Наташа Кокорева. Рецензия на произведение Влады Медведниковой «Маяк ветров»

Влада Медведникова. Маяк ветров

Голос океана. Безбрежное небо. На пологих холмах ерошатся травы и высится «маяк» с флюгерами вместо сигнальных огней. В повести Влады Медведниковой «Маяк ветров» собраны все романтичные образы, запахи и звуки, которые только могли бы мне отозваться: и горький вкус хвои, и лесной дым, и живой ветер, и полёт, и солнце сквозь толщу воды, и идея свободы выбора и судьбы.

"– Нельзя неволить душу, – не раз повторял Халь Вени. – Тебя тянет к морю, так служи ему. Иначе искалечишь свою жизнь".  

В этой цитате звучит основная идея произведения: все положительные герои здесь слушают и слышат своё сердце, следуют дорогой, которая внутренне им созвучна, и находят поддержку мира, людей, богов. При этом сами они не совершают мучительных выборов, не ошибаются и не заходят в тупик. Нет и героев, подчёркивающих эту идею с обратной стороны: то есть заблудившихся в жизни. Нет, здесь у всех всё хорошо – или в конце концов хорошо.

Если представить текст картиной, то можно подумать, будто у художника вышла почти вся чёрная краска, и он расходовал её скупо, по капле, и в итоге получил полотно, сотканное из одного только света. И ветра. И моря, и жемчуга, и солнечных брызг.

Хорошо ли это? Здесь важно судить не «в общем», а в контексте конкретного произведения. В маленькой детской повести про взросление и выбор жизненного пути всё так и должно быть: светло и воздушно, легко и без правды жизни. Кто-то поспорит, что подросткам правда жизни тоже нужна. Возможно. И они найдут её в других произведениях, но не здесь.

И всё же такой нарочитый свет нужен. И не только детям, но и взрослым, уставшим от чернухи и розовой жвачки, от кровавого фэнтези и куда более жестокого реализма. Я бы советовала эту повесть по одной главе в день всем, кто заскучал в монотонности будней, кто раздражён сам на себя по пустякам, кто погряз в тревоге и просто устал от списка-очень-важных-дел. Всем, кому нужен просто глоток свежего воздуха: лесного, морского – здесь отыщется на любой вкус.

У меня вчера вечером было чувство покоя и умиротворения, я сидела на кухне, пила ромашковый чай и дышала непривычно глубоко и протяжно, словно и вправду вместо стола передо мной развернулась полоса прибоя, а сквозь тихий гул посудомойки пробивался взаправдашний голос моря.

Атмосфера и идея – вот то, ради чего стоит читать эту книгу. И, конечно, объёмный и вкусный авторский стиль, без которого создание подобной атмосферы попросту невозможно. Мне близок язык этого текста. Одно только слово «ерошит» чего только стоит: я сама им злоупотребляю, и здесь заметила как минимум трижды (кстати, советую оставить его не больше двух раз, уж слишком оно яркое). Мелодичные и летящие описания природы, города и самого маяка ветров скользят легко, не цепляются за глаз и ложатся ладными мазками – крайне визуально.

Чтобы не быть голословной, приведу цитату:

Море появилось внезапно. Только что кругом были лишь травы и небо, но тропа поднялась на вершину холма – и все изменилось.

Внизу раскинулся простор, переливающийся, серебристый. У горизонта он уходил в дымку, превращался в утреннее небо, а возле берега кипел белыми гребнями. Накатывал на светлый песок, отползал и возвращался вновь. Криджи понял, что сквозь порывы ветра и шелест стеблей уже давно доносился голос океана. Звучал биением огромного сердца.

Сюжет. Простой, в первой части предсказуемый на 90%, во второй на 60 – 70%. Но предсказуемость не мешает читать: лёгкость и интерес сохраняются за счёт внутреннего света, стиля и, повторюсь, атмосферы.

Мальчик из леса Криджи, едва обретший взрослое имя и роль в племени – теперь его задача помнить всё и накапливать память для будущих поколений – отправляется на год погостить в город. Потому что такой есть обычай: гостить чужакам в этом городе по году. Зачем такой обычай не объясняется, зато подтверждается тем, что однажды уже жил в этом городе чужак с гор, который в итоге сбежал, а дочери городского старосты родилась от него дочь-полукровка Йи-Джен.

И, конечно же, наш Криджи гостит этот год у того же старосты, общается с этой дочерью-полукровкой и привязывается к ней. Не могу назвать это любовью, поскольку они ещё дети. Как говорил Эдуард Асадов «но это – не песня о первой любви, а песня о первой нежности». Такие и здесь чувства: простые, понятные, не требующие описания и слов, герои просто берутся за руки и обещают всегда быть вместе.

Конечно, они принадлежат разным мирам, и не могут быть вместе, но ни герои, ни автор не делают из этого драмы: все знают, что сбудется всё, что суждено, и потому герои просто ищут свой путь, идут куда глаза глядят и ищут своё счастье и своё место.

Но суровый дед Йи-Джен, который «упустил» в своё время собственную дочь (и её мать) во второй раз не хочет оплошать, он мечтает из гордой и огненной полукровки создать ничем не примечательную и удобную внучку при помощи загадочного ритуала. Это красивая метафора давления социума и взросления, той самой обыденности, о которой я вспоминала выше. Мне понравился этот ход, но накала не хватило. Впрочем, отсутствие резких поворотов, трагизма и драмы создают ощущение притчевости и истиной сказочности, которые растеряны в современном фэнтези.

Герои. У них красивые имена, фонетически невероятно созвучные образам. У них визуально и ярко прописаны внешности. И они почти не меняются. Только чуть-чуть, под неизбежным давлением сюжета. Они очень мало действуют. Да, в нужные моменты они бегут, говорят, прячутся или решаются принять помощь. Но на место Йи-Джен можно подставить любую хорошую девочку, не понятую в родной семье, а на место Криджи любого спокойного и тихого мальчика – и ничего не изменится. Опять же это и превращает текст в волшебную сказку. Думаю, что жанр детского фэнтези именно этого и требует от героев.

Мир. Мир прекрасен и огромен. Мир не по размеру этой повести. Люди, пришедшие с неба. Летающие аппараты. Разрозненные города и леса. Океан, маяки ветров. Интересный, самобытный и уникальный, прописанный и атмосферный, этот мир не раскрыт в масштабе данной повести. Возможно, по этому миру есть (или будут) другие произведения, но здесь и сейчас он мне кажется излишним, этакий oversize-мир. Но это смотрится органично и даже экстравагантно в объёме повести, и превращает волшебную сказку в авторскую сказку.

В итоге. «Маяк ветров» мне чем-то напомнил «Алые паруса» Грина: объёмом, романтикой, идеализмом, морем и ветром. Сказкой и чудом. Лёгкостью. В комнате пахнет пионами, занавески развеваются на окнах, в которые потоками света рвётся лето: вот какими ощущениями останется эта повесть – в бездонной памяти Чету (зачёркнуто) – в моей памяти.