Корин Холод. Рецензия на роман "Бремя чести" Darling_Jen

Ссылка на конкурсный топик.

 

NB: Всё ниженаписанное является личным мнением и на великую литературную критику не претендует. Ибо ночь темна и полна спойлеров…

 

«Песнь о Роланде», «Сэр Гавейн и Зелёный рыцарь», «Тристан и Изольда», «Парцифаль»… Знакомые названия, правда? Как и многие другие, объединённые одним термином из двух слов: «рыцарский роман». И даже такие исторические романы как «Белый отряд» Конан Дойла, «Крестоносцы» Сенкевича, «Айвенго» Вальтера Скотта и «Чёрная стрела» Стивенсона тоже близки к рыцарским, поскольку речь идёт об эпохе.

В романе «Бремя чести» речь тоже идёт об эпохе, только не о земной исторической, а фэнтезийной в другом мире. Рыцари, оруженосцы, священники, драконы, ведьмы, божий суд, подвиги — разве что турниров не случилось, но читателю и без турниров впечатлений хватает, да и обстановка не располагает.

Не сказать, чтобы это была история только и единственно рыцаря Экроланда: параллельно ему развиваются сюжетные линии трусливого воришки Аткаса и капризной ведьмочки Дженны, да ещё и разных второстепенных и эпизодических персонажей полно (особенно отмечу «главного злодея» Сегрика, который как выписанный персонаж мне импонирует, пожалуй, больше всех с точки зрения неоднозначности).  

 

Но сперва поговорим не о персонажах, а о том, что меня как дэнж-мастера всегда интересует в первую очередь: о мире. Сразу хочу сказать, что автор хорошо умеет в Средневековье средней тёмности. С одной стороны, у нас благородные рыцари, живущие по заветам милосердия и помощи ближнему, с другой — этим же самым рыцарям ничего не стоит устроить кровавый массакр и хладнокровно зарезать с десяток ведьм — потому что некромантки и служительницы Неназываемого (кстати, советую оставить этому бедолаге его имя, поскольку для олдфагов Неназываемый — это слишком по Перумову). Но, с третьей стороны, если ведьма успеет воззвать к заветам Ордена и попросить помощи — праведные рыцари ей не смогут отказать, потому что в таком разе она уже не ведьма, а дама. Вообще и в принципе заветы рыцарства, сам Орден и раскол в нём прописаны очень и очень правдоподобно и хорошо.

Имеется концепция богов, и вполне неплохая. Особенно порадовал тот самый Регот, который, подобно Морготу, шляется где-то за гранью миров и именно поэтому не может делиться со своими слугами силой (очень правильный и интересный обоснуй силы ведьм), — и тварь-червь, гномий бог, которого не помешало бы раскрыть ещё больше, а то он любопытен, но местами непонятен.

Хороша концепция драконов, порадовал аслатин (здравствуй, лириум из «ДрагонЭйджа», — но всё равно хорошо).

Видно, что мир любовно скроен и сшит, автор многое о нём знает и хочет делиться своими знаниями с читателем. Всё, от подробностей о целительных травах до политической истории мира, складно и ладно уложено в голове творца — и, в отличие от многих прочих, автор не забывает, что читатели не знают о том, что знает он сам, и щедро вставляет куски лора в ткань повествования, расцвечивая и заставляя заиграть текст новыми красками. Единственное, что: мир читателю показан, но на него порой нет реакции персонажей. То есть, все эти кусочки, к сожалению, далеко не всегда развиваются в нечто большее, чем простое упоминание разделов из учебника по истории или местных легенд.

Поясню, что я имею в виду. В первых главах Аткас видит руины атамана Сципина и вспоминает связанную с ними легенду. В ней упоминаются волки и подземные маги, которые сыграют потом в тексте, — но! Нет закольцованности, персонаж не вспоминает о тех же руинах, когда слышит вой волков, и не думает что-то из разряда «надо же, прямо как в той самой легенде…». Не говоря уже о том, что с волками встречаются напрямую совершенно другие персонажи, а о подземных магах узнаёт третий. Кусок лора не сыграл, остался ни пришей, ни пристегни.

С другой стороны — обратный пример, история о двух влюблённых и мече, которая играет дважды: в первый раз — тем самым клинком, а во-вторых — ситуацией Аткаса в финале. Вот это — кусок лора, который органично вплёлся в повествование, он обоснуен, многогранен, влияет на героев, вызывает у них какие-то эмоции.

Законы жанра: если мы пишем только мир, не давая вот этого всего, то получается энциклопедия. Если писать только героев, не вдаваясь в подробности мира, — будет средней руки боевичок. Если мы пишем хорошую фэнтези (а роман явно претендует на действительно хорошую фэнтези), то нужно не забывать и о том, и о другом. Как только теряется связь мира с героями, становится не очень понятно, что всё вышесказанное для героев значит, а ведь читателю хочется сопереживать им, увидеть их реакцию — но её нет.

 

К слову о персонажах. Сперва — общий вид, потом пройдёмся по конкретным моментам. Рыцарь Экроланд невольно напомнил мне Стурма из «Саги о Копье»: это действительно рыцарь-рыцарь, без страха и упрёка, отважный, умный, склонный к разумному (!) самопожертвованию, благородный донельзя, в чём-то до глупого наивный — и со своими скелетами в шкафу и чертями в омуте. Сцена с его бредом — это глубоко, продумано и обнажает его душу больше, чем все описанные приключения и отношения. Финал суда богов — это вообще нечто восхитительное и неожиданное, автору браво. И как логически обосновано! И какие потом следуют реакции! Респект, респект.

Воришка Аткас, ставший оруженосцем, — прекрасно выписанный образ именно что мальчишки, трусоватого, но умеющего брать себя в руки, самодовольного и не очень опытного, но доброго. И эти его метания, и быстрая смена мнений, и важничание по поводу своего нового ранга и господина — всё это свойственно лихой юности, особенно в условиях рыцарского романа. Разве что непонятно, почему он любимую с ребёнком сразу же не вытащил в замок своего хозяина, хоть посудомойкой… Тут можно было бы и раскрыть обман, повиниться и попросить. Ну да ладно, спишем на возраст. Хорошо, кстати, показано переключение этого юного мозга с полного звездеца на деньги в сцене с головой дракона. Вот это вечное «а может быть, всё обойдётся», эта ситуация из разряда «вот у нас есть Минобороны — и пуговица» — это очень жизненно. Сознание автоматом переключается на позитив, «забывая» о плохом (особенно, когда есть деньги), а потом — звездец возвращается с новой силой и припечатывает намертво.

Ведьма-аристократка Дженна, капризная и надменная, тоже ещё очень юная, а посему — поспешная и резкая в решениях, в чём-то недальновидная, в чём-то категоричная. И вместе с тем, несмотря на шипы и колючки, — порой просто маленькая девочка, которой очень не повезло в жизни. Обиженная на весь свет, не знавшая родительской любви — но воспитанная так, как подобает леди того времени: это вам не просто танцы-этикет-вышивание, леди должна знать, как нужно вести дела в поместье. Тут вам и знание рецептов, и как должны себя вести служанки, и что и как подавать на стол, и сколько что стоит на рынке, и умение находить общий язык со всеми, кто выше и ниже тебя… А чего стоят её мечтания о том, как она поможет рыцарю забороть дракона! Вот где грёзы девчонки-сорванца)) Одна из действительно хорошо прописанных в психологическом плане героинь. Автору вообще женские персонажи в плане психологии удаются лучше мужских. В романе отлично выписаны мужские решения, но мужские души, в отличие от женских, остаются в потёмках.

Ещё один весьма приятный женский персонаж — Кармина, влюблённая в Экроланда и не замечающая, как по ней вздыхает могучий рейнджер Слэм. Она тоже капризна в какой-то мере (ещё бы, дочка магистра Ордена), местами ветрена, невнимательна и, как говорится, шибко об себе воображает — но в то же время разумна, добра, способна к сопереживанию. К сожалению, в финале персонаж оказывается брошен с кратким «уехала, и за ней поехал Слэм», и на этом её история заканчивается. Впрочем, о «заканчивается» я ещё ниже скажу пару слов)

Один из самых неоднозначных и, повторюсь, интересных и импонирующих мне в художественном плане персонажей — это Сегрик. С одной стороны, с первых же страниц автор чётко даёт нам понять, что это — злодей. Ну, даже если не злодей — то персонаж отрицательный. Он груб с теми, кто ниже его, фанатичен, вечно соперничает с Экроландом, его больше волнует слава, нежели благие деяния. Но в то же время — это тоже рыцарь. Он не способен на подлость, не может ударить в спину, единственное, на что его хватает, — это пойти и доложиться магистру о неприглядном поведении своего соперника. И при этом он действительно считает, что поступает правильно, а не просто ради собственной выгоды. Как он надеется на то, что Экроланд сам откажется от места паладина! Как отказывается принять помощь жены и воздействовать на соперника магией перед поединком… И да, жена — это тоже отдельный момент, и мнится мне, что мысли Экроланда по этому поводу действительно похожи на правду. Не буду раскрывать все спойлеры, идите и читайте)

О второстепенных и эпизодических персонажах вообще молчу. Они шикарны все. Правда, не могу не заметить, что автор активно пользуется приёмом «хочешь показать, что персонаж плохой, — выпиши его неприглядным». Чего стоит та неопрятная толстуха со злобными глазками из деревни ведьм, или тот же Торик: когда его ещё нужно показать хорошим персонажем, у него и пузо ладно спрятано под одеждой, и румянец здоровый, и вообще он весьма приятен; а как только он «становится плохим» — тут и сальный он, и рожа красная, и патлы торчат, и вообще урод. А оба королевских паладина — все равны как на подбор, и вообще. Слишком наглядно, слишком. Это, конечно, один из стародавних приёмов, что в литературе, что в театре, — но это делалось как раз для того, чтобы простой люд понимал, кто тут герой и кто злодей, и не путался. Нынешние читатели всё же покрепче мозгами будут и сообразят без лишних подчёркиваний)

 

Ещё не могу отдельно не заметить, что на начале книги автор явно «расписывался», а потом решил не править уже созданное — или просто не успел. Уж слишком много ляпов в первых четырёх-пяти главах, а потом и язык выправляется, и неловкости становится меньше. Но именно в первых главах чаще всего встречаются опечатки и пунктуационные ошибки (хотя тут в принципе не мешало бы пробежаться по тексту: в целом, ведь написано грамотно и хорошо, приятно читать, но иногда взгляд спотыкается), и канцелярит с анахронизмами («агрессивен» в устах средневековых горожан? «пульс» в мыслях Аткаса?), и логических ляпов тоже хватает. В третьей главе Дженна сначала раздевается догола — и только потом снимает сапожки. А панталоны она тоже через сапоги снимала?) Да и стиль несколько «деревянный», больше похоже на сочинение «Как я провёл лето в Вестеросе».

Несколько обидных ошибок:

пышные усы пшеничного цвета, обрамлявшие лицо.

Усы не лицо обрамляют, а рот. То, что на щеках, — это бакенбарды.

плечи были облачены

Облачены обычно люди, а не части тела.

история о юноше, некогда победившего дракона и принесшего его голову

Просто согласование падежей.

но конь заржал, встал на дыбы и затоптал его.

Что, вот так сразу, и всё?

Местами фокал скачет: вот вроде «репортёром» в сцене работает Аткас — и тут же автор выдаёт разговор рыцарей, которые наблюдают за ним издалека, пока он отошёл. Не обрывки какие-то, которые он мог бы услышать, а именно разговор полностью. И Аткас на него совершенно не реагирует, никаких эмоций по этому поводу не испытывает: ни удивления, ни испуга, ни работы мысли. Такое ощущение, что автор то ли специально его вставил, чтобы дать кусочек лора, как я уже писал ранее, то ли старательно документирует всё, что происходит по сцене, чисто со своей позиции, и не важно, как на это реагируют герои. Опять-таки, повторюсь, два-три штриха: взгляд, реакция, тембр голоса — это тоже могут быть куски мира, которые получаешь на показе эмоций и реакций. Вот когда хозяин трактира пересчитывает деньги и велит мальчишке убрать сосульки — это было живо и ярко, сразу запоминающаяся картинка. А иначе получается как с той же толстухой в деревне, которая по замыслу автора рассказывает Сегрику про коварного гнома, — но дело-то именно в том, что она это делает по замыслу автора, а не по своей персонажной воле, и получается — ну, не роялем в кустах, конечно, но маленькими клавикордами уж точно. А приобрести человеческий облик и персонажную мотивацию ей бы позволила реакция — например, злоба на то, что ей за такие важные сведения ничего не перепало. Шипение за спиной рыцаря, скривившаяся физиономия, злобный взгляд — что угодно!

Именно в первых главах всё выписано очень старательно — и поэтому местами неестественно. Очень много автора в тексте. Во всех фокалах все персонажи думают и чувствуют словами автора, а не своими собственными. У них нет своих чувств, они старательно ведут себя так, как положено, но в то же время — отстранённо. Вот Аткас в первый раз видит, как рыцари убивают ведьм: душераздирающие крики, кровь, старуха, у которой снесено полчерепа… Обычный деревенский парнишка после такого блевал бы дальше, чем видит, а этот ещё умудряется для читателя подумать очередную лекцию про волшебный аслатин! Что он «и не такое видал», скажите на милость, если в жизни не то что никого не убивал, так и ножиками своими пользовался два раза, и оба — не до крови? Почему я не верю его реакции?

И после целого дня впервые в седле у него ноги тоже не болят. И впервые убив, хоть и гоблина, он наклоняется и смотрит на его цацки, а ещё задаётся философскими мыслями: женщина это или самка? И Дженна: когда она едет на седле рыцаря, у неё ничего не болит, а вот когда сама пускается за ним верхом — болит. В описании боёв отсутствует движение, зато в наличии неспешное повествование того же автора с вялым и ненужным переключением между Экроландом и гоблином. А вот тот же поединок на суде богов, или бой Кармины с волками, или битва с варварами — совсем другое дело! Я же говорю, автор, похоже, просто расписался к этому моменту.

Зато чем дальше в текст — тем больше появляется и героев (и меньше автора), и чувств, и мир дополняется людьми, в которых читатель уже не путается. Трактир, который завсегдатаи мило зовут «Лёвушкой», неловкое уморительное «вышеупотяпнутый» в устах послушника, умница-магистр с решением про дракона и сама история с драконьей головой, игры детей в варваров и рыцарей, староста с библиотекой и томиками стихов, танец приветствия (и когда Кармина жалеет об этом — это те самые реакции, которых, как я говорил, так не хватает мужским персонажам. Может, автор не знает в мужскую психологию? Но повторюсь, женщины вышли просто прелесть...), а уж описания природы… И вообще, в принципе, обстановки. Сейчас, в нашей среде, это достаточно редкое явление — умение грамотно и подробно описывать внешность героев так, чтобы это было встроено в текст. Именно в контексте рыцарского романа — автор справляется прекрасно. А ещё — городские улочки и интерьеры трактиров и замков, заснеженные леса и гномьи пещеры, и да, да, тысячу раз да — описание женских нарядов так, что это в кон и в масть и не вызывает даже намёка на шовинистический зевок и мысль: «Опять о тряпках, ну зачем…». Всё подчинено логике текста.

 

К сожалению, дальше пойдут новые замечания по поводу того, что в романе очень много брошенных «хвостов»: когда что-то выполнит задуманную автором функцию, это просто сливается, хотя могло бы развиться в нечто большее и интересное. А так — ощущение, будто автор просто забывает об этом, выбрасывает из головы и не вспоминает. И если с некоторыми «хвостами» всё понятно, то прочие вызывают впечатление, что эта книга — лишь первая в серии. Автор, намекните хотя бы, что это так!)) Иначе остаётся ощущение неудовлетворённости и позаброшенности.

Про руины атамана я уже писал, а теперь — по порядку появления в тексте.

Линия Меруаля обрывается и ни на что не влияет, «умерла — так умерла». О нём даже никто не вспоминает после возвращения в Вусэнт.

Сцена с гоблинами улетела впустую, о ней даже Сегрик магистру не докладывает. Хотя было удивление, а что это они забрались так далеко от мест обитания. А могли бы быть тревожные пророчества о том, что силы зла вновь зашевелились и поднимают голову.

Момент, когда договариваются Сегрик и Рапен. Шикарная интрига с политической и экономической точки зрения, а также рыцарства — но опять в ней нет персонажей. Нет подозрений, сомнений друг в друге, ничего. И Наместника тоже не подозревают в двурушничестве. Продолжения также не имеет, Сегрик с Рапеном вообще больше не встречаются.

Встреча Сегрика и Кармины не получает развития. Это её великолепное «подите прочь, вы мне противны!» — и нет больше ни влечения Сегрика к девушке, ни каких-то обоюдных пакостей, ни влияния на магистра. Про то, как обрывается линия самой Кармины и Слэма, я уже говорил. Намёк на вторую книгу?

Момент с секирой в городе гномов — хорошо, но он тоже будто висит в пустоте, несмотря на то, что именно из-за него столько всего заверте… Сама сцена недоделана. Во-первых — что есть эта секира? Во-вторых — почему вокруг неё ползает эта золотая туша? В-третьих — если Аткаса заколдовали тот же тварь-червь или сама секира — это нужно было прописать получше. А если это был поступок спьяну и под влиянием аслатина — ну ой… В тексте и так многое делается «прост», без должного обоснуя.

Великое Переселение — тоже, чёрт, интересно, но что это? Равно как и глаза слепого паладина. Автор, если пишете дальше, — раскройте обязательно!

Ящерка-дух, подаренная драконом, не доиграла, и это жаль. Её один раз увидели — и всё. Нет даже уверенности в том, что она потом за Тенефором слетала. И после его гибели о ней никто не вспоминает.

Брошенный момент с креслом, в которое не пускают садиться Дженну. Если перечитывать, что становится понятно, что, видимо, в нём сидела Суэта, но — когда всё раскрывается, Дженна про это кресло даже не вспоминает.

Ужас в глазах астролога при взгляде на Экроланда — не сыграет. Ирады нет вообще как персонажа, только упоминания о ней. Опять-таки ниточка во вторую часть?

Сцена с Приксом не ведёт никуда дальше. Ни ярость Сегрика при его казни, ни какие-то последствия в виде жалоб Наместнику. Опять, как с Меруалем: «умерла — так умерла».

Колечко, которое Аткас покупает Циле. Это же какой мог быть момент! Да, конечно, из-за него герои видят украшение, которое в очередной раз заставляет задуматься о тёмном прошлом Экроланда. Но — опять, функция выполнена, от предмета можно избавиться. А как же финальная сцена с Цилой? Самый тот момент, чтобы достать эта разнесчастное колечко и выкинуть в болото! Или вечно хранить у сердца, вспоминая о том, что не сбылось. Вот где ворох чувств мог быть! Но про кольцо забыли. А если забываешь о чём-то — надо перечитывать и делать пометки, где у тебя хвосты, чтобы потом вставить. Жалко, что хорошие сюжетные линии, второстепенки или просто красивые моменты упускаются.

Разговор Наместника с послом варваров — слишком быстрый и слишком нейтральный, чтобы умница-дипломат так разозлился. Лучше бы его действительно оскорбили. Пока лишь создаётся впечатление, что Табар — вспыльчивый милитарист, а автор не мог придумать, как бы так вывернуть к объявлению войны, и остановился на таком варианте, «лишь бы было». Понятно, что Табара могла к этому моменту уже достать та самая фраза про «ничего», но читатель-то её в первый раз видит, ему надо показать чувства посла.

Непонятно зачем было вот это в сцене, когда Аткаса обнаружил стражник:

— Хмм… Готов спорить, тут только что кто-то был…

Да он же с ним разговаривал! Тут не хмыкать надо, а орать «шпионы, магия, пожар, враги!!!». И зачем сцена с пьяной красоткой? Только для того, чтобы она сказала про лестницу вниз? Снова достаточно неуклюжая функция.

И что, шаман варваров запульнул в дракона заклятьем, хотя тот никого из варваров не убил, никак не повлиял на ход битвы и всего только унёс одного рыцаря, которого все посчитали мёртвым? Только затем, чтобы он трагически погиб и не донёс Экроланда до замка, а того нашли в кустах ради пущей драмы? Не верю!

И да, то, за что в своё время ругали меня и правильно делали: слишком поспешная линия Милины и Экроланда. Он два-три раза её увидел, о ней практически не думал (как и она о нём, а если думали — нам этого не показано) — и всё, уже жениться. Почему, с какого перепугу? Где вся романтика?) Дайте хорошей любовной линии, это же рыцарский роман, прекрасная дама, все дела! Должно быть чуть шире.

Цепанувший меня момент по стилистике:

— Неужели? — осведомился один мужик с длинной бородой у другого, чья безволосая голова светилась под солнечными лучами, — неужели нам, наконец, улыбнулась удача, и прибыл наш спаситель?

Люди так не говорят, право слово) Если мы выдерживаем саговость, её нужно выдерживать везде. А у нас уже есть слово «шмакодявка» и прочая канитель.

Зато порадовали отсылки:

Фамилия нашего героя — Гурд — заставляет вспомнить «Королевство Кривых Зеркал».

— Подумай, что с тобой будет завтра? Опять украдешь, потом в тюрьму…

Город-сказка крепко держит попавших в его сети.

Итак, резюме замечаний.

Автор, больше работайте через призму героев, у вас так удаются второстепенные, чего вы так обидели главных, особенно в первых главах?) Слишком много развешанных ружей, которые не стреляют. Определённые вещи повисают в воздухе.

Но в целом. Такое ощущение, что это очень хорошая и вкусная смесь фэнтези и рыцарского романа. Причём, не стилизованного, а обычного. Когда не идётся в саговость, а просто рассказывается история. И то, и другое — хороший жанр. Но это нужно шлифовать. Дорабатывать и шлифовать. Как рецензент я скажу, что повисшие «хвосты» — это минус, как читатель я скажу, что их жалко, по-человечески жалко. Интересно же и заглянуть внутрь персонажей, и чтобы получилась дораскрытая сцена, которую хочется перечитывать.

Советую вещь отложить, подождать — и снова допилить… Никто не говорит, что выйдет идеально, но самые грубые огрехи сточатся. Сейчас это — не вкусовщина, не придирки к авторскому стилю, а то, что бросается в глаза и за что действительно обидно.

Потому что после доработки это будет серьёзная достойная работа. Я уверен, что автор справится, и мир заиграет новыми гранями, и сюжет дополнится разными ветками, и герои выйдут полнее и глубже, и говорить и мыслить будут сами, а не через авторский рупор.

И — да, ещё не могу не отметить отлично подходящее тексту название. Ибо подходит оно не только главному герою: бремя чести здесь легло на плечи всем, будь то рыцарь, ведьма, оруженосец или госпожа Сухарь, старая экономка. Хотите вспомнить, за что в старину действительно давали рыцарские шпоры, — читайте, не пожалеете.