Как много стало педофилов!
Как расплодились, черт возьми!
Уже их ежедневный вылов
достиг пяти… семи… восьми!
Они ворвались батальоном
(я продаю, за что купил).
Уже и в фонде пенсионном,
глядишь, таился педофил!
Он был вчера публично пойман,
спасибо доблестным ментам;
геронтофила я бы понял
— но педофил откуда там?!
Уже глава Совфеда Торшин
проникся, судя по глазам.
Когда он был на «Эхе» спрошен
про бойню в Осло, то сказал:
«Повсюду дьявольские силы.
Сплотимся против их клешней!
У нас тут, скажем, педофилы,
и непонятно, что страшней».
Как из бездонного колодца,
они попрыгали на свет.
Мой Бог, откуда что берется?
Пока не борются — их нет.
Но власть, отвлекшись от распилов,
вдруг озаботилась борьбой,
взяла мишенью педофилов
— и педофилом стал любой!
Давным-давно, во время оно,
пересажали миллион,
назначив главным злом шпиона,
— и каждый третий стал шпион;
акын слагал Ежову оду
— воитель наш, защитник наш!
Там сколько не было народу,
как севших тут за шпионаж.
Хрущев-то был еще из лучших,
хотя и карлик по уму,
— но померещился валютчик
угрозой главною ему,
и он прицелился, как лучник,
а с ним гэбэшная орда,
— и каждый третий стал валютчик
(и тунеядец иногда).
Российский метод знаем все мы:
заходит о маньяке речь,
когда от истинной проблемы
вниманье надобно отвлечь.
У нас и так сейчас нечисто,
и жизнь довольно дорога,
— врагом избрали