стекло то тут, то там.
Может, это от того, что Лайсве – Норна Безликого? Все эти слухи, что она пророчица и привела его на Большой Совет ордена в Эскендерии, чтобы вещать перед высокими лордами его голосом, казались неправдоподобными и смешными. Да, она во все это верила, все детство только разговоров и было, что о нем, о его подвигах и его возрождении. Так неужели правда? Неужели он был, и он – бог, некая надсущность, явившаяся из других ярусов мироздания и поделившаяся с людьми своей мудростью и силой? Возможно, что темень чувствует через вещи, к которым прикасалась сестра, его могущество? Боится его? Значит, боги, эти надсущности, умели бороться с этой теменью? Возможно, она даже чем-то им сродни стихиям. Еще одна, пятая, не открытая, не изученная. Возможно, возможно ли, что вот так же когда в людей вселялись другие стихии, тоже делая их одержимыми? Управляли и меняли людей незаметно, когда те в своей гордыне думали, что приручили их, научились черпать из них силу, а на самом деле были безвольными рабами? И эти одержимые… Такие же Сумеречники, но с принципиально иными способностями! И он сейчас стоит на пороге нового витка развития! Человечества или царства Повелителей стихий?
Вейас взлохматил волосы пятерней и принялся мерить комнату шагами, пытаясь унять поток идей, прорвавшихся сквозь плотину серой повседневности. Получается тогда, что одержимые и впрямь не враги, просто последователи иной стихии, другого бога. Вейас замер и щелкнул пальцами, пораженный тем, что обнаружил ответ в самом вопросе. Они такие же, как другие Сумеречники, просто цвет их оболочки их дара в ауре – антрацитово-черный. Последователи, слуги, рабы или избранные воины? Да кто скажет! И ответ будет одним для них всех. Поэтому никакие средства против них не срабатывали, ведь дар можно вырвать только вместе с жизнью, он даже у надорванных остается, просто энергия внутри не скапливается, чтобы что-нибудь с помощью него делать.
Но что же делать со всеми этими знаниями? Встать между войсками и выкрикнуть: стойте, мы же братья! Из-за чего драка? Или нет? Или им не нужно братство. По сути-то они хотят поставить себя выше остальных стихий, над ними и даже запретить упоминания о том, что они тоже есть. Узурпировать власть, разорвав узы братства! И не для себя ведь работают, а для этой антрацитовой стихии-узурпатора. Точно как борьба за Небесный престол, которая по самым страшным легендам станет причиной светопреставления. Значит ли это, что их людская война – лишь отражение небесной и по сути людям не нужна. Только как рассказать, как объяснить все это другим? Возможно ли? Позволят ли всесильные надсущности, чтобы глупые безвольные марионетки поняли, что кто-то там наверху играет их жизнями и все их чаяния подчинены чужим прихотям? Или просто прихлопнут ничтожного смертного, посмевшего разгадать их высший замысел?
Участвую во взаимопроверке
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.