Акротири-Марика. Рецензия на роман Любовских Григория «Борисов»

ссылка на топик Любовских Григорий «Борисов»

Моя жизнь была и есть полна реализма. Родилась и выросла в Москве в период загнивающего социализма, была в Сочи, Анапе, Крыму, в санатории г. Трускавец и дважды в пионерлагерях: один раз пионером под Киевом (Белая Дубрава), один раз вожатой в подведомственном лагере от Министерства сельского хозяйства РСФСР. С рождения до пятнадцати лет каждое лето в деревне. Выросла — ездила в биологические экспедиции, работала к колхозе, в НИИ паразитологии, врачом по вызову в первой страховой компании для животных в России. Переехала в Израиль в конце 90-х, а с 2000 года живу и работаю в Чехии.  

Впрочем, как и каждый любой человек.

Книжки читаю с четырех лет и главное, что меня там привлекает — это то, что не могу увидеть своими глазами в своей жизни. То есть читаю преимущественно фантастику. Из реализма одно время много читала про животных (Серая Сова, Сетон-Томпсон, Даррелл, Акимушкин, Пришвин, Паустовский, Херриот и тд). Но с тех пор, как двадцать лет пишу сама чуть ли в промышленных масштабах статьи для периодики, а также рассказы и случаи из жизни ветеринара… С тех пор стараюсь ничего в жанре «реализм про животных» не читать, ибо лучше я почитаю фантастику. В массово-публикуемой и, в последнее время никем не редактируемой, фантастике бред хотя бы обоснован извивами авторской мысли, а не полным отсутствием знаний. Реализм «про людей» не читаю принципиально. Реала имею каждый день выше крыши и полные зубы.

Но чего меня понесло в «Борисова»?

Там нет про животных. Там есть тщательно забываемый мною коллективчик научно-педагогических работников конца 90-х, когда я уже усвистала в деревню к тетке, в глушь, в Саратов в буржуинские заграницы.

То есть, что б мне не почитать про реализм? В конце концов, у кого-то он мог быть иным, неж у меня.

Да, искорки — что я все-таки ищу в читаемом тексте, в оффтопе.

Шла я читать с кривой мордой, ибо аннотация пестрела опечатками, синопсис не обещал никаких красот ни стиля, ни оригинального финта сюжета. Прямо то самое, что меня не радует — практически документальная регистрация процесса: родился, жил, помер.

В «Борисове» женился, работал и помер.

Однако.

Поковырявшись для приличия в первой главе и возмутившись вводом в переполненный необъяснёнными аббревиатурами мир:

… Заведующий кафедрой ПР-6 Борисов О.И...

… однако же никоим образом не претендовал на фундаментальность ИОФАНа

… Скажите, ПС-8, первый курс...

Я не успела удержать в памяти орду новых лиц… Ну и фиг с ними, кто важный, тот сам придет…

Ко второй главе я втянулась в обстоятельное повествование, несколько, на мой взгляд, перегруженное цепочками определений к каждому слову:

… Как всегда, чей-то проект методички, какие-то полусырые изыскания по экспериментам, проект объявления о приемной комиссии — не за горами лето, а значит, три недели постепенно затихающего бедлама, ясных, гордых или откровенно бессовестных глаз…

… Вообще-то импульсивный Борисов с белой завистью удивлялся его способности отстоять час в муторной и нервной очереди в кассу, не потеряв при этом внимательной бдительности...

… Борисов поморщился, уж больно это напоминало проработки ученого совета, а за подписью «ПР-5» явственно проступала волосатая лапа в пуховом свитере, принадлежащая их заведующему Адриану Погорельцеву. Собственно, между номинально дружественными кафедрами со схожей специализацией шла тихая перманентная вражда, эдакая местная война Алой и Белой розы...

… Старенький, перманентно похмельный шут старался «не забивать голову излишними знаниями», как он сам же откровенно им и заявлял…

Странно, но в целом мне понравилось. Понравилось неспешным, всё объясняющим стилем и мерностью повествования. Словно читаешь некий производственный роман из соц-реализма середины двадцатого века, но лишённый ведущей роли партии и поэтому нескольно потерянно-бесцельный. К тому же книга радует проблесками авторских занятных определений — ага, и в том их множестве есть чудесные прелести!

Борисов недобро зыркнул на золотистый зуб, сверкнувший в краешке улыбки, и брякнул, подыгрывая в тон

Палевич хмыкнул, пожал плечами и с достоинством, с легкой и величавой развальцой, направился к выходу. Всем видом показывая презрение даже к возможной угрозе понижения.

Хотя текст несколько тяжеловесен, но сбалансирован в своей могучей монолитности, словно соседка, поймавшая вас у подъезда и никак не могущая докончить многокилометровую сплетню… Но в этом что-то есть. Своя уравновешенная мелодика и солидность. Даже мелкие огрехи: там-сям забытые числа и «тайные» знаки, приклеенные вдруг к словам или невесть каким макаром пробравшийся смайлик — не сильно мешали. Их просто снесло и затопило неторопливым паводком Борисовой экзистенции.

Итоги.

1. Общее впечатление от книги — нейтральное. Как бы ничего нового я не нашла, кроме неплохого ностальгического стиля. Читать было занятно, нечто из серии «и такое тоже бывает».

2. Сюжет — мнэ-э-э… Не нашла. Документально запротоколированный конец жития тов. Борисова, лишнего человека не принесшего ничего своей жизнью и не унесшего ничего своей смертью. Сюжет я бы назвала определением «соседкина сплетня» — то есть рассказ о жизни, с периодическими отбочками для пояснений, что было тогда-то и тогда-то. Иногда эти отбочки и боковые ветви колосились слишком буйно, затмевая собственно главный ствол и возврат «в настоящее» дозориентировал меня на пару строчек. Но потом все вспоминалось и мы брели далее…

3. Язык и стилистика — Несколько излишне, с моей точки зрения, подробный и размеренный стиль повествования с некоторой внутренней мелодикой приливов и отливов действия, но построение сюжета не имеет ясно выраженных пиков или провалов, чем может усыпить читателя, непривычного к стилю «производственный соц-реализм». Язык с редкими извивами остроумных определений в целом умордовывает танковой поступью, но, если поймать его неординарную прелесть, то ради интереса к стилю прочитать стоит.

4. Психология отношений — мне показалось, что автор переигрывает своим влиянием и постоянными подсказками и пояснениями, в том числе от лица Борисова, сильно облегчил себе задачу. Хотя у меня неприятия не возникло.

5. Оригинальность — сложно искать оригинальность в документалистике, но я бы отметила стиль изложения. Он в современном топорливом мире нестандартен.

6. Востребованность — понятия не имею. Может для только что родившихся и ничего не знающих о конце прошлого века? Но таких «Борисовых» и сейчас везде кучи…

7. Ощущения — да как сказать… Вроде про ощущения свои я это все и написала…