Прежде чем взгромоздится на кресло пилота, обхожу вертушку. Трогаю уже нагретые от солнца ее железные бока, проверяю флажки взрывателей. Вертолет немного присел под тяжестью всей этой смертоносной нагрузки, ощерился поблескивающими головками ракет.

В кабине щелкаю тумблерами подключения систем. Загорается дисплей, дрогнули стрелки приборов. Машина немного задрожала, как живая.

— Первый, я – ноль седьмой, — говорю в микрофон под шлемом. – К взлету готов.

— Ноль седьмой, взлет разрешен, — отвечает диспетчер полетов.

Закрываю колпак кабины, смотрю в зеркала. Техники отходят от машины, оружейники толкают перед собой пустую тележку. Запускаю стартер. Смотрю, как провернулись лопасти винтов, и медленно набирают вращение. Показываю технику большой палец. Он кивает, и отходит на край взлетного поля.

Смотрю на машину ведомого.

— Двенадцатый, взлетаем, — говорю Лешке.

— Ноль седьмой, я готов, — слышу в ответ.

Выжидаю, пока винты примут нужную частоту вращения, затем даю двигателям газ. Вертолет плавно пробегает по взлетке немного и отрывается от нее вверх.

Я люблю ощущение полета. Особенно на малой высоте и высокой скорости. Буквально вживаюсь в свою вертушку, чувствую каждое движение ее частей, приборов и лопастей. А она слушается меня.

Мы с Лешкой идем невысоко, огибая с боков широкие и довольно высокие холмы, поросшие деревьями и густым кустарником. Встречаются и скалистые горки. Голая порода смотрится как серая проплешина на зеленой голове великана.

Радар пока не показывает признаков жизни на земле. Настраиваю его решетку на более чувствительный диапазон. Мы подходим к нужному квадрату. Заглушаю выхлоп двигателей, активирую вооружение, и на шлеме опускается вровень с моими глазами планка визуального прицеливания. Я теперь могу не разворачивая машину, ловить в нее цель, и если нажать кнопку захвата, компьютер сам развернет вертолет в нужную сторону при стрельбе. Типа, сиди себе, крути головой, да кнопку жми. А машина все сделает сама.

В Генеральном штабе королевства не поверили данным разведки, утверждающим, что в Восточном государстве создана панцер-повозка, броня которой отражает заряды с мощными заклинаниями.

— На Востоке не способны наладить даже серийное производство кастрюль, — говорил Пулиз, цитируя короля. – Не стоит раньше времени отчаиваться.

Конструктор королевских «панцеров» Поршиз многозначительно покачал головой:

— Да, возможно. Но не стоит забывать предупреждение короля Физа – на Востоке долго запрягают, зато быстро ездят. Там всегда к войне не готовы, но почему-то странным образом выходят победителями…

Появление панцер-повозок Востока на полях сражений было для магов королевства шоковым ударом, откровением и загадкой.

Пулиз, вместе с ученым-конструктором Поршизом, приехал на секретный полигон, куда доставили оставленную при отступлении панцер-повозку Восточного государства. Они обошли ее со всех сторон, Поршиз заглянул внутрь, потрогал гладкий металл лобовых листов.

Повозка досталась королевству неповрежденной: внутри, на передней броне висел портрет председателя Сорана, сбоку было приклеено изображение веснушчатой девчонки с надписью «Помни о Машке!».

Пулиза поразила убогая простота внутри повозки: борта не обиты мягкой кожей, по краям не висят кружевные рюши, но в глубоком лаконизме механизма чуялось нечто невероятно магическое, сосредоточенное для единственной цели – неотразимого боевого удара.

Королевские «панцеры» создавались из расчета, что им будут противостоять необученные для составления сильных ударных заклинаний юнцы Восточного государства. Но перед восточной повозкой серые механизмы королевства предстали жалкими мышами против хищной и стремительной совы.

— Что скажете? – спросил Пулиз Поршиза. – Есть ли слабые места?

— Вынужден признать, генерал, что я их пока не вижу. Повозка выглядит принцессой, по сравнению с нашими кухарками-плебеями.

— Но, на Востоке ее критиковали! – удивился Пулиз.

Конструктор засмеялся.

— Генерал, вы как ребенок, честное слово! Должны уже понимать, что у талантливых людей всегда найдется немало завистников, желающих опорочить их творения.

Взвод магов встал на позицию, оруженосцы поднесли стальные ядра. Маги прошептали заклинания, заряды раскалились, превратившись в оранжевые сверкающие шары. Взмахи руками — и первый шар выбил из восточной брони сноп ярких искр, второй… Второй, ударившись о лобовые листы, ушел «свечкой» вверх, в небо. Будто в насмешку повозка стояла невредимая, блистая на солнце бортами.

Поршиз почесал нос.

— Признаюсь, Пулиз, в своем поражении. То, что мы видим — не имеет аналогов, и в своем роде уникально и неповторимо. Если мы попробуем скопировать, то уткнемся в массу технических проблем, которые останутся для королевства неразрешимыми. Меня страшит литая броня из металла особой закалки. Я не представляю, и какой навоз грузят в домны на Востоке?!

— И что же делать?! – вскричал Пулиз. – Как бороться вот с … этим? Восточные маги подбираются вплотную к нашим позициям на этих телегах, а их оруженосцы вылезают из них, как тараканы, и режут… режут… наших воинов, словно баранов на бойне!

— Попробуйте навестить горные племена в одном маленьком королевстве, — подумав, предложил Поршиз. – Там обитает горстка свирепых магов, которые никогда не спускаются на равнины. Возможно, они продадут вам рецепт своих прожигающих заклинаний. Насколько я помню, составлять их долго и трудно. Но… это единственное, чем я могу помочь.