"Зеркало мира". Обзор. Часть 2. Конкурсные работы, не вошедшие в финал

Продолжение обещанного. Начало вот здесь.  

Три дня без Даши

Выступать первым всегда трудно. Даже если выступаешь не с речью перед многотысячной аудиторией, а с письменным текстом перед не столь уж многочисленной. Так устроен человек – по первому впечатлению он склонен судить о дальнейшем. В этот раз «первый блин» конкурса получился не совсем, но всё же комом. Да, история вполне себе жизненная – где-то даже до банальности. Но в не банальности сюжета здесь главная проблема. Как и не в шероховатостях языка, легко устранимых при редактировании.

По сути дела, основная и практически единственная значимая мысль рассказа высказана с ходу, на первой же странице — да что там, в первом абзаце! И после этого — всё. Абзац. Вплоть до финала ничего нового или своеобразного автор нам не сообщает. Как, впрочем, и в финале тоже. Да, история грустная. И у этого молодого мужчины, и у этой… хм… несколько менее молодой женщины. Но это ещё не причина её, историю, нам рассказывать. Если и главный герой, и читатель выходят из солёных вод текста такими же, какими в них вошли, и с той же самой мыслью в сознании – тогда, может, и входить не стоило?

Присутствие

Вы меня хотите убивайте, хотите режьте на запчасти, хотите сдавайте на комбикорм, но это – не реализм. Это сказочная история о прекрасной принцессе и её несбывшейся мечте, а также о принце, который свою принцессу так и не разглядел. Да автор и сама (практически уверен, что автор – женщина, вероятно, даже молодая девушка) это подтверждает, характеризуя проведённую героиней в Ереване неделю как «воплощение наивных девичьих мечтаний о принце». Под стать содержанию и язык: слишком высокопарный и одновременно шаблонный. Так может говорить и думать девица – героиня рассказа, но не явно более опытная и умудрённая жизнью рассказчица, от имени которой ведётся повествование. Финал столь же наигран и наивен, как и весь текст. Словом, реалистична здесь разве что вершина Арарата за гостиничным окном.

Дрессировка мечты

Начало рассказа, несмотря на, возможно, излишне смакующе-чернушные описания грязи и крови деревенской жизни, прозвучало для меня весьма себе убедительно и многообещающе. Конечно, чернуха – не синоним реализма, но кто сказал, что дальше будет одна чернуха? Примерно с таким настроением дочитал я рассказ примерно до середины. Но, к сожалению, дальше стало даже хуже, чем в моих худших опасениях. Нарочито-утрированное описание бытовой грязи уступило место примитивно-мистической истории, ещё более далёкой от реализма. Особенно расстроил финал, являющий собой «аднаногую сабачку» во всей красе.

Каникулы для джентльменов

При всей уютности стилизации, сразу вызывающей в памяти атмосферу произведений Марка Твена и О.Генри, я не могу сказать, что мне понравился этот рассказ. Слишком уж тут всё искусственно – и фигуры джентльменов, коих присутствует нужное количество исключительно для того, чтоб партия в покер была возможна, и шалости мальчишек, за которыми, увы, не видно самих мальчишек и их характеров, и месть джентльменов оным мальчишкам за… по правде говоря, непонятно даже, за что. За то, что они мальчишки? Словом, по части реалистичности здесь всё не просто печально, а полный швах. Хотя, повторюсь, атмосфера неплоха.

Зашторенный рассказ

Честно говоря, так и не понял, зачем автору понадобился столь гротескный герой, своего рода «человек в футляре» наших дней, и что именно он – автор, а не герой – хотел читателю этим рассказом хотел сказать. Начавшись «ни о чём», ни о чём текст и закончился. Непонятно даже, закончился ли: последняя фраза не смотрится как финальная точка. И даже как многоточие.

Дожди-пистолеты

Вот не любит злой Берман неуместной эксплуатации темы страдальцев-инвалидов и прочих обделённых жизнью бедняг, но рассказ этот ему скорее понравился. Быть может, потому, что сделана попытка взглянуть на мир глазами этой несчастной девчонки – и кое-где даже не совсем неудачная. В ряде мест правдоподобие действительно автора подводит (к примеру, обвинять слабоумную девушку, с развитием на уровне 9-10-летнего ребёнка, за то, что взрослый дееспособный мужчина с ней переспал, – фактически чуть ли не изнасиловал, – и теперь из-за этого у него в семье проблемы… хм… это, знаете ли, как-то слишком даже для деревни с такими нравами, какие описаны в рассказе). Мне показался слишком «сказочным» и финал с появлением защитника-отчима. Возможно, потому, что мотивация его сострадания и привязанности к падчерице как-то совершенно не прописана. Рассказ определённо заслуживает того, чтобы его довести до ума.

Три возраста мечты

Сладковато. Слишком сказочно и предсказуемо. По сути дела, финал прочитывался очень-очень издалека. Сюжет не то чтобы вторичный – он бродячий, кочующий из книги в книгу. Конечно, и на бродячие – а порой и на украденные – сюжеты порой рождаются гениальные произведения, но в данном случае этого не произошло. Получилась – уж простите – розовая водица, сладенькая сказочка для тех, кто взрослый лишь по паспорту. И гладкопись словесного узора эту засахаренность лишь подчёркивает.

Хрупкость

Почему-то воспринял весь этот рассказ как сон главного героя. Да, сон развёрнутый, насыщенный, со множеством подробностей – местами интересных и «вкусных», местами, как на мой вкус, чрезмерных – но всё же так и оставшийся сновидением, не перешедший в явь. И не потому, что у девушки необычное имя – Мечта. В этом-то как раз ничего фантастичного нет, в жизни ещё и не такие имена да фамилии встречаются.

Дело скорее в том, что Мечта так и остаётся мечтой, представлением о человеке, а не полноценным живым персонажем. Слишком много эфемерности и абстракции, слишком мало объёмности. И поэтому в конце концов начинаешь воспринимать её метафорически – не как реальную возлюбленную автора, а как его мечту об идеале. Впрочем, если оценивать с этой точки зрения, получается вполне себе целостный текст-аллегория.

Комедиант

А вот это хорошо. Несмотря на то, что не прошло в финал. И даже несмотря на некоторую политическую окраску. Понравилось, что автор отказался от лобовой прямолинейщины: «Начни снова следовать мечте своей юности – и будет тебе сразу щасте неземное». Не так всё просто, ох не так. И то, что в итоге милый конъюнктурщик Слава оказывается богат и знаменит, а нашему герою «всего лишь» хватает на жизнь и он наконец-то чувствует себя на своём месте – тоже правильно. По подвигу – и награда. Или, говоря современным языком: кто к чему стремился, тот то и получил.

Трудности понимания

Первая ассоциация, которая у меня возникла – фильм «Игры разума». А вторая – комикс про зайца ПЦ и его воображаемых друзей.  Если же серьёзно, то «Трудности понимания» – пожалуй, самое подходящее название для этого рассказа. Хорошо или плохо? Не знаю, честно. Но со-вер-шен-но не моё. И, будучи знаком не понаслышке с людьми, в детстве слывшими вундеркиндами, не вполне верю в мировосприятие героя, уж простите.

Мой полковник

Написано хорошо, не отнимешь. Люди живые, чувства настоящие, аж сочатся. Вдвойне уважуха за то, что мастерски, сдержанно, по-мужски, без котурнов и «драматической икоты» отыграны болезненные темы. Но вот полноценной истории я тут не увидел. В конце вместо финала – чёрный экран. Всё кончилось. Все умерли. Ну, допустим, не все, но особой разницы нет. И случайная встреча с женщиной на кладбище ничего не меняет в общей черноте.

Лялька

Рассказ-водевиль. Или первая серия модного телесериала. Или зачин для ЖЮФ. Или для городского фэнтези. В общем, что угодно, только не реализм. Я бы не удивился, если бы в конце собака Лялька, откусив лишнее недругам главной героини, подарила ей ночь незабываемой любви, а под занавес спела голосом Шаляпина украинскую песню «Черемшина». Реалистичности бы не прибыло и не убыло.

Сны о китах

А вот хорошо же, блин. Несмотря на эксплуатацию модной темы нетрадиционной любви. И кит как символ – тоже мощно. Единственное «против» – не покидающее ощущение того, что где-то такое или похожее уже видел. А может, показалось. Жизнь вообще донельзя любит самоповторы.

Проданная мечта

Несмотря на узнаваемый «постперестроечный» антураж, это не рассказ, а притча. Само по себе это не плохо, хотя в жанр реализма вписывается с трудом. Хуже другое – прямолинейное, даже навязчивое морализирование автора, мало связанные с замыслом сюжетные ходы, недошлифованный язык, топорная концовка. Не говоря уже об очевидных заимствованиях из классики – не отсылках, а вот именно прямых заимствованиях без привнесения оригинального авторского звучания. Скорее, напротив, сводящих к примитиву. И это печально.