О, Запад есть Запад, Восток есть Восток..." Рецензия на "Королевскую кровь" Мааэринна.

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,

Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный господень суд.

Но нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род,

Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает?

Редъярд Киплинг «Баллада о Западе и Востоке».

Внизу, под катом, много букв. Правда, много! Я предупредила.))

  В детстве одной из моих любимых книг были сказки Британских островов. А одним из любимых, но непонятных мест, когда герой оказывается у перекрестка трех дорог. Одна из них — узкая, ведет среди страшных суровых скал, заросла тернием и усыпана острыми камнями, это дорога Праведности. Вторая – широкая и ровная, по ее обочинам зеленые бархатные луга, усыпанные цветами, там вьются бабочки, журчат хрустальные ручьи, она так и манит путника, но это дорога Порока. Третья, тоже не из широких, извилистая и прихотливая. Она заросла папоротником и лесными цветами, над ней склоняются ветви деревьев. Это дорога в страну Фей… Непонятна мне была сама возможность выбора, поскольку в силу возраста моральной стороной я не озадачивалась. Ведь ясно же, что по колючкам никто не пойдет, если есть возможность выбора, а невероятно привлекательной цели нет. Легкая дорога? Заманчиво… Но тут включалась врожденная паранойя, заставляющая подозревать подвох в слишком сладких ситуациях. И для меня, таким словом, выбор не стоял. Хотя уже тогда я прекрасно осознавала, что степень опасности и привлекательность конечного результата от дороги вообще не зависит. А по какой пойдете вы? Если по третьей, в страну фей, тогда нам по пути. Присоединяйтесь. Заодно и поговорим…

Повесть, о которой я хочу рассказать, принадлежит к числу моих любимых произведений. Причем не только на этом сайте, но вообще. Автор, кстати, вряд ли об этом знает, ну так на то он и Автор… Первый раз я прочла ее довольно давно, еще при знакомстве с тем, кто ее написал. Есть у меня привычка включать тексты в обязательную процедуру узнавания человека, если он пишет. Прочитала… Вау! Какой язык, какой сюжет, какая идея! И ушла… Потом вернулась. Потом еще раз… Теперь, спустя примерно год, в течение которого шел процесс переваривания, настало время все же написать.

Так вот. Эта вещь никогда, как ни жаль, не будет популярной. В том смысле, который обычно подразумевается. Она не будет любима широкими массами, не принесет известности. Автор очень умело и целеустремленно сделал все для этого. Она вряд ли будет напечатана. Я же не издатель… Хотя в чудеса верить хочется. Но популярность? Нет. Никогда. Почему? Сейчас поговорим.

Итак, прежде всего, это язык. «Королевская кровь» совершенно не из тех вещей, что читаются легко. Она заставляет читать себя медленно, принуждает оценивать мысль, вдумываться в сказанное, воспринимать зачастую сложные синтаксические конструкции и метафоры. Она не облегчает нам работу, стелясь под ноги изумрудной лужайкой. Когда я читала ее впервые, меня это чуть ли не стало раздражать, особенно в описаниях и лирических отступлениях. Потом я распробовала. И оторваться уже не смогла. Скажу крамольную с точки зрения современного читателя вещь: автор, вообще-то, не обязан писать просто. Он ничем не обязан человеку, который слишком часто предпочитал литературную жвачку вместо качественных, но сложных для восприятия текстов. Не воспринимаете метафоры? Мне вас жаль, что тут сказать. Не любите длинные предложения? Дело вкуса и тренировки. Сложно следить за мыслью автора. А думать вообще сложно… Но остается только констатировать факт: среднестатистической необременительной фентезюшке «Королевская кровь» значительно проигрывает по читабельности. Меня это радует. А вам решать самим.

Следующий грех жуток. Подавляющее число комментаторов просто не могут завернуть в эту сторону. Отношения! Между мужчинами! Ужас-ужас-ужас… Кто сейчас срочно начнет плеваться, кто-то навострит ушки. Вынуждена разочаровать и тех, и других. Это не слеш. То есть не описание гомосексуальных отношений. Вот ни разу. Считать иначе – недальновидность и самообман. Люди, знающие меня, знают также, что я более чем лояльно отношусь к слешу – лишь бы было хорошо написано. Но, простите, нельзя видеть сексуальность в любых отношениях двух мужчин. Тем более, в таких отношениях. А Автор снова не облегчает задачу! Нет, чтобы сунуть читателя носом в понятную и предсказуемую мораль, он его еще больше запутывает. Ну вот почему не сделать юного сита девочкой? Резкий рост целевой аудитории, красивейшая история… Да потому, что это будет совершенно другая история. Ибо смысл тут не в обретении пары через множество препятствий, а в конфликте мировоззрений. Можно быть сколько угодно классовыми и расовыми врагами, но если Ромео – ОН, а Джульетта – ОНА, сознание человека непременно сведет все к общему знаменателю. В данном случае, боюсь, не к тому, что задумывался Автором. Нет, я, конечно, могу и ошибаться. Тогда Автор знает, где меня найти, чтобы высказать претензии. Всегда рада поспорить.

Вообще, вопросы отношений между полами в нашем социуме обсуждать сложно. Мы колеблемся от терпимости где не надо до неприятия полного. Но эта история не про то. Читая ее, я вспомнила одну из гениальнейших вещей Урсулы Ле Гуин, аналогов которой я не знаю. Это «Левая рука тьмы». Чтобы свести в своих героях два мира, Ле Гуин сделала жителей планеты Зима андрогинами, существами, чья биологическая половая роль может меняться в течение жизни, определяя уникальный характер социума. Для героя повести, землянина Дженли Аи, это культурный шок. Он очень долго не может воспринять наличие у второго главного героя, лорда Эстравена, как мужских, так и женских черт. Делает ли это Эстравена геем, а «Левую руку тьмы» слешем? Тем, кто читал роман, сейчас, наверное, смешно. Это произведение о столкновении культур, мировоззрений, мировосприятий, а биология здесь срывает шаблоны, очищая отношения героев от половых комплексов.

Нечто похожее я увидела и в «Королевской крови». Если бы Автор пошел легким путем и сделал юного сита девушкой… Что ж, это была бы совсем другая повесть. Не хуже, но другая. Не о том. Те, кто читал, сейчас могут спросить: «А как же страсть? Если нет сексуальной подоплеки, то откуда же искры, что так и летят между героями? Причем тут тогда желание, нежность, страсть? Ведь они же любят друг друга!» Ну да, любят. Только вот незадача. Бывает любовь без желания. Бывает желание без любви. Бывает – вы только представьте себе это, о ревнители нравственности! – желание без секса. Когда желаешь кого-то, потому что он прекрасен, потому хочется быть рядом, наслаждаться его красотой его тела, светом души, его страстью и огнем. Не взять его, подчинить, присвоить, овладеть, а напротив, отдаться. Подарить ему себя, просто потому, что он такой, что он есть, что он рядом. И при этом приходится преодолевать ненависть, впитанную кровью и плотью, воспитание, гнет общественного мнения, веру… Да разве можно сравнить обычную сексуальность с таким конфликтом? Хейли Мейз не хочет Айлора, он хочет свою половину души, увиденную в сите. А то, что при этом летят искры страсти… Два кремня бьются друг о друга, вот они и летят.

И еще кое-что, не лежащее на поверхности, но легко выуживаемое при внимательном прочтении. Понятно, что один из основных конфликтов повести – это конфликт язычества и христианства. Тут я вступаю на очень скользкую почву, но не торопитесь кидаться обвинениями, хорошо? Один из основных догматов христианства – понятие греха и его искупления либо возмездия. То есть политика кнута и пряника. Причем пряник только обещан, а вот кнут гарантирован. В язычестве понятие греха куда менее значимо. Отсюда такая глобальная разница в отношении к сексуальности. Для Хейли Мейза желание – синоним похоти, грех по определению. Желание к ситу – неизмеримо более тяжкий грех. Но разве персонифицированная сила природы, которой предстают ситы, может быть лишена сексуальности? Ведь это основа жизни, как ее понимают язычники! То, что пугает Хейли, руша самые основы его мировоззрения, для Айлора естественно как дыхание, как сама жизнь.

Вернитесь на мгновение к эпиграфу. Я взяла эти слова Киплинга, чтобы подчеркнуть глобальность конфликта в повести. Сталкиваются два мира: мир морали и мир страсти. Истинная борьба в повести идет не между захватчиками-людьми и обреченными собственной ненавистью на вымирание ситами, а между их идеологией. Впрочем, это одно и то же. Идеи – такое же оружие, как луки и мечи, а убивают и ранят они даже более эффективно. Любовь-ненависть между Хейли и Айлором – последний шанс ситов доказать свое право на жизнь, на место в этом мире. Помните, как ушли эльфы у Толкина? Их даже никто не гнал, они исчерпали свое волшебство, оказавшись ненужными в новом мире. И волшебство мира ушло вместе с ними. Выживут ли люди без ситов? Возможно. Почему бы и нет? Ведь не мешает нашей цивилизации отсутствие драконов, эльфов и русалок, хотя это тоже вопрос. Но это все умозрительно. А Айлор – вот он! Живой, теплый, пахнущий травами и много чем еще… Материальное воплощение силы природы, неизмеримо могущественной и так же неизмеримо беззащитной… И об этом тоже повесть! О нас, сегодняшних, не просто играющих с силами, значения которых мы не понимаем, а губящих и оскверняющих все, до чего мы можем дотянуться в своей слепой жадности.

Где же путь? И что в его конце? Что сводит воедино Хейли Мейза и принца Айлора? То, что зачастую упускается из виду и последователями язычества, и последователями христианства, но лежит в основе обеих концепций. Это понятие жертвенности. Жертва – как высшее проявление любви. О жертвенности в христианстве я, конечно, говорить не буду, это известно всем. А при чем тут язычество? Возьмем хотя бы кельтскую традицию, как наиболее близкую духу повести. Смена времен года представлена у кельтов борьбой юного, символизирующего лето, пламя, жизнь и свет Короля Дуба и зрелого, символизирующего зиму, холод, смерть и тьму Короля Остролиста. Дважды в год происходит эта борьба и каждый раз один из королей убивает другого, принося его в жертву ради продолжения жизни и сохранения миропорядка. И жертва эта добровольна. Но проходит цикл, и король возрождается, чтобы становиться все сильнее, в противоположность противнику, пока следующая схватка не поменяет их ролями. Ничего не напоминает? Так если в основе всего добровольная жертва, смерть и возрождение, то где разница? Хороший вопрос. Разница в том, что «Нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род, если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает». Мы – это то, что мы выбираем. Можно сдаться, предать, оправдав себя верой, верностью своей расе и религии. Можно уйти от ответственности, ведь не мы начали эту войну. А можно отдать свое сердце чужаку, причем и в переносном и в самом что ни на есть прямом смысле. И дать миру еще один шанс. Кто знает, чья жизнь или смерть могут оказаться последней каплей. И кто скажет, что жертва поэта и рыцаря Хейли Мейза менее ценна чем жертва некоего бродячего проповедника из Назарета? Тем более, что тот знал, согласно Библии, о своем грядущем возвращении к небесному отцу, а Хейли этого никто не обещал. Да, их с Айлором жертва взаимна, но здесь учет идет не по факту и количеству вытекшей крови, а по готовности отдать себя ради других.

А что же финал? Ох уж этот автор! Нет, чтобы сказать определенно: да или нет. Если уж не «жили они долго и счастливо», то хоть что-то точное… А вот нет! Не будет вам определенности. Потому что кто-то верит в то, что пролежал ОН в пещере три дня и возродился к жизни. А кто-то в то, что упавший к ногам Короля Остролиста Король Дуба вернется следующей весной. А раз так, что вам мешает поверить в то, что все будет хорошо? Ну, хоть у кого-нибудь и когда-нибудь? Лично я – верю! Дороги-то три, вы не забыли? И наша просто обязана привести куда надо! Главное, в пути не потерять самих себя…

Особая благодарность Урсуле Ле Гуин, Редъярду Киплингу и Томасу Лермонту за моральную поддержку, цитаты и волшебство. Да, ну и Автору «Королевской крови», конечно, за то, что я так вольно поигралась с его текстом. )))) writercenter.ru/project/korolevskaja-krov/